Дмитрий Андреевич Шашков
Палеолитическая трагедия
Для всех наступили сытые времена, мяса было в избытке, и всё было бы совсем хорошо, если бы не Хяга…
На следующую ночь он опять ушел, несмотря на теперь уже совсем явные признаки поселившегося в нем духа болезни – жар, и слабость, и обильное истечение из носа. Днём он, как мог, отсыпался, а ночью опять уходил, так что думали уже его связать и положить в дальний угол жилища, но побоялись, что он этого не переживёт, до того он стал слаб от своей болезни.
Наконец, очередным утром, после очередной бессонной ночи, он вернулся как никогда слабым, но очень радостным. Он был так слаб, что даже не смог дойти до жилища, куда его внесли и положили поближе к огню, а он улыбался и сказал, что нашел неподвижную звезду и теперь может любому показать её. Его, конечно, не стали слушать, решив, что он, скорее всего, бредит, да и зачем вообще эта звезда, когда есть утёсы?.. Днём он был очень горячий и мокрый, потом вдруг стал прохладен, но всё ещё бредил про неподвижную звезду тихим-тихим голосом, а затем, вдруг замолчал и стал совсем холоден… Хяга умер.
Между утесов, на видном месте, у жилища ему выкопали могилу – не очень большую, но и не тесную. Тем не менее, ему крепко связали ноги – не со зла, а просто чтобы хотя бы теперь он лежал спокойно и не пошел смотреть на свою звезду. Его мать горько оплакивала его, а Тхазус опустил в могилу отличное рубило, чтобы Хяга не был с пустыми руками; положили также запас пищи. Украсив могилу охрой и сделав сверху небольшое жилище из костей и шкур, мы стали готовиться к переселению на новое место. Испокон веков известно, что когда в стоянке кто-нибудь умирает, это значит, надо менять место. Иначе злые духи, слетевшиеся на умершего, будут вредить живым. Впрочем, даже когда никто не умирает, мы тоже часто переселяемся, чтобы поспеть за стадами животных в степи. Итак, привычно сняв шкуры и вынув из земли крупные кости, образующие стены нашего жилища, собрав оружие и орудия, и достав из ям оставшееся мясо, мы, нагруженные, тронулись в путь.
Мы держали путь, оставив солнце по правую руку. Впереди, мы знали, будет множество знакомых утесов, где удобно будет расположить жилище. Если же жилище расположить в степи, во время грозы на него может наброситься молния – это очень опасно! Поэтому нет ничего лучше и надёжнее утесов – они защищают и от молний, и от ветра, кроме того, помогают найти путь в степи. Первую гряду утесов мы хотели миновать не останавливаясь, потому что там был когда-то похоронен Гхерзус, а значит, наверняка обитали злые духи. Однако тут вдруг странно повёл себя Тхазус. Он сказал, что хочет пойти посмотреть на могилу Гхерзуса. А мы, мол, можем продолжать путь дальше, если хотим, он без труда нас потом догонит. Как известно, спорить с ним было бесполезно, и мы молча пошли дальше, а он поспешил к отдельно стоящему крупному утесу, где, как он отлично помнил, располагалась могила его старшего друга и учителя.
Ещё по пути он заметно забеспокоился и ускорил шаг – он увидел, что утес этот сильно изменил свою форму! Такое бывает от продолжительных ливней и ветров – утёсы, на самом деле, меняют форму. Но хуже было другое – оползнем разрушило и саму могилу! Тхазус подходил всё ближе и видел теперь отчётливо разрушившуюся надмогильную постройку, а под ней – он подходил всё ближе – под ней не было прежнего Гхерзуса! Вместо него были лишь жалкие кости, очищенный от всякой плоти так, как даже хищники не обглодали бы! Тхазус спустился в могилу. Нет, злых духов не чувствовалось совсем. На месте оказалось оружие, сохранилась одежда и прочий богатый инвентарь, – только вот как Гхерзусу воспользоваться всем этим без мышц?! То, что от него теперь осталось, выглядело даже более жалко, чем самый исхудавший от голода человек, – если у голодающего, как бы слаб он ни был, остаётся хоть какая-то плоть, здесь же её не было вовсе. Понятно, что в таком состоянии он не мог бы воспользоваться ничем! А если он, как некоторые говорят, где-то в другом мире? Как он там – не только без оружия и припасов, которые тут, но и без собственных костей?! Тхазус завопил, как раненое животное, от ужаса и неизвестности, затем медленно опустился на колени. А что же утёсы? Они вовсе не вечные, и совсем не спасают! Тхазус тихо заплакал. А есть ли тогда та неподвижная звезда, о которой бредил Хяга? Неужели он действительно нашел её и унёс эту тайну с собою в могилу?..
***
Я очнулся от раздумий, передо мной по-прежнему был ноутбук с незаконченным отчётом, и больше ничего. Я встал и пошел наливать себе ещё кофе. Кофемашина опять послушно шумит. Тонкая фарфоровая чашка, а у тех не было ещё и самой примитивной керамики… Только какая разница?
И насчёт неподвижной звёзды я знаю, что есть такая, Полярная, только, на самом деле, и она тоже движется, просто находится вдоль оси вращения земли, только и всего. Всё это вместе движется вокруг центра галактики, или центра вселенной, или… чего там ещё? Во всяком случае, всё проходит, и не видно этому ни начала, ни конца! И тот палеолитический человек, чьё захоронение я теперь описываю, был далеко не первым из людей, а я – далеко не последний… Кто первый и последний? Кто не знает перемены?
