Екатерина Алферов
Киннотё. Золотая Бабочка. Пробуждение
[Обнаружены гематомы и ссадины]
[Признаки посттравматического стресса]
– Сенсей, – Мэй всё ещё держалась за мою руку, – ваш корпус… вы слишком горячая.
Действительно, температура моих систем достигла критической отметки. Белый композитный материал начал излучать тепло, создавая легкое свечение. Но это было неважно.
– Нужно вывести всех отсюда, – сказала я, игнорируя новые предупреждения системы. – Кто может идти самостоятельно?
Четверо подростков подняли руки. Двое выглядели слишком слабыми – система определила у них сильное обезвоживание и истощение.
[Расчет оптимального маршрута эвакуации…]
[Анализ возможных препятствий]
[Формирование плана действий]
– Мэй, ты помнишь дорогу наверх? – спросила я, подхватывая на руки одного из ослабевших подростков. Мои сервоприводы протестующе загудели, но выдержали нагрузку.
– Да, сенсей.
– Хорошо. Веди группу. Я возьму двоих, кто не может идти.
Где-то вдалеке уже слышался вой сирен – мой сигнал бедствия достиг адресата. Но до прибытия помощи нужно было действовать самостоятельно.
[Внимание: критическая перегрузка левого колена]
[Рекомендуется: немедленное прекращение движения]
[Предупреждение: возможен отказ систем]
Я продолжала идти, неся двоих подростков. Система отсчитывала секунды до предполагаемого отказа суставов, но я не могла остановиться. Не сейчас.
– Сенсей, – прошептал один из подростков, которого я несла, – вы горячая…
– Просто перегрев систем, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Ничего страшного.
Мы поднимались по грузовому коридору, когда навстречу хлынул поток света – прожекторы полицейских дронов. Система мгновенно просканировала обстановку:
[Обнаружено: 6 полицейских дронов]
[2 медицинских бота]
[4 человека в форме]
[Идентификация: специальный отряд по борьбе с торговлей людьми]
– Всем оставаться на месте! – раздался усиленный голос.
– Я Оказе Юри, – произнесла я чётко. – Вызвала помощь. Со мной шестеро подростков, двое нуждаются в немедленной медицинской помощи.
Медицинские боты подлетели первыми, сканируя пострадавших. Я осторожно опустила свою ношу на носилки, которые они развернули.
[Критический уровень перегрева]
[Начало принудительного отключения систем]
[Рекомендуется: немедленная деактивация]
– Сенсей! – Мэй поддержала меня, когда мои колени начали подгибаться. – Что с вами?
– Просто… небольшая перезагрузка, – мой голос начал искажаться из-за сбоев в голосовом модуле. – Не волнуйся.
«Возможно,» – думала я, глядя на спасенных подростков, – «моё превращение в киборга не было трагедией. Это был способ стать чем-то большим, чем просто учитель. В конце концов, разве не в этом суть преподавания – защищать и направлять тех, кто слабее? Просто теперь у меня появились новые инструменты для этой миссии.»
Последнее, что я увидела перед тем, как системы начали отключаться – как медики занимаются пострадавшими, как полицейские надевают наручники на всё ещё бессознательных преступников, как Мэй держит мою механическую руку, не обращая внимания на жар от перегретого корпуса.
[Инициация аварийного отключения]
[Сохранение основных параметров]
[Переход в режим восстановления]
Когда я очнулась в полицейском участке, меня так просто не отпустили. Это заняло почти пол дня, чтобы освободиться и добраться до ремонтной мастерской Хидео.
Механик стоял рядом, подключая диагностические кабели. Система показала, что прошло 6 часов 47 минут.
– А ты у нас герой. С детьми всё в порядке, – сказал он, не дожидаясь вопроса и кивнул на мой снятый блок коммуникатора. – Твоя бывшая ученица звонила тебе трижды, чтобы узнать о твоём состоянии. А ещё… – он усмехнулся, – похоже, в твоём теле оказалось больше сюрпризов, чем мы думали. Боевые протоколы, усиленные сервоприводы… Кто бы мог подумать, что в типовой модели может быть столько скрытых возможностей?
Я посмотрела на свои руки – такие же белые и изящные, как прежде, но теперь я знала: в них таится сила, способная защитить тех, кто нуждается в защите. Возможно, это и было моим новым предназначением – не просто существовать между человеческим и механическим, а использовать эту двойственность во благо.
[Системы восстановлены]
[Все параметры в норме]
[Готовность к работе: 98%]
«Интересно,» – подумала я, наблюдая, как Хидео завершает диагностику, – «может быть, иногда нужно потерять человеческое тело, чтобы обрести нечто большее? Не просто силу или скорость, а возможность защищать тех, кто слабее?»
Система не могла ответить на этот вопрос. Такие размышления выходили за рамки её протоколов. Но мой человеческий мозг, заключённый в механическом теле, кажется, начинал понимать своё новое предназначение.
鋼の手に
守る命の
花びらよ
(Hagane no te ni
Mamoru inochi no
Hanabira yo)
В стальных ладонях
Хрупкие лепестки
Жизней храню я
Глава 9
Глава 9: ПРЕДЛОЖЕНИЕ
После инцидента меня вызвали в полицейский участок на 157-м уровне станции. Система привычно анализировала окружение: температура воздуха 20,3°C, влажность 45%, освещенность 650 люкс. Комната для допросов была стандартной – металлические стены, стол, два стула, одностороннее зеркало. Мои сенсоры легко просматривали сквозь него, фиксируя трех наблюдателей в соседнем помещении.
Я сидела в комнате для допросов, пока система методично анализировала произошедшее. Металлические стены отражали тусклый свет ламп, создавая почти стерильную атмосферу – подходящую для существа, на 90% состоящего из металла.
[Анализ последствий инцидента…]
[Оценка рисков: повышенная]
[Внимание: обнаружены следы несанкционированной активации боевых протоколов]
[Рекомендуется: минимизировать контакты с властями]
Система настойчиво предлагала уйти в глухую оборону, отрицать все необычные способности, списать всё на случайность и адреналин. Но что-то в моей человеческой части – то, что осталось от учителя литературы – сопротивлялось этой холодной логике.
Я вспомнила лицо Мэй, когда она увидела меня в складе. Страх сменился надеждой, а потом… благодарностью. Впервые с момента моего превращения кто-то смотрел на меня не как на машину, а как на спасителя. Система зарегистрировала небольшое повышение температуры процессора – мой эквивалент эмоционального волнения.
Но была и тревога. То, как легко активировались боевые протоколы, как естественно тело переключилось в боевой режим… Словно где-то глубоко во мне дремал хищник, ждавший своего часа. Получается, родители в школе, яростно выражая недоверие ко мне, не были так уж и неправы. Я думала, что потеряла способность чувствовать страх, но сейчас испытывала что-то очень похожее – не биохимическую реакцию, а чистое, рациональное понимание опасности.
[Анализ собственных действий…]
[Обнаружено: 47 нарушений базовых протоколов]
[Вероятность правовых последствий: 82%]
[Рекомендуется: активировать протоколы защиты]
«Может быть, стоило просто вызвать полицию и не вмешиваться?» – спрашивала я себя. Система услужливо подсчитала: среднее время реагирования правоохранительных органов в том районе – 23 минуты. За это время Мэй могла исчезнуть навсегда.
Но теперь я сама оказалась в опасной ситуации. Нелегальные модификации от Хидео, незарегистрированные боевые протоколы, явное превышение допустимых параметров для гражданской модели… Достаточно одного внимательного технического осмотра, и меня могут классифицировать как угрозу общественной безопасности.
И все же… Когда я вспоминала детей в том складе, их испуганные глаза, их дрожащие руки… Система могла сколько угодно выдавать предупреждения, но мой человеческий мозг уже принял решение. Возможно, именно для этого мне и было дано это тело – не просто выжить самой, но защищать тех, кто слабее.
[Внимание: обнаружено противоречие между системными рекомендациями и намерениями пользователя]
[Запрос: переопределить приоритеты?]
[Ожидание ввода…]
«Да,» – мысленно ответила я системе. – «Переопредели. Защита невинных теперь наш главный приоритет.»
В конце концов, разве не этому учат нас великие книги? Делать правильный выбор, даже если он опасен. Рисковать собой ради других. Может быть, мое механическое тело сделало меня даже более человечной, чем я была раньше.
Система зафиксировала приближающиеся шаги в коридоре. Сейчас войдет следователь, и начнется допрос. Что ж, я готова. Мои сенсоры работают на максимальной чувствительности, процессор анализирует каждую деталь. Я больше не просто учитель литературы в механическом теле. Я – нечто большее. И, возможно, именно это «большее» сможет спасти чью-то жизнь.
Следователь Минато появился в дверях – подтянутый мужчина средних лет с военной выправкой и коротким ёжиком седеющих волос. Он двигался с той особой экономной грацией, которая выдаёт человека, привыкшего к действию. Ничего общего с мягкими, почти неуверенными движениями Юкио или суетливой энергией Хидео.
Система немедленно начала сканирование:
[Обнаружены кибернетические модификации]
[Анализ компонентов…]
– Усиленная сетчатка глаз, модель NV-472, военного образца
– Нейроинтерфейс последнего поколения, сертификация уровня «А"
– Тактильные импланты в пальцах, высокоточная серия
[Вывод: субъект имеет доступ к закрытым военным технологиям]
Его глаза – с едва заметным красноватым отблеском кибернетических линз – внимательно изучали меня. Не так, как смотрел Юкио – с болью и непониманием, не как Хидео – с профессиональным интересом механика. Минато смотрел оценивающе, как человек, привыкший видеть в других потенциальный ресурс.
Он сел напротив, положив руки на стол. Я заметила тонкие шрамы на костяшках пальцев – следы от старых имплантов, давно замененных на более совершенные модели. Этот человек не просто пользовался технологиями – он жил с ними, постоянно совершенствуясь.
Было что-то тревожащее в том, как естественно сочетались в нем человеческое и механическое. Если Юкио олицетворял для меня чистую человечность, а Хидео – страсть к механике, то Минато казался чем-то средним – существом, научившимся использовать технологии, не теряя своей сути.
[Анализ поведения]
[Отмечено: признаки военной подготовки]
[Отмечено: высокий уровень самоконтроля]
[Отмечено: следы множественных модификаций]
[Вывод: субъект имеет значительный опыт взаимодействия с кибертехнологиями]
Когда он заговорил, его голос оказался неожиданно мягким, но с металлическими нотками – результат тонкой настройки голосовых модуляторов. Такие ставят оперативникам для работы под прикрытием.
Я поймала себя на мысли, что впервые встречаю человека, который, возможно, понимает мое состояние – это балансирование между органикой и механикой, эту постоянную настройку двух природ. Но в отличие от меня, он выбрал этот путь сам.
Система предупреждающе мигнула:
[Внимание: высокая вероятность скрытых мотивов]
[Рекомендуется: повышенная осторожность]
[Обнаружено: несоответствие официального статуса и уровня модификаций]
Да, этот человек был опасен. Но, возможно, именно такой опыт мне и был нужен – тот, кто знает обе стороны жизни: и человеческую, и механическую. Тот, кто может научить меня использовать мою новую природу так же эффективно, как использует свою он.
Я буду смотреть и учиться.
– Оказе Юри, – он сел напротив, активируя голографический экран. – Бывший преподаватель литературы, ныне официантка в «Неоновой Сакуре». Полная киборгизация после аварии на транспортном узле. Я правильно излагаю?
– Да, – ответила я. Мой голос звучал ровно, несмотря на остаточные эффекты перегрева систем.
– Расскажите, что произошло в доках.
Я начала методично излагать события, позволяя системе воспроизводить записанные данные с максимальной точностью:
– Вчера в 20:47 в кафе я заметила свою бывшую ученицу, Мэй Судзуки, в компании трёх подозрительных мужчин. Анализ их разговора выявил характерные признаки принуждения и угроз…
– Стоп, – Минато поднял руку. – Вы сказали «анализ разговора». Ваше тело оснащено системами прослушивания?
– Стандартные аудиосенсоры с расширенным диапазоном частот, – ответила я. – Базовая модель для гражданского использования. Хотя, как выяснилось, с некоторыми… дополнительными возможностями.
Он подался вперед, его импланты сканировали меня с нескрываемым интересом:
– Да, об этом. Согласно отчетам, вы нейтрализовали семерых вооруженных противников. Впечатляюще для «гражданской модели».
– Я сама была удивлена, – признала я. – Похоже, моё тело создано на основе военного прототипа. В критической ситуации активировались скрытые протоколы.
Минато сделал пометку на экране. Система отметила изменение в его пульсе – признак повышенного интереса.
– В последние месяцы участились случаи исчезновения подростков, – сказал он после паузы. – Особенно из семей с долгами. Мы подозревали организованную группу, но не могли выйти на след. До сегодняшнего дня.
Он развернула голограмму – карту нижних уровней станции с отмеченными точками исчезновений.
– Эти люди, которых вы задержали… они лишь мелкие сошки. За ними стоит целая сеть торговцев людьми. И у меня есть предложение, Оказе-сан.
Моя система зафиксировала изменение тона его голоса:
[Анализ голосовых модуляций]
[Уровень серьезности: повышен]
[Детектирована особая значимость последующей информации]
– Какое предложение? – спросила я, хотя мой процессор уже просчитывал вероятные варианты.
– Официально вы продолжите работать в кафе. Неофициально… – он сделал паузу, – нам нужен кто-то, кто может действовать там, где не может полиция. Кто-то с вашими возможностями.
– Вы предлагаете мне стать тайным агентом? – даже без эмоциональных модуляторов в моем голосе прозвучало удивление.
– Я предлагаю вам шанс защищать тех, кто не может защитить себя сам, – он откинулся на стуле. – Разве не этим вы занимались как учитель? Просто теперь у вас появились новые инструменты.
– А если я откажусь? – спросила я, хотя система уже анализировала подтекст его слов.
Минато задумчиво постучал пальцами по столу. Его импланты тихо гудели, обрабатывая данные.
– Знаете, Оказе-сан, – начал он неторопливо, – как служитель закона я обязан обращать внимание на определенные… несоответствия. Например, когда гражданская модель демонстрирует возможности военного образца. Или когда обнаруживаются нелегальные модификации от неавторизованных механиков.
[Анализ подтекста]
[Вероятность угрозы: 89%]
[Рекомендуется: осторожность в формулировках]
– Вы сканировали мои системы, – констатировала я.
– Разумеется. И нашел много интересного, – он подался вперед. – Боевые протоколы, скрытые возможности, компоненты без серийных номеров… Список довольно длинный. В обычных обстоятельствах это означало бы серьезное расследование. С соответствующими последствиями.
Он не угрожал напрямую – слишком опытный полицейский для этого. Но посыл был предельно ясен: либо я работаю на них, либо мои «нелегальные улучшения» становятся проблемой правоохранительных органов.
С одной стороны – у меня больше не будет проблем с долгами, меня просто выключат и сдадут в утиль как потенциально опасную машину, с другой стороны – а что мне терять? Там такие же, как Мэй…
Люди.
Люди, которых другие люди считают за товар.
Я заметила, как Минато машинально потер шрам на шее – след от старого ранения. Система определила характерный рисунок повреждений: такие оставляют подпольные киберимпланты. Похоже, у следователя были личные счеты с этой организацией.
Система начала анализ рисков и возможностей, но что-то в моей человеческой части уже знало ответ. Может быть, именно для этого мне и было дано это тело – чтобы продолжать быть учителем, но совсем другим способом.
– Мне нужно подумать, – сказала я.
– Конечно, – Минато встал. – Но не слишком долго. Дети продолжают исчезать.
Покидая участок, я запустила новый анализ своих возможностей. Система теперь видела мое тело не просто как набор механических частей, а как инструмент для выполнения новой миссии. Я всё ещё была учителем – просто теперь мои уроки стали… более практическими.
На следующий день Минато пригласил меня в свой кабинет. В отличие от стерильной комнаты для допросов, здесь царил творческий беспорядок: голографические экраны с данными парили в воздухе, стены были увешаны фотографиями и схемами.
– Присаживайтесь, Оказе-сан, – он активировал звукоизоляцию. Система зафиксировала характерное гудение генераторов помех. – То, что я собираюсь вам показать, не предназначено для широкой публики.
На центральном экране появились кадры подпольной арены. Качество записи было низким, но мои улучшенные сенсоры легко различали детали: два киборга сражались в окружении толпы. Их движения были неестественно быстрыми, слишком эффективными для гражданских моделей. Их движения казались танцем – смертельно опасным, но завораживающим. Система анализировала каждый прием, каждый удар, составляя базу данных боевых техник. Но мой человеческий разум видел в этом что-то большее – извращенное искусство, превращающее насилие в зрелище.
– Нелегальные бои киборгов, – пояснил Минато. – Набирают популярность на нижних уровнях. Но это только верхушка айсберга.
[Анализ записи…]
[Обнаружены: модифицированные боевые протоколы]
[Нестандартные компоненты]
[Признаки серьезных технических модификаций]
Он переключил изображение. Теперь я видела медицинскую лабораторию, больше похожую на пыточную камеру.
– Здесь они проводят… эксперименты, – его голос стал жестче. – Модифицируют людей, превращают в боевых киборгов. Без анестезии, без необходимого медицинского оборудования. Выживает один из трех.
– А причём тут дети? – спросила я, хотя мой процессор уже строил вероятностные модели.
– Идеальные подопытные, – Минато вывел новые данные. – Молодой организм лучше адаптируется к кибернетическим имплантам. К тому же, дети из бедных семей… кто их будет искать?
Система отметила, как изменился его пульс при этих словах – явный признак сдерживаемого гнева. Мой собственный процессор тоже работал на повышенных оборотах, анализируя информацию:
[Обработка данных…]
[Построение связей между событиями]
[Выявление закономерностей]
[Вероятность организованной преступной схемы: 98,7%]
– Вы уже внедряли агентов? – спросила я.
– Пытались, – он вывел ещё одну серию фотографий. – Троих убили. Двое пропали без вести. Один сошёл с ума, когда увидел, что они делают с детьми… – он замолчал. – Но у вас есть преимущество.
– Какое?
– Вы уже киборг. Не нужно притворяться. И ваше тело… – он посмотрел на меня с профессиональным интересом. – Оно явно создано на основе серьезной военной модели. Те протоколы, что активировались в доках – лишь малая часть его возможностей.
– Которые я даже не знаю как использовать, – заметила я.
– Мы поможем с этим, – Минато развернул новую голограмму: схему тренировочного комплекса. – У нас есть специальная программа подготовки. Научим вас пользоваться всеми функциями вашего тела. Взамен…
– Вы хотите, чтобы я проникла в их организацию через бои?
– Именно. Начнете как обычный боец. Постепенно заработаете репутацию. А потом…
– Доберусь до тех, кто стоит за всем этим, – закончила я.
Он кивнул:
– Это опасно. Возможно, смертельно опасно. Но…
– Но дети продолжают исчезать, – я поднялась. – Когда начинаем?
Минато улыбнулся впервые за весь разговор:
– Я знал, что вы согласитесь. Учителя никогда не перестают заботиться о детях, даже став киборгами.
Я посмотрела на свои механические руки.
Разве этого я хотела, выбрав карьеру педагога? Учить детей красоте литературы, открывать им мир через слова – вот о чем я мечтала. Но теперь, когда я могла защитить их не словом, а делом… Разве имела я право отказаться?
Система уже начала анализировать боевые записи, выявляя паттерны движений, просчитывая возможные тактики. Возможно, это и был мой новый способ преподавания – защищать детей не словами, а действиями.
[Инициация новой директивы…]
[Приоритет: максимальный]
[Цель: защита гражданских лиц]
[Статус: принято к исполнению]
После разговора с Минато я вернулась в своё складское помещение. Система методично анализировала варианты:
[Анализ рисков…]
[Вероятность критического повреждения: 64%]
[Вероятность провала операции: 47%]
[Необходимость модификации систем: высокая]
[Расчёт вероятности выживания…]
Я знала, что не могу рассказать никому о предложении Минато. Но мне нужна была информация. Система предложила план:
[Формирование стратегии сбора данных…]
[Метод: непрямые вопросы]
[Легенда: интерес к заработку]
[Прикрытие: последствия инцидента в доках]
В мастерской Хидео было непривычно тихо. Он работал над чьим-то поврежденным сервоприводом, когда я вошла.
– Как твои системы после той заварушки? – спросил он, не отрываясь от работы.
– Об этом я и хотела поговорить, – я присела на верстак. – Похоже, моё тело способно на большее, чем мы думали. Боевые протоколы активировались сами собой.
– Интересно, – Хидео отложил инструменты. – Но опасно. Гражданские компоненты не рассчитаны на такие нагрузки.
– А если… доработать? – я постаралась, чтобы вопрос прозвучал небрежно. – Говорят, на нижних уровнях есть бои киборгов. Возможность заработать…
Хидео резко поднял голову:
– Даже не думай. Это не для тебя.
– Почему? – я продолжала изображать простое любопытство. – У меня уже есть боевые протоколы…
– Которые однажды разорвут твоё гражданское тело на части, – он покачал головой. – Те бои… это не спорт. Это бойня. Я видел, что остаётся от проигравших.
Его пальцы, покрытые машинным маслом, слегка подрагивали, когда он говорил о боях. Система отметила микротремор – признак сильного эмоционального потрясения. Что же он видел там, на аренах? Или ему приносили то, что осталось от бойцов?
Система зафиксировала изменение его пульса – явный признак тревоги. Значит, Минато не преувеличивал опасность.
– Я просто пытаюсь найти способ заработать на обслуживание, – я изобразила разочарование. – После того случая в доках…
– Серьёзно? Ты хоть понимаешь, сколько придётся восстанавливать после боя, даже если ты победишь? Есть другие способы заработать, – Хидео вернулся к работе. – Более безопасные. Я могу помочь с контактами.
Я ушла из мастерской с ценной информацией: подпольные бои действительно были настолько опасны, как говорил Минато. И мне нужно было серьёзно подготовиться.
Следующую ночь я посвятила анализу своих возможностей. Система тестировала каждый протокол, каждую функцию:
[Тестирование боевых систем…]
[Анализ ограничений…]
[Поиск скрытых возможностей…]
[Построение тактических моделей…]
На следующий день я вернулась к Минато.
– Я согласна, – сказала я, входя в его кабинет. – Но у меня есть условия.
– Слушаю.
– Мне понадобится время на подготовку. И полная автономность в техническом обслуживании.
– Нам нужно действовать быстро…
– Именно поэтому нельзя допустить ошибок, – я показала ему результаты анализа. – Моё тело требует серьёзной доработки. Иначе я не проживу и одного боя.
Минато изучил данные, его глаза сузились:
– Как именно вы планируете провести эти модификации? – его голос стал жестче. – У полиции есть технические специалисты…
– Которые работают строго по протоколу, – я покачала головой. – Любой официальный апгрейд будет зарегистрирован. А значит, может быть отслежен.
– Вы предлагаете использовать нелегальные каналы? Вы хоть представляете, что вы мне предлагаете? – он подался вперед. – Это рискованно. И противозаконно.
– Как и вся операция, – заметила я. – Вы же понимаете: если я появлюсь на арене с официально зарегистрированными модификациями, меня раскроют в первый же день.
Минато побарабанил пальцами по столу. Система отметила его внутренний конфликт: полицейский против оперативника.
– У меня есть… определенные связи, – наконец сказал он. – Люди, которые могут помочь неофициально, но качественно. Это не дешево, но департамент покроет расходы через секретные фонды.
– Нет, – я покачала головой. – Если использовать ваши связи, это может привести к вам. Позвольте мне действовать самостоятельно.
– И довериться неизвестным подпольным механикам? – он нахмурился.
– Я уже киборг. У меня есть свои контакты, – я сделала паузу. – Чем меньше вы знаете, тем безопаснее для всех.
Он долго смотрел на меня, потом медленно кивнул:
– Хорошо. Но с одним условием: перед началом операции вы пройдете полное тестирование у наших специалистов. Анонимно, конечно. Я не могу рисковать агентом с нестабильными системами.
– Справедливо, – согласилась я. – Сколько времени вы можете мне дать?
– Две недели на подготовку. Потом начнем создавать вам репутацию на нижних уровнях. Это нужно делать постепенно, чтобы не вызвать подозрений.
[Анализ временных рамок…]
[Расчет оптимального графика модификаций…]
[Вероятность успешной подготовки в срок: 64%]
– Я справлюсь, – сказала я. – Но мне нужен будет доступ к информации о боях. Записи, схемы арен, технические данные участников…
– Получите, – Минато активировал свой терминал. – Но помните: если что-то пойдет не так, официально мы не сможем вам помочь.
– Я знаю, – ответила я. – Именно поэтому всё должно быть сделано правильно. С первого раза.
Система уже начала составлять планы подготовки, а мой человеческий мозг просчитывал, как использовать связи в сообществе киборгов, не раскрывая истинной цели модификаций. Это была сложная игра с высокими ставками.
[Инициализация: Проект «Внедрение»]
[Статус: подготовительный этап]
[Расчет тренировочной программы…]
[Формирование списка необходимых модификаций…]
Возможно, это и было моим предназначением – использовать то, что другие считали проклятием, во благо. Превратить свою механическую природу в инструмент защиты. В конце концов, разве не этому учат нас великие книги – находить свет даже во тьме?
鋼の身に
正義の炎が
燃えている
(Hagane no mi ni
Seigi no honoo ga
Moete iru)
В стальном теле я
Пламя справедливости
Ярко горит здесь
