Елена Серебрякова
Летопись дел времён Иоанна Грозного
– Ежели еще потребуется вервия, найду тебя снова?
– Торгую тут все время, фамилия моя Ярожок. Меня каждая собака знает. Потребуюсь, милости прошу.
Еремей поскакал на стройку, его работу по учету бревен никто не будет делать. В свободную минуту пришел к амбарам, где хранилось необходимое для строительства. Нашел тюки с вервиями и сравнил с купленным куском. Убедился в полном совпадении.
Вечером состоялся разговор с Ильей Афанасьевичем. Князь никак не хотел поверить в вину Звонарева. Слова Еремея он слушал невнимательно и на его лице играла улыбка, дескать понимаю твое желание показать старание при выполнении царева поручения. Князь уже собрался идти отдыхать, когда Еремей подвел итог сказанному, назвав развал бревен на большой воде государевой изменой.
Князь задумался, посерьезнел и всем своим видом показал готовность к любым действиям.
– Что ты предлагаешь?
– Завтра призвать Звонарева в Приказную избу и дать мне возможность пообщаться с ним наедине. Только ребят своих держи рядом в готовности.
– Прямо с самого утра и начнем.
Звонарев нисколько не удивился, когда увидел в Приказной избе Еремея. Но стоило выложить на стол четыре аршина вервии, купленной на ярмарке, начальный переменился в лице. Заявил, что готов признаться в своих грехах, только его сказ будет похож на выдумку, но он готов поклясться жизнью своих близких, что все сказанное гольная правда.
– Началось все…, – сказал Звонарев и поморщился, – Христа ради, прошу выведите меня на улицу по нужде, и поскорее!
Еремей позвал слуг князя, на одну руку Звонарева набросил хитроумную петлю, другой конец отдал Никите и велел отвести арестованного в ближний лесок «до ветра».
Время шло, а ребята не возвращались. Еремей вышел на улицу и столкнулся со своими помощниками. Те виновато отводили глаза и что-то бубнили. Выяснилось, что Звонарев вошел в кусты, Семен остался у дерева, держа второй конец веревки в руках. Когда все предельное время вышло, он сначала позвал Звонарева, потом стал дергать за веревку. Та оставалась натянутой. Семен сильнее потянул за нее, и тогда обнаружилось, что Звонарев сумел освободиться от петли и набросил ее на ближайший сук.
Еремей сообщил князю о происшествии и обязал того немедля ехать в Углич к наместнику, просить десяток стрельцов и с ними ждать у ворот ярмарки. Сам с Семеном и Никитой поскакал на ярмарку. Боялся, что Звонарев опередит его и предупредит купца об опасности.
Ярожок стоял на своем месте и общался с покупателями. Еремей велел слугам схорониться, но так, чтобы купца из виду не упускать. Сам тоже отошел на расстояние и сел на скамейку вроде бы для отдыха. Ближе к вечеру около лавки купца появился пацан лет десяти. Еремей видел, как он отдал Ярожку какой-то предмет и потянул того за рукав, чтобы дотянуться до его уха. Что-то наговорил ему и убежал. Купец тут же сделал рукой круговое движение и к нему подбежал молодой мужик. Выслушал его, кивнул головой и исчез. Потом появилась повозка. Ярожок вместе со своим подручным стали грузить в нее выставленный на продажу товар. Сообщили князю и стрельцам, решили тут же купца арестовать. Когда вора повезли в городскую тюрьму, повозку с добром сопроводили к месту жительства арестованного.
Купец имел один амбар с товаром. Внутри царил порядок, что-то лежало на широких стеллажах, что-то на полках. Красный угол был оборудован под деловую часть. Стол и кресло более напоминавшее трон, письменный прибор на столе и деревянная скульптурка лошади. Еремей выдвинул два ящика, располагавшихся в нише стола. Там лежала бумага, свитки и аккуратно свернутый платок. Еремей развернул платок и увидел схему. Приглядевшись можно было разобрать частокол, сторожевые башни, избы. Под строениями находились надписи типа конюшня, казарма, храм. Разобравшись, Еремей чуть не ахнул. По сути такая же схема Свияжской крепости имелась у главного дьяка. Только исполнена она была на твердом картоне.
Когда находку увидел Илья Афанасьевич, он выдавил из себя только одно слово «христопродавец». В допросной царил полумрак и было очень холодно. Вошел дознаватель, передернулся от холода и прохрипел:
– Потерпите малеху, разведем огонь и станет так жарко, что все вспотеем. А кому-то мороз по коже будет.
– Может попробуем поговорить по-хорошему? – предложил Еремей.
– По-хорошему уже не получится, – ответил князь и в его голосе слышался азарт.
Привели Ярожка, в его глазах читался ужас. Появился еще один мужичок, раздетый по пояс, на теле которого играли мускулы, а на голове не было ни одной волосинки. Он молча подошел к купцу, разорвал на нем рубаху и руки привязал к находящемуся здесь же колесу. Потом колесо крутнулось, и арестованный, выгнутый со спины, повис на этом колесе.
Дальше Еремей смотреть не стал, он покинул помещение, сел на свою лошадь и поскакал на стройку. К вечеру его отыскал Семен и передал приказание князя немедля явиться в Приказную избу. Илья Афанасьевич даже не предложил присесть Еремею, держался героем и снисходительно сообщил, что место, где может скрываться Звонарев, находится в Мологе, в доме местного воеводы. Далее князь сделал вид, что у него много дел и углубился в чтение бумаг. Пришлось отыскать Никиту и Семена и заставить их сообщить подробности.
– Много лет назад заболела малолетняя дочь Ярожка. Обратился к лекарю немцу и тот вылечил девочку. Взамен потребовал от купца некоторые услуги: кому-то что-то передать, что-то припрятать до поры до времени и в конце концов обязал купца переехать в Углич, найти выходы ко двору князя Андрея, брата Василия III, стать поставщиком вина и других заморских продуктов. Вскоре пришла весть, что лекаря немца заподозрили в отравлении какого-то вельможи, арестовали и казнили. Купец уже хотел возвращаться в Москву, вдруг к нему явился мужичок, назвался Прокофием и велел оставаться на месте. Мужичка интересовали новости о жизни наместника и его близкого окружения. Ярожок сблизился с нужными людьми, составлял регулярные отчеты и передавал их Прокофию. Тот появлялся нечасто, один-два раза в полгода. Хорошо платил за подобную услугу. Знакомство со Звонаревым произошло на ярмарке. Тот первым подошел к купцу и предложил на продажу веревку. Потом, когда Ярожок узнал где служит Звонарев, он понял какую ценность тот представляет для Прокофия. Ярожок не ошибся и получил целый список вопросов по строительству крепости. Прежде всего нужна была схема крепости.
Еремей поблагодарил Семена и Романа за представленные новости, из которых он понял главное – напрямую Звонарев не связан с врагами Отечества.
Когда вскрылась Волга, разобранную крепость отправили вниз по реке. Количество допущенных к переправке увеличилось в несколько раз: охрана, сплавщики, строители. Многие проявляли намерение остаться в Свияжске на жительство, посему ехали семьями. К приходу крепости очистили от леса гору и за четыре седмицы сумели ее поставить. Многие ахнули от такого чуда. Неожиданно на поросшей лесом горе появилась чудо-крепость. Следствия построения Свияжска сказались немедленно: черемисы, увидев, что русский город встал на их земле, стали приходить с челобитными и спрашивать разрешения жить в своей местности. В русский полон вселилась надежда на скорейшее освобождение, казанцы начали готовиться к битве.
Глава четвертая
– Предполагаю, – начал Кенингтон, а он говорил медленно, старательно подбирал нужные слова, – русский царь после двух поражений под Казанью не станет торопиться с новым походом. Конечно они одолеют татар, но произойдет сие не завтра. Сначала Иоанн изучит причины поражения, потом примет меры к их исправлению, потом проинспектирует воинство, пополнит людские ресурсы, организует обучение новичков. Пока не случилась победа Москвы надобно возобновить тайные переговоры с крымским ханом и турецким султаном. Нельзя допустить договоренностей об объединении крымчаков и казанцев. Пусть каждый сам воюет с Москвой отдельно.
– Такая позиция мне непонятна, – заявил представитель короля, – не сказывается ли желание английского двора завязать с русскими доверительные отношения.
Кенингтон нисколько не смущаясь, глядя в упор, сказал:
– Не в моей привычке скатываться на личности. Но мне жалко польского короля. С такими советниками он рискует попасть в сложное положение. Крымчаков надобно подбить вести военные действия на южных границах Московии. В тех местах между двух государств простирается безлюдная степь. Пересечь ее на лошадях, значит утомить и себя и животных. На том строится мой расчет. Голодные и утомленные татары будут проявлять жестокость, хотя они никогда сердобольными небыли. Но именно эта жестокость вызовет громадное недовольство у населения. Иоанн, как государь, не сможет не вступиться. Он перебросит часть своих воинов на юг. Участие турок заставит русского царя втянуться в эту войну да так, что особо с Казанью воевать станет нечем.
– Замысел хитроумный, – сказал Микульского, – только как поведет себя московский царь? Он уже утер всем нос! Неожиданное появление русского города – крепости в непосредственной близости от Казани, тут безусловно вина наша, проглядели, – поспешил повиниться Микульский.
– Вам известно, что крепость строили в лесах под Угличем. Потом в разобранном виде сплавили по Волге и оставалось лишь собрать ее на острове.
– Под Угличем? – вырвалось у Микульского, – в этом городе находился наш специально подготовленный человек. Странно, что он проглядел такое строительство.
– Ищите виноватых, Тодеуш? Только существует еще одна проблема с неугомонным русским царем. Привлечение им из Европы разных специалистов. Интересно узнать, много ли размыслов удалось привлечь московскому царю?
– Немец господин Шлитте еще в 1547 году начал собирать для московского царя в Европе размыслов или инженеров, зодчих, литейщиков, рудокопов, слесарей. Итого было подобрано 123 человека. Все ожидали в Любеке отправки кораблями на Московию. Чтобы не допустить этого, мы по сфабрикованному делу посадили Шлитте в тюрьму.
– Хватит кичиться прежними заслугами. До меня доходят слухи, что русские в последнее время весьма преуспели в пороховых делах, в литье пушек.
Воцарилась тишина. Представитель короля нахмурил брови.
– Понимаю, что вы не владеете состоянием дел по этой теме! Ни слова не прозвучало про отъезжиков. Кроме незаметных людишек нет ни одного из числа приближенных к московскому царю. У славянских народов очень много зависит от того, кто ими управляет, от их лидеров. Не зря на Руси распространена поговорка «каков поп, таков и приход».
В половине июня 1552 года Иоанн Васильевич простился с женой, получил благословение у митрополита и отправился в Коломну. Там собиралась вся русская рать для похода на Казань. Когда царь был в дороге, пришла весть, что на южные русские границы напала крымская орда. Передовой отряд татар пытается овладеть Тулой. На выручку Иоанн послал часть войска. Этого оказалось достаточно, чтобы истребить большую часть крымчаков и посеять страх у остальных. Татары разведали, что их уничтожители – это небольшая часть той силы, которая собрана для похода на Казань. Турки не осмелились участвовать в конфликте и проявили безразличие.
Царь разделил войско на две части; одна двинулась через Владимир, а другая – через Рязань. Нужно было оградить поход от военного соприкосновения со степняками и ногайскими татарами.
20 августа русское войско расположилось в шести верстах от Казани.
Татарская крепость представляла собой хорошо укрепленную зону с высокой стеной и боевыми башнями. Стена была окружена глубоким рвом. Разведчики добыли сведения, что хан Егигер, мурзы и муллы возбудили в народе ненависть и ярость к христианам. Защищаться готовились и стар, и млад. Отборных подготовленных воинов насчитывалось тридцать тысяч. Отряд прославленного в стычках с неверными Япанчи намеревался одолевать русских постоянными набегами. 23 августа отряды московского царя окружили казанскую крепость. Часть войска отвели на Арское поле, чтобы охранять тылы от набегов Япанчи. Русская рать численно превосходила татарскую и насчитывала сто пятьдесят тысяч человек. Главной силой считались стрельцы, вооруженные ружьями, бердышами и секирами. В их распоряжении находились пушки. Каждого воина обязали иметь с собой бревно, а каждому десятку изготовить туры – плетенные корзины, набитые землей. И то, и другое защищало воинов от пуль и стрел.
С первого дня осады начались вылазки противника. Из леса часто выскакивали конные группы и нападали на русские порядки. Еще отворялись городские ворота и тысячи храбрецов выбегали на улицу, кидались на русские укрепления.
Беспрестанные и неожиданные нападения раздражали русских воинов. Порой даже поесть спокойно не успевали. Войско терпело урон, и царь создал специальный отряд. Командиром назначил проверенного и закаленного в боях князя Горбатого-Шуйского.
Придумали хитрый план, по которому для начала завязали бой с отрядом Япанчи. В самый разгар столкновения наши начали отступать. Татары подумали, что одержали победу и погнались за отрядом. Врага заманили в русские порядки и замкнули кольцо. Большую часть отряда Япанчи уничтожили, около тысячи воинов взяли в плен. Несколько плененных привязали к кольям и выставили перед татарской крепостью напоказ. Именем царя призывали осажденных к добровольной сдачи, обещали жизнь и свободу. Татары стали расстреливать выставленных пленных, при этом кричали, что лучше погибнуть от рук единоверцев, чем от рук нечестивых гяуров.
Еремей при осаде крепости находился при пушках и прославился как лучший наводчик при обстреле внутренних зданий. Из трех ядер две гарантированно попадали в цель.
Новое задание Еремей получил ночью. Это уже становилось приметой. Если Иоанн Васильевич звал к себе поздно ночью, стало быть предстояло решать сложную задачу. В этот раз государь даже не предложил сесть. Долго молчал и гладил свою бороду. Потом, как бы спохватившись, начал сетовать на непредвиденные обстоятельства. Получалось, что изолированные от внешнего мира татары имели на своей территории источник воды. Достаточность провианта, наличие воды позволяет им держать оборону своей крепости сколь угодно долго. Царь указал, что допросы пленных и даже их пытки не позволили раскрыть тайну источника воды.
Еремей слышал об этой озабоченности государя и воевод, но как и другие воины был уверен, что их сил достаточно для победы. Теперь воля государя привела в действие ум и смекалку. Еремей попросил у царя три дня для отгадки. Царь предоставил ему пять дней. По истечении этого срока при неудаче обещал спросить строго.
В эту ночь спать Еремей не ложился. Прячась за турой и насыпью весь светлый день рассматривал крепостную стену, надеясь на чудо, пытаясь найти какие-нибудь признаки источника воды по ту сторону стены. К вечеру, осознав глупость такого занятия, он начал претворять другой замысел в жизнь. В полной темноте вывел на берег реки Казанки десять преданных ему стрельцов. Велел снять сапоги и порты, засучить как можно выше исподнее. Перед Еремеем стояли две кадушки с водой. По его команде стрельцы подходили по одному и Еремей на ноги каждого лил ковшом воду сначала из одной кадки, потом из другой. Потом он обратился к воинам:
– Вы не могли не почувствовать разницы одной воды и другой. Одна холоднее. Эту разница мы и будем искать в воде вдоль берега. Где подобное обнаруживаете, втыкаете вешку.
– Командир, объясни, что ты задумал? – прозвучал вопрос из середины строя.
– В крепости имеется источник воды, скорее всего это ключ. Благодаря ему осажденные могут сопротивляться сколь угодно долго. Мы будем искать место, где ключевая вода стекает в реку. Может на то имеется подводный каналец, может течь поверху. Чем быстрее мы лишим их воды, тем быстрее победим.
Зазвучали одобрительные голоса.
– Теперь понятно зачем весь этот машкерад, – сказал из середины строя тот же голос.
Стрельцы сами поделили отрезок реки на участки и принялись за дело. Еремей ходил вдоль берега, искал заболоченные места. Неожиданно он обо что-то споткнулся. Глядь, а это человек. Весь в крови и без признаков жизни. Судя по остаткам одежды – татарин. Определить возраст оказалось трудно, но скорее всего парень был молодой. Еремей потрогал его за плечо и тот застонал. Пришлось призвать к себе одного стрельца и вместе с ним оттащить татарина в ближайший шатер. С рассветом работы в реке прекратили. Зато нашли два больших выхода воды в реку со стороны крепости. Один из больших стоков образовывал на берегу заболоченные места. По этим признакам можно было определить примерное нахождение ключа в крепости. Еремей уже прикинул план расстрела из пушек возможные места источника.
Татарин по-русски не понимал. Пришлось звать толмача. Два земляка с охотой заговорили на родном языке. Еремей не вмешивался. Наконец переводчик сообщил, что раненого зовут Яруло, ему восемнадцать лет, один из пяти слуг мирзы Усманбара. Хозяину подарили семь сладких пирогов, Яруло по его приказу понес их на кухню. Вечером двух пирогов не досчитались. Мирза приговорил своего слугу к битию палками по количеству его лет, потом велел сбросить его с крепостной стены в ров. Увидев удивление на лице Еремея, толмач пояснил, что у татар подобные наказания приняты. Сначала избить, потом убить. Только Яруло не разбился насмерть. Очнувшись, он пополз прочь и оказался на берегу реки, там снова впал в забытье. В себя пришел в русском шатре. Толмач заметил, что пленный очень боится за своего брата и двух сестер. Близких родственников вора на работу нигде не примут и замуж не возьмут.
Еремей попробовал расположить к себе татарина:
– Я знаю, как помочь тебе и твоим родственникам. Мы найдем настоящего вора, предъявим его мирзе и заставим снять с тебя все обвинения.
Лицо Яруло просветлело, глаза заблестели:
– Я готов помогать во всем, чтобы снова стать честным человеком.
– Но чтобы все сказанное мною исполнить, нам русским нужно овладеть вашей крепостью.
– Я не воин и воевать не умею, – заявил с грустью Яруло.
А Еремей понял, что пленный ради спасения родственников готов на все.
– Воевать от тебя не требуется. Скажи, сколько в крепости источников воды и укажи нам, где они находятся.
– Источник один, располагается у городских ворот, к нему ведет подземный ход.
– Сможешь указать с нашей стороны его точное место нахождение?
– Смогу, – твердо сказал Яруло.
Встать на ноги он не смог. Еремей осмотрел пленника и понял, что надо благодарить Господа Бога, что парень еще живой. Весь левый бок и часть спины представляли собой кровавое месиво. Одна рука висела плетью, на ноге зияла дыра, из которой сочилась кровь, волосы на голове слиплись. Картину добавляли полосы от ударов палкой. Видя выражение лица Еремея, пленный вздохнул и произнес:
– Палачи меня пожалели, били несильно. Знали, что я приговорен умирать. Спас меня мой бараний вес. Они бросили меня со стены так, что я перелетел камни, о которые все приговоренные разбиваются. Упал на кусты и покатился вниз. Благодаря этому остался живой.
Еремей снарядил повозку, поставил в телегу два тура. Одна корзина была наполнена землей, за ней он спрятался сам. В другую пустую посадил Яруло. Медленно поехали вдоль крепостной стены. Татары увидели повозку, но решили, что прямой угрозы она не представляет. Только одна стрела ударила в ту, за которой прятался Еремей. Преодолев указанное пленным расстояние, Еремей направил лошадей в безопасное место. Выгрузил Яруло и позвал толмача.
– От въездных ворот по левую руку идут два столба. Между ними лежат три камня. Один самый маленький указывает точное место, где с другой стороны стены под землей бьет ключ.
– Откуда такая уверенность?
– А ты присмотрись к тому маленькому камню, он постоянно сырой. В этом месте еще до вашего прихода вода вырывалась наружу. Приказали заложить выход землей и камнями. Я и еще человек двадцать трудились три дня. Выход мы заделали прочно, но маленький камень стал мокнуть. Это заметил я и еще несколько человек. Но мирзе мы ничего не сказали.
Государь на радостях обнял Еремея и расцеловал.
– Ты начал, тебе и заканчивать. С какого края думаешь подступиться к источнику?
– Примерялся с пушкарями. Хотели навесным огнем забить воду, не получится. Такой меткости у нас, да и нигде не сыщется.
– Приобщи к делу иноземного розмысла, при мне толковый малый состоит. Коль чего надумаете, посоветуйся с князем Серебряным. У него тоже голова светлая.
Инженер велел проводить его к реке Казанке, там он внимательно осмотрел найденный стрельцами ключ, попросил соорудить ему шалаш, в который можно спрятаться днем. Еремей пошел с ним днем к реке, и тот долго примерялся. В лагере розмысл сообщил Еремею о своем решении. Он рассчитал подход к источнику через подземный тоннель. Князь Серебряный одобрил этот план. Уже к вечеру сформировали отряд копателей, и работа закипела. Инженер время от времени спускался под землю, доставал обоюдоострую спицу. Один конец втыкал в доску, на другой надевал металлическую трубку. Та, покрутившись на игле, останавливалась. Инженер таким образом корректировал направление подкопа. Настал день, когда сверху стали слышны голоса. Сомнений не было, осажденные ходят за водой. Ночью по подземному ходу закатили бочки с порохом. Утром доложили о готовности государю. Царь вышел поглядеть на результат этой работы. На глазах у всех произошел страшный взрыв, крепостная стена осела вниз и рухнула, образовав проем. За падающей стеной поднялся столб земли, летели камни, бревна и люди. В образовавшийся проем кинулись наши воины, но татары быстро пришли в себя и отразили атаку. Звучали обращения к царю дать команду к наступлению.
– Не время, – сказал Иоанн Васильевич и уехал в свой шатер.
К 1 октября по аналогии с первым соорудили еще три подкопа уже для разрушения стены. Царь попытался уладить дело миром без кровопролития, но татары на переговоры не пошли. Тогда взорвали подведенные под стену 48 бочек пороха. После взрыва закипела битва. Хан Егигер бежал, но был выдан своими приближенными. Его привезли в Москву, где в числе других казанских князей он добровольно принял православие и новое христианское имя Симеон.
