Джен Алин
Брачная ловушка
Глава 7
Мэган ждала брата в своей комнате и мысленно читала молитву, представляя в голове худшее, что могло произойти. Уж никак она не предполагала, что все так обернется. Конечно, ей не хотелось обидеть брата. Она предупредила Нейтана о приезде Эйдана, предугадав, что эта встреча может повлечь несчастье.
Но Нейтан ответил, что встречи не избежать, поскольку он намерен просить ее руки. Сердце Мэган радостно забилось – стать его женой она хотела безмерно. И все же пыталась объяснить ему, что согласия отец не даст, а Эйдан, памятуя прошлое, скорее всего, впервые в жизни поддержит отца. Но Нейтон и слушать ничего не хотел, расценив ее отказ как проявление внутренних страхов и неуверенность в собственных чувствах. Мэган не стала переубеждать его и решила просто уйти, дабы уберечь любимого от братского гнева. Однако он схватил ее в объятия, заявив, что ничто не заставит его отступить, и принялся ее целовать…
Неожиданно дверь в ее комнату открылась. Мэган замерла в испуге. Эйдан выглядел угрюмым. Он закрыл за собой дверь, пересек комнату и уселся в кресло, сложив деловито руки на груди. Мэган мысленно приготовилась к худшему.
– Я хочу знать, как идут дела имения.
– Эйдан, дай мне объяснить…
– Теперь я буду управлять делами, если ты не возражаешь, – прервал сестру брат. – Дом нуждается в некоторых изменениях. Конюшню следует немного отремонтировать…
– Скажи мне, пожалуйста, зачем ты с ним так? Мы ничего плохого не делали…
– Я ничего с ним не сделал. Пока. Вы больше не должны встречаться.
– Я люблю его…
– Он прикасался к тебе?
– Нет, – смутившись, тихо ответила девушка, покраснела и опустила глаза.
– Я верю тебе, Мэган… Но не верю ему.
– А я верю!
– Если он появится здесь еще раз – я пристрелю его, – холодно отчеканил Эйдан, глядя на сестру в упор.
Скованная поза и сдержанность Мэган давали Эйдану повод думать, что сестра согласится и промолчит, но он ошибся.
Она вдруг сорвалась с места и, горестно залившись слезами, бросила ему прямо в лицо:
– Ты такой же, как отец!
Слова очень больно резанули по сердцу, внутри у Эйдана все забурлило.
– Мэган, ты не понимаешь… – начал неловко оправдываться он.
Но девушка уже убежала, не дав ему возможности договорить.
Раздосадованный Эйдан смотрел ей вслед. Мэган не хотела понять главного – сейчас он пытался ее защитить. Пэмрой когда-то был его лучшим другом, а теперь – злейший враг. Ему было жаль сестру, но не его вина, что она выбрала не того мужчину.
Чертыхаясь, Эйдан вышел из комнаты. Когда эмоции улягутся, она сама поймет, что неправа. А сейчас объясняться с ней некогда – ему предстоит очередной неприятный разговор. Ноги замерли у отцовской спальни. Собравшись с силами, он без стука вошел в комнату.
Лорд Реей, как и прежде, сидел у камина, завернувшись в клетчатый плед. Эйдану показалось, что старик задремал, но его внезапный вопрос опроверг это:
– Ты уже видел ее?
– Да, – последовал короткий ответ. – Почему ты не сказал, что он твой должник?
– Привези ее завтра, пусть твои сестры с ней познакомятся. Они будут рады новой компании.
– Вот так просто – привези! А ответ на мой вопрос?
– Мы с ним заключили сделку. Он отдает свою дочь за тебя, я списываю его долги.
– Сделку? Ты расценил мою жизнь как сделку?
– Ты не оставил мне выбора еще тогда, когда сбежал со службы.
Эйдан, нахмурившись еще больше, растерянно огляделся. Он-то считал, отец не знал о его проступке. Правду говоря, его это тревожило все те годы, что он занимался торговлей. Эйдан знал – отец расценит это как предательство, как самый низкий поступок мужчины.
– Тебе дядя сказал?
– А ты думал, я ничего не узнаю? Гамильтон никогда не имел от меня секретов, ему не следовало проявлять к тебе малодушие…
– Малодушие!
– Да. Ты посрамил честь имени Маккеев, ты, наверное, и сам это понял, раз вступил в ряды черных горцев. Но, вижу, армия не сбила с тебя спесь в полной мере, раз ты не научился послушанию.
– Я волен поступать, как мне хочется, я не завишу от твоих денег.
– Ты – нет, а твои сестры – да. И ты, черт возьми, наследник титула лорда Реея, следующий вождь клана!
Эйдан стиснул зубы.
– С чего ты взял, что она согласится? К твоему сведению, она устроила мне довольно холодный прием и совершенно не желает идти за меня замуж.
– Это неважно в ее положении – не более чем попытка мотылька вылететь из банки. Будь с ней ласков, она подобреет.
Кулаки Эйдана сжались в тщетной попытке погасить разбушевавшееся в душе негодование. Не в силах продолжать разговор о женитьбе, он перевел тему.
– Я хочу освободить Мэган от управления поместьем, коль я уже тут. Она не в силах нести этот груз.
Отец, приложив некоторые усилия, поднялся и прошел к письменному столу. К удивлению Эйдана, невзирая на общее впечатление, передвигался он весьма твердо, хотя дрожь в руках была заметной. Эйдан понял, что тяжесть болезни отца явно преувеличивали. Он, конечно, стар, однако, судя по всему, силы еще есть.
Маккей-старший достал из массивного, цвета темного дуба письменного стола увесистую книгу и передал ее сыну.
– Год назад я уволил нашего управляющего. Он подумал, что может воровать, а я настолько стар, что не замечу. Мэган не справилась с задачей найти ему достойную замену. Да и те трое, что присылал мой поверенный, тоже никуда не годятся.
– Это бухгалтерская книга?
– Да, но последние данные в ней весьма приблизительны. Я не в силах сам все видеть и вести дела, а Мэг весьма слаба в счетах. Тут есть с чем поработать. После свадьбы все перейдет к тебе. Мой поверенный вместе с юристом все оформят и введут тебя в курс дела. Ты станешь официальным владельцем всего, что у нас есть.
Эйдан молча уставился на полученную книгу, минуту размышляя над сказанным.
– И что, это все? А где ловушка? Какие будут дополнительные условия?
– Только брак – больше никаких условий. Юридическую сторону узнаешь после свадьбы.
– Я хочу знать, почему именно она?
– Узнаешь со временем.
Эйдан понял, что ответов не будет, даже если он силой попытается вытрясти их из отца. Старик плел интриги с мастерством паука. Погасив на время гнев, он перевел разговор в другое русло:
– Я собираюсь отвезти девочек в Лондон.
– Мэган водится с Пэмроем, – Старик вновь уселся в свое кресло, лицо выражало недовольство, брови были угрюмо сдвинуты на переносице. – Не думаю, что стоит тратиться на ее выход в свет, – продолжал он. – Мери-Элен подождет, ей нет еще и семнадцати. Присцилла и Джейн могут ехать.
– Давно ты знаешь?
– Слуги болтают уже месяц.
– И ты ничего не предпринимаешь?
– Если он будет просить ее руки, я дам согласие. Она уже вышла из брачного возраста, его кандидатура вполне подойдет.
– Откуда такое милосердие? Ты не был столь щедр, когда она, рыдая, умоляла не разлучать ее с Уориком. Или это назло мне?
– Уорик нынче в долговой тюрьме за карточные долги. Твоя сестра ему нужна была только ради денег. Он бы издевался над ней, просадив ее приданое за несколько месяцев – оно не так велико. Что касается твоих отношений с Пэмроем – уверен: не будь ты ослеплен столь недостойной особой, пересмотрел бы их еще тогда. Она использовала тебя как приманку, а твой приятель пошел на закуску. Вскоре после твоего отъезда она бросила его ради денежного мешка в лице старого герцога Линсдейла. Он благополучно скончался в прошлом году, а новоиспеченная вдова-герцогиня перебралась в Париж тратить его состояние. Уважения среди местных она так и не сыскала, но, располагая такими средствами, я уверен, без труда приобретет друзей во Франции.
– Это не меняет того факта, что он предал меня, и того, что он повеса, каких мало.
– Осуждаешь его за пороки, и тебе присущие, – укоризненно парировал отец.
Эйдан в ответ лишь зло сверкнул глазами.
– Молодость не вечна. Я наводил справки. Он остепенился и смог заработать приличное состояние. Впрочем, после своей свадьбы ты сам будешь вправе решать, как поступить.
Вдруг Эйдан четко осознал, что, давая ему власть, отец тем самым загнал его в капкан под названием «ответственность». Мало того, не пробыв дома и двух дней, он сумел стать тираном по отношению к своей сестре, нежеланным женихом и обиженным другом. Отец искусно перехитрил его. Эйдан с раздражением покину его комнату – после получасовой беседы о счетах и обязательствах.
Засыпая после долгого дня в окружении мрачного интерьера своей спальни, он думал, что его жизнь, еще недавно легкая и интересная, стала безрадостной и серой, как все в этом доме, и превратилась в гору проблем. Как так получилось? «Ты такой же, как отец!» – слова сестры раз за разом повторялись в голове. Он пытался себя убедить, что она ошиблась. «Но что если она права?» – думал Эйдан, проваливаясь в сон. Сестра видит в нем разрушителя ее счастья, финансовые обязательства давят, словно гора, а будущая жена, кажется, уже ненавидит его. Какая же перспектива рисуется перед ним? От кого он убегал все эти годы – от себя или от своей сущности?..
Глава 8
– Отец ни за что не разрешит этого сделать.
– Мэган, делай, как я велю.
– Ты просто с ума сошел. В прошлом году мы с Джейн хотели снять со стены в гостиной тот ужасный гобелен с изображением кровавой брани, так, узнав об этом, он тут же приказал вернуть все обратно.
– Эта «кровавая брань» называется «Битва при Драмнакобе»1, дед часто рассказывал о легендарном сражении храбрых воинов клана, – со знанием дела поправил сестру Эйдан.
– Да, именно, – безразлично согласилась сестра.
– Слушай, теперь здесь я принимаю решения. Он велел делать все, как мне хочется, а мне хочется, чтобы этот дом перестал напоминать средневековый склеп.
– Отец действительно так сказал?
– Он говорил что-то об ответственности, но, как по мне, это одно и то же. Тэренс сказал, что в городе есть человек, который поможет сменить затертую обивку и тому подобное. За ним уже послали. Сделай так, чтобы здесь стало уютнее, и начни, пожалуй, с моей спальни. Я этой ночью почти глаз не сомкнул, мешало странное чувство, что не хватает воздуха. Пусть слуги распечатают окна.
– Отец считает, что это экономит тепло.
– Мэг, сейчас весна, на зиму можно вновь закрыть. Прояви женскую фантазию, возьми Джейн и Присциллу, оживите этот дом, ради всего святого! Прикажи нанять пару свободных рук в деревне, обо всех расходах докладывай мне, я все решу.
– Так значит, ты останешься надолго?
– Не уверен.
– Зачем же тогда все менять? – с тихой укоризной спросила Мэган.
Эйдан посмотрел в грустные глаза сестры и уклончиво опустил глаза, растерев носком невидимую грязь.
– Подумал, что в этот дом не помешает впустить немного света.
– Там, где убивают любовь, не может быть света! Атмосфера вполне подходящая, – горько ответила Мэг.
– Не стоит так все драматизировать.
– В таком случае, желаю тебе того же! – эхом разлетелся по залу голос Джейн.
Эйдан обернулся и увидел младшую сестру, которая спускалась по широкой боковой лестнице, ведущей в зал. Ее надменный презрительный вид шел вразрез с мягкими чертами лица. Глаза прищурились в узкие щелки, а красивый рот сомкнулся в тонкую полоску.
– Если ты вынужден жениться на неизвестной девушке, которую, смею заметить, мне искренне жаль, поскольку ты просто несносен, – это еще не значит, что ты вправе разрушать счастье Мэг.
– Это здесь совершенно не при чем.
– А мне кажется, ты караешь ее за то, что отец заставляет тебя сделать это ради нас. Но знаешь, что? Если ты намерен поступать так же, как отец, не вижу смысла в этой жертве. К чему нам приданое, коль ни одна из нас не имеет шанса обрести свое счастье?
Эйдан раздраженно уставился на сестру:
– По-твоему, я разрушаю ее счастье? Ты совсем не знаешь этого человека!
– А ты знаешь? Что он такого сделал, почему ты так его ненавидишь? – вскрикнула Мэг.
Эйдан вдруг вскипел и двинулся на сестру. Мэг в страхе на шаг отступила, в то время как Джейн в испуге замерла, устремив взор на разъяренное лицо брата. Сестры не ожидали такой реакции, обычно с ними брат умел держать себя в узде.
– Маргарет Дункан – его рук дело! – четко выговаривая каждое слово, процедил Эйдан.
После этих слов он резко выпрямился, повернулся и широким нервным шагом направился к выходу.
– Отец потребовал привезти дочь Сетона сегодня. Надеюсь, вы не разучились принимать гостей? – уже у выхода бросил он через плечо и исчез за массивной входной дверью.
Джейн в изумлении посмотрела на Мэган, лицо старшей сестры изменилось и стало бледным.
– Ты знала?
– Нет, он никогда не рассказывал.
– Что теперь будешь делать?
– Выполнять поручение.
– Какое?
– Эйдан приказал оживить наш дом.
Мэган внезапно осознала: возможно, она ошиблась насчет возлюбленного. Впрочем, это не меняло того факта, что она любила Нейтана Пэмроя всем сердцем. И все же теперь она поняла, что Эйдан имеет все основания для ненависти. Сестры прекрасно знали о былой нежной привязанности брата. Все закончилось после скандала, связанного с этой особой. Слух о том, что Маргарет застали в недвусмысленной ситуации с неким молодым человеком, имя которого не предалось огласке, разлетелся молниеносно. Именно после этого случая Эйдан исчез на все эти годы, появляясь здесь изредка на день-два.
Для Мэган, конечно, было большим потрясением узнать, что человек, которому она так безгранично верит, оказался центральной фигурой в такой неприятной истории. Но, тем не менее, она не относилась к тем людям, которые делают скоропалительные выводы, лишая человека шанса на оправдание. Что бы там ни было, а ее сердце всегда готово к прощению, как это было утром, когда после ночи сожалений она поняла, что зря поссорилась с братом, и всеми силами попыталась это исправить.
И все же мысли метались в тревожном смятении: а вдруг правда из уст любимого станет непосильной ношей для ее нежной души?
***
– Выходи немедленно! – послышался настойчивый голос за дверью.
Эйрин угрюмо устремила свой взгляд на закрытую дверь. Миссис Паркер уже четверть часа просила ее спуститься вниз. Этот несносный Маккей явился после полудня. Целую ночь девушка отчаянно размышляла, как ей выпутаться из этой ситуации, но так ничего не придумала и нынче пребывала в очень дурном расположении духа.
Раньше Эйрин никогда всерьез не задумывалась о замужестве. Мадемуазель Лорин – ее гувернантка, что обучала ее, пока ей не исполнилось пятнадцать, – поучала, что любая девушка должна хотеть замуж, хотя не уточняла, почему. Она утверждала, что это настигнет Эйрин однажды, и она не должна противиться. Но желание выйти замуж у Эйрин пока не проснулось. Может, тому виной ее замкнутость – к сожалению, у Эйрин не было возможности часто общаться со своими сверстницами. Иногда ей доводилось сопровождать миссис Паркер за покупками в город, но времени на общение с кем-либо, кроме продавцов, не оставалось.
В церкви она каждую неделю виделась со своей единственной верной подругой. Та, в свою очередь, иногда навещала Эйрин, живя в двадцати милях от них. Она была дочерью одного богатого лорда. Ее отец часто ездил в Лондон по делам и время от времени брал с собой дочь. Во время таких визитов подруга докладывала Эйрин все подробности роскошной жизни тамошних жителей и восторгалась очарованием лондонских балов. В столице ей сделал предложение некий джентльмен, однако ее отец отклонил его кандидатуру, посчитав жениха не слишком достойным и ожидая более выгодной партии. Подруга делилась огорчениями и переживаниями по этому поводу, девушке не терпелось обзавестись мужем и семьей – в этом она и видела свое предназначение.
Но Эйрин не разделяла чаяний подруги. Она никак не стремилась избавиться от своей свободы. Да и желание иметь детей пока ей в голову не приходило, она и себя-то еще считала ребенком. Конечно, она знала о существовании такого понятия, как любовь. В ее распоряжении были книги, в романах много писалось о счастье и неземном удовольствии, которые она может принести. И Эйрин мечтала о любви. Но этот несносный Маккей… Уж он точно никак не походит на роль сказочного принца. Скорее на злодея…
А вот ее подруга не обременяла себя мечтами о любви. Ее воспитание было намного консервативнее и строже, нежели у Эйрин. Изредка гостя в ее доме, Эйрин тяготилась строгим соблюдением этикета и настоянием миледи молиться едва не пять раз за день.
Подруга лишь повторяла то, чему ее всегда учили: женщина должна обязательно выйти замуж, иначе она становится бременем для своей семьи. Обретя мужа, она должна быть покорна ему, рожать детей и вести хозяйство, а муж ее, коль она научится его уважать и слушаться, будет относиться к ней с добротой. Ее родители так жили, и о любви никто и никогда не толковал.
Все, что говорила подруга, вызывало у Эйрин смешанные чувства, по большей части негативные. Она не хотела огорчать единственную подругу, а потому делала вид, что поддерживает ее. Но на самом деле это было не так.
Никто из близких ей людей не говорил о том, как должна выглядеть нормальная семейная жизнь, поэтому она знала мало. Ее семья – она и отец. Матери она не помнила. Все истории, прочитанные в книгах, казались больше похожими на сказки, ведь в реальной жизни она не находила доказательств существования счастливой любви. История ее матери и лорда Реея была очень трогательной, но слишком печальной, а участь отца вообще незавидна.
Размышления привели к выводу, что жизнь в глуши и есть ее счастье, и менять эту жизнь на заботы о муже она не хотела. Следует заметить, что Эйрин до недавнего времени была абсолютно убеждена, что замужество ей никоим образом не грозит. Из-за нищенского положения и уединенности вдали от общества она имела шансы провести в одиночестве всю жизнь, но не видела в этом ничего плохого. Ей нравилась такая жизнь: она могла часами гулять по берегам озера Лох-Римсдейл и купаться в нем, сколько душе угодно, скакать верхом по вересковым пустошам, а долгими тихими зимними вечерами зачитываться интересными книгами – благо в их обширной библиотеке их было в избытке.
Ее размышления прервал назойливый стук, после чего дверь с грохотом открылась и в ее покои бесцеремонно вошел отец. Эйрин испуганно встрепенулась, а затем недовольно нахмурилась.
– Спускайся, и никаких возражений, – строго приказал отец.
Эйрин взглянула в суровое лицо своего отца и поняла, что эту битву она проиграла, но минута отчаяния быстро сменилась новой идеей. Раз никто не слушает ее откровенных заявлений, она добьется своего хитростью. Не пройдет и месяца, как Маккей сам отошлет ее обратно домой, и она приложит к этому максимум усилий. Отныне она будет хитрее – в голове созрел план, хотя и довольно размытый. Когда-то мадемуазель Лорин, а она, как все француженки, была женщиной весьма интересного склада ума, порицала ее за слишком открытый и прямолинейный нрав. Тогда она дала ей очень странный совет, смысл которого Эйрин поняла только со временем. А сказала она следующее: «Хочешь использовать свой нрав себе во благо – научись его скрывать». Что ж, пора воспользоваться этим советом.
Эйрин, не проронив ни слова, подошла к шкафу и вынула из него платье:
– Не возражаете, если я сменю наряд, отец? – с подчеркнутой вежливостью спросила она.
Судя по всему, отец ждал чего угодно, но не столь неожиданной капитуляции непокорной дочери. Не зная, что ответить, он растерянно повернулся к встревоженной миссис Паркер, что стояла у него за спиной, и кивком приказал помочь дочери.
Эйрин решила, что он просто не хочет оставлять ее одну, опасаясь очередного протеста, и уже хотела возразить, но сдержалась.
– У вас десять минут, – объявил отец.
– Что вы задумали, юная мисс? – поинтересовалась миссис Паркер, когда за хозяином закрылась дверь.
– Ничего.
– Что-то не похоже. Молодой лорд хочет, чтобы вы поехали с ним для знакомства с его семьей, – сказала миссис Паркер, затянув корсаж и надевая на девушку платье из темно-синего батиста.
– Вот как. Отлично! Подайте мой жакет. Благодарю.
– Мисс Эйрин, я смею вас просить бросить все, что вы задумали. Как бы дело не обернулось против вас.
– Миссис Паркер, я бы послушалась вашего совета, но вы на их стороне. Поэтому я буду делать так, как подсказывает мне мое сердце.
– Что ж, будем надеяться, оно подскажет верный путь.
Старая женщина порылась в кармане и вытащила маленькую шкатулку.
– Возьмите это, надеюсь, оно вас убережет.
Эйрин бросила заинтересованный взгляд на шкатулку в руке миссис Паркер.
– Что это?
– Думаю, вы догадались, кому это принадлежало. Когда ваш батюшка стал продавать драгоценности, эту я припрятала, да простит меня Господь. У этой вещи нет цены. Ваша мать хотела, чтобы она принадлежала вам.
Эйрин осторожно вытащила из шкатулки маленький, строгой формы крестик с рубинами на длинной золотой цепочке и сразу надела украшение. Почувствовав легкую меланхолию, она, тем не менее, не показала своих эмоций.
– Благодарю вас, миссис Паркер, я буду хранить это, как самую большую ценность.
– Ну, вот и готово. Чудесно выглядите, – осмотрев свою воспитанницу, довольно проговорила няня. – Чего-то не хватает! Ах, думаю, следует надеть шляпку.
– Нет, – резко возразила Эйрин, – шляпу я не надену.
Тряхнув медными кудрями, девушка развернулась и твердой походкой направилась к ожидающему ее жениху.