Екатерина Олеговна Тимофеева
Внутри
«Надо сброситься с крыши! – осенило молодого парня. – И всё, я покончу с этим раз и навсегда! Я отниму любимую игрушку из лап фальшивой “Алисы”. Я ей не достанусь, нет!»
«Что же делать, что же делать? Может, попроситься к этой пьяной соседке, чтобы она меня укрыла, а я ей куплю столько водки, сколько она пожелает?» – судорожно соображал Марк.
«А может, мне разбить голову об стену? А что, сейчас как со всей силы ударюсь и размажу свои мозги по всей стене! Хотя это нужно очень сильно удариться – это надо разбежаться для силы удара, а коридор этого не позволяет». – С бешеными глазами Марк крутил головой в поисках хоть какой-то зацепки, как избежать возвращения к Алисе.
«А что, если мне просто выбежать из подъезда и бежать, бежать и кричать о помощи? Тогда на меня обратят внимание, мне помогут, а я сдам эту женщину сразу в руки правосудия. Расскажу про труп в подвале, про то, что она выдаёт себя за другого человека, и как она издевалась надо мной». – Марк опустился на корточки и заплакал.
Раздался скрежет открывающегося лифта. Из него вышла злая Алиса. Она резким движением подняла Марка за плечи:
– Что ты тут застрял? – сквозь зубы прорычала девушка. – Ты с кем-то разговаривал? – Она трясла его за грудки.
Марк, в слезах и соплях, трясся, как тряпичная кукла:
– С соседкой. Она сказала, что давно не видела Петра, он пропал. – И Марк завыл.
– Тихо, придурок! – рявкнула Алиса. Она вызвала лифт и затолкала туда парня. Затем усадила его в машину, и они поехали.
– Куда мы едем?
Домой, Марк, домой! И сегодня ты себя плохо вёл – придётся мне тебя наказать, – брызгала слюной молодая женщина.
У Марка всё внутри сжалось. Он злился, что не смог ничего предпринять.
«Я всё-таки беспомощный жалкий идиот», – Он смотрел в окно невидящим взором.
Глава 52
«Слюнтяй, неудачник, хлюпик! – Мозг подкидывал Марку обзывания в свой адрес. – Да сколько же это будет продолжаться, я что, не мужик в конце концов? Почему я так тушуюсь перед этой женщиной? Я вот сейчас возьму и выведу её на чистую воду – она у меня как миленькая признается во всём. И после этого скручу её в бараний рог, чтобы не рыпалась, маньячка, и отвезу её в полицейский участок.
Марк надул свою грудную клетку – так он казался себе более мужественным – и нарочито грубым голосом спросил, повернувшись в сторону девушки:
– Алиса, что ты сделала с Петром?
Она бросила на него тяжёлый взгляд, и в то же мгновение на его висок со свистом приземлился кулак молодой женщины, Марк отключился.
Темно.
– Почему так темно? – Марк пока не понимал, где он находится. В голове стучал отбойный молоток, висок, на который обрушился женский кулак, поламывало.
– Может, надо открыть глаза? – услышал он где-то вдалеке приятный голос девушки.
Мужчина послушно последовал совету. В открытых глазах было мутно. Затем он проморгался и увидел, что находится в своей спальне дома Алисы, и лежал он на своей кровати. Попытавшись немного привстать, Марк понял, что он не просто лежит – он привязан к постели. Его тело было туго обмотано верёвками, которые намертво были привязаны к деревянной кровати. А приятный голос девушки принадлежал его врагу, который сковал его движения.
– Алиса! – прорычал Марк.
– Молчи! – Она подставила палец к губам. – Тсс… Ты и так сегодня слишком говорливым был. Я так и знала, что это была плохая затея – везти тебя в город. Ты, везучий идиот, встретил-таки человека, который поведал тебе то, чего ты не должен был знать. – Она шипела как змея. – Но за каждый проступок должна следовать расплата. И сегодня я тебя накажу.
– Марк, пойми, я не хочу тебе делать плохо, но ты меня сам вынуждаешь. – Она села на кровать рядом с ним и начала теребить его волосы на голове. – Ты же хороший мальчик, стал исправляться, но тебя опять понесло не в ту сторону – туда, куда тебе совсем не нужно совать свой любопытный нос. Почему тебе просто не живётся со мной в спокойствии и согласии? Я о тебе забочусь как могу, не беру с тебя ни копейки, уделяю тебе всё свое время – я, как твой ангел-хранитель, всегда рядом. А ты? Где твоя благодарность? Ты даже ради меня котёнка убить не смог! – Она, как обиженная девочка, поджала губки.
Марк смотрел на девушку как на умалишённую. Ему было не по себе. Он привязан и лишён способности к движению, а она без рассудка, но со свободными руками.
– Марк, ты мне сразу понравился. А особенно мне понравилась твоя мечта – помнишь, ты сказал, что хочешь стать знаменитым серийным убийцей? Это же гениально! Я впервые в жизни повстречала человека с такой неординарной мечтой. Я влюбилась в тебя и решила, что такого уникального человека я не отпущу от себя никогда.
Марка поразило такое признание от этой молодой женщины. Но это лишь подкрепило его суждение, что у девушки явные проблемы с головой.
– А знаешь что, я даю тебе слово. – Она бодро подскочила с кровати. – Говори всё, что хочешь. – Алиса закружилась по комнате. – Ведь скоро у тебя не будет такой возможности! – Она резко остановилась и хитро улыбнулась Марку.
– Я даже не знаю, кого я больше обидел и разозлил – Бога или Дьявола, – от кого мне прилетел такой подарочек в виде тебя, – начал Марк. Он не знал, что для него приготовила Алиса, но решил высказать всё, что чувствует на данный момент. – Ты умная, красивая, хозяйственная – не девушка, а мечта! Но твоя больная жестокость не укладывается у меня в голове. Я не знаю, что случилось в твоей жизни, чтобы ты стала такой, но мне тебя жалко. Потому что когда-нибудь твоим играм придёт конец и ты, сидя в одиночной камере, поймёшь, что зазря погубила себя своими собственными же руками. Но у тебя ещё есть шанс успеть всё исправить. Есть шанс искупить свою вину перед всеми невинными, кого ты обидела. Просто отпусти меня. Я никому никогда в жизни не расскажу о тебе и о твоём доме. И я уверен: ты выйдешь на правильный путь, влюбишься и заведёшь семью. Тебе очень пойдёт семья.
– Браво, браво! – Алиса захлопала в ладоши. – Вот это речь, вот это экспрессия, вам бы, молодой человек, в театре выступать! – Она засмеялась. – Вот только ты подлый врун: клянёшься мне сейчас, что никому ничего не расскажешь, а сам сегодня языком чесал обо мне со всеми налево и направо! Это правильно с твоей стороны было? И после этого я должна тебе верить? Нет! Ты сам ко мне пришёл, это было твоей роковой ошибкой, и я тебя так просто не отпущу. Мне нравится твоё общество, но мне ещё больше понравится, если ты будешь вечно молчать.
Девушка поставила на кровать тяжёлый чемоданчик. Он был металлический. Она его раскрыла, и Марк увидел страшные инструменты, больше похожие на пыточные. Мини-пила, дрель, свёрла, скальпель, кусачки, зажимы.
– Что ты задумала, ненормальная?! – закричал молодой человек.
– Ой, посмотрите, как наш смельчак испугался! – захихикала Алиса. – Смотри не описайся, трусишка!
У Марка пробежала нервная дрожь по телу. На лбу выступили капли пота. Он напрягся так, что верёвки натянулись ещё сильнее. Затем начал дёргаться, надеясь, что сможет выскочить из завязанного плена, но всё было тщетно – он был завязан на совесть. Тогда Марк начал кричать и плеваться.
Девушка, недолго думая, вставила ему в рот кляп и завязала ещё сверху тряпкой. Затем она взяла пилу и стала водить ею медленно над телом Марка, делая паузы над определёнными частями тела, показывая, что она думает, чтобы ему отпилить. Пила нависла над мужским органом между ног – глаза девушки заблестели, и на лице проявилась лихорадочная улыбка. Марк извивался под натиском верёвок и мычал в тряпку. Она прислонила холодный металлический инструмент к органу и немного нажала на него. У Марка сдали нервы, и под ним стала мокнуть простыня.
– Фу! Ну просила же! – сморщилась девушка. – Какая же ты всё-таки тряпка, Марк!
Из уголков глаз молодого человека потекли струйки слёз.
– Пила – это слишком долго… – Она вновь заглянула в свой садистский набор. – А вот дрель – это быстро.
Алиса взяла дрель, включила её – раздался противный звук, как из стоматологического кабинета, – и поднесла крутящееся сверло ко лбу мужчины.
– А что, если просверлить тебе тут одну дырочку? – радостно хохотала молодая женщина. Марк зажмурился.
– Ладно, повеселились и хватит, пора браться за дело! – Она выключила дрель и посмотрела на часы. Затем с серьёзным выражением лица достала из отдельного кармашка чемодана шприц. В нём уже была какая-то жидкость. Алиса, как опытная медсестра, пальцем постучала по нему и немного нажала на поршень, чтобы из иглы брызнуло. Проверив, что всё в норме, она резким движением воткнула иглу в ногу Марка и ввела в него неизвестную жидкость.
Марк удивлённо посмотрел на девушку. Его лихорадило.
– А ты что думал – что я совсем монстр? Я тебя сначала усыплю, а потом сделаю один сюрприз с тобой. Точнее, это для тебя будет сюрпризом, что же я с тобой сделала, когда ты очнёшься! – смеялась довольная девушка.
Молодой человек уже представлял, как просыпается и у него нет ног.
«Наверняка она отпилит именно ноги, чтобы я от неё точно не смог уйти!» – Это последнее, о чём успел подумать Марк, потому что его разум тут же схлопнулся.
Глава 53
Сознание постепенно возвращалось к Марку, и он уже в принципе мог себя идентифицировать в пространстве. Пока он лежал с закрытыми глазами, поскольку боялся увидеть то, о чём думал перед отключкой. Решил мысленно пройтись по всему своему телу – может быть, так он почувствует какие-то изменения. Но потом вспомнил, что при ампутации любой части тела остаются фантомные ощущения, будто этот орган ещё на месте. Поэтому он решил собраться с духом и открыл глаза. Первое, что он увидел, – это потолок своей комнаты.
«Уже хорошо: я вижу, и я не в подвале, сразу две хорошие новости!» – подбадривал себя Марк.
Он приподнялся на кровати и увидел, что все его конечности на месте. Он ими даже пошевелил на всякий случай – чтобы удостовериться, что они точно его. Затем он задрал футболку – грудь и живот без порезов.
«Голова…» Он обхватил себя за голову, волосы, уши, нос – всё на месте.
«Это что, была очередная несмешная шутка от Алисы? – недоумевал Марк. – Что же она со мной делала?»
Марк сел, и тут его угол зрения ухватил какие-то предметы около кровати. Он наклонился, чтобы лучше их рассмотреть. И то, что он увидел, его совершенно не обрадовало. На полу валялись кровавые ватки и бинты, рядом с ними – пластмассовые трубки, и тоже в крови.
«Что это? Почему это рядом с моей кроватью?»
Только сейчас Марк понял, что испытывает странные ощущения в области рта. Точнее – внутри. Он попытался языком прощупать полость рта, но у него это не получилось. Он не чувствовал свой язык.
«Она его обколола лидокаином, он онемел, и я его не ощущаю», – понял мужчина.
Марк осторожно стал вставать с постели. Тело было ватным, как будто он пролежал без движения несколько дней. Он также заметил в локтевых изгибах на венах маленькие точечки – ему явно ставили капельницу. Марк медленно подошёл к зеркалу и посмотрел на себя. Выглядел он очень плохо. Щёки впали, под глазами синяки, губы синие и с засохшей кровью в уголках. Он открыл рот, чтобы посмотреть, что с его языком, и …упал.
У Марка не было языка. Всё что от него осталось, – это небольшой, страшного вида обрубок.
– А-а-а!!! – начал кричать мужчина. «Это неправда, это неправда», – стучало в голове.
Он на трясущихся ногах еле-еле встал и опять открыл рот перед зеркалом. Картинка не поменялась, только ещё больше напугала Марка. Он двигал остатком языка в разные стороны и чем больше смотрел на это отвратительно-ужасное зрелище, тем больше округлялись его глаза и шевелились волосы на голове.
– А… о…? – простонал Марк. Так как язык – основной инструмент речевого аппарата, то теперь он не мог говорить.
«За что?» – Мужчина расплакался. Когда тело и сознание увидели, какого органа не хватает у Марка, его внимание стало, как назло, концентрироваться только на отсутствии языка. И теперь, о чём бы он ни думал, заканчивалась мысль всегда одним и тем же: что языка больше нет.
«Я бедный и несчастный, у меня теперь нет языка…»
«Как я теперь буду жить, ведь у меня нет языка…»
«Очень болит голова… Ну правильно, у меня же нет языка…»
И это было отравляющей мыслью. Марк понимал, что теперь его уже не вернуть, но повторяющееся осознание этого факта медленно его убивало. Больно ему было пока только морально – физически он не ощущал этого из-за обезболивающих. Он залез на кровать и спрятался под одеялом. Мир за пределами его пухового убежища перестал существовать.
Ему не дали посокрушаться на жизнь в одиночестве – в комнате послышались приближающиеся шаги. Марк отодвинул от лица одеяло и увидел палача своего языка.
– Марк, ты проснулся? Это хорошо. Ты два дня был в отключке – пришлось кормить тебя внутривенно, – бодро прокомментировала Алиса. – Не волнуйся, во рту у тебя заживает всё как нужно, я всё сделала сама без посторонней помощи. Естественно, я посмотрела сначала в интернете, как это делается, а уже потом взялась за тебя. Ладно, вру, не за тебя. Пришлось ещё кое на ком потренироваться. – Она противно засмеялась.
Марк уже не знал, как реагировать на её выходки. И он был пока ещё слаб на какие-то бурные эмоции в сторону девушки. Он просто пытался не смотреть на неё – отвернул в сторону голову и сжал под одеялом кулаки.
– Я принесла тебе еду. Смотри, какая она необычная, – ты сейчас будешь как настоящий космонавт! – Она разговаривала с ним игриво, как с маленьким ребенком. Поставила перед ним какой-то тюбик с трубочкой, на тюбике виднелась надпись: «Борщ».
«Эта бездушная стерва издевается просто надо мной!» – жаловался внутри себя Марк.
– Ну что же ты молчишь, Марк? – как будто услышала его мысли девушка. – Как будто язык проглотил! – Раздался громкий смех. – Или его тебе кто-то отрезал? – продолжала заливаться смехом Алиса.
Марк злобно зыркнул на неё и рукой выбил тюбик с борщом в сторону.
– Пфф, не ешь, мне-то что? – фыркнула женщина. – Полежишь тут голодный – сразу прыть свою поубавишь. – И вышла из комнаты.
«Надо было мне умереть в тот раз на крыше, – подумал с досадой Марк. – Эх, чёртова визитка этой чёртовой сумасшедшей! Итак, оценим масштаб сложившийся катастрофы – вдруг посерьёзничал Марк. – Я нахожусь во власти неадекватной женщины, которая мне уже резала спину, оставляла одного почти на две недели в подвале, а теперь она мне отрезала язык. В доме, где она меня насильно удерживает, мною был найден труп женщины с рыжими волосами. Вспоминая разговор с Сарой, мы понимаем, что настоящий психолог Алиса Аркадьевна не отличается особой красотой и у неё рыжие волосы. А девушка, называющая себя Алисой, очень красивая и блондинка от природы. Это наводит на мысль, что мёртвое тело в подвале принадлежит как раз-таки Алисе, а кто тогда эта девушка-блондинка?
Далее остаётся открытым вопрос: куда делся Пётр? Его телефон недоступен уже около месяца, в квартире он тоже не появлялся, и в последний раз его видели с красивой блондинкой. Напрашивается вывод, что наша светловолосая “Алиса” что-то сделала и с Петром. Ведь я помню, как она однажды за ужином интересовалась моим другом. Стоп, она же ещё спрашивала про мою тетю! Неужели она со своими зверскими наклонностями и до неё добралась?
Итого я имею несколько открытых вопросов по отношению к этой особе и в принципе свою жизнь-какашку», – подытожил себе Марк.
Марк выглядел подозрительно спокойно, имея тот факт, что он только что узнал, что его лишили одной из главной частей его организма. У него не было ни злости к Алисе, что она перешла все границы морали и человечности и бесцеремонно отрезала у чужого человека орган; у него не было ни жалости к себе до судорог в скулах. Он вообще ничего не испытывал, кроме мимолётной эмоциональной вспышки у зеркала. Марк решил уйти от своего несчастья в дебри раздумий. И в этом ему усиленно помогали собственный организм и устройство человеческой психики. Ведь когда у человека происходит сильнейший неожиданный стресс, то, огораживая нервные клетки от разрушения, в организме выделяются пофигические вещества, которые делают из человека немного заторможенного овоща.
Вот и Марк сейчас увлекся игрой в сыщика, совершенно позабыв о своём недуге.
«Мне надо покопаться в её вещах – может быть, я найду наводящие предметы, которые выведут меня на Петра. Наверняка она его где-то прячет, и это тоже нужно выяснить где. И главный вопрос: зачем ей понадобился мой друг? Хотя этот вопрос был бы уместен для адекватного человека, а для больной Алисы (или как её зовут) это лишь очередная забава. Держит на какой-нибудь квартире и издевается над ним», – рисовал у себя в голове Марк страшные картины.
«Затем нужно выяснить, всё ли в порядке с тетей. – Он начал крутить головой в поисках своего смартфона, но в его поле зрения ничего похожего не попадалось. – Тотальный контроль со стороны сумасшедшей – она даже мой телефон забрала! И как я под такой опекой что-либо разузнаю?» – досадно выдохнул Марк.
«Господи, подскажи, как выбраться из этого капкана судьбы?» – Мужчина возвел глаза кверху. Марк вспомнил свой сон, в котором видел на небе страдающих убийц и Бога. Как он сейчас хотел бы поговорить с этим седовласым старцем по душам! Рассказать ему обо всех своих невзгодах, поплакать в его густую белую бороду и получить в ответ улыбку и крепкие слова поддержки, а лучше – обещание, что в скором времени всё нормализуется и этот период жизни он забудет, как страшный сон.
«Ох, как легко всё-таки свернуть на путь жертвы! Ведь это единственный путь, который ты не сам выбираешь, а тебе его преподносят на блюдечке с голубой каёмочкой, бери – не хочу. И ты берёшь и идёшь. Быть жертвой легко».
Марк решил пощупать свой язык или, правильнее сказать, корень языка, его основание, которое осталось у него во рту и которым он теперь так неуклюже болтает. Но вскоре понял, что затея глупая, ведь языком обычно щупают зубы и дёсны, а язык языком пощупать невозможно, только если рукой. Но и от этого он в итоге отказался, дабы не занести какую-нибудь заразу в раны. Хотя то, что осталось от языка, выглядело довольно заросшим и даже не кровоточило. Молодой человек встал и опять подошёл к зеркалу – его теперь так и тянуло смотреть на своё новое приобретение в виде неприятного обрубка.
Он широко открыл рот. Кусочек оставленной мышцы хаотично болтался в его ротовой полости.
«А, ну теперь я знаю, как соблазнять девушек!» – Он посмотрел на себя и засмеялся. Смех больше подходил к разряду истерического, нежели радостного. Его раньше, в той жизни, всегда восхищали люди, которые, не важно в каком плачевном состоянии находились, всегда были на позитиве. Ему нравились инвалиды с рождения, которые не завидовали целостным людям, а были открытыми и доброжелательными, люди с приобретёнными увечьями, которые не унывали и излучали бодрую надежду. В них было солнце, и они без жадности делились им с окружающими.
«Только мне своим светилом делиться не с кем, а греть лучами девушку, пропитанную жестокостью ко всему живому, мне не очень-то хочется. Может, конечно, и нужно – скорее всего, она выросла такой озлобленной из-за трудного детства и недополучаемой ласки и любви со стороны своих старших родственников. Ведь когда я изучал биографию серийных убийц, основная их масса выходила из озлобленных подростков. Но я пока не готов выражать к Алисе положительные эмоции – я слишком на неё зол и обижен. Главное, чтобы у меня не развился стокго́льмский синдро́м, – я не хочу к ней бессознательно привязаться, брр! – Его передёрнуло. – Но вот к её вкусным блюдам я, наверное, всё-таки уже успел привыкнуть», – с досадой признал Марк.
В этой комнате ему сейчас стало так грустно и одиноко, что от этой вселенской тоски ему захотелось завыть. Как же ему хотелось кричать направо и налево о своём горе и своих страданиях, чтобы мир услышал его, чтобы все люди на земле разделили вместе с ним эти горестные минуты отчаяния! Тут он вспомнил технику самоуспокоения и стал кричать в подушку. Марк со всей силы орал в овальную мягкую поверхность, которая приглушала его боль. От напряжения он покраснел и вены на его шее вздулись. Когда мужчина устал, он направил свою злость в руки и стал бить подушку, которая только что приняла на себя голосовой удар. Избиение было мощным, импульсивным и диким. Когда Марк выдохся и стал ощущать явные признаки физической усталости, он вдруг поймал себя на мысли, что ему реально полегчало. И внутреннее напряжение ослабло.
Отдышавшись, Марк сходил в душ и переоделся. С относительно свежими силами он собрался спуститься вниз и заглянуть на кухню. Обида обидой, злость злостью, но от приёма пищи лучше не отказываться. Песня ещё не спета, и ему нужны силы, чтобы разобраться в этой мутной истории до конца, найти своего друга и спастись самому. Выходя из комнаты, Марк опять остановился у зеркала, открыл рот и мысленно сказал:
«Ну что, дружок, посмотрим на тебя в деле – твой папа идёт кушать».
Глава 54
Марк зашёл на кухню в надежде, что там никого не будет, но его ждал неприятный сюрприз, его, наоборот, там ждали. Алиса сидела за накрытым столом, со стороны Марка стол был сервирован по-особому – с учётом его новой особенности. Пища и напиток в бокале с трубочками. А ещё рядом с тарелкой появилась новинка – картонные пустые квадраты и красный маркер. Марк с неодобрением и презрительно покосился на своё место за столом и демонстративно направился к холодильнику, показывая всем своим видом, что он лучше предпочтёт сам приготовить, нежели есть приготовленное его врагом.
– Марк, хватит изображать детский сад, сядь на свое место и нормально поешь. В холодильнике нет подходящей для тебя еды, на первое время у тебя особое специальное меню должно соблюдаться. Но в дальнейшем ты вернёшься к обычному рациону – ведь я тебе и оставила для этого корень языка, чтобы не лишить тебя полностью привычного уклада жизни.
После этих слов у Марка перехватило дыхание от нахлынувшей ярости и гнева. Он стал энергично размахивать руками и эмоционально издавать нечленораздельные звуки. Его лицо покрылось багровыми пятнами злости. Ему хотелось ударить Алису. Причём не просто рукой, а камнем, как он когда-то убивал оленя.
«Как же хочется, чтобы вместо того несчастного зверя на той обочине валялась она, – я бы с удовольствием размозжил ей черепную коробку» – проскочила мысль у мужчины.
Но бить он её не стал – вовремя осёкся, так как он бы опустился до её уровня и уже ничем бы от неё не отличался. А только одна мысль об этом вызывала в Марке бурю отвращения. Он сжал кулаки и челюсть и медленно пошёл к своему стулу. Он был явно в невыигрышном положении, поэтому протестовать и истерить смысла не было. Алиса провожала его своим испепеляющим довольным взглядом, она даже не скрывала, как ликует от покорности её пленника. Возможно, она даже гордилась, что воспитала такого беспрекословного мужчину. Присев, Марк моментально осушил свой бокал с вином. Затем он решил воспользоваться предложенной Алисой системой коммуникации – взял одну из карточек и написал на ней маркером вопрос:
«Что для тебя есть добро и зло?»
Алиса хмыкнула:
– Марк, ты реально сейчас хочешь поговорить именно об этом?
Тот кивнул.
– Нет критериев, что такое зло и что такое добро. Только твой внутренний голос тебе подсказывает, что именно для тебя обозначают эти два понятия. Только сам человек решает для себя, индивидуально. У одного определённый поступок вызовет чувство неодобрения, и он автоматически внесёт его в список злых деяний, а для другого ему внутренний голос скажет, что такое допустимо, и даже приведёт парочку аргументов, обеляющих оценивающий поступок, и тот, соответственно, внесёт его в список одобряемых деяний. Многие называет такой голос совестью. Это чудо чудесное есть в каждом человеке, поэтому, когда я слышу «У тебя совести нет», меня это откровенно смешит. Совесть есть у каждого, только у каждого она своя и всё вокруг оценивает сугубо индивидуально.
«Какой бред! – подумал Марк. – Так может сказать только больной человек, уходящий от ответственности и сваливающий всё на какой-то голос. Как же сложно человеку сознаться в том, что он творит зло и даже не чурается этого! Нет, он ищет оправдание всему, даже самым мерзким своим поступкам. Как это низко!»
Он покачал из стороны в сторону головой, показывая своё неодобрение сказанному. Был бы у него язык, он бы вступил в жаркие споры с её мнением. Но из ответа Алисы он лишь убедился ещё раз, что имеет дело с очень опасным человеком, у которого нет совести. А такие люди – подарки для зла на земле, ведь благодаря им идёт его распространение.
Алиса пропустила его немое несогласие мимо ушей и довольно отхлебнула вино. Она знала, что в этом доме права только она одна, всегда. Они заканчивали приём пищи в полной тишине. Марк чувствовал себя очень ущербным и хотел поскорее выйти из-за стола, чтобы прекратить распространение этого чувства. Он встал и направился в сторону своей спальни, почему-то уже подсознательно. Он знал, что стоит ему сейчас дойти до кровати и лечь в неё – через пару минут он отключится, как обычно, без снов.
«Всё-таки в моё вино она что-то подмешивает», – поднимаясь по лестнице, рассуждал мысленно Марк.
Эта мысль проскочила и исчезла в небытие огромного подсознания молодого человека – она не была удостоена должным вниманием с его стороны. Возможно, Марк догадывался об этом уже давно, но не предпринимал никаких действий, потому что его это устраивало. Он так устал от своих кошмаров за всю жизнь, что этими ночами без снов наслаждался.
Но кто бы мог подумать, что его реальная жизнь в итоге станет напоминать его ночные ужасы, а местами даже и хуже! И что у всего этого есть огромный недостаток: от всего происходящего уже не проснуться, как от плохого сна.
Молодой человек лёг в кровать, закрыл глаза и стал ждать момента ухода из реальности. Сейчас он как никогда ждал этого – теперь своего единственного утешения в этом доме. Как жаль, что такое состояние по ощущениям длится одно мгновение: закрыл глаза – открыл глаза утром! Тут же в голову Марку пришла одна затея: а что, если ему отказаться, наоборот, от этого вина со снотворным от Алисы и опять спать прежним способом, чтобы его каждую ночь навещали кошмарные сны? Ведь есть в этом и какое-то преимущество: во-первых – ночь будет казаться в разы длиннее, а значит, эмоциональный отдых в вымышленном мире будет ощутим; во-вторых, пусть он лучше испытывает негативные чувства во сне и жизнь ему на контрасте покажется менее удручающей. И тут созрел вопрос: зачем Алиса всё это время поила его снотворным? Как только эта мысль вспыхнула ярким пятном в воображении Марка, его тут же накрыло чёрным пустым колпаком, и он заснул.
На этот раз что-то пошло не так. И Марк спал неспокойным, тревожным сном. Сна как такового не было, но его беспокоила необъяснимая тревожность: на протяжении всей ночи его не покидало чувство, что он должен кому-то помочь, спасти. Но он никого не видел и не слышал, только темнота вокруг него. Он пытался кричать, но и этого не получалось. Эти необъяснимый страх за кого-то, тревожность и невидимое, но ощущаемое чувство опасности измучили Марка – он ворочался в кровати, как юла, вспотел и начал дрожать. Сквозь мутные отголоски сновидений Марк почувствовал подступающую к горлу тошноту. Лоб горел, стопы окоченели от холода. Он повернулся набок, свесился с кровати, и его стошнило. Противная липкая темнота развеялась. Марк проснулся, посмотрел на то, что из него вышло, с грустью перевернулся обратно на спину и закрыл глаза. Его ещё чуть-чуть продолжало знобить, но, придя в сознание, это ощущалось уже не так утрированно, как во сне. Он опрокинул голову и увидел в окне распускающийся рассвет. Настроение слегка улучшилось – ведь раньше он обожал такие моменты, когда просыпался, когда ему захочется, и нежился ещё в мягкой постели, грея себя мыслями об Алисе. Но сейчас это уже другой Марк, с другими мыслями и настроением, сломленный и побеждённый. С нарушенной психикой, изуродованной спиной и отрезанным языком – вот такой набор лежал на одной чаше весов подсознания Марка, в то время как на другой – его непоколебимый сильный дух. И пока чаша с духом перевешивала в свою сторону, а это значит, что ещё не всё потеряно для молодого мужчины.
«Время расставит всё на свои места, и справедливость восторжествует», – Марк сел на край кровати. В нос ударил кислый запах непереваренной пищи.
Глава 55
Умываясь, Марк вдруг обнаружил такую мысль, что, когда в жизни у тебя всё начинает рушиться, тебя потихоньку уничтожают, калечат и унижают, ты очень быстро сдаёшься и соглашаешься с таким положением дел. Ну, вроде как, наверное, ты это заслужил в своей жизни, ведь ничего не происходит просто так. Это карма, она тебя настигла, и ты таким образом расплачиваешься за свои прошлые грехи. Но когда ты видишь, что другой человек, возможно, находится в такой же опасности, у тебя откуда-то берутся новые силы на борьбу с этим злом. Мол, ладно я, но друзей и близких моих не тронь! Вот эта встроенная ответственность за родных людей куда сильнее, чем инстинкт самосохранения и само спасение. В большей степени эта функция ярко выражена в материнском инстинкте. Например, в разные ямы упали две женщины. В одной яме женщина одинокая, без детей. Во второй – мать, и у неё есть ребенок. Кто будет больше мотивирован на освобождение из ямы? Именно та женщина с дитём, так как ответственность за свою кровинку сильнее, чем просто за себя.
Вот и сейчас у Марка вновь появился смысл спасения, потому что речь идёт не только об освобождении его самого из этого дома, а так как его друг и родная тётя тоже в опасности из-за этой женщины, то главное – это их найти и, если не поздно, спасти. Два близких человека нуждаются в нём, а он, как понял сам недавно, сам очень сильно в них.
Желание всё узнать и помочь своим родным у Марка было огромное, но обстоятельства, в которых он находился, связывали его по рукам и ногам. Это очень злило его. И он боялся, что просто топчется на одном месте, теряя драгоценное время. Алиса уже показала, на что она способна, и эти её хладнокровность и кровожадность пугали настолько сильно, что иногда Марк уже представлял страшные сцены у себя в голове, где она пытает Петра и тётю. И от этих мыслей он страдал ещё больше, чем от реальности своего нахождения в этом доме.
Марк посмотрел на себя в зеркало. Он уже начал забывать, как выглядел до встречи с этой женщиной. Сейчас же это было жалкое зрелище: худое, осунувшееся лицо с тусклыми серыми глазами. Он чистил зубы, и это было максимально странно – непривычное ощущение без языка. И по этому поводу он тоже начал печалиться. Он знал, что в скором времени привыкнет к такой жизни и приспособится ко всем важным человеческим манипуляциям и без языка. А не к такому он мечтал привыкать. Не таким он хотел гордиться. Но жизнь распорядилась иначе – и теперь Марк, у которого не было особых способностей в жизни, будет просто сам по себе особым. Превратности судьбы.
