Елена Владимировна Кардель
Грехопадение
Глава 16. Провинция
«Стань лучше и сам пойми, кто ты, прежде чем встретишь нового человека и будешь надеяться, что он тебя поймет»
Габриэль Гарсиа Маркес
Перейдём от общего к частному. Получив направление на работу, я собрал свои вещи и двинулся навстречу самостоятельной жизни. Для семьи мой отъезд стал большим облегчением, прежде всего, в плане жилья.
Ещё во время моей учёбы в техникуме подошла очередь на расширение, и мы из однушки переехали в двухкомнатную квартиру. Но с двумя взрослыми детьми разного пола даже в двухкомнатной квартире не очень удобно. А с моим отъездом все эти неудобства исчезли, и у младшей сестры появилась своя отдельная комната. С одной стороны, я был рад за неё, а с другой, мне уже тесен был родной город, и хотелось романтики, новых мест и людей. К тому же, уехав однажды из дома, особо не хочется возвращаться.
Меня манили новые дали. Конечно, это сказано громко, ибо дали эти были не так далеки. Но, всё-таки, смена привычной обстановки, другой, не знакомый мне, город, неизвестное будущее пробуждали во мне волнение и восторг.
И в этом двойственном состоянии радости и неизвестности я прибыл к месту своего назначения.
Город оказался провинциальным, значительно меньшим, чем мой родной город. Он выглядел игрушечным, даже лубочным. Основу его составляли старые купеческие дома с надстроенным вторым этажом и маленькие деревянные домики с резными наличниками на окнах. Кое-где виднелись церквушки убогого вида, заброшенные и заросшие сорняками после победы всеобщего атеизма. Это печальное зрелище напоминало собой прошлый век. В то время, когда Москва прирастала высотками и новыми микрорайонами с современными новостройками, этот город жил в девятнадцатом веке.
Однако был в этом и позитивный момент. В отличие от крупных городов, заполненных шумом и суетой, здесь царили спокойствие, медлительность, умиротворённость. Люди передвигались не торопясь, машин было мало, да и сам городок был небольшим. То, что вначале меня огорчило, со временем даже обрадовало. Та неспешность, обыденность и территориальная ограниченность напоминали болото в летний период, когда всем его обитателям уютно, тепло и комфортно.
Организация, в которую я был направлен, оказалась небольшой ремонтно-строительной конторой, расположенной в двухэтажном кирпичном здании десятилетней постройки. Помимо конторы, на территории этой организации находились склады со стройматериалами, гаражи для автомобилей, боксы для ремонта машин и прочие подсобные постройки. Большинство строительной техники было размещено под открытым небом на достаточно большой стоянке для транспорта, а также возле боксов и гаражей.
Эта ремонтно-строительная организация располагалась на окраине города, не нарушая своим современным видом лубочную архитектуру культурно-исторического центра.
Оформив документы о приёме на работу, мне дали направление в общежитие, которое было неподалёку. Условия в общежитии можно было назвать сносными, а спальное место с тумбочкой в комнате на четверых напоминало казарму из моей недавней воинской службы.
Придя на работу на следующий день, я заметил, что большинство служащих нашей конторы – женщины, что было, в общем-то, предсказуемо.
Наверное, будь я ловеласом, то принял бы повышенное внимание женщин к моей скромной персоне за всеобщее обожание. Но предыдущий жизненный опыт подсказывал, что это всего лишь женское любопытство в связи с появлением новичка в коллективе, и оно скоро пройдёт.
Именно в этой невзрачной, малопривлекательной конторе я и встретил свою будущую жену. Она работала в планово-экономическом отделе, и мы часто пересекались с ней на обеде в столовой.
Марго, так её за глаза называли, была женщиной статной, дородной, с округлыми формами. Не будучи красавицей в общепринятом смысле, она всё-таки была привлекательной. В лице её и во всём образе улавливалась какая-то загадочность, женственность и даже манкость.
Чем-то она напоминала мне Аннушку – ту девочку из детского сада. Но в отличие от Аннушки, которая естественные побуждения демонстрировала открыто, Марго свои страсти держала в узде. И если явные проявления потаённых желаний ей удавалось сдержать, то через какие-то жесты, позы и взгляды они вырывались наружу, приоткрывая на миг скрытый от всех мир огня и страстей.
Марго была чуть старше меня, но для девушек её возраста это был крайний рубеж для замужества. Поэтому все представители противоположного пола рассматривались как кандидаты в мужья.
Заметив новенького в коллективе, то есть меня, она не стала строить мне глазки, чтобы показать свою заинтересованность. Напротив, она смотрела на меня изучающе и даже оценивающе, как на какую-то диковинную вещицу, будто примеривая на себя.
Это были странные отношения. Напрямую мы не общались, только обменивались любопытными взглядами и улыбками. Это напоминало загадочную игру, правила которой нам были неведомы.
Так продолжалось до Нового года.
В конце декабря для сотрудников управления, так называли всех, кто работал в конторе, подготовили новогодний вечер. В столовой накрыли столы с праздничным угощением, организовали танцы под радиолу, игры и конкурсы. Были даже номера художественной самодеятельности.
И в самый разгар праздника, когда объявили «белый танец», ко мне подошла Марго. Это было ожидаемо и неожиданно. С одной стороны, мы продолжали нашу немую игру, а с другой стороны, я оказался совсем не готов к столь резкому повороту событий.
Я стушевался, промедлил с ответом на приглашение и тут же увидел в её глазах огорчение, переходящее в ужас. Вдруг я понял, что вся эта длительная немая игра была вызвана страхом оказаться отвергнутой. Глаза её сверкнули слезами.
Нужно было срочно исправлять ситуацию. Я извинился, сославшись на неожиданность приглашения, и мы пошли танцевать.
Во время танца мы продолжали молчать, но это уже была другая игра. Лёд тронулся…
– Ну, что ж, замечательное начало любовной истории, – произнёс Субъект в Чёрном. – Интригующее и романтичное. Так и хочется сказать, как в таких случаях говорят в сказках: «Жили они долго и счастливо и умерли в один день».
– Всё далеко не так сказочно, – уточнил я. – И на счёт «жили», и на счёт «умерли».
– Во-первых, Вы ещё не умерли, мой дорогой, – поправила меня Личность в Белом. – А во-вторых, если бы Вы были несчастливы, то не стали бы терпеть почти двадцать лет. Всё познаётся в сравнении. А сравнивать Вам, я полагаю, не с чем, ибо другого опыта у Вас нет. Значит нужно анализировать полученный опыт. И, по возможности, объективно.
– Я постараюсь быть объективным, – пообещал я. – Если, конечно, субъективное можно считать объективным.
Глава 17. Марго
«Семья – это очень серьезно, семья человеку заменяет всё. Поэтому, прежде чем завести семью, необходимо как следует подумать, что для вас важнее: всё или семья»
Фаина Раневская
Семидесятые годы ничем особенным не запомнились. Космические полёты уже перестали быть редкостью. Даже женщина уже в космосе побывала. Ею стала опять-таки наша соотечественница Валентина Терешкова. В мире продолжалась «холодная война» между США и Советским Союзом. А в самом Советском Союзе перешёл в хроническую фазу застой.
Дряхлеющие правители, заседавшие в Центральном Комитете коммунистической партии, уже слабо влияли как на внешнюю, так и на внутреннюю политику. Страна жила и работала, можно сказать, по инерции.
Выступления Генерального Секретаря Леонида Ильича Брежнева на периодических партийных съездах воспринимались как юмористические номера, разбавляющие нудные и бессмысленные доклады партийных номенклатурщиков.
Особенно смешило народ, когда в текстах речей Брежнева попадались труднопроизносимые слова. Одним из таких было слово «систематический», которое из уст советского руководителя звучало как «сиськи-масиськи».
Политической сатиры в нашей стране в те времена не было, но зато ходило множество анекдотов. Одним из самых популярных был анекдот о Брежневе, когда ученика в школе XXI века спрашивают: «Кто такой Леонид Ильич Брежнев?» А он отвечает: «Мелкий политический деятель времён Аллы Пугачёвой».
И ведь анекдот оказался пророческим. А ещё в то время шутили: «Кто это сидит и сочиняет анекдоты? Кто сидит, тот и сочиняет».
И всё-таки, несмотря на серьёзность внешней политики и закрытость границ, именно в 70-е годы наши власти позволили первую массовую эмиграцию. В результате такого решения русско-еврейский бомонд из Москвы, Ленинграда, Одессы отправился в Землю Обетованную. Правда, большинство эмигрантов не задержалось в Израиле, а перебралось в США и Западную Европу. Оставшиеся же в Советском Союзе продолжали мечтать о красивой и сытой западной жизни, благоустроенных частных домах и роскошных импортных автомобилях.
Но существующая реальность возвращала на землю и заставляла, прежде всего, заботиться о «хлебе насущном».
В магазинах, по-прежнему, особо ничего не было. Если что-то стóящее «выбрасывали», то это «что-то» быстро заканчивалось. А очереди оставались.
Но, как известно, «голод – не тётка…» И наши люди стали решать вопросы снабжения самостоятельно: в свободное от работы время выезжали за продуктами в Москву и Ленинград. Это явление позже назвали «колбасными электричками».
Но главными источниками питания стали пресловутые «6 соток» – небольшие участки земли, выделенные государством для возделывания и выращивания на них овощей и фруктов. А жители сельской местности могли себе позволить и подсобное хозяйство в виде кур, гусей, поросят и коров. У многих городских жителей оставались родственники в деревнях, и значительная часть съестного всё-равно перекочёвывала в города.
По большому счёту, голодных и нищих в стране не было, любую проблему можно было решить.
Да и вообще, НАРОД, который пережил страшную захватническую войну, выжил в этой войне и победил – НЕ ИСПУГАТЬ НИ ЧЕМ!
Что-то я отвлёкся от темы. Вернёмся к нашим «баранам».
– Заметьте, не я это сказал, – съязвил Субъект в Чёрном.
Итак, встреча Нового, 1974, года и стала отправной точкой моих отношений с Марго. Думал ли я в то время всерьёз о женитьбе, о создании семьи? Наверное, нет. Мне было всего 20 лет, и я ещё только-только начинал ощущать свободу взрослой самостоятельной жизни.
Ситуацию можно описать образно фразой из кинофильма «Большая перемена»: «Вот так ходишь в школу, ходишь, а потом – бац – и вторая смена».
В общем, с одной стороны, я понимал желания и страхи Марго, а с другой – как-то не очень хотелось в таком молодом возрасте, не познав жизни, не повидав мир связывать себя по рукам и ногам.
Но народная мудрость гласит: «Как встретишь Новый год, так его и проведёшь». Соответственно, большую часть года я был вынужден оказывать знаки внимания, ухаживать и всячески развлекать Марго, лишь бы не видеть в её глазах огорчение или обиду. В конце концов, осень мы поженились, так сказать, в результате непреодолимых обстоятельств.
– Так, так. Наконец-то, что-то пикантное, – среагировал Субъект в Чёрном. – На ум сразу приходит пошленький анекдот. После первой брачной ночи жених говорит невесте: «Дорогая, почему не сказала, что ты – девственница? Я бы так не торопился». Невеста в ответ: «Милый, ты так торопился, что я не успела снять колготки».
– А я, сударь, думаю, что женившись, он просто поступил как честный и порядочный человек, – высказала своё мнение Личность в Белом.
Вы оба неправы. Непреодолимые обстоятельства заключались в том, что за девять месяцев наших букетно-конфетных отношений Марго так обработала меня и всё наше окружение, что других вариантов, кроме заключения брака, не возникало ни у кого. Фактически, она меня на себе женила.
– Ну, и что в этом странного, – продолжила Личность в Белом. – Это закономерно и очевидно. Выбирает всегда женщина мужчину, а не наоборот. За продолжение рода отвечает, в первую очередь, женщина. И этот древний инстинкт подсказывает ей, какой мужчина наиболее подойдёт для производства потомства. Это – закон природы, а с ней не поспоришь. Скорее всего, твои человеческие качества, способности и внешние данные определили её выбор, а женская сущность создала необходимый напор.
И вообще, если женщина чего-то захочет, она всегда своего добьётся.
– Я не понял, Вы хотели меня утешить или дали понять, что выбора у меня не было?
– Как бы сказал наш с Вами друг, – ответила Личность в Белом, указав на Субъекта в Чёрном, – свобода выбора существует всегда.
