Екатерина Жебрак
Острова
Девушка прерывисто вздохнула. Неужели он что-то понял? Неужели встреча с этой бескрылой что-то изменила в его душе? Показала бессмысленность этой затеи… Неужели…
Лёгкая улыбка возникла на губах вилии. На душе светлело. Как же хорошо, что она отправила Рэю послание. Как удачно. Да и Киеран оценил её заботу. Она помогла ему. Показала, что она с ним, она за него, они вместе… И, похоже, он, наконец-то, оценил её. Оценил по достоинству.
Улыбка стала слегка торжествующей. Эта нехорошая встреча с бескрылой вилией принесла хорошие плоды. А Рэй пусть забирает эту Моргану. Что-то в ней настораживало Каю. Отчего-то возникал страх, а по спине бежали мурашки. От одного имени этой бескрылой становилось зябко и неуютно. Это было злое имя. А эта встреча…
Он был не в себе. Его задело случившееся. Затронуло что-то в нём. Не уязвило и не разозлило, а как будто…
Расстроило.
Киеран вернулся надломленным. Как человек, который потерял что-то важное. Хотелось думать, что это потеря компаса, но… Но Кая не была дурой, хоть и умело ею притворялась. Он отложил покорёженный компас и не трогал его, не пытался починить. Он смотрел куда-то вдаль. Он…
Он страдал.
Спокойный, доброжелательный, но неизменно-сильный, он вернулся потерянным, раненным. А значит, дело не в компасе. Потому Кая и поспешила отправить весть Рэю. Пусть он заберёт эту бескрылую, которая сумела достать до сердца Киерана. Пусть эта Моргана забудется, как мираж, как сон. А она, Кая, воспользуется обстоятельствами. Она успеет зайти в приоткрывшееся внезапно сердце. Залечит эту рану. Он увидит её – её любовь, её заботу, её преданность. И всё у них будет хорошо. Просто замечательно. И никаких материков. И никаких бескрылых вилий.
Скорей бы отчалил «Чёрный лис»…
***
…Команда пиратского «Чёрного лиса» в ужасе смотрела на зависшую в воздухе вилию с чёрными, как смоль, крыльями. Губы её были плотно сжаты, тёмная коса спускалась по спине.
Матросы один за другим падали на колени, шепча что-то.
– Не гневись…
– Будем служить…
– Чёрная вилия, морские черти… За что ж нас так…
– Ладно Чёрная – она Кальдерра…
– Молчите, ещё разозлится…
Вилия молча опустилась на палубу. Крылья сложились за её спиной, исчезая бесследно.
– Готовимся к отплытию. Быстрее!
То, что помнят корабли
Как же долго растут крылья… Но как радостно, что скоро, очень скоро, они раскроются. Вот, торчат уже из спины, так, что спать неудобно. Но это мелочи, она потерпит. Она будет красивой. Попозже. А пока можно лазать по снастям. Пока мамы нет. Её что-то очень давно нет…
Когда мама есть, хочется сидеть с ней рядом и слушать, слушать её… Её истории про чудесную Облачную гору, про другие Острова, про блестящие вершины, про огромные волны на Дальних островах… Только папа сердится почему-то. Наверное, он тоже хочет сидеть вместе с мамой и слушать её рассказы, но у него много дел. Он ведь капитан. А вечером мама опять улетит. И папа не узнает про то, какое тихое море около Облачной горы. И как красиво кружатся Белые вилии вокруг неё на рассвете. И как там тихо. И даже нет птиц… Потому что зачем горе птицы, если там есть вилии. Вилии – птицедевы.
Это так красиво… И маленькая Марго засыпала, представляя себя одной из них… А наутро вновь спрашивала папу всё о том же… «Когда вернётся мама?..» Только папа отправлял её к братику каждый раз. Поэтому Марго старалась не спрашивать у него. Но иногда не могла утерпеть… И понуро брела к братишке. И чего ж он так орёт? Она, когда тоже станет мамой – тоже улетит. Уж очень громко кричит малыш. А где-то там, на Облачной горе, тихо-тихо… Лишь плещутся бирюзово-прозрачные волны, когда из них выскакивают рыбёшки…
Глава 5. Миражи
Киеран взглянул на «Тень». Корабль был мощным, корабль был его гордостью. Он был его домом. Домом на воде. И машущая с борта девушка – она была частью этого дома.
Что-то сжалось в груди. Мореход задумался.
«Стой, Аррига», – подумал он про себя. – «Слишком всё просто. Моргана… Кая… Шторм… Карты… Материк…»
Перед глазами встали картины последних минут жизни Рэя. Каторжника, бывшего пирата, жалко не было. И всё же… Пистолет в руках бескрылой вилии держался роднее, чем карандаш или иголка в руках Каи. Идеальный прицел, идеальная безжалостность… Пиратка. Пиратка, которая не хочет, чтобы он узнал её имя. А значит, за это имя назначена большая награда. Значит, и вина на этом имени – чудовищна…
«Значит, и моя жизнь, вероятно, висит на волоске… А то, что я жив, говорит о том, что у Морганы есть какой-то интерес ко мне. Иначе бы…»
Киеран замедлился. Обернулся. Кая так и стояла на борту.
«Кая ведь не со зла отправила послание Рэю. Она позаботилась обо мне… Как смогла…», – вдруг подумал он. – «А шторм… Она могла просто волноваться… Переживать… Ревновать… Да, не оправдание, но… Что за наваждение в таком случае было у меня?.. Почему я готов был помогать Моргане? Как будто знаком с ней давно, как будто она – друг… Из-за её якобы беззащитности? Дьявол… А бескрылые будут ещё и поопаснее крылатых… Во всяком случае, именно эта. По сравнению с ней крылатая и в полной силе Кая – куда уязвимее Морганы… Заморочила она меня, что ли? Или я сам заморочился, что увидел в ней шанс на спасение? Да и она молодец – повела себя в противоположность Кае, заинтриговала, несколько раз послала меня… Хитро»
Он остановился. На его лице играла усмешка.
– Ха, Моргана… Имечко-то тебе подходит… Фата-Моргана, мираж…
Он вытащил из-за пазухи заветные карты. Несколько старинных свитков… А потом уверенно двинулся к своему кораблю.
– Я не верю в миражи… И как я сразу не понял…
***
Убывающая луна освещала силуэт «Чёрного лиса» и снующих по палубе людей. На борту кипела работа – судно готовилось отходить. Киеран присматривался, пытаясь разглядеть знакомую фигурку.
– Пришёл-таки?
Моряк обернулся. Вилия стояла в тени корабля.
– Да.
– Давай, – Моргана властным жестом протянула руку.
Киеран усмехнулся.
– Отдать тебе карты? Ты считаешь меня наивным? Ты убила Рэя, не вздрогнув. Я пойду вслед за ним на корм акулам. Эти карты – мои. Я не отдам их тебе. Хочешь выбраться из прОклятых вод – придётся делать это со мной.
Моргана приподняла бровь.
– Как смело. Особенно стоя у моего корабля и под прицелом.
– А кто сказал, что при мне все карты? – настал черёд Киерана усмехаться. – Я принёс две. Ещё три остались на «Тени». Брать нас на абордаж не советую – «Чёрный лис» мелковат, моё судно оснащено лучше, – он придирчиво оглядел захваченный вилией корабль. – Придётся договариваться.
Лицо Морганы исказилось досадой.
– Как ты это себе представляешь?
– Мы пойдём на материк двумя кораблями.
– Ааа, вот оно что…
– Ты представляла это иначе?!
– Разумеется, – кивнула вилия. – Я собиралась тебя похитить.
Киеран в изумлении посмотрел на неё.
– Ч-ч-что?!
– А что здесь такого? – передёрнула плечами Моргана. – Ты должен был принести карты и отправиться на моём корабле. Заодно бы и от своей надоедливой вилии избавился.
– Она попыталась бы догнать тебя и догнала бы.
Моргана зло усмехнулась.
– Найдя на берегу труп Рэя и обрывок твоей одежды, желательно простреленный – она бы не стала догонять.
Киеран покачал головой.
– А ты решительна, бескрылая.
– В отличие от тебя. Значит, ты собираешься идти к материку со своей прилипчивой пассией? – она презрительно скривила губы.
– Я не хочу стать зависимым от тебя, – Киеран смотрел ей в глаза. – Ты сама сказала – доверять тебе пока рано. Каю я знаю давно. Хоть она и попыталась действовать за моей спиной – я не виню её. Это не повод избавляться от той, которая бережёт мой корабль. Выбирать не приходится. На «Тени» есть своя вилия. И свой капитан. На материк я пойду только на «Тени».
Моргана изучающе на него посмотрела.
– Вот как?.. Значит, если я правильно понимаю, карт при тебе нет вообще ни одной. Чтобы у меня не было искушения тебя пристрелить.
Киеран улыбнулся.
– Ты сама проговорилась, что выросла на пиратском судне. Да и навыки показала. Увы, мне пришлось освободиться от нескольких иллюзий в отношении тебя, Фата-Моргана.
Вилия фыркнула.
– Выходим в море, пиратка. Там и устроим переговоры. Я покажу карты – ты расскажешь, что известно тебе. Там и решим, как будем действовать, – Киеран смотрел спокойно, но твёрдо. – Поводов для доверия между нами нет. Значит, придётся создать хотя бы условия.
– А не боишься? – вдруг усмехнулась Моргана.
– Чего?
– Быть призванным к ответу за сговор с пираткой, – она сощурила серо-синие глаза. – За это можно и на каторге оказаться. И репутация честного морехода будет разрушена…
– Увы, я был обманут пираткой, которая притворилась невинно-пострадавшей бескрылой вилией, – ухмыльнулся он. – Знал бы её имя – конечно, сдал бы на справедливый суд. Но пираток по имени Моргана я не встречал. Да и вилий не судят – себе дороже. Шторм никому не нужен. А убивать вилий – вообще дело гиблое, сама понимаешь. Вечное проклятие на себя, на корабль и команду… – он покачал головой, продолжая усмехаться. – Увы, Моргана, я буду оправдан. Но зачем тебе эти запугивания? Почему не хочешь по-человечески?
– Потому что ко мне редко относятся по-человечески, – выплюнула она в ярости. – Все. Включая тебя. Снимай свою «Тень» с якоря, моряк, – она развернулась к своему кораблю. – Раз уж так боишься за свою шкуру.
– Моя шкура пригодится мне на материке целой и здоровой. И не волнуйся – «Тень» догонит «Лиса», даже если вы отчалите прямо сейчас, а мы ещё часик-другой постоим.
– Много слов, моряк.
Киеран не ответил, только с грустной улыбкой покачал головой.
«Эх, Марго», – подумал он. – «Ещё подкинешь сюрпризов…»
***
Кая в отчаянии закрыла лицо руками. Потрескивала единственная свеча, каюта тонула во мраке.
– Киеран… – простонала она. – Так ты хочешь… Хочешь довериться бескрылой?!
Мореход усмехнулся.
– Что ты, Кая. Это она хочет довериться мне. Я неплохо сыграл свою роль. Она думает, что я одержим. Думает, что я сочувствую её бескрылости. И даже думает, что между нами разлад, – он подмигнул вилии, глаза которой округлились. – Думаю, она проглотила наживку. А я хочу всего лишь воспользоваться тем, что может и знает она. Среди честных мореходов и вилий не найти правды про материк, Кая. Придётся обратиться к пиратам и к бескрылым.
– О неееет…
Киеран подошёл к ней, взял за плечи. Плечи были хрупкими, тонкими.
«Как у птиц… Вилии ведь – чем не птицы. Девы-птицы…», – подумал он.
– Ты хотела дом? – он серьёзно посмотрел ей в глаза, сейчас уже наполненные слезами.
Та кивнула.
– А я хотел и хочу душевный покой. Но я устал от бури, Кая. Я хочу построить дом – но на том берегу, куда не приходят штормы. Где я не буду бояться, что цунами смоет мой дом вместе с моими детьми в океан! Я хочу ходить по земле, Кая. Ездить на лошади. Но не на маленьком острове, где мне известен каждый пожухлый кустик. Я построю тебе дом. И даже женюсь на тебе. Когда мы высадимся на берегу. Обещаю.
Кая всхлипнула, губы её дрожали.
– Обещаю, – повторил он. – Это важно для меня.
– А если… Если не найдём… – её слова перемежались всхлипами.
– Если все мои карты окажутся ошибочными, то моим домом останется «Тень», – твёрдо произнёс мореход. – Я не доверяю земле Островов. Она слишком вероломна. Если ты не согласна – я готов отпустить тебя. Если тебе страшно, если искать материк запрещает Облачная гора, если это грозит тебе какими-то бедами – я пойму. Отпущу. Подождёшь меня на одном из Островов или походишь пока с кем-то из других моряков. Я тебя не неволю. Но и врать не хочу. Не ври и ты. То послание Рэю… Не делай так больше. Хочешь помочь – предложи, но не решай за меня, не опекай.
Кая поспешно закивала, слёзы текли по её лицу.
– Подумай, останешься ли…
– Останусь, – выдохнула она.
– Тебе это ничем не угрожает? Облачная гора…
Вилия чуть сжалась и опасливо посмотрела куда-то в сторону. А потом выдала ещё один прерывистый, похожий на рыдание, вздох.
– Главное, самой туда не приходить… Тогда и не узнают…
– Почему они запрещают вам искать материк?
– Потому что его нет. Потому что, ища его, мы подвергаем опасности ваши жизни! – горячо заговорила Кая. – А мы должны беречь… А те, кто ищут, они… Их…
– Лишают крыльев? – прищурился Киеран.
Кая закусила губы, как будто пытаясь удержать слёзы… Но не вышло… Они хлынули потоком. Девушка закрыла лицо руками и села на сундук.
Киеран, нахмурившись, присел рядом с ней на корточки.
– Но почему?!
– Это – чёрное! Нельзя! Запрещено! – выдавила она сквозь рыдания.
– Почему чёрное-то?! Почему запрещено? – недоумевал моряк.
– Не знаю… Не спрашивала…
– Кая… – он ласково погладил девушку по светлым волосам, собранным в неаккуратный пучок на макушке. – Может, неспроста запрещено? Что-то тут не так… Я бы не доверял так безоглядно вилиям Облачной горы…
– Ты что! – она вскинула мокрое лицо. – Как можно! Вилии – добрые! Когда мы в хорошем настроении, даже штормы ПрОклятого моря гаснут! Вилии не могут удерживать людей на Островах со зла! Они заботятся!
– И карают лишением крыльев при попытке найти ответ?.. – он скептически приподнял бровь.
– Киеран, мы не знаем всего… – всхлипнула Кая. – Они – знают. Потому всё так…
– А тебе не хочется разобраться в этом самой? – прищурился он.
Вилия задумалась. А потом уверенно помотала головой.
– Нет. Мне не хочется остаться без крыльев. Лучше выполнить простые правила и остаться крылатой, чем погнаться за миражом и их лишиться, стать уродом… Нет, Киеран, мне не интересна эта загадка, – она принялась вытирать мокрое лицо.
Моряк вздохнул и встал.
– Фата-Моргана, – прошептал он едва слышно. – Мираж, предупреждающий о беде…
– Киеран… – умоляюще протянула Кая. – Давай вернёмся на Остров… Пожалуйста… Или… Ты уже решил?
Он обернулся к ней.
– На Облачной горе скажешь – если вдруг там окажешься – что я обманул тебя и не сказал, куда мы идём, – он смотрел твёрдо, хоть и с состраданием. – А лучше вообще – что Моргана обманула нас, использовала. Что мы с тобой не понимали до последнего, что идём на поиски материка. Хорошо? Запомнила?
Кая всхлипнула и кивнула.
– Хорошо…
– Захочешь уйти с «Тени» – говори. Я не хочу подставлять тебя. Твои крылья важны для тебя так же, как для меня – моя мечта. Я не могу отказаться от поисков материка – поэтому понимаю и твой страх рисковать крыльями. Подумай, Кая. Но, умоляю, не делай за моей спиной ничего. Не подставляй меня. Хорошо?
– Да…
Киеран удовлетворённо кивнул. Девушка сидела на сундуке, сгорбившись. Светлые волосы выбились из пучка, она казалась маленькой, забитой пичужкой. Нелепой, не оперившейся толком. А там, на соседнем корабле, была другая птица. Птица хищная. Птица с переломанными крыльями, которая научилась выживать и без них. Крепкий клюв, цепкие когти…
А между ними был он, Киеран. Не птица вообще. Человек, запертый штормом на жалких клочках Островов.
«Нет уж, птички… Пора вылетать из клетки…», – подумал он. – «Цели у каждой из вас разные. Как и у меня. Отказываться от своих желаний в угоду желания одной из вас? Нет. Так же, как и вы не откажетесь. Придётся как-то договориться… Или же потерпеть фиаско… Но тогда уже всем… Понять бы одно… Моргана, зачем на материк – тебе?..»
***
…Сложно быть второй. И вторым тоже сложно стать.
Они с Граннусом друг другу не врали. В страсти не клялись. Она просто пришла на его корабль как вилия. Сказала сразу, что вдова. Приврала немного, чтобы не объяснять долго. Зачем говорить, что и женой-то стать не успела? Как объяснить, кого потеряла? Не муж он был, но и любовником совестно назвать. А женихом – глупо как-то. Не юна невеста больно. Потому и сказала, что вдова.
А он – вдовец. И тоже устал. И сил нет на страсти. Ему бы поговорить.
Тосковал – она это видела. Корил себя. На дочь смотреть не мог – живой укор с огромными глазищами и упрямо сжатым ртом. А мальчишку баловал. Похоже, материн сын – на неё похожий, да в созвучии с её именем названный.
Да, впрочем, какое ей дело до этого? Мается человек, страдает, места не находит. А говорить… Не привык. Не научен. Не умеет.
…Время в море тянется долго. Тут и разговаривать научишься. Понемногу, по чуть-чуть…
Замуж она не пошла, хоть и хотел он позвать. Не разрешила. Потому что была она уже невестой. Хватило. Пусть лучше так. Просто по согласию. Чтобы не надорвать друг другу сердце, если вдруг опять… Если кто-то из них…
Сложно быть вторым. И сложно быть второй…
***
Ярость переполняла её. Штурвал привычно лежал в ладонях. Злость выплёскивалась через край.
– Корчишь из себя умного, Аррига? Думаешь, всё разгадал? Хочешь меня шантажировать? Наивный… Ты уже в моей власти. И с каждым шагом всё больше и больше. Лучше бы ты просто сбежал… И не говори потом, что я тебя не отпускала. Голову в петлю ты засунул сам… А материк, земля… Будет тебе земля. Так уж и быть. Будет. У всех она будет – рано или поздно… Зря я тебя жалела. Ты такой же, как и все – корыстный и наглый. Кичишься своей силой, своим кораблём, своими картами. Зря. Очень зря. Пулю тебе в лоб пустить, что ли? И не мучиться… Пожалуй… Принесёшь карты и получишь пулю. А оснащение корабля – какие мелочи. Против Чёрной вилии никто не пойдёт. Кишка тонка. Так что верь, наивный Аррига, в свою безопасность, верь. Так уж и быть – выстрелю в затылок. Умрёшь счастливым.
Губы вилии были плотно сжаты, глаза метали молнии. Впрочем, не только глаза. Первые всполохи сверкнули в закрытом плотными тучами небе.
Надвигалась гроза. Как и всегда, когда вилия – в ярости.
***
Он вышел, а она осталась. Осталась наедине с рухнувшей и разбившейся на осколки мечтой.
Всё оказалось иначе. Рэй не увезёт Моргану, Рэй мёртв. А Моргана… Моргана, к сожалению, жива. А Киеран… Он слишком этому рад. В нём снова ожила надежда…
И слишком вкусно он произносит имя бескрылой…
Очаровала. Похоже, она его очаровала. Грубая, злая, лишённая крыльев. Почему?! Как?! Ведь у него есть всё! Есть она, Кая. Её любовь, её забота, а он… Он очарован злобной бескрылой преступницей.
Губы девушки кривились в рыданиях. Ей было больно и страшно. Её мир рушился на глазах.
Она прерывисто вздохнула и вдруг решительно вытерла слёзы.
– Ну уж нет. Я его тебе не отдам, бескрылая. Я отправлю весть Облачной горе. Я узнаю, кто ты. И за что лишена крыльев. Киеран – разумный человек. Он изменит своё отношение к тебе, поняв, кто ты такая. Он не будет потакать преступнице. Твоё очарование рассыпется в прах. Я не отдам тебе его. Он – мой, – её черты стали резче, лицо стало напоминать птичий облик. – А ты… Ты недостойна его. Ты недостойна всего! Совершенно всего! Чтоб тебе сдохнуть, бескрылая! Чтоб тебе на голову мачта упала! Умри, тварь, оставь моего Киерана в покое, – слёзы снова навернулись на её глаза, а за окном послышался раскат грома. – Ненавижу… Ненавижу вас всех! Да чего ж ему во мне мало?! Я всё, всё для него делаю! Я была бы лучшей женой! Я не спорю, не мешаю, я хорошая! А он… Неблагодарный… – она размазывала слёзы по лицу. – Ничего… Ничего… Я смогу. Я справлюсь. Я выкину эту бескрылую тварь из гнезда. Из моего гнезда. Пусть даже не рассчитывает… Не видать ей моего человека. Он мой, и только. Я слишком много ему отдала. Слишком давно я с ним. Столько сил… Столько души вложила. Столько времени потратила. Он – мой!!!
То, что помнят корабли
Вилии летают… Летают вверх. А вниз… Вниз надо не так… Не так, как мама сейчас. Она как-то неправильно летит. Она зачем-то убрала крылья… Наверное, она хочет развернуть их прямо над скалой? Это такой трюк? Такая игра? Почему так страшно? Почему сердце маленькой Марго падает вместе с мамой? Почему…
На борту кричат. А глаза жжёт. И ничего не видно. Потому что… Потому что так не должно быть… Потому что мама встаёт на землю всегда тихо. А в этот раз… Удар и хруст… Так не должно быть…
Вокруг суетятся. Спускают шлюпку. До неё нет никому дела. Плывут к скалам. А она стоит и смотрит. А сердце… Оно куда-то упало. И, наверное, с таким же ужасным хрустом разбилось. Потому что Марго его не чувствует. И рук не чувствует. И ног. Ничего. Она только смотрит. Смотрит на скалу, надеясь, что тонкий мамин силуэт сейчас поднимется в воздух… Что она подлетит к Марго и возьмёт на ручки… И поднимется с ней в воздух…
Она смотрит до боли в глазах. А сумерки всё темнее и темнее.
Не поднимется. Мама больше не поднимется в воздух. Мама лежит на палубе. Как-то странно лежит. Как подстреленная птица. Криво. Холодная. Совсем холодная.
Экипаж молчит. Матросы стягивают шапки с голов. А из трюма доносится пронзительный крик проснувшегося братика. Папа что-то говорит ей. А она не слышит. Не может слышать. Потому что мама…
Холодная…
