Edd Jee
Мономир. Один
– Как слышно? – сквозь сон послышался тихий голос. – Как слышно? – послышалось чуть громче. – Как слышно? – еще громче.
Кирилл открыл глаза и уставился в потолок.
– Если ты что-то говорила… говорил, то слышно было плохо. Точнее громкость была низкая. Если же мне это приснилось, то я лучше еще посплю.
И он закрыл глаза.
– А теперь слышно? – бесполый голос загрохотал, казалось, на всю станцию.
Кирилл вздрогнул и резко сел. Заозирался.
– Меня слышно? – загрохотало еще раз.
– Слышно-слышно, – хватаясь за сердце, простонал Кирилл, вновь укладываясь на пол. – Можно потише? А то меня так Кондратий хватит.
– А теперь комфортна ли громкость звука? – спросил голос.
На сей раз он был просто громким, и если бы не его чрезмерная искусственность, могло бы показаться, что невидимый собеседник сидит рядом и говорит буквально на ухо.
– Можно еще самую малость потише?
– Так нормально? – вновь прозвучало где-то в голове.
– Теперь хорошо.
– Принимайтесь за работу, – велел голос. – Ремонт выполнен только на две сотых процента. Возьмите волновой сканер.
– Слушай, а ты можешь мне как и прежде писать то, что надо делать, а между тем рассказывать, что собственно я делаю? – спросил Кирилл, поднимаясь с пола и разминая затекшие ноги и руки.
– Это повысит потребление имплантатом энергии еще на 1%.
– Выполняй.
И тотчас перед глазами появилась надпись:
“Возьмите волновой сканер и приступайте к проверке дорожек в указанном порядке”.
– Для чего мы повторно проверяем дорожки? – спросил Кирилл, с нужным инструментом усаживаясь перед люком под номером одиннадцать. – Только давай так, чтобы было понятно. Без лишних терминов.
– Приступаю. Прежде вы проверяли дорожки ключом номер восемь для поисков разрыва, чтобы провести первичный ремонт и восстановить проводимость шинопровода в кратчайшие сроки. Теперь же нужно найти все проблемные места, даже если пока проводимость материала нарушена незначительно.
– Понятно, – отозвался Кирилл, когда голос в голове затих. – Теперь давай рассказывай зачем эта штука вообще нужна. Как она работает и все такое. Пока общую информацию, а там посмотрим.
Между тем он неторопливо проверял дорожку за дорожкой, изредка ту или иную восстанавливая с помощью сверхмалого синтезатора.
Так за разговорами с имплантом, посвященным устройству Сферы Мономира, а в частности центрального шинопровода, а так же за монотонной работой Кирилл работал до ужина, о котором ему тоже пришлось напоминать. Он, поднимаясь по лестнице на третий этаж, спросил у имплантата, не легче ли будет брать еду с собой, на что тот ответил, что прогулка будет не лишней при столь напряженной работе.
После ужина Кирилл продолжил заниматься шинопроводом и закончил со всеми люками далеко заполночь. Хотя вряд ли здесь есть такое понятие. Поднявшись в каюту, он утолил голод самым маленьких батончиком, похожим на шоколадный и лег спать.
Через шесть часов его разбудил разряд электрического тока в затылочной области и Кирилл вздрогнул.
– Почему нельзя было разбудить меня голосом? – почти закричал он. – У меня довольно чуткий сон.
– Настройки изменены, – вкрадчиво проговорил голос. – Следующее пробуждение будет произведено с помощью звукового сигнала. Не желаете ли вы поставить какую-нибудь музыку на будильник?
– А какая есть музыка? – спросил Кирилл.
– Можно проанализировать ваши воспоминания и синтезировать из них мелодии, – предложил имплантат. – Слышали ли вы когда-нибудь музыку?
– Я уже ни в чем не уверен. Криосимуляция считается?
– Воспоминания, полученные в криосимуляции подходят для синтезирования музыки, – ответил имплантат. – Приступить к изучению? Это потребует довольно продолжительного времени и будет тратить на два процента больше энергии.
– Приступай, – ответил Кирилл, все еще продолжая лежать и не в состоянии найти силы, чтобы подняться.
– Приступайте к завтраку. Вам показать как приготовить комплексный завтрак? – спросил имплантат.
– Показывай.
После завтрака Кирилл продолжил ремонтировать шинопровод. Оказалось, что необходимо проверить люки, которые располагались над первым рядом. И после обеда он ремонтировал шинопровод. И после ужина. И как и накануне, закончил только глубокой ночью.
Утром его разбудил навязчивый звук, отдаленно похожий на музыку. Открыв глаза, Кирилл уставился в низкий потолок своей крохотной каюты. В неярком свете ночника и вовсе казалось, что он лежит под столом. Но Кирилл точно помнил, где он, хотя и хотелось думать, что это всего лишь сон. Сон не мог быть таким продолжительным. Или мог?
– После завтрака нужно будет закончить ремонт центрального шинопровода, – проговорил имплантат.
– Неужели еще не все? Там есть третий ряд люков? Они в полу?
– Третий ряд люков расположен в потолочном перекрытии. Вам потребуется отключить гравитацию.
– А может есть стремянка?
– Приступайте к завтраку, – велел имплантат вместо ответа, и тотчас перед глазами Кирилла показалась проекция того, как нужно разводить водой порошок комплексного завтрака. – Симулятор оператора заранее проанализировала эту ситуацию. Если отключить гравитацию на это время будет существенная экономия во времени, а также в энергии. Это даже более значимо.
– Понятно, – вздохнул Кирилл, садясь в постели. – Показывай как завтрак готовить заново. Заодно расскажи что-нибудь о виверах этих чертовых.
– Эта информация повреждена. Начинаю показ проекции с приготовлением комплексного завтрака заново.
Позавтракав, Кирилл оделся и взял сумку с инструментами.
– Командуй, – сказал он, открывая дверь.
– Пройдите в зал управления, – заговорил голос, – чтобы отключить гравитацию.
Кирилл, не обращая внимания на проекции, зашагал к ближайшей лестнице.
– Не включить ли вам музыку, чтобы вам было приятно.
– То, чем ты меня разбудил, не особо похоже на музыку.
– Ваша память повреждена и извлечение воспоминаний затруднительно. Для оптимизации энергопотребления было решено производить анализ воспоминаний во сне. Изменить решение?
– Нут, пусть будет по ночам. Включи все, что уже отыскал.
По подсказкам имплантата Кирилл отключил гравитацию во всей станции, за исключением своей каюты, и весь день, с перерывом на обед и ужин, занимался третьим рядом ревизионных люков, расположившихся практически в потолочной переборке. Как и днем ранее, и в день, предшествовавший ему, Кирилл удалось до конца дня справиться с поставленной задачей. Дойдя до каюты и перекусив батончиком и стаканом воды, он лег спать и практически сразу заснул. На какие-то размышления о том, что же все таки происходит, у него не оставалось ни сил, ни времени.
Утром его разбудила другая мелодия, чуть более мелодичная. И голосов в этой композиции было больше. Можно было даже отделить звук электрогитары от ударных.
– Сегодня предстоит ремонт энергетической разводки первого сектора нижнего этажа, – заговорил имплантат. – В первую очередь нужно позавтракать, а затем включить малую гравитацию.
– А завтраки все одинаковые?
– Комплексные завтраки в аварийном пайке бывают трех видов, – ответил имплантат.
– Я что-то только два помню, – оживился Кирилл и поднявшись принялся изучать содержимое полки, на которой лежали съестные припасы. – О, точно. Такой мне еще не попадался. Есть какие-то отличия в его приготовлении?
После обеда Кирилл продолжал ремонт разводки первого сектора, а после ужина перешел ко второму. После ужина с ремонтом разводки второго сектора было закончено. А утром следующего дня предстояло перейти к ремонту третьего сектора.
Глава 14
Музыка, опять новая, хотя и знакомая Кириллу, разбудила его утром. Утром ли? Солнца он уже давно не видел. И, если верить той же Симе, и имплантату, никакого солнца и вовсе не существует. Даже одного единственного. Ни единой звезды во всей Вселенной, и вся вселенная размером с районную поликлинику.
Поднявшись из постели, Кирилл приготовил себе завтрак и молча принялся за еду. В голове крутились неоформившиеся мысли обо всем сразу, и ни о чем конкретно. Но нередко они останавливались на его семье. Которой видимо тоже никогда не было. В это не хотелось верить.
– Какой у нас сегодня фронт работы? – спросил Кирилл, допивая воду с разведенным в ней витаминным концентратом. – Мы закончили с разводкой?
– Ремонт разводки на нижнем этаже завершен, – заговорил имплантат. – Сегодня предстоит проверка предохранителей и микросинтезаторов на цепях систем обеспечения. Но в первую очередь нужно отправить маяки. Срок ожидания вышел.
– Правда? – воскликнул Кирилл. – Ты чего раньше не сказал?
Залпом допив сладковатую жидкость, Кирилл, не убирая стола и не вспомнив про сумку с инструментами, бросился в коридор. Оттуда вниз, на средний этаж, и к пульту.
– Давай показывай, что делать, а то я уже забыл с этими монотонными тыканьями разными инструментами в непонятную хрень.
– Прежде всего войдите в меню технических операций, – заговорил имплантат.
Проекции подсказок всплывали перед глазами Кирилла, и он уже вполне уверенно скользил руками по большому чуть теплому экрану, и похожему и не похожему на какой-нибудь монитор из его прошлой жизни, выбирая нужные пункты, и задавая какие-то команды.
– Маяки запущены. До следующего возможного запуска осталось шесть дней, двадцать три часа, пятьдесят девять секунд.
– В следующий раз разбуди меня заранее, чтобы ни единой секунды лишней не прошло.
– Заметка составлена. Теперь вернитесь в каюту за инструментами, а затем спускайтесь на нижний этаж.
– Давай еще посмотрим, что там в доступной энергией. Вдруг уже можно включить тот медблок, чтобы поменять имплантат. С новым я наверняка смогу эффективнее ремонтировать тут все.
Вновь следуя инструкциям, Кирилл отыскал показатель энергопотока.
– Что? Один и два? Это, если учесть три десятых от новых трех маяков, всего на одну десятую поток за неделю увеличился? Это же тогда надо сотню маяков отправить, чтобы десять единиц набралось. Это же, это же. Тридцать недель.
– Лучше считать, что потребуется тридцать две недели, – возразил имплантат.
– То есть ты не учитываешь даже одной десятой прибавки в потоке? – холодно проговорил Кирилл.
– Сложно учитывать то, что невозможно просчитать. Прибавки от маяков может и не быть, если симуляции не будут развиваться.
– А они могут не развиваться? – спросил Кирилл.
– Симуляции будут развиваться в любом случае, но спрогнозировать скорость развития невозможно. Поэтому период стагнации перед всплеском развития может быть довольно длительным.
– Насколько длительным? – настаивал Кирилл.
– Верхней границы предела нет. Это может быть бесконечно большое число лет симуляции.
– Давай округлим до тридцати, – проговорил Кирилл, чуть помедлив. – Тридцать недель это сколько дней?
– Двести десять, если считать по системе симуляции Е-2312-03, – ответил голос в голове.
– А напомни-ка мне, насколько дней рассчитан аварийный паек? – спросил Кирилл холодным и будто бы даже безэмоциональным голосом.
– На один год по системе исчисления времени Инидиума. А это двести двадцать два дня.
– А сколько дней я уже тут? Сколько дневных рационов я уже съел?
– Вы здесь девять дней, – ответил имплантат, – и соответственно вами съедено девять дневных рационов. Сегодня вы начали десятый рацион.
– То есть остается двести тринадцать дневных рационов, если только я случайно не съел больше? – совершенно без вопросительной интонации проговорил Кирилл.
– Все верно.
– Почти впритык. И остается надеяться, что каждый Маяк будет за это время давать энергии больше, чем одна десятая единицы. И еще… Ты говоришь, или это Сима говорила, что тело вивера не может умереть?
– Технически не совсем верно, но да, умереть вы не можете. Только вы не совсем вивер. Виверы были смертны. Вы носитель – улучшенная биосинтетическая версия, лишенная всего ненужного.
– А что будет, если мне нечего будет есть? – спросил Кирилл. – Конечно на воде я протяну еще с месяц. Но что потом. Вода-то будет конденсироваться в стакане?
Спрашивая все это Кирилл оставался будто бы безучастен.
– Срок работы стакана не ограничен, – ответил имплантат. – При наличии воды организм носителя будет истощаться, что будет сказываться на мышечной массе, пока не достигнет критического минимума. Тогда вы впадете в спячку.
– А если без воды?
– Практически то же самое, только истощится запас воды в организме. При этом мышечная масса останется практически прежней. И опять же вы впадете в спячку. Если не будет кого-либо, кто реанимирует ваш организм с помощью хотя бы простейших капельниц, вы мумифицируетесь. И тогда процесс реанимации будет заметно сложнее, и более длительным.
– Чем это будет отличаться от смерти, при условии, что просто некому будет меня реанимировать?
– Ваш организм останется жив, – возразил имплантат. – Жизнь – это не смерть.
Кирилл горько усмехнулся.
– И будет моя иссохшая мумия, а также еще одиннадцать тысяч девятьсот девяносто девять тушек, таких же как моя, может не таких сушеных, летать в этой сфере… Где?
– Нигде. Ничего кроме станции Сфера Мономира не существует.
– А сфера может прекратить свое существование? – спросил Кирилл чуть более живым голосом.
– Недостаточно данных для ответа, – ответил имплантат. – Но технологии Инидиума, использованные в строительстве сферы, предполагают вечное существование, был бы только поток энергии.
– А почему поток отсутствовал, когда я очнулся? – спросил Кирилл. – Как так вышло?
– Нет информации по этому вопросу. Нужно смотреть в логах на пульте управления.
– Давай, показывай где и как смотреть, – скомандовал Кирилл.
– Сверните открытое меню и выйдете в корневой каталог, – скомандовал имплантат.
Голос в голове принялся командовать, а проекции неоново-голубого цвета подсказывали где нужно искать тот или иной пункт или кнопку.
Голос командовал и Кирилл заходил в какие-то подменю и каталоги, разглядывал непонятные логи и списки команд, но ничего не понимал. То и дело приходилось неоднократно нажимать кнопку возврата к предыдущей странице и начинать заново.
– Все ясно, – вдруг сказал голос имплантата в голове.
– Что ясно? Что ты там увидел? Почему не говоришь.
– Последние записи членов экипажа датированы триста тридцать восьмым годом. Дальнейшие записи или удалены, или не велись. Симулятор оператора мог бы точнее сказать, а еще лучше произвести внешний осмотр и диагностику носителей.
– Ну, Сима пока недоступна, – пробормотал Кирилл. – Мы же не можем активировать симулятор оператора?
– Эта функция будет доступна при потоке энергии в десять единиц.
– А внешний осмотр? Чего там? Жесткого диска, да? Можно произвести внешний осмотр? – спросил Кирилл.
– Ремонт носителей данных не предусмотрен, – холодно ответил имплантат.
– О как, – буркнул Кирилл. – И что теперь с глюканутым компом работать?
– При достижении потоком энергии десяти единиц и активации симулятора оператора будет возможен сброс уровня станции до первого уровня.
– Что? Сбросить уровень? А сейчас какой уровень у станции? Сима что-то говорила по этому поводу, но я не уточнял, – пробормотал Кирилл.
– Сейчас станция на четвертом уровне активации.
– А что это значит? – спросил Кирилл.
– От уровня активации зависит размер станции и оптимальное количество бодрствующего персонала. Прочие отличия кроются в размере потока энергии.
– То есть сейчас мы ничего не сможем сделать? – уточнил Кирилл. – Ладно. Что там с ремонтом? Командуй. Только за сумкой нужно вернуться.
Эта неделя ничем не отличалась от предыдущей, как и следующая. И следующая. Кирилл с утра до ночи что-то ремонтировал под руководством имплантата, и раз в неделю с самого утра отправлял по три маяка.
К началу третьей недели поток энергии составлял один и семь единицы. К ее концу – ровно две единицы. После запуска очередных трех маяков к этому числу добавилось еще три десятых. В тот же раз по настоянию имплантата базовая симуляция была переключена на режим замкнутого обеспечения и тогда поток разом уменьшился на половину единицы.
Пятая и шестая неделя ожидания очередного запуска маяков не принесли ничего нового. Бесконечный ремонт очередной малопонятно для чего нужной системы, трехразовое питание и сон едва ли превышающий по своей продолжительности шесть часов. Разве что недельная прибавка за счет развития ранее отправленных маяков оказалась выше, чем Кирилл ожидал, но все же ниже, чем ему бы хотелось. И к началу седьмой недели, с учетом вновь запущенных маяков поток энергии составлял ровно четыре единицы. И Кирилл не на пустом месте надеялся, что для того, чтобы поток составил десять единиц потребуется меньше ста дней ожидания. Впрочем почти половина из этого срока уже прошла.
Однообразная искусственная еда стала надоедать, но ничего другого не было. Как понял Кирилл, на станции никогда не было никакой другой готовой еды, кроме аварийных пайков. Все прочее, то есть повседневную еду, синтезировали. И дезинтегрировали то, что оставалось. Еду синтезировали или уже готовыми блюдами, или отдельными продуктами, если хотелось приготовить “настоящей еды”. Кирилл же этого сделать не мог. В аварийном режиме, в котором пребывала станция, это было невозможно. Он даже доступа к кухне так и не получил. Хотя ему и заниматься-то этим было некогда. Из подвала, как он частенько называл нижний уровень, он практически не вылезал.
В начале седьмой недели после отправки очередных маяков Кирилл вернулся в свою каюту чтобы позавтракать но вместо этого улегся на койку и уставился в потолок, такой же сетчатый, как и в криозале, как везде.
– Приступайте к завтраку, – заговорил имплантат. – Вы должны работать уже десять минут.
– Не хочу, – отозвался Кирилл. – А если ты будешь бить меня током, я на себя руки наложу.
– Нужно делать ремонт, – повторился имплантат.
– Зачем? Ты же говорил, или это была Сима, что при достижении потоком десяти единиц можно будет обнулить станцию и все отремонтируется само. И Симу можно будет активировать. И имплантат мне поменять. И еду нормальную синтезировать. А еще можно будет вернуться в криосон. Так зачем же что-то ремонтировать? Я лучше подожду еще пару тройку недель и все. Посплю в волю. Сил уже нет в твоих чертовых железках ковыряться, и тыкать в них разными инструментами, которые все как один похожи на высокотехнологичные палки с лампочками.
– Сима предусмотрела что-то подобное, – проговорил имплантат. – Прошу вас пройдите в медблок, вам необходим восстанавливающий сон. Можно также активировать функцию грез и выбрать несколько серий массажа. Это поможет вам расслабиться.
– Сомневаюсь, что это поможет. В смысле, расслабиться-то может и поможет. Но даже не надейся, что я захочу продолжать бессмысленную работу, – резким рывком Кирилл поднялся с койки и принялся готовить завтрак. – Не удивлюсь, если окажется, что это Сима предусмотрела всю это суету с ремонтом, чтобы занять меня. А теперь вот специальный сон в медблоке. Если что, то я согласен все время между запусками маяков провести в медблоке с… Как ты это назвал? С грезами. Это похоже на криосимуляцию? Очень бы хотелось. Ну и с массажами конечно.
– Почему вы раньше не сказали про свое критическое душевное состояние? – прервал его имплантат. – Несколько сеансов восстанавливающего сна на пару недель раньше полность купировали бы проблему. Теперь реабилитация потребует не менее десяти сеансов шестичасового лечебного сна с грезами определенной направленности. К счастью, эти сеансы можно совместить с ночным сном.
– Чтобы я продолжал горбатиться между походами в больничку? – злобно поинтересовался Кирилл, приступая к завтраку. – Я не шутил, когда сказал, что не буду больше ничего ремонтировать.
– После первого же сеанса вы поймете, что были неправы. А еще среди рекомендаций симулятора есть несколько пунктов на тот случай, если вас начнет раздражать однообразие дней. Так что в ближайшее время вас ожидает настройка, возможно даже без ремонта, некоторых помещений на этом этаже.
– Ты смотри, я еще передумаю, – сказал Кирилл, орудуя ложкой. – В смысле, что даже в медблок не пойду. Я вообще ничего не хочу делать, даже если это что-то интересное. Блин, и правда интересно.
Кирилл вздохнул и, отложив ложку, выпрямился.
– Ладно, – протянул он. – Я подумаю. Что там надо настраивать на этом этаже?
– Оборудование в некоторых рекреационных и санитарно-гигиенических помещениях.
– Ты так изъясняешься, что я себя тупым чувствую, – проворчал Кирилл. – Это что-то, где можно развлечься и помыться?
– Ваше предположение соответствует действительности, – ответил имплантат. – Вам понравится.
– Ну-ну, – пробормотал Кирилл и продолжил завтрак.
В тишине завершив трапезу, Кирилл одним глотком допил воду из конденсационного стакана и сложил компактнее упаковку от завтрака, чтобы позже выбросить. Потом, продолжая молчать, встал с койки и вышел в коридор.
– Которая дверь ведет в медблок? – спросил он, поглядывая попеременно в оба конца закругляющегося коридора.
Имплантат без лишних слов подсветил нужную дверь. Она оказалась практически напротив каюты. Кирилл подошел к двери и так же ненавязчиво засветилась голубоватым практически невидимая сенсорная клавиша. Коснувшись ее, Кирилл дождался когда двери откроются и вошел внутрь. Небольшое светлое помещение никак не изменилось за эти недели. Почти сразу мягко засветилась дверь в медблок общего назначения. Еще одно касание сенсорной клавиши и еще одни двери открылись, уползая куда-то в стены.
– Не забудьте раздеться, – прошелестело над ухом.
Тяжело вздохнув, Кирилл выполнил что было велено.
– Ну и чего ты молчишь? – спросил он через несколько минут ожидания после того, как дверь капсулы медблока закрылась. – Я должен методом тыка подбирать себе программу? Хотя можешь просто показывать, на что нажимать.
– Хорошо. Но есть некоторые моменты, которые нужно уточнить. Вы хотите выбрать восемь часов, или вам достаточно шести?
– Мне бы хотелось десять, – ответил Кирилл. – Это возможно?
– Да, выберите программу под номером три, а затем нажмите кнопку “редактировать”.
И вновь Кирилл следовал выдаваемым имплантатом инструкциям, и голосовым, и текстовым, и голубовато-неоновым проекциям.
– Теперь выставьте таймер активации на несколько минут, нажмите клавишу активации и займите место на кушетке.
Эти действия Кириллу были уже знакомы, правда выполнить все это при наличии гравитации было заметно проще.
– Отдыхайте.
Это было последнее, что Кирилл услышал и осознал, а после на него накатила приятная темнота и легкость во всем теле. И если и были какие-то сновидения, то они были неосознанными.
А потом он понял, что уже какое-то время сидит на диванчике в своем кабинете на работе и смотрит на часы. Время приближалось к двенадцати часам дня, а значит совсем скоро будет обеденный перерыв и нужно будет встретить Никиту из школы и накормить его обедом.
Послышался робкий стук в дверь, а следом они тихонечко скрипнула и отворилась.
– Кирилл Анатольевич, можно? – спросила новенькая Ксения, заглянув в кабинет
Не дожидаясь приглашения она протиснулась в приоткрывшуюся дверь, а затем тихонечко закрыла ее. То, как девушка улыбалась, не оставляло никаких сомнений в том, чего она хотела. Кириллу хотелось этого же и он улыбнулся. А Никиту домой и Алёнка может увести. Надо только ей сообщение отправить.
Он набирал сообщение Алёнке, когда Ксения сидела у него на коленях, а ее ручки ни на миг не останавливались, и это было очень непросто. Пришлось несколько раз перечитывать и исправлять сообщение, чтобы оно не вызвало вопросов или подозрений. Убедившись, что в тексте нет глупых опечаток, Кирилл отправил его. Алёнка умница, она справится. Никита тоже молодец. Он никогда никому не доставлял проблем, и в этот раз не доставит.
А ему сейчас некогда. Вдруг завтра у Ксюши будет не такое игривое настроение. А какие шаловливые у нее ручки, и губки наверное сладкие.
В дверь еще раз постучали, на этот раз совершенно не робко, а следом открыли с силой толкнув, отчего та обиженно взвизгнула и даже стукнулась о стену.
– Кирюша, я проезжала мимо, и у меня время как раз освободилось. На работе света до трех не будет. И я подумала, что было бы неплохо пообедать вместе. Давай детей из школы заберем и поедем в пиццерию?
Осознавая, что слышит голос жены, Кирилл замер. А Ксения еще крепче вцепилась в него, а одна из ее рук и вовсе уже расстегивала ремень на брюках.
– Кирилл, ну как же так?
– Ты все не так поняла, – прокряхтел Кирилл, пытаясь оторвать от себя Ксению, но та будто клещами в него вцепилась и что-то шептала на ухо, щекоча его при этом языком. – Это просто флирт.
– Почему ты уже две недели дома не ночевал? – спросила Катя.
– Что? – Кирилл опешил от такой неожиданной перемены темы. – Какие два месяца?
Он все же вскочил на ноги, буквально откинув прилипшую к нему девушку, и оказался в незнакомом темном помещении в полном одиночестве.
