Edd Jee
Мономир. Один
– Кирилл, чтобы быстрее попасть в криозал номер одна тысяча, лучше всего выйти в зал управления и пройти во вторую дверь по правую руку.
Ничего не отвечая, Кирилл отправился в пульт управления. Оттуда вышел в указанную дверь и почти сразу увидел, что между дальней капсулой и стеной пристроилась еще одна, занимая весь проход.
– Кирилл. Еще пара часов, и криокапсула будет готова. Останется только подключить ее, перепроверить подключение, а также протестировать. На это уйдет еще пара часов.
– И тогда я смогу погрузиться в криосон?
– Да, но… Кирилл. Я нуждаюсь в ваших советах. Я нуждаюсь в живом носителе. Моя программа не рассчитана на автономное существование.
– А ты сможешь включить симуляцию “Е-2312-03”?
– Кирилл… Эту версию не могу включить. Она архивная. Могу только “Е-2312-05”. Но я могу немного подправить время, и это будет тот же момент, когда вы вышли из криосимуляции.
– Хорошо, Сима. Так и сделаем. А люди… если виверов теперь нет, как же те люди, роли которых они играли?
– Кирилл. Их заменят симулированные личности. Разницы вы не заметите.
– Хорошо. А можно мне память отключить? Ну, не сейчас, а потом… чтобы я не знал, что они программы, и что мир не настоящий?
– Да, Кирилл, это возможно.
– То, что нужно. Отметь себе где-нибудь эти настройки.
– Хорошо, Кирилл.
Некоторое время он смотрел на то, как два робота копошатся рядом с почти завершенной криокапсулой несколько большего размера, в отличие от всех прочих.
– Сима. А я сильно изменился? Я имею в виду, мутации заметны?
– Кирилл. За последние дни внешних изменений практически нет. Я ожидала более сильных мутаций. Но внутренние изменения значительны, хотя активность второй нервной системы в последние дни снижена. Возможно это благодаря принимаемым вами медикаментам, а так же курсу волнового стимулирования, которое я совмещаю с вашим пребыванием в медкапсуле. Помните, я говорила о снижении активности вторичной нервной системы при некоторых частотах?
– Да-да. Сима, ты готова к запуску трансформации? – вдруг спросил Кирилл, чуть отступив в сторону и повернувшись к висящему ранее за его плечом небольшому летающему ретранслятору. – Я же правильно понимаю, что единственное, почему ты сейчас не можешь ее запустить, это наличие живого организма не погруженного в криосон? Как только криокапсула будет готова, и я ее займу, ты запустишь трансформацию. А после ее завершения ты примешься создавать тела носителей по составленному тобой списку?
– Кирилл, я еще не готова. Нужно внести правки в построение станции. К примеру нужно добавить тысяча первый криозал. Также нужно добавить еще одну каюту.
– Не надо, Сима. Я не вижу смысла выходить из криосна. Сразу как только сможешь, запустишь создание трех носителей, и уже с ними будешь совещаться. Думаю от виверов будет больше толка. Меня тут вообще не должно быть.
– Кирилл! А если у меня не получится? А если случится еще прорыв? А если симуляции в Источнике начнут гаснуть?
– Ты боишься? Ты боишься не справиться одна?
– Я… боюсь? Да, я боюсь. Кирилл, не оставляйте меня одну.
– Хорошо, но только до тех пор, пока не будут воссозданы первые три носителя. Где ты производишь изменение в программе?
– Кирилл. Для этого предназначена лаборатория номер 101. Но я не прибралась в коридоре перед дверью.
– Это неважно. Проводи меня туда.
Они шли в основном знакомой дорогой. Где-то неподалеку в еще одной лаборатории были созданы составные части корпуса криокапсулы. Когда дверь открывалась перед Кириллом, в коридоре позади показался один из ботов, внешне повторяющих ретранслятор номер три. Опустив робот-пылесос на пол, бот принялся мыть стены какой-то объемной губкой.
– Тебе разве заняться больше нечем? – покачав головой, спросил Кирилл.
Бот, а следом за ним и робот пылесос скрылись за углом, а Кирилл еще раз покачал головой и вошел в дверь. Против ожидания за дверью был не коридор с дверями, а одна единственная комната с огромной консолью во всю стену.
Перед консолью висел ретранслятор третьей модели. Его манипуляторы соединялись со стенами в самых неожиданных местах. Кирилл подошел к консоли вплотную. Чем-то она была похожа на пульт, но по всей видимости состояло из другого вещества. По крайней мере из этого своеобразного монитора Сима не пыталась наделать ретрансляторов, и потому он был целым.
– А что, стула здесь нет? – спросил Кирилл, обернувшись, чтобы осмотреть пустое помещение.
– Кирилл. В соседнем кластере лабораторий есть все необходимое.
– Сима, скажи, а здесь есть что-нибудь кроме лабораторий? – спросил Кирилл, направляясь к двери, где столкнулся с тем ретранслятором, который пару минут назад спрятался за углом коридора. В его манипуляторах был хорошо знакомой формы пуфик.
– Возьмите, Кирилл.
Голос, как ни удивительно, послышался над самым ухом, где по прежнему висела небольшая сфера ретранслятора. Номер модели, очевидно, четвертый.
– Ну да, какие еще могут быть стулья? – пробормотал Кирилл.
Вернувшись к консоли, он поставил в паре метров от нее пуфик и уселся.
– Ну, рассказывай, почему же ты так боишься трансформации станции? Неужели боишься, что за… сколько там нужно, чтобы создать носителей? Ты боишься за эти несколько недель потерять контроль над станцией? Или может, я нужен, чтобы было с кем поговорить?
Ретранслятор, до того соединенный со стенами и консолью, отсоединился от неведомых Кириллу разъемов и, подобрав манипуляторы, повернулся к нему объективами камер.
Глава 27
Последнюю неделю Кирилл почти не спал, потому что шестнадцать часов в сутки он вместе с Симой проводил в лаборатории номер 101, а остальные восемь – в криокапсуле. И всякий раз, когда по истечению восьми часов он открывал глаза в реальности, то видел сетчатый потолок за стеклянной поверхностью крышки. Перед глазами тотчас вспыхивали надписи, оповещающие о том, что изменилось за прошедшее время. Он сам попросил, чтобы это был текст, а не голос.
И каждый раз ничего нового.
Сима отчитывалась все время об одном и том же: выполнила изменение планировки там-то и там-то, спроектировала робот для такой-то цели, исправила ошибки в слепках личностей стольких-то виверов, мутации в организме Кирилла проходят в рамках запланированных значений, всплесков чуждой нервной активности зафиксировано не было, примите лекарства.
Тяжело вздыхая, Кирилл выбирался из криокапсулы и шел завтракать, потом весь день проводил в лаборатории, с перерывом на обед и ужин строго по часам. Сима настаивала. После ужина и еще нескольких часов работы Сима кормила Кирилла еще одним ужином и отправляла в криокапсулу. Из восьми часов отдыха все восемь Кирилл бодрствовал в симуляции. И раз в два-три дня Симе удавалось загнать его в медблок для самого короткого сеанса восстановительного сна.
Закрыв глаза в криокамере, он открывал их в криосимуляции. “Е-2312-05”. Так как Кирилл был единственным пользователем, симуляция продолжалась ровно с того момента, на котором прерывалась по завершению сеанса. На этот раз Кирилл вернулся в свой родной и привычный мир перед самой своей дверью и несколько секунд припоминал, что же делал до того, как несколько часов назад вышел из криосимуляции. Потом занес руку над дверью и постучал. Открыла Катя.
Вернувшись два дня назад в тот же самый момент, когда у него перехватило дыхание в собственном кабинете на диванчике, Кирилл вскочил и некоторое время ощупывал себя и разглядывал в зеркало. Потом довольно долго смотрел в окно, и даже открыл его, чтобы почувствовать октябрьский приятный холодок, движение воздуха и звуки пусть небольшого, но города. Странный заброшенный двор за окном не изменился.
Потом Кирилл кинулся к рабочему столу, где стояла семейная фотография. А еще через пару минут он уже выходил с работы. Возвращаться сюда он не собирался, по крайней мере в ближайшее время. Уже на полпути домой он вспомнил, что должен забрать Никиту из школы. Они дошли вместе. Чуть позже пришла со школы Аленка. Вечером вернулась Катя. И до самого окончания первого своего сеанса Кирилл был с ними. Сначала они ужинали дома, потом все вместе пошли гулять по вечернему городу.
А потом сеанс закончился и Кирилл открыл глаза и уставился в сетчатый потолок.
Возвращаясь в криосимуляцию, он больше не тратил время на работу. Он даже не вспоминал, где бросил телефон. Всю пятницу и субботу, уговорив детей и жену прогулять свои важные дела, он пробыл с ними. Выбрались на пикник. А вечером опять гуляли. В субботу они отправились в кинотеатр. Потом в кафе, где ели пиццу, пирожные и пили коктейли.
Вечером вернулись домой, и для того, чтобы устроить еще один семейный ужин, Кирилл отправился в магазин за продуктами, а когда уже на обратном пути он подходил к двери, закончился очередной восьмичасовой сеанс. И перед его глазами вместо двери собственной квартиры проявился ненавистный сетчатый потолок. А потом по прозрачной поверхности побежали буквы сообщения от Симы.
И вот, после очередных почти шестнадцати часов препирательств с симулятором оператора Кирилл вернулся домой. Да, домой.
Дверь открыла Катя. Она поцеловала его и улыбнувшись посторонилась, позволяя Кириллу войти.
– Проходи, милый, – проговорила она на ухо. – Я сейчас быстро накрою на стол. Можешь пока с Никитой поиграть в приставку.
– Позже. Я хочу помочь тебе, – ответили Кирилл и первым отправился на кухню. – А может быть я даже сам накрою.
Получасом позже, когда был готов вкусный стол, к ним присоединились Аленка и Никита. Они разговаривали и смеялись. Фотографировались. А потом опять отправились гулять по вечернему городу. Вернулись только ближе к полуночи и после того, как дети уснули, Кирилл приятно провел время со своей женой наедине.
Когда Катя уснула, Кирилл намеревался встать и, может быть наблюдать за ней. Или за кем-то из детей. Но все же уснул – сказывалась усталость.
А потом он открыл глаза и уставился на сетчатый потолок. Его ожидал еще один длинный рабочий день, и только потом можно будет вернуться и доспать оставшиеся несколько часов.
Прочитав отчет, заменявший утреннее приветствие, Кирилл выбрался из криокапсулы и зашагал следом за маленьким летающим ретранслятором в свою каюту, чтобы позавтракать. А криокомбез он и вовсе не снимал, а прочую одежду надевал в каюте.
– А может мне все же где-то в другом месте позавтракать? – он нарушил тишину примерно на полпути.
– Кирилл. Если не брать в расчет того факта, что вам необходимо ходить, пусть даже всего несколько раз по десять минут, то все равно не получится. Причем вы сами и откажетесь. Другие пищевые синтезаторы имеются только в других каютах. А так же в столовой.
– Сима, ты за дурака меня держишь? – изумился Кирилл. – Я был в двух кластерах лабораторий, и в каждом из них имелась комната отдыха с пищевым синтезатором. Рядом со сто первой лабораторий наверняка полно таких кластеров.
Сфера ретранслятора остановилась.
– Почему я не подумала об этом? К-рил… Кирилл, я ненадежна. Видимо приходит в негодность физический носитель информации, на котором записана вся база Сферы Мономира.
– Может тогда стоит как можно скорее провести трансформацию, а уже потом дальше исправлять ошибки и прописывать новую архитектуру? Да и станция поменьше мне нравилась намного больше. Я уже устал ходить по этим одинаковым коридорам взад и вперед. Ну неужели нельзя было сделать разные коридоры в разных секторах станции? Чтобы вот так глянул по сторонам, – Кирилл развел руки в стороны для наглядности, – и сразу понял, где находишься.
– Я обязательно дополню инструкцию, Кирилл, – ответила Сима и ретранслятор влетел в каюту. – Чем вы хотите позавтракать?
– Манную кашу хочу, как Катя готовит.
И это действительно была точно такая же каша, и даже тарелка была такая же, как дома.
– Скажи, Сима, – заговорил Кирилл, дуя на ложку с кашей, – ты же поправила поведение моих домочадцев. За эти дни я не слышал от них никакого недовольства. Они ведь всегда были программами.
– Нет, Кирилл, роли ваших родственников играли виверы. Вивер К-тия 5423, вивер А-лия 1513 и вивер Н-кит 9278. Но сейчас эти роли отыгрывают программы.
Кирилл застыл с недонесенной до рта ложкой. А потом, выронив ложку, он вскочил и заметался по каюте.
– Дай мне ручку и листок, мне надо записать. Ну или что-то другое. Мне надо записать их имена.
Сверкнула ниша синтезатора и там материализовался тетрадный листок и обычная шариковая ручка.
– Повтори пожалуйста, Сима.
Записав под диктовку имена и порядковые номера виверов, которые скрывались за личностями его близких, Кирилл сложил листок и положил его в нагрудный карман рубахи и только потом сел обратно.
– Сима, а эти виверы есть в той очереди, который у тебя составлен на создание носителей.
– Кирилл. Вивер Н-кит присутствует в этом списке. Слепки личностей двоих других виверов я могу отредактировать в первую очередь. Но, Кирилл, эти слепки не имеют памяти тех ролей, которые вы считаете своими близкими.
– Не важно, Сима, – отмахнулся Кирилл. – Сделай это.
Завершив завтрак и приняв целую пригоршню таблеток, Кирилл отправился в лабораторию номер 101. Он уже легко находил дорогу туда самостоятельно, а маленький ретранслятор летел за ним следом.
– Сима, ты еще что-нибудь замечала в себе, что могло бы указывать на плохое состояние носителей информации? – спросил Кирилл, не замедляя шага.
– Нет, Кирилл. Но это вполне очевидно. Я просто не помню того, что было записано на вышедших из строя участках. Или же утрачиваю какую-то способность, о которой впоследствии даже не подозреваю.
– Но ты же вспомнила, про пищевые синтезаторы, когда я напомнил о них. Значит это что-то другое. Сима, а может то, что изменяет меня, влиять и на тебя? Это же частицы хаоса. Я почти уверен, что тогда, когда я убегал из подвала, ну то есть с нижнего технического этажа от хаотического монстра, то потом его кусочек, самый кончик его щупальца, обратившийся какой-то тварью, то ли сколопендрой, то ли еще кем, проник в меня. И в этот раз, когда растекшаяся по полу тварь прошила меня насквозь, куда она потом делась? Ты мне почему-то об этом не рассказывала. И куда делась дырка, которую она во мне продырявила? Я ведь до сих пор помню тот звук, с которым разрывались на части мои легкие. Я слышал, как хрустел мой позвоночник.
– Кирилл, я не знаю, почему я об этом не думала. Хотя да, я помню об этом. Но вы тогда поднялись, живой и здоровый, и я больше об этом не думала. Кирилл, я боюсь.
Некоторое время Кирилл шел, обдумывая сказанное.
– Сима. Ты всегда была такой, или это ты так говоришь, чтобы мне было понятно. Ты правда боишься?
– Я? Я боюсь. Кирилл, я думаю, надо поскорее совершить трансформацию, и лучше не одну. При трансформации материя дезинтегрируется, и собирается заново. Все хаотические частицы дезинтегрируются, но не будут воссозданы. Живые организмы тоже проходят через это, но в комплексе с криокапсулами. Они позволяют сохранить структуру сознания в как бы замершем состоянии. То есть вы процесса не почувствуете вовсе.
Тем временем Кирилл уже добрался до сто первой лаборатории. Ретранслятор, находящийся там, не сдвинулся за прошедшие восемь с небольшим часов с места ни на миллиметр. Кирилл подошел к ретранслятору, постоял немного рядом, глядя на меняющиеся многочисленные прямоугольные блоки строчк на мониторе. Потом опустился на банкетку.
– Мы можем запустить трансформацию прямо сейчас? – спросил он. – Криокапсула готова и исправна. Я буду в безопасности.
– Кирилл, я хотела еще перепроверить некоторые моменты, чтобы будущая станция была оптимально исправна. Но я не уверена, что могу себе доверять в этом вопросе. Поэтому возможно и не стоит пытаться сейчас что-либо делать. Так что да. Трансформацию можно запустить сразу после вашего погружения в криокапсулу.
– А что потом? Ну вот прошла трансформация, и?
– Кирилл, когда трансформация будет завершена, прогрузится основная система, затем перезапустится Источник. После прогрузки всех симуляций и восстановлении энергетического потока в спокойном состоянии перезагрузится вся система. После активируюсь я, и смогу дальше контролировать пробуждение станции. Но я думаю стоит в автоматическом режиме сделать перезапуск трансформации хотя бы еще дважды, и уже потом активировать меня и продолжать процесс пробуждения.
– Ты думаешь, это поможет? – уточнил Кирилл.
– Хуже точно не будет, – отозвалась Сима. – Кирилл, если бы это было опасно, я бы вас предупредила.
– Сима, а если что-то пойдет не так, что будет? Есть какие-то протоколы работы при сбоях? Мало ли как эти хаотические частицы повлияют на трансформацию.
– Об этом я не думала, К-рил. Я перепроверю протоколы. На это потребуется немного времени.
– Хорошо, – отозвался тот. – А я пока поищу тут поблизости пищевой синтезатор. Сима, в этих протоколах все должно быть так, чтобы ты загружалась в первую очередь и сразу!
Кирилл вышел из сто первой лаборатории и большой ретранслятор, оставшись один, принялся переставлять свои манипуляторы, переподключаясь к другим портам. Маленький ретранслятор полетел следом за ним.
Как Кирилл и предполагал, за ближайшей же дверью, которую Сима открыла перед ним без каких-либо просьб, отыскался короткий коридорчик на две лаборатории, всего в четыре шага длиной, в конце которого была совсем крошечная комната отдыха. А вот пищевой синтезатор там был точно такой же, как и в каюте.
Кирилл сел на один из диванчиков и задумался.
– Вы чего-нибудь хотите, Кирилл?
– Чипсов, может. Это возможно?
– Я могу это обеспечить, Кирилл. Минутку.
Помимо вполне знакомого Кириллу пакетика со снеком, в нише синтезатора появился стакан со сладкой газировкой. Бездумно заталкивая в рот кругляшки чипсов один за другим, Кирилл пытался думать о предстоящей трансформации, надеясь еще хоть что-то предусмотреть. Правда мысли его то и дело соскакивали с этой темы на другую. Он думал о своей семье, о том, что по прошествию еще нескольких часов, которые для него измеряются приемами пищи, он ляжет в криокапсулу и вернется в свою постель, и если проснется при этом, то обязательно обнимет Катю. А утром в воскресенье он обязательно позовет их на пикник. Ну и что, что октябрь хмурый в этом году. Да и пусть даже снег выпадет. Они сходят на берег реки, или быть может поднимутся на гору и погуляют по березовой роще. А можно завести автомобиль и уехать куда-нибудь подальше. Надо только у Симы спросить, не случится ли чего с криосимуляцией, если он удалится от города.
– Черт! – воскликнул Кирилл. – Я начинаю думать о своей настоящей жизни как о какой-то игре.
– Кирилл, что случилось? – спросила Сима, показавшись в поле зрения. – Вам плохо?
– Плохо, Сима, плохо!
– Кирилл. Давайте пройдем в медблок. Нужно узнать, что с вами, и составить курс лечения.
– Единственное лечение, которое мне подойдет – это создать мой мир, чтобы он был настоящим, а никакой не симуляцией.
– Кирилл. Чтобы создать целую планету потребовалась бы уйма энергии, – отозвалась Сима. – В источнике никогда не было столько энергии.
– То есть не невозможно? – изумился Кирилл.
– Кирилл. Таких алгоритмов нет, но с помощью синтезатора можно создать что угодно. С живой материей были бы сложности. Создать живое существо это одно, создать сознание – совершенно другое. Пришлось бы написать сложнейшую программу, в буквальном смысле нужно было бы описать каждый атом. Для этого сначала пришлось бы создать более мощный компьютер с десятками, или даже сотнями более совершенных симуляторов для просчитывания данных.
– Сима! – вскричал Кирилл, вскакивая на ноги. – Почему виверы, проживая в этой скорлупе год за годом, не просчитали этого? Может быть они бы тогда не сошли с ума, и не спрятались в компьютерной программе.
В следующее мгновение он уже был на пути в сто первую лабораторию. Большой ретранслятор висел посреди помещения и смотрел на Кирилла своими объективами. Его манипуляторы свисали до самого пола. Маленький ретранслятор влетел следом.
– Сима! Надо… надо что-то делать!
Не в силах остановиться, Кирилл метался по кажущемуся крохотным помещению.
– Сима… Сима! Конечно для меня этот мир не настоящий, а тот, – он махнул рукой, – настоящий и родной навсегда. Но. Сима. Нужен настоящий мир. Не станция. Пусть даже если это будет сфера… как там ее? Не помню. Ну которые вокруг звезды строят?
– Кирилл. В вашей криосимуляции эта конструкция называется Сфера Дайсона.
– Да-да. Так вот. Пусть это будет не планета, что что-то типа этой сферы, даже если площадью… Ну я не знаю. С одну небольшую страну. Лишь бы это была земля под ногами, и небо над головой, с солнцем, пусть даже если это будет лампа над головой. Да даже тот же Источник. Если он будет мощнее, он будет похож на солнце. Но не эти бесконечные тоннели и залы непонятного назначения. И лаборатории, лаборатории. Так же чокнуться можно, имея развлечением только столовую и лабораторию, даже если их тысяча.
– Я вас понимаю, Кирилл. В ваших словах есть смысл. Я не знаю, по какой причине все виверы оказались в криокапсулах, но могу допустить, что по той причине, которую предполагаете вы. Но это настолько сложно, что почти невозможно.
– Но это был бы настолько большой стимул, что даже на тысячу лет его хватило бы. А еще… Сима…
Кирилл остановился и задумался.
– Не обязательно от станции, пусть даже такого размера, как сейчас, переходить к чему-то, что очень похоже на планету. Можно же увеличивать станцию постепенно. Отправлять маяки, копить энергию и просчитывать следующую трансформацию.
– Это осуществимо, Кирилл. Хотя сложно спрогнозировать, что получится в итоге. Но, вы не учитываете того, что в какой-то момент станция станет настолько большой, что двенадцати тысяч носителей не хватит на ее обслуживание. Конечно, можно все функции возложить на роботов, но, как вы уже заметили, виверы могут не выдержать столь напряженной умственной работы без смены деятельности.
– Сима, но ты же можешь создать многие десятки тысяч тех же виверов. Я уверен, ты можешь создать даже ходящих на двух ногах лягушек. Ну и естественное размножение не стоит скидывать со счетов. Носители способны размножаться? Хотя забудь, мне все равно. Но ты можешь создать другие формы жизни?
– Это возможно, Кирилл. Среди архива криосимуляцией есть разработки с подобными видами разумных. Но написать личность будет крайне сложно. Это будут биологические роботы. А мозг пусть даже человека не настолько большой, чтобы можно было поместить туда симуляцию личности, подобную моей.
– Сима. Но этой же элементарно, ты можешь создать несколько тех же виверов с одной и той же личностью. Я помню, что ты что-то такое говорила, что нельзя. Но когда дело касается выживания… всей вселенной. Я же правильно понимаю? Можно поступиться некоторыми принципами. Технически-то это возможно?
– Да, Кирилл, это возможно.
– Сима! – еще более возбужденно воскликнул Кирилл. – Можно ведь…
Пол под ногами содрогнулся с такой силой, что его Кирилла подбросило к потолку, а потом со всей силы припечатало об стену.
– Внимание, – голос, такой же как у Симы, казалось, разнесся по всей станции, – зафиксирован прорыв по всему периметру.
