Елена Веселова
Человек на грани. Пограничное расстройство личности: от травмы к восстановлению
Мне без тебя так трудно жить,
А ты – ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир…
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Всё – неуютно, всё – тревожит…
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя – не может.
Наум Коржавин
Человек с пограничным расстройством выбирает особенных партнеров, хотя делает это, конечно же, неосознанно. Спутником пограничной личности может стать человек, способный какое-то время переносить его особенности, обладающий взаимодополняющими чертами. Нередко такой партнер тоже может обладать нездоровыми качествами, способностью проявлять элементы садизма или мазохизма. Внешне яркий, самоуверенный «пограничник» может привлекать ведомого, нуждающегося в направлении партнера. Есть наблюдение, что женщины с пограничными качествами часто находятся в союзе с мужчинами, обладающими нарциссическими чертами личности. Отношения чаще сопровождаются эмоциональной недоступностью партнеров и иллюзорными образами друг друга.
Противоречивость, раздробленность, непоследовательность в отношениях наполняет не только личные, романтические отношения пограничных личностей, но и все другие.
Личность с пограничной организацией плохо чувствует свои границы, но также плохо она понимает, где проходят границы других людей. Нарушение чужих границ чаще происходит неосознанно и не расценивается как нарушение прав другой личности. Когда другой показывает свои границы, даже самым вежливым и здоровым способом, это может восприниматься пограничной личностью как недопустимое.
Отказ, возражение, защита своей территории воспринимаются пограничным человеком как эгоизм, хамство или предательство в высшей степени. Зато для достижения собственных целей вполне возможно применять манипуляции, соблазнения, шантаж, обман, нереальные требования, реальный эгоизм.
Люди с пограничной личностной организацией часто особенно требовательны к специалистам разного профиля, занятым оказанием помощи и предоставляющим услуги. Реальные или кажущиеся недочеты в качестве их работы могут спровоцировать мощнейший гнев человека с пограничным расстройством. С неожиданным упорством и терпением он может «искать справедливости» долгими жалобами в «соответствующие инстанции» и обращениями в суды. От пограничного человека чаще всего можно услышать разочарование и претензию в форме «Вы же врач (учитель, психолог)!» и так далее. Это значит, что специалист совершенно не показал соответствия тому идеальному представлению о нем, которое было у «пограничника». Возможно, специалист показал приверженность своим границам и отказал в какой-либо просьбе сверх своих обязанностей или рабочего времени. Возможно, совсем недавно клиент считал его самым замечательным на свете врачом (учителем, психологом и т. д.). Последнее впечатление, как мы уже знаем, для человека с пограничным расстройством «стирает» все предыдущие заслуги и проявленные в прошлом достоинства.
Мы редко задумываемся о своих чувствах. Даже самые негативные из них необходимо переживать и перерабатывать («переваривать») каким-либо здоровым, конструктивным способом, не разрушая себя. В детстве люди пограничного типа не получили навыка, как правильно справляться с отрицательными эмоциями и чувствами. Они могли научиться виртуозно блокировать их, заглушать, отвергать, сдерживать, но обращаться с ними правильно их никто не научил, а собственных ресурсов оказалось недостаточно.
Человеку с ПРЛ крайне сложно переживать свои собственные эмоции. Большинство своих чувств им расцениваются как непереносимые, которых следует избегать любым путем. Один из способов избавляться от чувств – «отдавать их другому». Например, спровоцировать других на злость, если сам раздражен, напугать, если страшно, застыдить, если стыдно. Общаясь с такими людьми, окружающие часто говорят: «Вздернул всех вокруг и успокоился». Также можно «отдавать другим» свою никчемность, ощущение неполноценности, регулярно используя критику, упреки и обесценивания.
Еще один способ избавиться от своих переживаний – включать в себя чужие, а от своих отказаться. Жить чужой жизнью вместо своей. Выключить себя из жизни. Часто этому учатся в детстве, принимая в себя переживания родителей, а потом, во взрослом возрасте, продолжая относиться к себе так же, как мама или папа, – критично, требовательно, без всякого снисхождения. Если пограничный человек считает, что он допустил ошибку, то может «есть себя изнутри» до выраженного саморазрушения.
Заблокированные чувства могут проявляться в теле в виде психосоматических заболеваний и других «сигналов тела».
Способность к идеализации помогает пограничному человеку не только привязываться к другим людям, но и становиться вернейшим приверженцем какой-либо идеи. Поэтому пограничных личностей так много среди адептов сект, фанатов религиозных течений, участников общественных движений, имеющих яркую идеологию.
«Пограничники» – миссионеры и проповедники – искренне очаровываются какой-то идеей и увлекают за собой других. «Пограничники» – бунтари и революционеры, зачастую рушат империи, творят перевороты, изменяют мироустройство. При сотворении новых миров они, как правило, останавливаются на первой фазе – разрушении. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…» К созиданию нового пограничные люди не очень склонны. Строить и кропотливо приводить всё в порядок обычно приходится другим.
В литературе описаны наблюдения, доказать которые очень сложно в силу их субъективности, но можно принять к сведению. У людей рядом с погранично организованными личностями часто возникают своеобразные ощущения:
– тягостное, трудноописуемое чувство пустоты,
– ощущение отсутствия жизни внутри человека,
– ощущение отсутствия чувств, желаний, энергии жизни,
– ощущение, что «как будто его нет или меня сейчас здесь нет».
Очень интересно, как основатель семейной терапии субличностей Ричард Шварц метафорически представлял личность человека, имеющего пограничное расстройство. Он сравнивал пограничную личность с домом, в котором много детей, но нет родителей. О самых младших детях заботятся две группы старших. Одна из них считает, что надо найти взрослых, которые всех спасут, поэтому отчаянно пускает в ход всё свое очарование. Другая группа считает, что младших обязательно обманут и предадут, поэтому защищает их, изолируя и никого не подпуская. И обе группы уверены в том, что младшие дети мерзкие и ущербные. Поэтому любой спаситель, кем бы он ни был, убежит, едва увидев их [148].
В общении с другими погранично организованные люди часто додумывают скрытый смысл там, где его никто не вкладывал. В любом разговоре фоном присутствует убеждение пограничного пациента: «Я – никчемный человек».
Человек с ПРЛ постоянно ожидает, что собеседник, даже если тот выражает искреннюю симпатию, вот-вот узнает его получше и покинет. Это своеобразное явление называется «эмоциональная амнезия». Если еще пять минут назад «пограничник» был уверен в любви и симпатии партнера, но ему показалось, что он уловил какую-то неискренность в его словах, он делает вывод, что партнер разочарован в нем навсегда, ненавидит его и ничего уже нельзя исправить. Последняя эмоция перечеркивает предшествующие чувства, а не дополняет их. Отчаяние погранично организованной личности основано на ярости младенца, не желающего взрослеть.
«Всякий раз, когда человек с пограничным расстройством личности контактирует с кем-то, он внимательно ищет признаки того, что другой человек уже понял, что он отвратителен. Этими признаками он обычно считает любую мелочь: отведение взгляда, смену тона, точку в конце предложения, отпуск своего психотерапевта. Все реакции окружающих людей он интерпретирует и додумывает» [41, с. 25].
Интересное метафорическое сравнение можно найти у клинического психолога В. Разуваева. Он считает, что пограничная личность похожа на человека с нарушенным чувством осязания. Если он прикоснется к горячему чайнику, то не сможет оценить его температуру и получит сильный ожог. Только наблюдая за другими людьми, человек с ПРЛ может получить знание о том, что от горячего чайника надо отдергивать руку. У «пограничника» как будто нет своих чувств. Поэтому, чтобы распознать их, ему нужен другой человек как индикатор, как зеркало его собственных состояний [90].
«Люди с ПРЛ напоминают пациентов с ожогами третьей степени, у которых поражено более 90 % кожи: без эмоциональной кожи они испытывают агонию от любого прикосновения или малейшего движения», – пишет создатель диалектической поведенческой терапии M. Лайнен [57].
Иногда человек с «пограничностью» как бы «присваивает» себе черты других людей, стараясь исправить свою нарушенную идентичность, заполнить пустоту. Конечно, эти процессы происходят неосознанно.
Действуя согласно текущему аффекту, а не здравому разуму, люди с «пограничностью» оправдывают это интуицией, «чутьем». Пограничным людям трудно говорить в открытую о своих переживаниях и потребностях. Намного проще использовать скрытую агрессию, бросать претензии, намекать, обижаться, считать, что другие должны сами угадывать их чувства и переживания. Они не понимают, что избегание прямых выяснений и открытых диалогов оставляет их наедине со своими чувствами одиночества, безнадежности, пустоты, никчемности и тревоги.
Психотерапевтические отношения «на грани»
Трудно переоценить роль психотерапии в комплексе помощи при пограничном расстройстве. Также трудно переоценить значение терапевтических отношений между психотерапевтом и клиентом в процессе терапии.
Отношения с терапевтом формируют основу доверия клиента к миру. Сформированное в этих отношениях доверие клиент потом распространяет на окружающий мир. Терапевт служит объектом – образцом константности (постоянства). Он как зеркало отражает складывающуюся идентичность клиента. Терапевт является тренажером близких отношений. Опыт, сформированный в общении с терапевтом, в дальнейшем перенесется в реальную жизнь. Главный принцип терапевтических отношений – относиться к лечению как к сотрудничеству. Важнейшим свойством отношений является взаимное уважение обеих сторон.
Какими качествами должен обладать терапевт, ведущий успешную работу с пограничным пациентом?
Важно быть терпеливым, гибким, открытым, уметь хорошо сохранять границы, в идеале – иметь чувство юмора. Терапевту требуются также высокая осознанность, способность отличать свои чувства от чужих, устойчивость к аффективной «турбулентности» и обладание «большим контейнером» для эмоций своего клиента. Как ни парадоксально, терапевту важно уметь прощать ошибки самому себе. Многие из этих свойств приобретаются в процессе личной терапии и супервизии.
Чтобы эффективно взаимодействовать с пограничными клиентами, необходимо проработать свои пограничные области в психике. Это достигается участием в долгосрочной личной терапии. Если пограничные свойства не проработаны, то терапевт может периодически выпадать из терапевтической позиции, болезненно реагировать в некоторых ситуациях, не давать клиенту безопасности и качественного присутствия в отношениях [75].
При работе с пограничным клиентом терапевту необходимы частые супервизии с более опытным коллегой. Молодой специалист в отношениях с пограничным клиентом может совершить ошибки. Торопить события, стремиться к быстрому результату, не учитывая внутренние процессы клиента. Терапевту иногда хочется казаться мудрым и непогрешимым, а важнее быть надежным и последовательным. Иногда нужно просто быть рядом.
Молодому терапевту надо хорошо взвесить свою готовность к работе, осознавая временные профессиональные ограничения. На любом этапе специалист может принять решение не продолжать терапию с данным клиентом. Тогда необходимо рекомендовать более опытного коллегу. Этот вариант развития событий полезнее, чем продолжение терапии без достаточной готовности. Даже опытным психотерапевтам стоит хорошо подумать, прежде чем принимать решение о работе с погранично организованной личностью.
В отношениях терапевта и клиента многое определяется характером переноса и контрпереноса, особенно на начальных этапах терапии.
Перенос – чувства и переживания клиента, перенесенные из прошлого опыта клиента на терапевта. Имеют нереалистический характер. При пограничном расстройстве перенос может быть непоследовательным. Пациент хочет и боится близости. Соблазняет врача на заботу о себе и бунтует против мнимого контроля. Врач кажется ему то услужливым и мягким, то коварным и опасным. В своих бессознательных фантазиях пограничная личность может желать уничтожить терапевта. С какой целью, зачем? Чтобы разрушить отношения, отделиться, сепарироваться. Чтобы защититься от страха и боли, вызванных погружением в его внутренний мир. Отношения с терапевтом могут восприниматься как поглощение. Прерывание терапии – как брошенностьи отвержение. Пациенты могут хотеть порадовать терапевта или побороться с ним. Требовательность, зависимость, манипуляции, гнев могут проявляться клиентом без видимых причин.
Контрперенос – реакция терапевта на пациента, также основанная на прошлом опыте. В реакциях терапевта могут проявляться чрезмерная опека, контроль, поощрение зависимости, непреодолимое желание защитить, спасти, взять ответственность. Также могут быть жалость к себе, ощущение использованности, злость, фрустрация, сомнения, безнадежность, агрессия.
Контрпереносы могут быть мощные, противоречивые, интенсивные, выводящие из равновесия. В них может прослеживаться полярность – то излишняя жестокость, то чрезмерное сочувствие. Желание убить клиента сменяется острой жалостью. Терапевту хочется то быть услужливым и прекрасным, то немедленно отказаться от терапии.
Контрперенос может отражать чувство, которое клиент ощущал к раннему объекту (родителю), будучи ребенком. В других случаях может соответствовать переживаниям родителя по отношению к клиенту в прошлом или переживаниям самого специалиста. Воссоздание этих чувств у терапевта определяется умением клиента спровоцировать их появление у окружающих.
Обычно провоцировать пограничные клиенты умеют замечательно. Чувствуя «больные места» терапевта, клиенты виртуозно вызывают злость, разочарование, безнадежность и другие эмоции. Пограничные клиенты провоцируют терапевта на проявление собственных неразрешенных чувств. Например, на потребность терапевта в признании, привязанности и контроле. Они хорошо чувствуют терапевта в силу выраженной эмпатии.
В терапии пограничного клиента терапевт может столкнуться с огромной собственной злостью и с бездонной злостью клиента. Клиенту необходимо дать возможность пережить свою агрессию, но при этом очень важно устоять, «не рассыпаться» самому терапевту.
Если пограничный клиент высказывает восхищение терапевтом и терапией в самых восторженных красках, то это означает, что в нем копится нечто противоположное по заряду – злость и разочарование. Через некоторое время оно проявится с такой же интенсивностью. Если клиент называет терапевта всемогущим, а тот принимает восхищение всерьез, то в кабинете находятся два неадекватных человека.
Специалисту очень нужна сильная устойчивость, которая определяется его верой в способность клиента быть взрослым, переносить фрустрацию, разрешение всем сторонам отношений ошибаться и сомневаться. Устойчивый терапевт отказывается служить объектом эксплуатации клиента, то есть является хорошим примером самоуважения.
В терапии с пограничным клиентом возможна масса неожиданных сюрпризов:
– Клиент может быть очень привязан в отношениях или всегда готов убежать.
– Клиент может одновременно консультироваться у другого психотерапевта или даже у нескольких. Стоит воспринимать это сдержанно, без обороны. Но обязательно надо исследовать скрытый смысл ситуации.
– Периодические ухудшения психического и соматического состояния у клиента в первые месяцы лечения и обвинение в этом специалиста.
– Клиент может внезапно оборвать терапию. С пограничным клиентом допустимо активно выйти на связь, чтобы выяснить причину и попытаться продолжить дальнейшее оказание помощи. Возможны бесконечные камбэки (возвращения) в терапию и повторные прерывания. Это следствие непроизошедшей сепарации от материнского объекта.
Возможны совершенно абсурдные ситуации, недоступные никакому рациональному пониманию. Например, клиент умоляет срочно принять его вне графика, просит о помощи, заявляет, что умирает. Терапевт с большим трудом передвигает график, находит время. Клиент переводит предоплату. В итоге не приходит на назначенную сессию. Возможно, клиент привык жить в системе двойных посланий и проработает это с терапевтом позже. Пример двойного послания: «Вроде нужна помощь и отказ от помощи». А возможно, причина в чем-то другом.
Иногда терапевт может заметить, что отношения устанавливаются через эротическую составляющую, имеют оттенок флирта или намека на интимность. Это может быть защитой пограничного клиента от переживаний. Другие типы отношений для него не так понятны. Возможна идеализация и эротический перенос на терапевта. А возможно и средство обесценивания в стиле «все вы одинаковые».
Зачастую клиент приходит, уже перебрав несколько психологов, но не получив желаемого результата. О прошлых терапевтах клиент может отзываться очень негативно, но это не должно вводить в заблуждение настоящего терапевта. Возможно, эти негативные оценки сильно преувеличены искаженным восприятием с тенденцией к обесцениванию своего опыта.
