Елена Чипакова
Проклятие ведьминого глаза
Глава 6. Тайна сгоревшего театра
– И чему ты так обрадовался? – пожал плечами Кирилл, когда Женька радостно сообщил о своём открытии. – Ну, работала бабулина соседка актрисой в старом театре. И чо-о-о?
– Вот дал Бог братца, – покачал головой Женька. – Никакой фантазии. Пойми, дубинушка, у нас наконец-то появилась информация о предыдущей хозяйке медальона.
– И что ты предлагаешь с этой информацией сделать? – продолжал бурчать Кирилл. – В сторис выложить?
Женька начал медленно краснеть.
– Я согласна, – экстренно вмешалась Лиза. – Театр – это ниточка. Хлипкая, конечно, но хоть что-то. Я бы съездила туда. Хотя… Жень, он закрыт, наверное?
– Не просто закрыт, – ответил мальчик, поднимая глаза от телефона. – Он сгорел, точнее почти сгорел.
– Как это? – нахмурила брови Лиза.
– Судя по этой статье, – сказал Женька, – в каком-то подсобном помещении взорвался газ. Никто не пострадал, да и театр вроде в основном цел остался. Но его почему-то закрыли. Пишут, что после пожара ходило много слухов, что взрыв был подстроен, театр служил прикрытием для американских шпионов и… ой, бред какой…
– А где он находится? – уточнила Лиза.
– Малая Николаевская. По карте надо посмотреть, я этот район плохо знаю. Вот, в глубине Южного парка.
– Я знаю, где это, – неожиданно сказал Кирилл. – У нас там как-то было занятие в туристическом кружке. Я даже здание помню. Только сроду не знал, что это был театр.
Лиза посмотрела на наручные часики:
– Сейчас уже темнеть начнёт. Может, завтра после уроков съездим?
– Я – за, – ответил Женька. – Кирка, поедешь с нами?
– Не то чтобы я большой фанат древних развалин, – задумчиво сказал Кирилл, – но мне интересно. Вдруг мы там найдём разгадку страшной тайны взрыва в театре?
– Ага, за пятьдесят лет не нашли, тебя ждали, – съязвил Женька.
– А, может, и не искали, – тихо добавила Лиза.
***
Встретиться договорились на автобусной остановке. Лиза пришла первая и ждала мальчишек, нервно прохаживаясь вдоль тротуара. Первым неприятным сюрпризом было то, что обычно пунктуальный Женька опаздывал. Внезапно пиликнул телефон. «Лиз, извини, прийти не смогу. Срочное дело дома. Отложим на завтра?» – прочитала девочка в сообщении.
– Зашибись! – вырвалось у Лизы. И что теперь: ехать вдвоём с Кириллом или, действительно, отложить. Её размышления на эту тему прервало второе не мнее неожиданное происшествие.
– Давно ждёшь? – радостно проорал Кирилл над самым её ухом. – Сорри, опоздали чутка. Женьки не будет: его мать там к чему-то припахала. Я вот…
Голос Кирилла смущённо осёкся. Лиза оторопело смотрела ему за плечо, потому что там стояла Динка.
– Кирилл, мы же просили – никому! – сердито сказала Лиза. – Может, ты ещё пост запилил о том, как идёшь исследовать развалины театра.
– Ну, не начинай! – закатил глаза Кирилл. – Я только Динке. Она поможет. Лишняя пара глаз не помешает, и откладывать не придётся.
Лиза удручённо вздохнула.
– Вообще-то, если мне так сильно здесь не рады, я могу и уйти, – с вызовом заявила до сих пор молчавшая Динка.
– Да нет, оставайся, – вздохнула Лиза. – Если Кирилл и так тебе всё рассказал…
– Тогда давайте ещё раз, – твёрдо прервала её Дина. – Это точно не очередной идиотский прикол?
Вместо ответа Лиза оттянула шарф и ворот водолазки. Лицо Динки передёрнулось, и она отвернулась.
– Вот автобус до Большой Николаевской, – буркнула она, и ребята побежали к открывшимся дверям.
***
Заброшенный театр производил довольно тягостное впечатление. С виду не было заметно, что он пережил пожар, но неряшливо облупившиеся стены, полуосыпавшиеся колонны и остатки некогда красивых лепных украшений придавали зданию зловеще-печальный вид. В этой части парка гуляющие были редкостью: так, пройдёт торопливо кто-нибудь, решивший срезать путь, и всё. Ребята пару минут заворожённо постояли перед театром. Тишина, царившая здесь, действовала магнетически: её хотелось слушать и ни в коем случае не нарушать. Первой опомнилась Динка:
– Пойдёмте уже быстрее! Надо до темноты успеть.
Кирилл и Лиза синхронно вздрогнули и вслед за одноклассницей направились ко входу. Он, конечно, оказался заперт. Ребята обошли здание вокруг. Служебный вход тоже был заперт, окна первого этажа – заколочены досками. Кирилл потянул за одну из них, и она неожиданно легко оторвалась. Мальчик выронил доску и взмахнул руками, чтобы не упасть.
– Вот и вход, – криво усмехнувшись, скрывая смущение, сказал он. Ребята осторожно перелезли через подоконник. Динка злобно зашипела, когда зацепилась курткой за торчащий гвоздь.
– Ч-ш-ш… А вот и мгновенная карма за то, что полезла в эти развалины!
«А тебя и не звали», – мысленно ответила Лиза, с неприязнью покосившись на неё.
Они оказались в каком-то подсобном помещении, вроде кладовой. Кругом громоздились пирамиды из стульев, колченогих столиков, валялось непонятное тряпьё.
– И куда пойдём? – громко спросила Динка. – Командуйте, потому что я вообще не понимаю, что вы тут рассчитываете найти.
Кирилл вопросительно посмотрел на Лизу, и та в очередной раз пожалела, что с ними нет Женьки.
– Я бы начала с кабинета директора, – неуверенно сказала она. – В теории там могут быть какие-нибудь документы об актёрах. Пока это единственная зацепка к прошлому Аграфены.
Кирилл достал из кармана три небольших фонарика и вручил по одному девочкам.
– Спасибо, – покраснела Лиза. – А я совсем не подумала…
– Я так и знал, – гордо ответил Кирилл, умолчав о том, что взять для всех фонарики его надоумил Женька.
Ребята вышли из кладовки и оказались в длинном коридоре. Через несколько метров справа они заметили дверь. Лиза осторожно приоткрыла её и свет фонарика упёрся в плотную тёмную ткань. Отодвинув занавеску, Лиза посветила вперёд и улыбнулась. Маленький зал, в котором было не более десяти рядов кресел, дальняя часть помещения, где, по идее, должна быть сцена терялась в непроницаемом мраке.
– Зрительный зал, – сказала она Кириллу и Дине. – Нам там делать нечего.
Они пошли дальше, и наконец вышли в просторное помещение, в котором было не так темно за счёт света, пробивающегося из заколоченных окон. Стойка, за которой виднелись вешалки для одежды, сбоку дверь с огромной табличкой «КАССА». На стенах висели картины. Лиза направила на ближайшую фонарик и кружок света выхватил из темноты чей-то портрет. Их было много.
– Это, наверное, актёры труппы, – предположила Дина, глядя Лизе через плечо. Телефон Кирилла звонко свистнул, и мальчик углубился в чтение сообщения.
На некоторых фотографиях ещё оставались осколки стекла. «Интересно, почему их не забрали», – подумала Лиза. Большие чёрно-белые фотографии были покрыты слоем пыли так, что было сложно разобрать, кто на них изображён. Девочка медленно пошла вдоль стены, вглядываясь в портреты. Мужские она пропускала. Когда на фото явно угадывался женский силуэт, она осторожно протирала их влажной салфеткой, чтобы рассмотреть получше. Сзади тихо приблизилась Динка:
– Что ты здесь рыщешь? Мы же хотели кабинет директора поискать.
– Сама толком не знаю, – призналась Лиза. – Мне почему-то кажется, что среди этих фоток есть что-нибудь, что наведёт нас на верный путь.
И в тот же момент на фотографии, которую Лиза как раз очистила от пыли, проступило знакомое женское лицо.
– Она! Вот же она! – взволнованно выкрикнула девочка. Кирилл оторвался от телефона и подошёл к одноклассницам. На фотопортрете была изображена молодая женщина с длинными чёрными волосами и прямой чёлкой до бровей. Пальцы правой руки кокетливо касались острого, чётко очерченного подбородка. В нижней части фотографии значилось: «Аграфена Шкловская в роли Клеопатры, спектакль «Ave Caesar». Но главное было не это – на груди актрисы висел медальон, на крышке которого, хоть и смутно, но угадывались очертания трёх змей. А на среднем пальце руки красовался большой перстень, больше похожий на мужскую печатку. Рисунок был почти не виден, но по краю окружности вился знакомый орнамент.
– Вот и наш комплект, – прокомментировал Кирилл. – Узнать бы теперь, где это кольцо сейчас.
– Если подумать логически, – сказала Лиза, – украшения на Аграфене – это реквизит. А где хранится реквизит? Наверняка, в какой-нибудь костюмерной.
– Ну, это вообще не факт, – возразила Динка. – Медальон-то у Аграфены был. Тем более, что она сама купила этот комплект за свои деньги. Есть, конечно, вероятность, что она просто купила украшения для спектакля и ей возместили стоимость… Тогда этот перстень мог забрать кто-то ещё. Или он вообще провалился в трещину в полу, или она его потеряла где-то в городе, или…
– Да, ты права, – торопливо согласилась Лиза, которую немного задел покровительственный тон подруги. – Но мне не хочется ничего упустить. Давайте всё-таки поищем костюмерную. Вдруг там что-то есть. Вы ведь сами видите: отсюда почти ничего не забрали. Вон диваны стоят, портьеры висят, фотографии эти. Такое впечатление, что из театра, как убежали при пожаре, так больше и не заходили. Поэтому вполне может быть, что костюмы и украшения всякие так здесь и остались.
– Мне тут Женька скинул план театра, – сказал Кирилл, протягивая девочкам свой телефон.
– Где он его выцарапал? – удивилась Дина.
– Да вот такой он, – ответил Кирилл. – Ему если что нужно, из-под земли достанет.
План был очень мелкий, и ребята долго вглядывались в условные обозначения.
– Вот смотрите, – Лиза ткнула пальцем в экран, – бутафорная и вот – склад декораций. И здесь сбоку – артистические уборные…
– Туалеты, что ли? – брякнул Кирилл. – И чего мы там забыли?
Девочки одновременно раздражённо выдохнули.
– Артистическая уборная, Кирилл, – это гримёрка, – ровно продолжила Лиза. – Нам нужно вглубь по коридору. Можно, конечно, через зал пройти, но, думаю, это плохая идея.
Пока ребята молча шли по длинному коридору, освещая себе дорогу фонариками, каждый из них думал о своём. Кирилл – о том, что скорее всего вся эта история окажется большой ерундой, но пока было интересно. Дина печально думала о том, что даже в приключении ей снова досталась второстепенная роль. А Лиза уверенно двигалась вперёд, и ей казалось, что она вполне могла бы обойтись без света. В поскрипывающую и шуршащую тишину заброшенного театра вплетались еле различимые звуки тихого, зовущего шёпота. Наконец они вышли в следующий коридор, куда выходило не меньше десятка дверей.
– Это гримёрки… ну, то есть уборные, – тихо сказала Лиза. – Надо заглянуть.
– Слушай, если мы будем втроём по каждой шарить, долго получится. Давайте каждый пойдёт в отдельную, – предложил Кирилл.
– Первое правило любого фильма ужасов – не разделяться! – с умным видом продекламировала Динка и хихикнула. – Согласна. Только, чур, никто далеко не уходит. В этой темнотище чёрт ногу сломит. Тут, чтобы покалечиться, никакого проклятия не нужно.
Лиза слегка улыбнулась и зашла в ближайшую уборную. Луч света выхватил афиши на стенах, столик с большим зеркалом, узкий диванчик. В углу стояло что-то вроде напольной вазы, в которой торчало несколько сухих веток. Девочка на удачу выдвинула пару ящичков туалетного стола, но там ничего не было, кроме нескольких булавок. За стеной послышался грохот и Динкина ругань.
– Что там у тебя?! – закричала Лиза.
– Нормально всё, – ворчливо ответила подруга. – зацепилась ногой, чуть под вешалкой не погребло.
Услышав привычное Динкино брюзжание, Лиза успокоилась. И тут её слуха снова коснулось навязчивое шуршание, похожее на вкрадчивый шепоток. Медальон на груди девочки вдруг ощутимо вздрогнул и мелко завибрировал. Весёлые перекрикивания одноклассников из соседних комнат стали чуть тише, исчезло поскрипывание старых половиц и шум ветра за стеной. Фонарик щёлкнул и погас. От неожиданности Лиза дёрнула рукой и выронила его. Совсем хорошо! Лиза зашарила в кармане куртки в поисках телефона. Голос Динки в наступившей темноте прозвучал, как гонг:
– Лиз! Я там нашла кое-что!
– Где? – вскинулась Лиза. – В гримёрке?
– Нет, заглянула на склад декораций. Там такое-е-е! Идём быстрее. Кирка тут сам с уборными разберётся.
– Ну, как-то нехорошо его здесь бросать, – заколебалась Лиза. – Мы ж договорились далеко не уходить.
– Дворнягина, опять трусишь?!– немного раздражённо отозвалась подруга. – Да не надо далеко ходить. Он тут прямо за поворотом. Короче, догоняй!
Свет от Дининого фонарика двинулся к проходу к сцене. Лиза бросилась следом, но, как она не торопилась, Дина всё равно шла на несколько шагов впереди. Склад декораций, действительно, оказался недалеко. Дина открыла громко скрипнувшую дверь и скользнула внутрь. Лиза тоже вошла и остановилась. Вроде бы просторное помещение было полностью заставлено слабо различимыми в темноте конструкциями. Девочке показалось, что она видит очертания египетской пирамиды и чего-то напоминающего стену замка с резными башенками.
– Дин, ты где? Куда идти-то?
Дина махнула ей фонариком из-за какой-то высокой конструкции:
– Сюда давай.
Лиза опасливо посмотрела на верхушку пирамиды и пошла на голос подруги.
***
Дина с сердитым вздохом осмотрелась ещё раз. Пыль, старая рухлядь и ничего полезного для дела. Она постучала в стену:
– Кирилл, у тебя что-нибудь есть?
– Тут шкафчик какой-то, – донёсся до неё приглушённый голос мальчика. – Сейчас быстро просмотрю и дальше пойдём.
– О`кей, – крикнула Дина и вышла из уборной. В соседней комнате было тихо. Первое, что бросилось ей в глаза – это был Лизин фонарик, сиротливо валяющийся на полу.
– Дворнягина, ты здесь? – встревоженно позвала Дина. Тишина. Девочка прислушалась и отчётливо услышала тихие, удаляющиеся шаги. Она посветила в проход к сцене, и на мгновение в свете фонарика мелькнула Лизина куртка.
– Лизка, ты куда? – крикнула Дина.
– Чего орёшь? – осведомился Кирилл.
– Да она куда-то одна потопала, детективщица липовая. Вот просили же: по одному не ходить! Но Лизочка-то лучше всех всё знает! Пойду, верну её.
Дина торопливо зашагала вслед за Лизой, освещая себе путь. Она услышала скрип двери и почти вбежала на склад.
Лиза как раз пробиралась среди декораций. Дина открыла, было, рот, чтобы позвать её, но одеревенела от ужаса. Прямо над идущей Лизой висела упавшая потолочная балка, которую держала только бутафорская крепостная стена. Однако Дина даже со своего места видела, что конструкция готова рухнуть.
– Лизка, назад! – панически выкрикнула. Лиза удивлённо оглянулась. Декорация заскрипела. Лиза, будто сомнабула, медленно подняла голову. Дина бросилась вперёд, дёргая Лизу за рукав. Балка с ужасающим грохотом упала вниз, проломив пол. Девочки, дрожа, лежали на полу. Первой опомнилась Дина.
– Дворнягина! Ты всегда была с приветом, но сейчас ты реально больная! – закричала она, кулаками вытирая слёзы. – Тебе какой чёрт сюда понёс, балда!
– Хватит орать! – крикнула взвинченная Лиза. – Я за тобой шла. Ты ж меня сюда и повела.
– Что-о-о?!
– Девчонки, вы там целы?! – на склад вбежал Кирилл, но они не обратили на него внимания.
– В каком смысле я тебя сюда повела? – уже более спокойно осведомилась Дина.
– Ты заглянула в мою гримёрку и сказала, что нашла что-то интересное на складе декораций, – упавшим голосом пролепетала Лиза. – Это что, не ты была?
Дина и Кирилл обменялись взглядами санитаров психиатрической больницы.
– А это ещё что? – вдруг вскрикнула Воронина, тыча пальцем на шею одноклассницы. Медальон и цепочка мерцали красноватым светом.
– Он злится, – тихо сказала Лиза. – Чем дольше я его ношу, тем больше мне кажется, что у него своя… свой… характер, что ли…
Девочка щёлкнула крышкой: глаз на увеличительном стекле полыхал переливчатым сиянием.
– Сегодня он снова хотел меня убить, – каким-то бесцветным голосом сказала Лиза, посмотрела на Дину и порывисто обняла её:
– Спасибо, Диночка. Ты мне жизнь спасла. Я опять тебе должна.
Лицо подруги странно дёрнулось, и она ответно сжала Лизино плечо:
– Да хватит тебе…
Потом Дина поднялась и безапелляционно заявила:
– Я думаю, что нам тут больше нечего делать. Пошли отсюда. Не знаю, как вы, а я ни минуты здесь не останусь.
Кирилл и Лиза согласно кивнули. Сил на то, чтобы дальше рыскать по заброшенному театру не было ни у кого. Ребята двинулись к выходу. Но стоило им выйти из склада, как Кирилл резко остановился:
– Слышите?
Девочки прислушались. Со стороны сцены доносились шаркающие шаги, но никого не было видно. Потом появилось неясное светлое пятно, которое медленно приближалось к незадачливым исследователям театра. Ещё мгновение – и перед оторопевшими ребятами словно из воздуха материализовался… призрак! Лицо, залитое мистическим зеленоватым светом, кривилось злобной гримасой. Он протянул руку по направлению к ребятам. Они дружно вжались в стену.
– Привидение, – хором выдохнули девочки.
– Вы чего здесь делаете? – проскрипел призрак низким хрипловатым голосом. —А ну как я щас участкового вызову!
***
Степан Митрофанович (так звали «призрака») оказался сторожем Южного парка. Он как раз проходил мимо театра, услышал грохот, когда упала балка, и зашёл посмотреть, что случилось. Зелёный свет, который так напугал ребят, исходил от покривившегося налобного фонарика сторожа.
– И зачем вы сюда полезли, молодёжь? – вопрошал Степан Митрофанович, выводя ребят наружу. – Я ж вижу – приличные ребята, на бомжей и наркоманов вроде не похожи. Да и не ходят они сюда… Дурное здесь место.
При свете дня ребята увидели, что лицо несостоявшегося призрака вовсе не злое, просто очень морщинистое. Чёрная шапочка и длинный тёмный плащ делали старика похожим на монаха.
– Так вы мне скажете или нет, что вы тут лазили? Приключений искали или украсть чего?
– Нет, – выдавил наконец из себя Кирилл. – Мы готовим доклад на школьную конференцию об исторических зданиях Железнодонска. Нам сказали, что старый драмтеатр – это очень интересное место, с особенной историей. Мы и решили посмотреть.
– Глупые вы… – ответил сторож. – Вы лучше б в библиотеку сходили или знающих людей поискали, чем по развалинам лазать.
– Да где ж нам их найти? – развёл руками Кирилл. – Театр-то пятьдесят лет назад сгорел.
– Ну, одного, положим, нашли, – хитро улыбнулся сторож. – Я, ребята, в ранней молодости работал здесь. Так – подай да принеси. Но слышал и видел много чего, на меня ж, мальчишку, внимания почти не обращали, будто я что-то вроде ихних декораций.
Лиза радостно подобралась.
– Степан Митрофанович, вот вы сказали, что место тут дурное. Что вы имели в виду?
– Да вот и не знаю, как объяснить, – почесал в затылке сторож. – Если по-новомодному сказать, энергетика здесь плохая. Обычно такие заброшенные здания загаживают, а сюда никто ни ногой. Я тут и приставлен, чтоб гонять таких, гадящих, то бишь, а гонять-то и некого. И ещё: сколько лет театр заколоченный стоит, а его ж не сносят и не реставрируют. Странное место, плохое…
– А вы можете нам рассказать что-нибудь о тех временах? То есть, когда театр работал?
– А чего ж не рассказать? – улыбнулся вдруг старик. – Хоть с молодыми поговорить, а то ж кому старый болтун нужен… Пойдёмте в мою сторожку. У меня там чай и печенье. Племянница моя замечательное печенье делает!
Ребята помялись, но не принять такое искреннее и радушное приглашение было попросту нельзя.
***
Сторожка Степана Митрофановича оказалась небольшим крепким домиком, обставленным очень просто: низенькая тахта, стол, пара стульев. В углу висели иконы, приятно пахло зверобоем, чабрецом и мятой.
Хозяин усадил ребят на тахту и сноровисто заварил травяной чай. Две имеющиеся чашки он отдал девочкам, Кириллу чай налил в стакан с мельхиоровым подстаканником, сам пил из большой крышки от термоса. Душистое домашнее печенье и правда оказалось замечательным.
– И что ж вам рассказать, юные любители старины? – лукаво спросил сторож, когда чай был налит и роздан.
– Мы когда в интернете читали про театр, там было написано, что здесь играла Аграфена Шкловская. Видите ли… – Лиза немного замялась, но Кирилл быстро подхватил:
– Моя прабабушка была с ней знакома. Так мы, в общем, и узнали о драмтеатре.
– Аграфена Шкловская говорите? – прищурился сторож. – Как же, как же… её в театре примадонной называли. Капризная, скандальная баба она в те времена была, но актриса первостатейная. Тут уж не прибавить, ни отнять. Джульетту играла так, что половину дам из зала в обмороке выносили, а вторую половину – в истерике. Сплетничали про неё, конечно, много. Кто-то даже поговаривал, что она ведьма, режиссёров привораживает. Вот они ей главные роли всегда и дают. Сплетни, конечно, и зависть. Театральные завсегда суеверными были.
– А она прямо до самого пожара в театре работала, не помните? – спросила Дина.
– Помню. Почти. Слухи ходили, что именно Аграфена и устроила пожар…
– Что-о-о?! – почти хором спросили ребята.
– Скандал там большой вышел. Я сам слышал. Режиссёр её с роли снял, а она скандал закатила. Слово за слово… Он ей: «Знай своё место. Я тебя в момент уволю. Ты без моего театра – пустое место». А она как расхохочется: «Да гори твой театр синим пламенем. Без меня сюда никто на пушечный выстрел не подойдёт». Вот так и вышло. Аграфена из театра уволилась. Я слышал, она в Москву подалась, потом обратно вернулась. Только здесь, в новом театре, она уже никому не была нужна. А… так об чём я. Как она ушла, дня три-четыре прошло и взрыв этот случился. Никого не ранило, ночью было. Вот, считай, по слову Аграфены всё и вышло: сгорел театр синим пламенем и вот уже полвека никто к нему и не подходит.
Ребята заворожённо слушали эту невероятную историю. Лиза же попутно размышляла, как ей вывести разговор на медальон.
– Степан Митрофанович, – наконец сказала она, – а что случилось с костюмами, украшениями? Неужели так всё там и бросили?
– Не совсем, – ответил старик. – Хотя там странно всё получилось. В первый день после пожара документы все упаковали и перевезли в управление культуры. Потом костюмы, мелочишку всякую… И началась всякая чертовщина. Люстра в фойе упала, чуть грузчиков не передавила, в бутафорной, помню, дверь заклинило, так там люди полдня просидели, пока их оттуда выпустили. Звуки там какие-то начали слышать странные, голоса. И всё в таком роде. Закончилось всё тем, что туда просто отказались заходить. Наскоро самое ценное в грузовики покидали и… А почему ты спрашиваешь?
– Да мы там в театре портрет Аграфены видели в роли Клеопатры, – ответила девочка. – Там на ней такие интересные украшения со змеями. Я вот и подумала: неужели такая красота там в пыли так и пропадает.
– Да, – мечтательно сказал Степан Митрофанович, – это была её наиглавнейшая роль. Хороша была! А финтифлюшки эти со змеями она, по-моему, и в жизни не снимала. Говорила, они ей удачу приносят. Нет, детка, ничего там не пылится. Костюмы, бутафорию – всё, что денег стоит, в первую очередь вывезли. Там только и осталось либо габаритное сильно, либо сломанное.
Допив чай, ребята попрощались с радушным хозяином и отправились домой. Однако Лизу не покидало ощущение, что сторож знал гораздо больше, чем поведал им. Более того, он невольно сказал какую-то важную вещь, которая плавно ускользнула от их внимания.
***
На следующий день после уроков все собрались у Женьки. Ребята подробно рассказали другу об экспедиции в театр и знакомстве со Степаном Митрофановичем. Услышав рассказ о рухнувшей декорации, Женька не на шутку испугался, а сведения, полученные от сторожа, в отличие от Кирилла, Дины и Лизы, его воодушевили.
– Вы поймите, паникёры, – горячился он, – дед, на самом деле, дал вам очень интересную информацию: никаких документов и костюмов там нет. А это значит, что…
– Ой, ну просветите же нас, убогих, – насмешливо фыркнула Динка.
– … что все эти вещи находятся в другом месте. Документы в архиве управления культуры, как ваш сторож и сказал. Это раз. А декорации, костюмы и украшения… что, правда, не догоняете?..
Ребята молча пожали плечами.
– В новом театре, конечно! – победно закончил Женька. – Подумайте: это всё недешёвые вещи. Зачем делать и закупать новые, если всё и так есть.
– Звучит разумно, – задумчиво поддержала Лиза. – Только скажи нам, Женя, как мы попадём в реквизитную? Вряд ли туда просто так пускают.
– А вот здесь, – Женька победно воздел вверх палец, – радуйся тому, что знакома со мной!
– Да я и так в диком восторге! – вырвалось у Лизы.
– Правильно, – ухмыльнулся Женька и продолжил. – У матери есть подружка, тётя Юля. Отличная тётка, кстати, но немного повёрнутая на театре. Она в молодости собиралась поступать в театральный институт, но засыпалась на вступительном экзамене. А теперь любой разговор с ней сводится к очередному рассказу о какой-нибудь премьере.
– А где она тут у нас премьеры находит? – удивился Кирилл.
– А кто сказал, что только у нас, – ответил Женька. – В Москву, Питер ездит, в Европу летает. Но это не важно. Важно то, что она очень хорошо общается с администрацией нашего нового театра. Её муж им как-то пожертвование хорошее подогнал, поэтому они теперь их каждый раз чуть ли не с караваем встречают. Так вот: я попрошу тётю Юлю, чтоб она попросила организовать для нас что-то вроде экскурсии. Типа, ты, Лизка, жутко интересуешься всеми этими театральными штуками, особенно костюмами и страшно хочешь попасть за кулисы. Годится?
– Я не знаю, – с сомнением протянула Лиза. – я в этих делах ни уха, ни рыла. Один вопрос – и всё, я засыплюсь.
– Да никто тебя экзаменовать не будет, – махнул рукой Женька. – В крайнем случае, если так уж боишься, почитай что-нибудь на тему.
– Я думаю, что надо соглашаться, – смешалась Дина. – Не трусь, Лиз. Если хочешь, я буду страстной любительницей театральной «кухни». А вы, вроде как, за компанию.
– Не надо. Я не трушу, – покраснела Лиза. – Я согласна. Хорошая идея.
