Екатерина Мортус
Проект «Пастух»
– Где Артем? – спросила Вилена после обеда. – Разве у него не онлайн-занятия?
– Ушел к деду. Сказал, что будет там заниматься, а мы ему мешаем, – ответил Вова и пожал плечами. – Переходный возраст.
– Ему одиннадцать!
– Вообще-то существует несколько этапов…
– Все, мне пора. А то слышу профдеформацию в твоем голосе. Хорошего дня.
– И тебе.
Обратная дорога прошла лучше, если не считать того, что это была дорога на работу. Мимо проносились самокатчики, среди которых некоторые так и не научились ездить по специально отведенным для них местам. Несколько лет крепко держалась легенда, что именно из-за этой категории отказались от создания летающих машин. Причина, конечно, была в другом, только любителям заговора нравилась эта версия.
Воздух на мгновение замер и стал ватным, а потом задрожал и покрылся паутинкой. Все, кто был в зоне видимости, остановились и подняли головы. Виленина была в их числе. Раздался хлопок и через минуту в лицо ударил теплый поток воздуха. Девушка с шумом вдохнула, находясь в предвкушении, и внимательно уставилась на небо, но там ничего не изменилось. Все те же небоскребы уходили ввысь, а соседние планеты соблазнительно расположились так близко, что можно было безошибочно их поименно перечислить, и в то же время так далеко, потому что перемещение между ними требовало денег, здоровья и времени. Хорошие деньги были не у всех, а наличие времени… Между переходами должно было пройти минимум две недели, чтобы организм мог адаптироваться к чужеродной среде и непривычному путешествию. Резкие скачки могли вызвать продолжительную мигрень, боль в суставах и даже потерю волос и зубов. У Вилены было все, кроме здоровья. Онкология, кардиостимуляторы, беременность – это и многое другое были противопоказаниями к перелету между планетами. Дед жаловался, что у него после последнего путешествия рассыпались зубные импланты. Виле врач запретил из-за гипертонии. Сказал, что были летальные случаи среди гипертоников. Виленине оставалось только мечтать.
На проходной Виленину поприветствовала мужская версия Мехи. Вилена задрала голову, чтобы камера могла рассмотреть ее лицо.
– Проходите.
Девушка, скользя кроссовками по плитке, поспешила к лестнице.
– Эй, Вила, идем сюда. – Из кабины лифта высунулась голова с выкрашенными в черный цвет волосами.
– Спасибо, Маш, я лучше пешком.
– Разве тебе не лень топать? Идем.
Виленина выдохнула и поспешила к лифту.
– Будем вместе жирными, – радостно сообщила Мария.
Вила быстро улыбнулась и погрузилась в мысли.
Стефания дремала в кресле, сложив руки на груди крестом.
– А? – Женщина приоткрыла один глаз и потянулась. Густые волосы на руках переливались золотистым блеском. – Уже все?
– Увы. Какие новости? – Виленина бросила на стол рюкзак. – Кажется, салат забыла. Снова я без ужина.
Стефания приложила руку к сканеру, лампочка мигнула и ящик открылся с характерным щелчком.
– Печенье будешь?
– Нет, спасибо.
– А я снова есть хочу.
Стеша достала пластиковый контейнер и длинным ногтем постучала по экрану. Цифры замерцали и сменили свои показания.
– Кажется, он сломался. Снова показывает произвольную температуру. Такими темпами все там отсыреет или зажарится. Тут как повезет.
Виленина нажала на кнопку, чтобы сделать монитор прозрачным. Сквозь него и ряд отчетов она посмотрела на коллегу.
– Зажарится? – переспросила девушка.
– Ты в отпуске, наверное, была. В общем, у прошлого моего контейнера закипел аккумулятор и задымил. Я в этом не разбираюсь, но сказали, что еще немного и он мог взорваться.
– Ужас какой. – Вилена покосилась на потенциально опасное устройство. – А я все думала себе такой купить, чтобы тут обедать.
– Оно тебе надо? Тебе до дома рукой подать, это мне сорок минут в одну сторону. Но, если будешь брать, возьми дороже, тот, который частично запах поглощает. Иначе весь этаж слюной захлебнется.
Виленина сначала загорелась идеей приобрести полезную на первый взгляд вещь, а потом подумала, что новый агрегат сложнее мыть, плюс постоянная смена фильтров, трудная чистка самого контейнера и прочие отрицательные моменты. Да и выглядит он, как саквояж. А таскать с собой дополнительную сумку девушка не хотела. И так Мария умудрялась высмеять рюкзак Вилы, в котором были только необходимые вещи. И планшет. Без последнего нельзя было обойтись, там все аккаунты, логины и пароли, а с рабочего компьютера не хотелось заходить на образовательную платформу. Лишние вопросы. И ко всему мысли, что кто-то может из коллег отследить историю просмотров, вызывали мурашки по спине. Вова не был знаком с таким чувством. Его толстая кожа с трудом воспринимала щекотку, а порезы даже не пощипывали. Существенный минус такого строения тела – сонливость организма в холодное время. Вова становился вялым и слабым. Один раз он отключился посреди дороги, поджав под себя ноги. Если бы случайные прохожие его не нашли, то мужчина замерз бы на смерть. Из-за этого им пришлось переехать, где все сезоны теплые, но на случай природного катаклизма, который мог случиться раз в несколько десятков лет, Вова купил браслет, отслеживающий температуру тела владельца, а данные автоматически отправлялись Виленине.
Вила посмотрела в окно. Одинаковые многоэтажки, похожие друг на друга, как картонные коробки из-под еды, загорались желтыми огоньками. Затяжные сумерки накрыли город маревом, скрывая за собой плотную, как канаты паутину. Она и так была плохо видна, ее надо было подсвечивать, чтобы увидеть серебряный блеск липкой ловушки. Ложноскорпионы плели свои сети среди водорослей, тем самым поддерживая последним жизнь. Когда-то важнейший организм в водной среде вместе с новым видом гигантских ложноскорпионов образовали симбиоз, позволив одним перебраться на сушу, а другим обрести новое убежище и пропитание.
Первые люди, прилетевшие на планету «Пастух», чтобы изучить местную флору и фауну, и сделать вывод, пригодна ли новая земля для жизни или нет, по упрощенной схеме местных насекомых и животных называли привычными для себя названиями, хотя, после детального изучения, стало ясно, что существенные отличия все же есть. Те же ложноскорпионы, в отличие от земных собратьев, имели внушительные размеры: самцы от двух сантиметров, а самки достигали пятнадцати. Крупных особей можно было найти только в регионах влажнотропических вечнозеленых лесов. Туда приезжали туристы только ради экстрима, потому что пятнадцатисантиметровые паукообразные были самыми безобидными – хищные птицы с размахом крыльев до пяти метров, звери, вооруженные клыками и когтями невиданных размеров. Даже маленькие зверушки, размером с ладошку, могли нанести смертельную рану. Обезьяноподобные существа с густо набитой шерстю зеленоватого цвета и выпученными глазами вызывали умиление, но все знали, что не существует вакцины от укуса малуса. Даже если она появится, применять ее надо в считаные секунды, так как ядовитая слюна животного сгущает кровь и вызывает сильный отек на месте укуса. Еще проблема заключалась в том, что малусы не столь агрессивны, а больше любопытны. Очень часто туристы увозили зверушек из привычной среды обитания в большие города.
Виленины вздрогнула. Никогда в жизни она не решилась бы отправиться в опасное путешествие.
За окном сгущались тучи, сквозь которые пробивались два ночных светила. Стефания оперлась локтями об подоконник и стала всматриваться в темноту.
– Снова лун не видно, – сказала она. – Оранжевая еще кое-как пробивается, а вот от белой и вовсе точка какая-то.
– Стеш, а сейчас родной язык изучают в школе?
– Не-а. Обещали, но так и оставили общий. – Женщина вернулась на свое место. – Сложный он, наши связки не смогут воспроизвести те звуки. Приучать надо с детства. Мое поколение еще обучали, но на родном мало кто говорит, а практика мне бы не помешала. Начинаю слова забывать.
– Как называлась наша планета до колонизации?
Стефания на минуту напряглась, потом издала стрекочущий звук, пытаясь плавно перейти на низкие ноты, но вместо этого получился хрип.
– Не получилось, – засмеялась женщина. – В общем, с нынешним названием нет ничего общего. – Стеша когтистым пальцем указала на окно. – «Пастухом» назвали первые ученые, так как увидели на небе два спутника. На их родной планете луна одна, и местные ее поэтично называют «звездный пастух». Вот отсюда и название. Первоисточник, если переводить на общий, дословно звучит «Чешуйчатая благодать».
Виленина поморщилась.
– Не хочу обидеть Чешуйчатую госпожу, но общий вариант мне нравится больше.
– Эх, молодые вы, бледно-розовые еще.
– Неправда, я уже зеленеть начинаю.
– Вам романтику подавай. – Стефания свою собеседницу уже не слушала, погрузившись в свои мысли. – Хорошо-то как.
Вила не знала, что именно было хорошо. Вместо этого она подумала, о том, что Маша сегодня нашла себе задание интереснее, чем пустые разговоры.
Вилена стояла рядом с платформой, решаясь сделать шаг.
– Всего лишь десять минут и я буду дома, – пробормотала девушка. – Это не страшно, ты каждый день катаешься по этой дорожке.
В спину кто-то толкнул. Вила пошатнулась и схватилась за движущиеся поручни.
– Наконец-то я тебя догнала. – Мария улыбалась. – Ну, пошли пешком? Как раз полезно, худеть начнем.
Виленина выпрямилась, как струна. Высоко над многоэтажками, среди небоскребов, шумела скоростная трасса. Если бы не ее звуки, Маша бы услышала, как у Вилы шуршит складка кожи, приподнимаясь, чтобы полностью раскрыться. Девушка тут же, чтобы избежать конфликта, запрыгнула на платформу.
– Извини, домой надо. – Вилена закинула на спину рюкзак, зажала между ног длинную юбку, чтобы она не развивалась, как парус, и сосредоточилась на дороге.
Укачало ее быстро. Пришлось спрыгнуть с движущейся ленты и, вцепившись пальцами в бак для бумажного мусора, выплевывать обед, пока желчь не обожгла горло. Вила достала бутылку с водой, осушила ее до дна и снова поспешила к урне, в этот раз к той, что предназначалась для пищевых отходов. Маленькая, неудобная, похожая на высокую вазу, она была пережитком прошлого, так как пищевые отходы в основном перемалывались через бытовой измельчитель, если дома или на работе завалялись испорченные продукты, а у заводов был промышленный, соответственно, в разы больше и мощнее.
– Может все-таки забрать тебя? – спросил Вова.
– Нет. – Виленина тыльной стороной ладони вытерла рот и почувствовала, как пощипывает кожу. Шустрые пальчики потянули кусочек кожи. – Кажется, я линяю.
В руках оказался лоскут кожи размером чуть больше четырех сантиметров.
– Ох, сильно линяю.
– У кого-то будут тяжелые выходные. – Вова засмеялся. – Я подготовлю тебе ванну.
– Хорошо, спасибо. Скоро буду. Целую.
– И я тебя.
Изображение мужа задрожало, превратилось в вертикальную нить и исчезло. Виленина ненавидела такой тип общения, ей нравилось, как раньше, когда окружающие не видят изображение собеседника, когда оно на телефоне, а не появляется прямо перед глазами и не зависает в воздухе, частично мешая обзору. Такая же неприязнь была и к прозрачным мониторам, потому Вила всегда включала «стену» и работала.
Ночь вступила в свои права еще до того, как закончился рабочий день. И дело было не в том, что тут предусмотрены ночные смены. Просто на этой планете световой день короткий, в целом он и не должен быть длинным, так как первые организмы, заселившие эту землю еще до людей, были ночными созданиями.
Вова, имея горизонтальные зрачки, в темноте видел лучше многих. Он даже не носил с собой фонарь. Виленина не воспринимала сумерки, становясь в них слепой, как новорожденный зверек. Ночью она видела неплохо, но с мужем и рядом не стояла. И все зависело от степени усталости.
С улиц исчезли все прохожие, спрятавшись по домам из-за надвигающегося похолодания. В новостях сказали, что в ближайшие дни температура заметно опустится, но не настолько, чтобы объявить погодную аномалию.
Кожа на лице зудела, отходя неровными пластами. Ноготь, выкрашенный в персиковый цвет, ковырнул край, и пальцы потянул лоскут в сторону.
– Ай!
Было больно, как будто снимаешь с запекшейся раны прилипший бинт. Вила не успела рассмотреть сошедшую кожу, как она выскользнула и упала на землю. Девушка дотронулась до щеки, осознавая, что лучше ничего не трогать и не помогать естественному процессу. Пусть линька идет своих ходом, а Виленина, так и быть, выходные проведет дома. Или проигнорирует шелушения и сходит куда-нибудь. Только Вова, скорее всего, испугается прохладной погоды и останется дома.
С этими мыслями девушка была все дальше от сброшенной кожи и все ближе к дому.
Согнувшись и обхватив мусорный бак, куда первый раз стошнило Вилу, стояло человекоподобное существо. Длинным языком оно лакало, пытаясь слизать все, что прилипло к размякшей бумаге. Оно обиженно урчало, чувствуя в желудке голод. Существо непропорционально длинными руками уперлось в землю, оттолкнулось и, перебирая четырьмя конечностями, петляло по улицам, пытаясь держаться узких улочек, где ложноскорпионы плели паутину.
Маленькие дети плакали, когда к ним в окна заглядывали серые глаза. Заостренный язык облизывал оконные рамы, сметая паутину и все, что к ней прилипло. Ложноскорпионы в безуспешных попытках жалили, перед тем, как отправиться в бездонный желудок. Челюсть с кривыми зубами шевелилась, а изо рта вырывались сливового цвета щупальца.
Слыша детский плач, существо отстранялось, фыркая от отвращения, и убегало, когда в комнату приходил кто-то из родителей. Отскакивая от стен и прилипая к поверхности с влажным звуком, оно продолжало прыгать, пока не оказалось напротив распахнутого окна.
