Дмитрий Викторович Камлюк
Селена
Глава 11
23 июля 2013 года. Информационный пузырь_
Идя по темному коридору, Антон ощущал странное волнующее чувство, которое усиливалось по мере его приближения к разбитой деревянной двери в конце коридора, собранной из кривых необработанных и прогнивших от времени досок. Одна из них была почти выдрана из своего места и удерживалась лишь на одном ржавом гвозде, криво вбитом снизу в одну из горизонтальных подпорок.
Из многочисленных зияющих дверных дыр и щелей из комнаты вырывался темно-багровый свет, падавший на пол перед прогнившей дверью, образуя подобие рваной, зловеще-кровавой простыни.
Остальное пространство коридора рядом с дверью было освещено намного тусклее. Но даже этого слабого кроваво-красного освещения хватало, чтобы заметить при приближении к двери два огромных шкафа, величественно возвышающихся по обе стороны до самого потолка. Полки шкафов были покрыты толстым слоем никем не потревоженной пылью, по соседству с которой, будто держась за ее частицы, по всему шкафу расползались десятки искусно сплетённых паутин. Самые большие из них закрывали целые полки, укрывая собой разбитые столовые сервизы, осколками которых был усеян весь пол поблизости.
В воздухе стоял удушающий запах от пыли, которая была повсюду: на шкафу, стенах, полу. Каждый вдох сопровождался колющей болью в груди, постоянным жжением в горле и желанием откашляться. Легкие пытались тщетно выцепить в этом окружении хоть каплю чистого кислорода, но дышать становилось все труднее и труднее. Желание покинуть это место лишь усиливалось с каждой проведенной здесь секундой, как, собственно, и креп страх перед устрашающей неизвестностью, притаившейся в темных углах, словно дожидаясь удобного момента, чтобы накинуться и разорвать на куски безрассудную плоть, которая возомнила, что имеет право проникнуть в эти забытые временем места.
Испытывая чувство отвращения от всего окружавшего пространства, Антон с не меньшим отвращением думал о том, что следовало прикоснуться к дверной ручке, внешне напоминавшей, скорее, обглоданную кем-то кость с оставшимися на ней кусками мяса и выступающими прожилками.
Переборов чувство тошноты, он схватился ладонью за липкую и скользкую ручку и попытался приоткрыть дверь. Легкий скрип дверных петель не оставлял шансов войти в помещение бесшумно, не разбивая тишину и не привлекая к себе лишнего внимания.
За дверью находилась не менее отвратная, как и все предшествующее, комната. Войдя, Антон увидел жуткую картину.
На стене с левой стороны висели выпотрошенные трупы животных, рядом с которыми на полу валялись куски мяса и внутренних органов. Сбоку от каждого распятого существа стоял канделябр. На первый взгляд его причудливые формы вызывали, скорее, любопытство, нежели отторжение на общем фоне безумия, творившегося в комнате. Однако при детальном рассмотрении становилось понятно, что все подставки были выполнены из человеческих костей. Стержень состоял из нескольких скрепленных между собой бедренных костей, сверху увенчанный розеткой из четырех человеческих кистей. Их пальцы сжимали металлические наконечники, в каждом из которых были закреплены свечи.
Снизу стержень держался на трех человеческих стопах, повернутых друг от друга на 120 градусов, что придавало жутковатой конструкции из костей устойчивость. Весь мерзкого вида канделябр был покрыт каплями затвердевшего воска от десятка ранее использованных свечей.
Сдавливающий запах пыли из коридора сменил ся не менее мерзким запахом гниющей плоти и крови. На языке ощущалась горечь, которую хотелось убрать, сделав хороший глоток воды.
Начинала кружиться голова, а в глазах все мутнело. Вдыхать воздух было поистине отвратно, и лишь ясное понимание конечной цели придавало Антону силы для сдерживания подступающей рвоты.
Нужно было взять себя в руки. В этом помещении был ключ к разгадке. Ключ к знаниям, которые необходимо было во что бы то ни стало извлечь.
«Это все не реально. Возьми себя в руки», – наговаривал вслух Антон, словно читал магическое заклинание, которое должно было огородить его от ужасов этой комнаты.
Весь пол был исписан цифрами и различными символами, которых он не понимал. Какие-то символы были продублированы на стенах вместе с кучей других знакомых и чуждых букв и иероглифов, образовывая, по всей видимости, некий смысл, понять который Антон был не в состоянии.
Это место сильно выбивалось на фоне тех, в которых он уже успел побывать ранее.
«Выпотрошенные на стене животные, два шкафа у входа, канделябры из человеческих костей. Ключ, ключ… нужно найти ключ», – пребывая в паническом состоянии, Антон продолжал пытаться думать или, скорее, гадать, где мог быть скрыт ключ, ради которого он сюда и пришел.
Нет… Он не дотерпит до завершения процесса. Он уже ощущал это не единожды, похожие ощущения, предвестники пробуждения. Сделав последний рывок, он машинально, по наитию, двинулся к третьему животному от двери и, сев на колени, стал потрошить руками кучу лежавших на полу органов. Разгребая их руками, он пытался тщетно найти подсказку.
Антон перевел взгляд на свисавшее все это время выпотрошенное животное, прикрепленное гвоздями к стене. Привстав с колен, он засунул руки глубоко в тело бездыханного существа, ощущая, как руки начинают скользить внутри слизких органов, разрывая внутренние связки, проникая все глубже и глубже. Часть жилистой массы падала вниз с характерным шлепком, разбрызгивая капли крови по стене и самому Антону. Желудок животного, удерживаемый пищеводом, болтался из стороны в сторону, пока руки Антона разрывали плоть изнутри.
– Вот! – выкрикнул Антон, ухватившись за невидимый им увесистый предмет.
Его руки были по локоть в крови и кусочках плоти, он пытался вытащить предмет, за который ухватился, но тот все никак не поддавался, а время, отведенное ему для поисков, стремительно уходило.
Антон понимал, что его еще не выкинуло только потому, что он находился под действием лекарства, которое намеренно вводило его в более глубокую фазу сна. Однако даже оно не было способно остановить воспаленное сознание, которое все сильнее отказывалось подчиняться Антону. Сделав глубокий вдох пропитанного гноем и кровью воздуха, Антон приложил остаток сил и что есть мочи потянул за скрытый от глаз предмет.
Раздался хруст, еще один. Казалось, что предмет был частью тела, которая все никак не хотела отсоединяться. Антону приходилось выворачивать его в разные стороны, пока тот в какой-то момент не оторвался от плоти. От приложенных усилий, вырвав часть из животного, руки Антона по инерции пошли вниз. Он упал в лежащую на полу кучу мяса, разбрызгивая капли крови. Не обращая на это внимания и сжимая в руках странного вида измазанный кровавой жижей бронзовый ключ от двери, Антон приподнялся с пола.
Оглядевшись в комнате, он увидел маленькую, невзрачную металлическую дверцу в углу помещения, скрытую в темноте. Подойдя ближе, Антон нащупал липкими от крови руками дверной замок и попытался вставить туда ключ.
На короткое мгновение его отвлек странный шум в противоположном углу комнаты, отчего Антон машинально повернул голову в направлении раздавшегося звука. Он был уверен, что находится здесь абсолютно один, хотя ощущение присутствия чего-то или кого-то зловещего не покидало его все время пребывания во сне. И вот в кромешной темноте он заметил чей-то силуэт.
В дальнем углу стоял немного накренившийся на правый бок деревянный стол, за которым, сгорбившись, сидел старик. Голова старика была опущена вниз, а длинные седые волосы касались поверхности стола. Старик приподнял свою седую голову и посмотрел исподло бья на стоявшего у входа чужака пустыми глазницами, по краям которых собралась темная загустевшая кровь.
– Аааа. Это ты, – выговорил уставшим голосом старик. – Посмотри на этот дивный золотой замок, – старик приподнял свою костлявую руку и пальцем указал на гору костей, комком лежавшую на столе. – Видишь, как красив мой замок.
Антона пробрал дикий ужас. Напуганный видом умирающей плоти и ощущая отвращение и страх, он сделал еще одну попытку и с силой воткнул ключ в замочную скважину.
Раздался скрежет скользящих по полу ножек стула, отодвигающегося от стола. Старик встал и не спеша направился в сторону Антона.
– Ты разве не понимаешь, что я все равно до тебя доберусь. Ты проиграешь эту войну, – безжизненно произнес старик. – Они все проиграют! – выкрикнул он.
Ключ повернулся, и в этот самый миг вся картина сменилась. Сознание Антона, словно высвобожденная масса энергии, устремилось в затягивающий круговорот, который увлекал его все глубже и дальше от места предшествующих событий. Казалось, что он стремительно падал откуда-то сверху и вот-вот должен был приземлиться на поверхность, однако он продолжал падать, а конца бездонной яме не было видно.
Чувство неконтролируемой паники врезалось в его сознание с новой небывалой силой. Антон машинально выставил руки вперед, предвидя скорый удар. Голова кружилась все сильнее и сильнее, затуманивая сознание и погружая его в безмолвную пустоту. Невидимая сила пыталась завлечь в свои объятия, от которых веяло холодом и сковывало дыхание. Казалось, само пространство, в которое он попал, начинало вытягивать из него жизнь.
Из последних сил он воспротивился твердой хватке, которая вцепилась в его сознание и, казалось, сжала легкие так, что он не мог сделать и маленького вдоха. Яростное сопротивление начинало давать свои плоды. Антон стал ощущать тянущую боль, мышцы свело по всему телу. Приоткрыв с усилием все еще стремящиеся сомкнуться веки глаз, он стал цепляться за знакомую ему реальность, в размытых силуэтах которой ему виделось спасение.
Память возвращалась, сознание начинало задействовать нейроны, отвечающие за восприятие реальности, устанавливая невидимый барьер между мирами.
Еще мгновение – и осталась лишь боль. Противная боль, волнами накатывающая по всему телу.
Антон, словно пловец, задержавшийся под толщей воды, вырвался из ее хватки, предприняв жадные попытки наполнить высвобожденные из тисков бездны легкие большим глотком живительного воздуха.
Глава 12
23 июля 2013 года. 14:45. Минская область_
-Эй, эй, чувак, полегче! – оборвал действия Антона его напарник Сергей после того, как тот стал размахивать в разные стороны руками, срывая в неконтролируемых движениях расставленные до этого датчики на своем теле.
Антон в ужасе открыл глаза, изнемогая от головной боли и испытывая горечь в сознании от еще не ушедших во мглу воспоминаний дикого сновидения, в которое ему пришлось окунуться, чтобы раздобыть спрятанную за завесой тайн информацию.
– У нас вышло? – держась за голову обеими руками, спросил он приятеля.
Взгляд Антона изрядно напугал Сергея. Его глаза в моменты пробуждения всегда отличались дикостью и чужеродностью, словно пробуждался не человек, а нечто иное, скрытое от посторонних глаз за телесной оболочкой. Лишь потом, будто вдогонку за самим телом, поспевала душа и стеклянный взгляд наполнялся жизнью, превращаясь в более осознанный человеческий вид.
Сейчас же, как никогда ранее, его расширенные зрачки полностью скрывали радужки обоих глаз, придавая Антону демонический вид сверхъестественного существа, вырвавшегося из потустороннего мира.
– Да, да. Я успел скачать информацию. Все хорошо. Вроде полностью удалось скачать, – ответил Сергей, пытаясь успокоить сильно перевозбужденного Антона и по давая одновременно ему воду с тремя таблетками от мигрени.
Головная боль после погружения была обычным явлением для Антона, и Сергей уже давно держал наготове таблетки от боли и бутылку с водой. Эксперименты с сознанием не проходили без последствий для состояния Антона, которое, как казалось самому Сергею, с каждым разом становилось все хуже и хуже.
Восстановление требовало все больше времени, а общее состояние Антона в этот период становилось тяжелее. В последний раз он провалялся с температурой пару дней, бредя во сне и постоянно пытаясь от кого-то или чего-то сбежать. Казалось, что постоянные эксперименты разрушали Антона изнутри.
Любые расспросы Сергея упирались в стену непробиваемого фанатизма и странного стремления к познанию неизведанного и манящего пространства, которое так удачно приоткрывалось перед ним, раскрывая свои тайны. Остановить одержимость Антона в изучении новых пределов своего сознания он не мог. Каждый раз после восстановления его друг находил новые заказы на проведение своих экспериментов. И самое лучшее, что мог сделать Сергей для друга, – это просто быть рядом и следить, чтобы эти путешествия окончательно не вышли из-под контроля.
Какое-то время Антон пытался писать в академии наук Минска и Москвы, описывая свою теорию о записанной в пространстве информации, которую оставили другие, высокоразвитые цивилизации для своих будущих потомков или, возможно, для самих себя. И такое имело место быть, если достигшие определенных высот существа предполагали цикличность процессов и понимали, что сражения с неизбежным забвением тщетны в условиях постоянного движения и лучше кинуть силы на последующее быстрое становление их цивилизации после преодоления некоего этапа, при котором их вид не мог существовать на Земле с последующим стремительным скачком развития.
Со слов Антона, информационные пузыри представляли собой прекрасную защиту от тех потоков с населявшими их существами, чье умственное и технологическое развитие оставляло желать лучшего. Что может быть гениальнее, чем спрятанная под носом у всех информация, но раскрывающаяся только тем, кто достиг определенного уровня развития своего мозга?
Временами совершенно случайно людям удавалось подключаться к таким потокам и вытаскивать через сновидения информацию. По большей части она была сильно искаженной, обрывистой, а ее восприятие существенно зависело от знаний и возможностей того, кто эти данные сумел вытянуть из мира грез. Одни могли зарисовывать целые схемы причудливых устройств и через череду проб и ошибок повторять механизмы, которые впоследствии способны были изменить быт человека и всего человечества. Другие, наоборот, видели обра зы, помогавшие им писать новые картины или художественные произведения, закладывая в них смысл и идеи, которые опережали свое время на десятки, а то и сотни лет, меняя постепенно сознание окружающих их масс и подводя их ближе к зарождению и становлению нового мышления.
Ходили слухи, что многие творческие личности обладали таким даром. Кто-то из них мог подключаться к информационному полю неосознанно, другие, например, как Никола Тесла, обладали способностью контролировать такие путешествия и, пробуждаясь от них, делать пометки, которые затем помогали им разрабатывать и открывать новые технологии.
Антон любил цитату профессора медицинских наук Нины Евгеньевны Свидерской, которая, по его мнению, наиболее точно и тонко описала процесс: «Человек в измененном состоянии сознания может ощущать и воспринимать то, что находится вне поля его зрения. Может переноситься в другие пространства, в другие эпохи, то есть здесь нет никаких ограничений… Таким способом входя в измененное состояние сознания, он мог получать те сведения, которые недоступны. Это ему позволяло обнаруживать, во-первых, необходимые явления, предметы… Смотреть на мир с других позиций, чем смотрят обычные люди. А благодаря тому, что он переходил в нормальное состояние сознания, он все это мог зафиксировать и передать другим людям».
Антон тоже обладал этим даром. Первые его изобретения пришли к нему именно во время снов. Но одержим он был иной идеей. Идеей того, что в это информационное поле можно было попадать контролируемо. Он называл такие точки информационными пузырями. А существа, которые проектировали и настраивали такие места, – инженерами, способными прятать в этих полях таинственную и загадочную информацию, недоступную для понимания непосвященных.
Находить такие места отчасти ему помогали экстрасенсы. Нет, он не пользовался их услугами и считал их шарлатанами, хотя и признавал, что, возможно, кто-то из них действительно мог ощущать такие точки, но по большей части его интересовали истории злосчастных мест, в которые доверчивые граждане вызывали то священников, то экстрасенсов, полагая, что эти места несут зло.
Те в свою очередь пытались за дополнительную плату закрыть проклятые места, которые пугали нерадивых граждан. Ведь отчасти именно в таких точках люди теряли память, рассудок, совершали убийства или сами были убиты кем-то или чем-то.
И такие места действительно создавали магнитные искажения и могли влиять на людей, провоцировать галлюцинации или расфокусировать сознание и на короткое мгновение лишать попавшего внутрь такой аномалии человека возможности адекватно мыслить и осознанно действовать.
Другие люди просто ощущали непонятное возмущение, и от всего непонятого в их сознании возникал страх и необоснованное чувство паники.
Именно такие детали вызывали у Антона бурный интерес, и именно в такие места мы с ним старались добраться в первую очередь.
– Показывай, что удалось вытащить, – уставшим го лосом сказал Антон, прикладывая ко лбу пакет со льдом и вставая с импровизированной кровати, собранной из найденных на скорую руку поддонов, валявшихся в подвале.
– Что там было? Чего ты так запаниковал во сне? Приборы с ума сходили, – поинтересовался Сергей, попутно проверяя файлы на ноутбуке, который был подключен к информационно-пространственному считывателю, созданному в свое время Антоном.
– Жесть из ужастиков. Расчлененные тела каких-то животных. Я таких в жизни не видел. Кости, кровь. Больше всего меня там бесил запах, который сковывал дыхание, не давая возможности адекватно принимать решения. Постоянная паника, словно кто-то намеренно пытался достучаться до подсознания и вытолкнуть меня оттуда. А еще под конец какой-то старик.
– Что за он?
– Да черт его знает. Стал ко мне приближаться и что-то говорить типа «я все равно до тебя доберусь». Ай! –махнул рукой Антон, после чего решил сменить тему, чтобы не развивать ее дальше. – Ерунда, главное, что нам удалось.
– Удалось-то удалось, но твой пульс и сердцебиение были далеко за пределом нормы, я уже думал выводить тебя из сна.
– Ну обошлось же, – с усмешкой ответил Антон.
– Ты либо там мозг когда-нибудь себе спалишь, либо сердце убьешь, – ответил серьезным тоном Сергей, видя, что его друг довольно небрежно относится ко всему про исходящему.
– Все будет хорошо. Пару дней отосплюсь и приду в норму. Так что с
данными?
– Данных много. Десятки терабайт. Не получится бы стро их обработать. Это на пару дней в лучшем случае, а так по ходу информации на неделю.
– И отлично. Сейчас я хочу пиццу, холодный душ и выспаться. Эта штука сегодня меня изрядно истощила. Сохраняй все и давай будем сваливать отсюда.
Они стали неспешно собираться.
Текущее место дислокации сложно было назвать комфортным. На этот раз Антона занесло в подвал одного из заброшенных домов в старом, готовящемся к сносу районе. Именно в этом доме, хотя похожих поблизости было с десяток, творилась всякая чертовщина. Конечно, назвать ее потусторонней и магической нельзя было, однако количество событий, имевших негативный характер в данном месте, разительно выделялось. Из года в год в подвале здания находят повешенных людей, замерзших от холода нищих, а местная шпана в летний период любит тут истязать животных, на что неоднократно жаловались местные жители близлежащих домов.
Странную атмосферу данного места Антон уловил сразу по прибытии. Сергей же столкнулся с ней намного позже, подловив себя на мысли, что долгое нахождение в подвале вызывало в нем череду давно забытых воспоминаний, которые сам Сергей не особо хотел вспоминать. Возможно, это всего лишь плод бурной фантазии, как считал сам Сергей, ведь его мысли могли быть навеяны полученной информацией об этом месте. Да и в целом сам Сергей не мог отрицать, на его взгляд, очевидной вещи. Пока Антон был в сновидении, погруженный в информационный пузырь, его самого начинали с невероятной силой тяготить тяжелые мысли, провоцировавшие депрессивное настроение. Какая-то сила, словно паук, цепляла нити своей паутины за каждую болевую точку и вила огромную сеть, которая в один прекрасный момент должна была бы захлопнуться.
В какой-то степени Сергей был готов к таким событиям. Антон ранее предупреждал его, что такие места могут вызывать разные образы, чаще негативные.
Антон полагал, что все это является средством защиты, выстроенной инженерами прошлого, архивов с данными. И защита от места к месту отличалась. Это могло намекать на важность той или иной информации или о том, что такие архивы создавались не одной, а разными цивилизациями, у каждой из которых было свое понимание защиты данных.
Самая простая – это внешняя. Защита должна была просто отпугивать неподготовленных. Кидать в дрожь, вызывать необоснованную панику, что заставляло бы существ по возможности быстрее уходить от таких мест и впоследствии держаться от них подальше.
Он объяснял это тем, что инженеры не хотели, чтобы рядом с информационными пузырями селились разумные существа, которые так или иначе, пребывая во сне или наркотическом бреду, могли, хоть и неосознанно, но все же контактировать с данными.
Второй уровень защиты был более кровавый. Для тех, кого привлекала такая атмосфера, затягивала. В этом случае защита начинала воздействовать на слабый разум таким образом, что вызывала в нем необоснованные приступы агрессии, зарождала суицидальные мысли. Степень и сила воздействия были индивидуальны. Все зависело от того, что за существо попадалось в такие сети и какое количество времени оно в них пребывало. Хуже всего было тем, кто по какой-то причине засыпал в таких местах. Нередко заснувший мог просто не проснуться, а быть убитым во сне незримым фантомом, оставленным защищать архив. И это отчасти работало. Древние представители цивилизации пусть и были менее технологически развитыми, нежели современное общество, но по каким-то причинам понимали отголоски сути таких мест. Словно эхо прошлого отражалось в их сознании, заставляя уважать и опасаться таких мест, полагая, что в них живут духи.
Злые, добрые – не важно. Главное, что без причины их беспокоить было нельзя.
Современное поколение людей, наплевав на страхи прошлых поколений и определив их все в ряд несведущих и суеверных, стало с присущим цинизмом вторгаться без понимания сути вещей в пространства, которые лучше было бы обходить стороной.
Так или иначе, но Антон верил, что заселение людей, без понимания сути вещей о месте их последующего обитания, в итоге играет с ними злую шутку и постепенно извращает сознание людей, меняя их до неузнаваемости.
Антон также считал, что любовь древних народов к кошкам исходила из понимания того, что данные звери явно куда более чувствительны к таким точкам в пространстве и всегда пытаются держаться от информационных пузырей подальше. Возможно, в те времена еще оставались жрецы, которые сохраняли и передавали знания о способах создания информационных пузырей и использовали их в своих корыстных целях. Они устанавливали так называемые информационные ловушки, пребывая продолжительное время в которых человек либо сходил сума, либо принимал требуемую для жрецов информацию как факт и продвигал ее как свое собственное заключение, до которого он сам и дошел.
– Все, я собрался, – окликнул Антона Сергей. – Слушай, Антон, мне кажется или что-то тут поменялось?
– Естественно, мы очистили это место, – с усмешкой ответил Антон в шутливой форме, после чего, изменившись в лице, продолжил: – Как только я разгадал ребус, защита спала, информация стала доступной и мы смогли ее извлечь. Мы просто обнулили это место. Тут уже ничего нет. Ни защиты, ни информации, кроме общего фона, который заполнил освободившееся место. Пузырь лопнул, Серега, тут нам больше делать нечего.
После этих слов оба приятеля с немногочисленным оборудованием направились к машине. После непродолжительной погрузки Антон уселся на пассажирское место, а Сергей сел за руль, и они отправились домой.
Ехать нужно было осторожно, чтобы не попасться сотрудникам ГАИ, ведь права управлять автомобилем у Сергея на тот момент еще не было, только на управление мотоциклами, а Антон, который и привез его сюда, был слишком истощен, чтобы садиться за водительское место.
Антон довольно быстро отключился и погрузился в сон. Без лекарств и оборудования это был обычный сон, чаще ничем не примечательный, абсурдный и лишенный здравого смысла.
Пару раз, эксперимента ради, Антон пытался подключить свое сознание к таким ничем не выделяющимся сферам, но такие погружения чуть не закончились плачевно для самого Антона. Он не был уверен, с чем именно это было связанно. Возможно, свою роль играли масштабы, в которые проникало его сознание. И этому Антон находил логическое пояснение. Информационные пузыри, искусственно созданные инженерами, были небольшими и занимали не много пространства. В то же время остальное пространство являлось с его понимания глобальным информационным полем самой планеты, и неподготовленный разум мог спокойно там затеряться.
В последующих своих пояснениях Антон описывал свой опыт таких погружений, как всеобщую расслабленность и спокойствие, без волнения и страха. В эти секунды его более ничего не смущало и не сковывало. На все он смотрел, будто со стороны, увлекаемый куда-то вдаль неизвестной силой, все дальше и дальше от тела, от каждодневной суеты. И, самое главное, это его не пугало. Словно смирившись с неизбежным, он спокойно устремлялся туда, куда вела его невидимая рука. Он, как ему казалось, видел бесконечное множество жизней, в которые мог по желанию воплотиться и прожить каждый миг. И только действия Сергея в двух случаях возвращали Антона обратно.
Узнать конкретнее о таких пространствах Сергею не удавалось. Как он ни пытался уточнить детали, узнать, что видел там Антон, последний уверенно молчал.
В отличие от информационных пузырей, в которых удавалось запечатлеть и вытянуть информацию, открытое пространство не оставляло никаких следов. Антон считал, что мы просто еще не готовы. Человечество еще не подошло к пониманию границ иного мира, всеобъемлющего и существующего параллельно нашему, но вот до уровня инженеров прошлого, создававших его малые копии, Антон полагал, что мы уже дошли.
Главное было начать. Информация, запечатанная внутри, при ее расшифровке могла бы помочь человечеству сделать огромный шаг вперед, хотя всегда существовала опасность обратного эффекта.
