Дмитрий Шелест
Первоградские хроники
Тридцать первый эпизод. Задание для Недобурея Го
В свою очередность Недобурей Го на удивление быстро попросил Елену закончить. Он задумчиво рассматривал одетую, по его просьбе, в мужской рабочий комбинезон женщину. Даже вспомнившийся Уга не подстегивал его воображения. Вновь назначенный сотник задумчиво потер верхнее веко. Глаз уже не болел, но еле видный шрам напоминал ему об унизительном и неприятном инциденте.
На следующий день, после встречи с жуткими детьми, Го был отпущен врачевателем на трехдневное заживление. По приказу белокурой он все списал на нападение углобоков и даже предъявил крюк-трансформер из Донного тсарства и якобы кисть руки углобока, который сам успел скрыться в нижних тоннелях. Когда охранитель вернулся к служебным обязанностям, ужас перед встречей с маленькими исчадиями Неблагого уменьшился, но забыться ему не дали. Какой-то мальчишка, по виду один из мусорных ублюдков, сообщил, что ему надлежит явиться в Лабораторию по переработке отходов № 8 Мусорного квартала, где он получит задание. Недобурей не решился предпринять какие-либо поспешные действия, тем более что, кроме угрозы явного разоблачения пагубной страсти Го, ему указали на тайный склад мяса тритонов. Это был своеобразный депозит для исполнительного агента. Как ему пояснила белокурая, настанет время, и он сможет гарантировать себе должность сотника. После этого охранитель стал относиться к мерзким детишкам более доброжелательно. И наконец, когда Недобурей заработал почти центнер кормов, маленькие демоны сдержали свое слово: тритонья вырезка была доставлена к стражу района, и взводный, по благосклонному решению главного охранителя, стал сотником, и его теперь называли Великий господин.
«Что ж, с этими выродками можно иметь дела», – некоторое время радовался Го.
После этого красивая задумчивая белокурая и голубоглазая девочка сообщила об очередном задании: доставить его сородственника по жене, Жуанзубана Хо, живого, к границе с Западным сектором. Второй муж Елены ПР попытался было возражать, но чудовище, прячущееся в теле знатнорожденной, разговаривать не стало, на следующий день она при встрече отдала ему мизинец Уги и с укоризной заметила Недобурею о том, что сутки потеряны абсолютно зря…
– Скажи мне, Елена, давно ты видела Хо? Я три дня не встречал его в наших покоях.
– Как раз три дня назад он покинул мой альков. Была его очередность, но после этого Жу не посещал дом. Я немного волнуюсь.
– Странно, но я его тоже не встречал все это время.
– Может быть, что-то случилось в энергетическом хозяйстве, – улыбнулась Елена ПР, – он иногда пропадает там сутками. То за вычислителем в своем департаменте, то обходит сети или осматривает нуклеары.
– Да. Очевидно, у нашего Хо полно дел. Он просто никогда не демонстрирует и свою занятость, и значимость для нашего сектора. Действительно, что может случиться с таким человеком. То есть будем считать, что все в порядке?
– Наверное, так. Однако мне показалось, что перед тем, как пропасть на три дня, он был несколько взволнован. Настолько, что я без труда заметила его волнение.
Оставив жену, Недобурей Го вернулся в персональную комнату, где начал яростно ходить по короткому отрезку свободного пространства. Мысли наслаивались одна на другую. Интересно, что как раз сегодня всем охранителям было дано распоряжение найти и тайно задержать крупного человека монголоидной внешности, бывшего (!) сотрудника Департамента энергий Жуанзубана Хо.
«Ядерные реакторы! – похолодел сотник охранителей. – Но, Неблагой их побери, почему эти сволочные детишки ищут доступ к нуклеарам?»
Как и всякий житель Первограда, Недобурей знал, что жизнь на мегастанции находится в абсолютной зависимости от силовых установок на ядерном топливе. Солярное поле могло обеспечивать энергией некоторые автоматические системы города, но не существование более чем трехсоттысячной общины, не говоря об углобоках, снующих на Дне космического поселения.
Поразмыслив, Го решил для себя, что кем бы ни были загадочные дети (а он это выяснит рано или поздно), они вряд ли захотят повредить нуклеары. С другой стороны, странное маленькое племя доказало, что они являются определенной силой, не известной большинству первоградцев и, судя по всему, даже Старейшинам. Возможно, завоевав больше доверия со стороны дьявольской мелочи, он сможет получить дополнительные блага от этого противоестественного сотрудничества.
Глава седьмая. Первая кровь
Тридцать второй эпизод. Ловушка для Жуанзубана Хо
От здоровенного охранителя разило дурняковкой за квартал. Его белесые волосы торчали из-под шлема жесткими клочьями, словно это и не волосы, а оборванные провода секторного вычислителя. Пьяный был не агрессивен, сотрясая людную дорожку нетвердыми шагами, он периодически давал встречающимся детям кусочки засахаренного тритоньего мяса и приветливо махал находящимся в патруле коллегам. Те провожали его рассеянным взглядом в поисках более значимого объекта внимания. Огромный капрал направлялся к смертопроказному дому. Возможно, ему осточертела нелепая жизнь, а может быть, он мог рассчитаться с ведьмами ценностями, превышающими стоимость плоти такого крупного мужчины.
Две рыжеволосые привратницы искренне улыбнулись ему и спросили, не требуется ли проводить столь почтенного человека. Шатающийся страж ответил, что если он может войти, держась за лучшие части тела кого-либо из девиц, то будет счастлив. Огненноволосая статуэтка позволила себя обнять и повела неустойчивого субъекта внутрь, на убой.
«Благо берущим и благо дарующим, все мы дети Солнца», – непонятную фразу охранитель произнес в доме уже абсолютно трезвым голосом, вполне уверенно держась на ногах.
Девушка посмотрела на него с удивлением, которое, впрочем, длилось не более секунды. Сообщивший условленную фразу человек, не рыжеволосый и не женщина, мало походил на Солнечную сестру. Однако это был явно не ее клиент. Справившись с замешательством, ведьма ровным и ласковым голосом произнесла: «Пройдемте, господин мой, к Хозяйке».
Войдя к Хозяйке, сопровождающая наклонилась к ней и шепнула пару фраз. Сидящая за низким столиком женщина и бровью не повела. Только молча кивнула. Привратница же, ступая по-кошачьи, оставила мужчину и главную смертопроказницу наедине. Охранитель не стал пускаться в пространные объяснения:
– Я носитель ключа Ариадны номер сорок семь эр-дэ восемьдесят три.
– Мне знаком названный код. Тебя сложно узнать, сын Доротеи. Ты у нас научился так перелицовываться или это уроки Ассасината? – Старшая ведьма рассеянно изучала Жуанзубана Хо, который весьма убедительно походил на рыжеватого блондина-охранителя.
– Я старался учиться у всех. Как правило, понемногу. Чему-нибудь и как-нибудь. – Энергетик, разительно отличающийся от себя прежнего, по-мальчишески ухмыльнулся. Хозяйку почему-то развеселил такой ответ.
– Ладно. Мы знаем, что тебя ищут. Мы можем дать тебе убежище на некоторое время, или это не все?
– Не все. Я знаю, что ты не решаешь подобные вещи. Хозяюшка, устрой мне встречу со Жрицей Солнца.
– Да уж, другого я бы убила, если бы он просто намекнул о том, что такая существует. Ты же понимаешь, что я могу лишь смиренно передать твою просьбу великой госпоже.
– Благодарю тебя, Хозяйка. Поверь, то, о чем я буду просить, необходимо всем.
– Это решит Говорящая со Светилом. Ты нуждаешься в отдыхе для мужчин? – Задумчивость Жуанзубана она истолковала по-своему и пошутила. – Не будь столь подозрителен, отпрыск Доротеи Хо для нас важнее в живом и цельном обличии.
Энергетик понимал, что, обратившись к смертопроказницам, он может стать предметом торга рыжих ведьм со Старейшинами. Наверняка до тех пор, пока Жрица Солнца не примет решения, к нему будет приставлен соглядатай. Лучше уж знать, кто это.
– Да. Пришлите одну из ваших сестер.
То, что смертопроказницы имели веру, отличную от храмового поклонения Всеблагому, кроме самих ведьм знало, может быть, несколько человек в каждом из секторов, не более. По сути, Солнечных сестер можно было без труда обвинить в ереси, так мало их бог походил на бога горожан. Однако рыжеволосые куклы умели хранить секреты и вдохновенно лгать посторонним. В каждом смертопроказном доме имелась маленькая часовенка, поклоняющиеся светилу без зазрения совести постоянно участвовали в богослужениях, разрешенных Храмом индивидуально для столь мерзких существ, но в действительности верили они только одному божественному Солнцу.
Принимая обет дочерей светила, нанося спектральные татуировки и окрашивая волосы в цвета земного восхода, как знак близости к солярному божеству, девушки обещали пускать кровь не ради общины или главной жрицы, но только для Великого Солнца. Они верили, что вытекающая жертвенная кровь питает звезду, которая в знак благодарности хранит красоту смертопроказниц в этом грязном и замкнутом мирке столько, насколько у солнечной девы хватает воли и сил убивать ради ярящегося божества. Поэтому любые действия жриц Солнца, негласно управляющих жизнью рыжеволосых ведьм в секторах, основывались на знаках, подаваемых светилом. И естественно, решение, касающееся беглеца Жуанзубана, могла принять только главная служительница культа после личного вопрошания звезды.
Гостя пригласили в небольшую комнатку, большую часть которой занимала огромная кровать. Ее размеры подчеркивались миниатюрными, почти декоративными столиком и шкафчиком. У входа стояла невесомая ширмочка, которую украшали фривольные изображения хозяек заведения. Вся обстановка была декорирована тканями и резными панелями под цвет красного дерева. И мебель, и переборки были отмечены золотистыми, оранжевыми и алыми узорами, напоминавшими орнамент на теле смертопроказниц.
Дверь без стука отворилась, и в комнату вошла рыжеволосая статная красавица, ненамного уступающая ростом гостю дома.
«Они что, серьезно полагают, что она одна сможет справиться со мной?» – почти обиделся энергетик.
– Здравствуй, гость, присланный Солнцем! Меня зовут Ийю Анно. – Девушка сразу же отметила значимость Хо для Солнечных сестер. Очевидно, инструкции от Говорящей со Светилом местная Хозяйка уже получила.
– Здравствуй, Ийю. Твоя красота отмечена Солнцем. Я благодарен за то, что ты окажешь помощь странствующему.
– Светилу было угодно, я твоя, а ты мой сегодня. Ни о чем не беспокойся, сын Доротеи Хо.
Солнечная дева раскрыла корзину из человеческой кожи и принялась доставать разнообразную снедь и бутылки с настойками. Энергетик был высоко оценен по ранжиру смертопроказного дома, но что за этим должно последовать, Жуанзубан мог только предполагать.
Анно медленно разлила настойки в длинные и узкие костяные стаканы, искусно выточенные из берцовой кости (у ведьм ничего не пропадало), и с улыбкой подала беглому энергетику. Напитки смертопроказниц также отличались от обычной дурняковки, как и Солнечные сестры от обычных женщин. Настойки дарили забвение и повышали вкус редких удовольствий, они возбуждали сверх меры и открывали пространство за стенами города. Как говорили сами рыжеволосые, одурманивающие напитки по их рецептам приближали душу к Солнцу, а в тело впускали солнечный жар.
Бывший ассасин с ответной улыбкой принял из рук рыжеволосой куклы для наслаждений и соглядатая в одном лице веселящую жидкость, обдумывая варианты дальнейшего развития ситуации. Неожиданно у Ийю задрожали руки так, что она выплеснула настойку на себя, затем выронила изящный стакан и застыла, давая каплям, стекающим по татуированной коже, переливаться всеми цветами радуги. Красивое лицо девушки повело судорогой, глаза на секунду закатились, после чего она уставилось на Хо, не видя его. Застыв, словно в кататоническом ступоре, Анно заговорила шепотом:
– Слушай, смиренный консультант Старейшин по вопросам энергетики! С тобой говорит не смертопроказница, но устами своих детей предупреждает тебя Primourbem sapiens.
Жуанзубан справился с некоторой растерянностью и внимательно посмотрел на рыжеволосую чаровницу. Ее сознание, очевидно, не присутствовало в этом мире, кто-то другой говорил устами Ийю и, вероятно, хотел помочь гениальному энергетику.
– Жрица Солнца Алайя Руу не намерена помогать тебе, у нее своя точка зрения на происходящее. Она осведомлена об обстановке, но намерена использовать это в пользу Солнечных сестер. Тебя должны схватить и сделать на некоторое время почетным узником ведьм. Когда начнется кризис, поклоняющиеся светилу будут настаивать на том, чтобы отремонтировать и увеличить число солнечных элементов. У них все подготовлено для этого: ремонтные комплекты, запас солнечных батарей, космические скафандры…
– Но этих мер явно недостаточно!
– Совершенно верно. Отсрочив катастрофу, солнечные девы привлекут к себе внимание всех жителей и обретут множество союзников. Дальнейшее ухудшение ситуации позволит огненноволосым женщинам обвинить Старейшин и панов-управителей в измене и, спровоцировав беспорядки, взять власть в свои руки. Тогда они извлекут своего «гостя» Жуанзубана Хо, которого Солнечные сестры уберегли от коварных властей, на свет божий, чтобы он осуществил задуманное. Конечно, все это будет проходить с благословения Говорящей со Светилом, и Первоград направится к Луне уже с новыми хозяйками и с новым богом. Алайя Руу очень умна, у нее сильная воля и непоколебимая уверенность в своем пророческом даре. Она слишком опасна, чтобы с ней не считаться, договориться со Жрицей Солнца нельзя – она слишком любит власть.
У тебя не так уж много времени, в соседнем блоке есть подсекторальный тоннель. Не пытайся бежать тем же путем, что и пришел сюда. Переборка справа от ложа весьма хлипкая, ты сможешь сломать ее. Беги прямо сейчас. Да, и слушай встреченных тобой детей. Пора!
Закончив трансляцию, Ийю завалилась на кровать, как может свалиться мертвецки пьяный человек, разметав в стороны конечности, с блаженной улыбкой на устах. Жуанзубан снял с ее пояса лунный нож и подошел к указанной голосом стене. Перегородка завибрировала от толчка, и «гость» смертопроказниц понял, что он действительно сможет выломать ее. Изъятым оружием Хо очертил периметр, по которому он намеревался выломать стену. Пленник несколько раз ударил плечом, ощущая, как переборка неспешно уходит наружу. В это же мгновение, в дверь вошли три Солнечных сестры. Энергетик-беглец, понимая, что он не может ввязываться в бой и терять драгоценное время, еще сильнее приложился к хлипкой стороне дома. Рыжеволосые ведьмы неожиданно позволили ему это сделать. Увидев лежащую без чувств Анно, солнцепоклонницы на мгновение растерялись, а затем совершили вторую ошибку – бросились на свою цель все вместе. Пленник уклонился от рук первой нападавшей и сшиб ее с ног, затем он еще раз толкнул расшатанную стену и оказался на свободе. Жуанзубан выпрыгнул в пробитое отверстие и опрометью бросился в тоннель, который скрыл его от преследовательниц. Беглец рухнул через ложный пол вниз, на следующий уровень, а дыра в полу тоннеля вновь затянулась диафрагмой памятливого карбонопластика. Сверху застучали крылотуфли смертопроказниц, бегущих в ложном направлении. Хо понял, что у него появилось время, когда почувствовал легкую боль с правой стороны на уровне пятого ребра. Какая-то из рыжих ведьм успела-таки полоснуть его кривым ножом.
Тридцать третий эпизод. День бесплотников
Руководила группой опытная Регина VII. В отличие от большинства онойян, сорокалетняя женщина имела только одну специальность – командор диверсионно-разведывательных групп. Во всех четырех секторах она считалась лучшим разведчиком. Несмотря на такое суровое наименование должности, Регина VII обладала веселым нравом, который уравновешивал ее сильный характер. Сама командор нередко шутила в отношении своей профессии: мол, это ей досталось от земных прабабушек, которые служили в армейских подразделениях крошечного государства, окруженного враждебно настроенными странами.
Зоя IX должна была заменить Регину VII в случае гибели потомственной воительницы, а кроме этого, отвечала непосредственно за диверсионные мероприятия, то есть за подрыв коммуникаций и сооружений, механизмов жизнеобеспечения и иные, не менее опасные деяния.
По предложению Ныра выход на поверхность приурочили к празднованию Дня бесплотников, когда во всех четырех секторах проходил трехдневный карнавал. В это время горожане поминали всех тех, кто отправился на суд Всеблагого, после того как они оставили бренную плоть. Естественно, что в такой праздник особым почестям удостаивается и Госпожа людской плоти – Смерть, которая всегда оставалась первейшей помощницей Господа.
В эти дни разрешалось гадание, за которое в обычное время могли приговорить к электробичеванию, а то и к отсечению уха или носа. Множество людей устремлялись к невесть откуда взявшимся гадалкам и прорицателям. Сомнительные эксперты по будущему давали рекомендации относительно грядущей жизни и касательно вероятной смерти, которые они записывали на двух видах бумаги: красной и черной. Получив такие клочки и ознакомившись с предсказанием, вопрошающие гадалок сжигали бумажки в двух разных чашах, в каждой из которых оставался пепел: красный и черный. Перед выходом на карнавал жители космического города раскрашивали свои лица замысловатыми письменами и узорами упомянутых цветов, показывая тем самым, что они честны и открыты пред Всеблагим. В продолжение ритуала многие петроградцы заворачивались в коконы из полупрозрачной ткани, а внутри него привешивали на одежду несколько фонариков – это называлось «вызвать свечение души». С трудом узнаваемые даже близкими, горожане весело пили дурняковку, нюхали споры донной плесени, участвовали в кулачных боях и тонули в разврате, запретном и наказуемом в обычные дни. Во истину, лучшего времени, чтобы обойти сектор и не привлечь к себе внимания, не было!
Группа собралась до того, как наступили часы, обозначающие утро. Пять онойян неспешно надели поверх иглокостюмов женские платья обитательниц секторов. Кто-то надел закрывающие все тело платья в пол с капюшоном, как это принято у женщин голытьбы и окраинцев. Другие надели более вольные кафтаны длиною почти до колен с узкими эластичными штанами – такие носили обитательницы Срединных кварталов. Более высокий уровень социальной иерархии предполагал и более открытые наряды у женщин, но такая откровенность вряд ли подходили онойянам, закрытым до основания шеи живыми доспехами. Две девушки, которые должны были встречать соплеменниц на выходе из сектора и прикрывать их при необходимости, оставались полностью облачены в защитные костюмы, включая и шлемы. В задачи прикрывающих не входило участие в карнавале, в случае погони они обязаны были встать между воителями сектора и разведчицами, чтобы те без промедления донесли полученные сведения Епископу.
Группа из пяти онойян и Ныра планировали выйти из тоннеля в Мусорных кварталах, перенаселенных и шумных, и, под видом участия в празднике, собрать первичную информацию, чтобы определиться с дальнейшим маршрутом. Возвратиться на Донный уровень они собирались уже в одном из Срединных кварталов, для того чтобы в случае поимки осведомленного горожанина (энергетика, стража или прислуги Владык), его можно было скорейшим образом доставить вниз для допроса. Там же группу ожидало прикрытие, которое в узком тоннеле могло, если потребуется, ценой собственной жизни сдержать натиск и десятка охранителей.
Уже к полудню улочки окраинных кварталов начали заполняться людьми с нетвердой походкой. В местах скопления горожан разворачивались импровизированные питейные заведения. На каждом углу голосили предсказательницы, и все больше жителей бедных окраин расцвечивали лица двумя магическими цветами: красным и черным.
Группа из пяти горожанок и одного строителя неспешно двигалась сквозь людские потоки по Мусорным закоулкам. Было заметно, что некоторые из них уже посетили местных сивилл, лица до неузнаваемости покрывали красно-черные письмена. Женщины принадлежали к разным сословиям, две из них явно были из средних секторов, три – местные, из голодранских жен. Мужчина лет тридцати, очевидно, был высококвалифицированный строитель и относился к вышесредним первоградцам. Что ж, День бесплотных уравнивает всех. Очевидно, они были подругами, не слишком обращая внимания на местную публику, женщины болтали, ели засахаренную агаву и на ходу пили дурняковку из одной фляги. Весьма обычное явление для карнавала. Более внимательный наблюдатель, может быть, и обратил внимание на излишнюю худобу компании первоградок, их сосредоточенные взгляды и уверенную походку, несмотря на выпитую на две трети флягу вроде как с хмельным зельем, но даже обученный соглядатай растерялся бы в таком столпотворении. Крики, шум и музыка рассыпались по всему сектору.
«На карнавальном шествии к полуночи именем Старейшин будет выдаваться дополнительное угощение!..»
«Милая, фунт плоти за один часик, твои мужья так не угостят…»
«Иди ты. С твоей рожей только с углобоками пялиться…»
«Дурняковка у Савы наилучшая, только дорогая…»
«Не хочешь за мясо, дай хоть подержаться, а я леденчиком тритоновым угощу…»
«Говорят, на границе с Югом окраинцы стража избили и в жопу ему лампочку вставили…»
«Ему, наверное, и понравилось так ходить, а называют героя теперь Светожопом! Гы-гы-гы…»
«Илой мне сказал, что к вечеру смертопроказницы обслуживать будут по-простецки: зашел к ним, с ягодицы кусок мяса срезали и вперед…»
«Они так срежут, что полгода стоять не будет…»
«Люди, люди! Кто мальчика видел хроменького?..»
«Твой мальчик хроменький уже на девочке косенькой!..»
«Победителю кулачных боев господин управитель обещал три фунта еды и воды штоф…»
В этом шуме и гаме пятерка шпионов из Донных уровней разделилась: «женщины Срединных поселений» должны были пройтись по местам отдыха обеспеченных граждан и осмотреть реактор Востока. В задачу «окраинных жен» входила рекогносцировка в квартале Центральной силовой установки и опрос под той или иной непритязательной легендой первоградцев из голодранских кварталов. Ныру, как человеку поверхности, определялось подготовка безопасных мест встречи разделенной группы, а также минирование входа в подсекторный уровень, где группа намеревалась покинуть Восточный сектор.
Регина VII, Илоя XI и Сашо XIX вошли в пеструю толпу веселящейся голытьбы, растворившись в карнавале. Зоя IX вместе с Лани XVII, рассекая толпы голодранцев и окраинцев, устремились в сторону восточного нуклеара. Веселье в мегастанции, кочующей по удаленной орбите, постепенно набирало обороты. Primourbem словно встряхнулся после длительного сна и запел одному ему знакомые песни. Кварталы заполнялись «светящимися душами» и просто выпивохами. Дома смертопроказниц впускали все новых посетителей – полунищих трудяг, которые решались устроить себе последний карнавал, не задумываясь о том, что через три дня их плоть будет торговаться на меновых площадях. Жизнь, даже в условиях между отсроченной смертью и тотальной необходимостью, по-прежнему была желанной для всех первоградцев, и карнавал демонстрировал это во всей красе.