Елена Владимировна Кардель
Грехопадение
Глава 8. О войне
«Война есть убийство. И сколько бы людей не собралось вместе, чтобы совершить убийство, и как бы они себя не называли, убийство всё же самый худший грех в мире»
Лев Толстой
Школьные годы были самым стабильным периодом в моей жизни. Учился я средне, ни хорошо и ни плохо. Учёба давалась довольно легко, зубрить не было необходимости. Но и особого интереса к учебным занятиям не возникало. Школа была для меня своего рода работой – постоянной и скучной. Только в начале первого класса, когда всё это было в новинку, уроки казались праздниками. Со временем и предметы, и лица стали привычными и неинтересными. На первый план вышла дворовая жизнь.
Если в школе мы все были одним целым – классом, школьной ячейкой, то после уроков разбивались на отдельные группы. Мы играли в войну, в «своих» и «врагов». Каждая группа хотела считать себя «нашими», а других – своими противниками. Иногда мы договаривались, кто сегодня будет «своим», а кто – иностранным захватчиком. И конечно, каждый хотел быть разведчиком, чтобы пробраться к противнику в тыл и его обезвредить. Оружием нам служили обычные палки, мы представляли, что это пистолеты и автоматы. Делая вид, что стреляем, мы голосом имитировали стрельбу, обычно изображая автоматную очередь. Условно убитые, падали на воображаемом поле боя и оставались лежать до конца игры. Захваченных в плен отводили в военный штаб, где допрашивали и пытали. При этом, «наши» всегда должны были молчать и терпеливо переносить пытки, а противники и предатели – сдаваться в плен и рассказывать всю секретную информацию. По правилам этой игры «наши» всегда побеждали и наказывали предателей и врагов.
Мы были поколением послевоенным, и не знали всех ужасов той страшной войны. Но наши родители, соседи по коммунальным квартирам, учителя и просто люди старшего поколения ещё отчётливо помнили те трагические времена.
Почти в каждой семье был кто-то, кто не вернулся с войны или остался на всю жизнь калекой. Погибшие и пропавшие без вести мужья, жёны, дети, родители смотрели со старых выцветших фотографий, будто говоря: «Помни войну!»
В те годы показывали много художественных и документальных фильмов о минувшей войне. Телевизоры были большой редкостью, поэтому мы бегали в кинотеатр. Среди зрителей на таких киносеансах больше всего было детей и подростков. Взрослым не очень хотелось вспоминать ту войну.
– Человечество воюет уже две тысячи лет, – с горечью заметила Личность в Белом. – И чего не хватает людям? Для них созданы уникальные условия жизни, им даны огромные природные богатства, неиссякаемые источники тепла, света, воды и еды. Таких особых условий нет ни в одном другом секторе бытия. Казалось бы, трудись, развивайся, радуйся и живи. А им всё неймётся.
– Ну, не две тысячи лет, – поправил её Субъект в Чёрном. – Человечество воевало всегда – и в допотопные времена, и в период птеродактилей и динозавров, и миллион лет до нынешней эры. Просто историческая память у людей коротка, и артефактов с тех пор сохранилось не много. Бóльшая часть предыдущих цивилизаций воевала до полного самоуничтожения. После этого на Землю вновь заносился «человеческий вирус», получивший новую генетическую модификацию, и начинался очередной цикл развития и окультуривания человечества.
– Но как бы там ни было, у каждой цивилизации, точнее, у её человеческих представителей имеются инстинкт самосохранения, собственный разум и генетическая память, – продолжила Личность в Белом. – Пусть не сразу, но с течением времени все эти факторы должны были сработать. Почему человечество продолжает запрыгивать на те же самые грабли?
– Человеческая природа изначально греховна, а земной мир полон соблазнов, – продолжил Субъект в Чёрном. – И потом, данный уровень бытия – нечто, вроде начальной школы. А чем интересуются младшие школьники мы только что слышали. Вот Вам пример генетической памяти большинства представителей этого вида: учиться не хочется, хотя есть к этому все предпосылки, а вот в войнушку поиграть – это всегда пожалуйста. Для дурного дела много ума не надо. С возрастом такие детские игры могут стать навязчивым состоянием и тогда не мальчики, а уже мужчины развязывают реальные войны.
– Значит, история о грехопадении человека имеет под собой основание? – поинтересовался я.
– О какой истории ты говоришь? – уточнил Субъект в Чёрном.
– Христианская религия утверждает, что БОГ изгнал Адама и Еву из рая за то, что они съели яблоко, тем самым нарушив запрет. И за этот их грех с тех давних пор расплачиваются все люди.
– Наивные индивиды, – посетовал Субъект в Чёрном. – Вы готовы поверить в любую галиматью. Библия, мой дорогой, – это сборник рассказов, не связанных между собой. Притом, написаны были эти рассказы по заказу власть предержащих. А церковь всегда была в сговоре с властью.
«Ветхий завет», на историю из которого ты ссылаешься, очень древнее аллегорическое произведение. В нём описаны определённые космические события в форме метафор. Поэтому не стоит всё понимать так буквально.
Я же говорил о греховности природы самого человека, то есть о его структуре. Человек неоднороден, и грубая видимая оболочка – лишь одно из его тел. Есть и другие тела, более тонкие и уязвимые. А внутри этого многослойного кокона находится бессмертная сущность, ЗЕРНО, содержащее в себе все космические законы. Вот оно-то и создано по образу и подобию. Его нужно взращивать и беречь.
Человек по натуре противоречив, и его УМ является тем искусителем, который устраивает испытания, будь то трудности или соблазны.
– А война, это – трудность или соблазн? – спросил я.
– Для кого-то – трудность, а для кого-то – соблазн, – ответил Субъект в Чёрном. – Для тех, кто вынужден защищаться и защищать других, это – трудность, а для нападающей стороны, это – соблазн, желание власти и славы, почестей и богатства. Соблазн управления и властвования над другими развивает ГОРДЫНЮ – основу всех смертных грехов. Но та же гордыня являет собой взращённый внутри комплекс духовной неполноценности или ущербности. Это – болезнь, злокачественная опухоль, порча божественного ЗЕРНА, ведущая к его гибели.
– Но как же тогда понимать слова «воин», «боец»? – решил уточнить я. – Да и в религиозных текстах встречаются упоминания о так называемом «Небесном воинстве». Например, в зороастризме воинство – одна из ступеней божественного служения.
– Только защитник, обороняющий свою землю, родину и семью, может назвать себя ВОИНОМ. А тот, кто использует свою силу и волю для нападения, – всегда агрессор, захватчик, одним словом, враг.
Коллега, а что Вы имеете добавить по этой теме?
– Любое убийство есть преступление, а массовые убийства – это сознательное истребление, геноцид. И убийца, вольный или невольный, и провокатор, толкающий на преступление, имеют одинаковую степень вины. В этом вопросе Небесный Суд ни для кого не предусматривает адвокатов. Только осознанная жертва является искуплением и смягчает вину, ибо, скольких убил, столько раз и умрёшь. Войну можно остановить, лишь предотвращая зло в любых его проявлениях, следуя принципу: «И как хочешь, чтобы поступали с тобой, так поступай и ты».
– Уже после окончания школы, – сказал я, – нам стало известно, что в начале 60-х годов нынешнего, двадцатого, века мир стоял на грани третьей мировой войны, и говорили, что только чудом её удалось избежать. Это значит, что человечество стало мудрее, или в нашу историю вмешалось Божественное Провидение?
– Кто знает, кто знает, – хитро ответил Субъект в Чёрном. – Всё может быть…
Глава 9. Выбор
«Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу»
О. Генри
Мир не стоит на месте. Все войны когда-нибудь да заканчиваются, и жизнь продолжает своё победное шествие. А новые времена приносят с собой новые игры и увлечения.
Отголоски той страшной войны постепенно затихли, боль ушла, как сходит растаявший по весне снег, а память об ужасах и лишениях той поры подёрнулась дымкой забвения. Мирный технический прогресс набирал обороты.
Как заезженная пластинка, игра в «войнушку» изживала себя, становясь бессмысленной и неинтересной. На смену ей пришли игры миролюбивые и развивающие.
Девочки традиционно играли отдельно от нас, в свои женские игры с куклами, оттачивая навыки будущих мам. А мы, мальчишки, бегали по двору, лазали по подвалам и крышам, играя в салочки или прятки. Ребята постарше гоняли в футбол, который в те годы был на пике популярности. Взрослые под это дело даже расчистили площадку в середине двора. А вот футбольных ворот не было, вместо них клали по несколько кирпичей.
Из всех игр в те годы мне больше всего нравилась лапта. Мы собирались своей компанией во дворе, брали маленький мяч и деревянную палку и уходили подальше от кирпичных домов с их стеклянными окнами. Именно там мы ощущали свободу.
Это было велением времени на всех уровнях и для всех возрастов.
Позже этот период назовут «оттепелью» – своеобразным «потеплением» в отношениях между нашей страной и другими мировыми державами. Но для нас тогда намного важнее были собственные интересы и отношения.
И вот однажды произошло событие, в корне изменившее наш детский мир. Я заканчивал тогда первый класс, и во время весенних каникул мы узнали нечто особенное.
12 апреля 1961 года наш соотечественник Юрий Гагарин совершил полёт в космос. Это событие было настолько значимым, что нам срочно пришлось повзрослеть. Шутка ли, весь мир говорил о первом человеке, слетавшем в космос, а мы даже вообразить не могли, что собой представляет этот загадочный «космос».
Активные игры отошли на второй план. Мы собирали информацию об этом уникальном событии из всех возможных источников, приставали к родителям и учителям, чтобы понять, чем взволнован весь мир. «Космос», «ракета» и «космонавт» стали главными словами начавшегося десятилетия, открыв новую страницу в истории развития человечества.
В последующие годы начали повсеместно создаваться кружкѝ, отряды и даже школы ускоренной подготовки. Все хотели стать космонавтами.
И я в том числе. Но оказалось, что для этого нужно иметь большую выносливость и крепкое здоровье, а этим похвастать я как раз и не мог. Поэтому вновь оказался среди аутсайдеров.
Но всё-таки это событие изменило мои увлечения и пристрастия. Я начал много и с интересом читать. И в первую очередь меня привлекало всё загадочное и необычное.
Теперь вместо активных игр со сверстниками я часами просиживал в школьной библиотеке. Книги затягивали меня с головой в свой неведомый мир – мир путешествий, романтики и приключений. Вместе с героями произведений я храбро сражался с пиратами, совершал подводную одиссею внутри «Наутилуса», боролся за выживание на диком необитаемом острове. Каждая новая книга раскрывала передо мной иные возможности и перспективы.
Книги были моими проводниками в этом особом, придуманном измерении пространства и времени. Но при этом реальное время летело стремительно и незаметно. Мои дни, недели и годы проходили между чтением и учёбой. Играть в обычные игры с ребятами было уже неинтересно, да и школа всё более воспринималась как рутинная и однообразная обязательность. Хотя ещё оставались предметы – история, ботаника, биология, – которые вызывали к себе интерес, но общее впечатление о школе было безрадостным, и мне хотелось её поскорее закончить.
– Странные они, эти люди, – нарушила ход моих мыслей своим замечанием Личность в Белом. – Сначала, когда у них масса времени и неограниченные возможности для развития, они торопятся повзрослеть, а когда на них сваливаются обязанности и ответственность за свою жизнь – мечтают вернуться в своё беззаботное счастливое детство. Не проще ли каждый период жизни использовать более эффективно, с максимальной самоотдачей?
– А что, собственно, Вы понимаете под «самоотдачей», особенно в подростковом периоде? – уточнил за меня Субъект в Чёрном.
– На мой взгляд, в детстве и отрочестве, когда хранилища мозга ещё пусты, нужно использовать все имеющиеся ресурсы для сбора, анализа и закрепления всевозможной информации самыми различными способами, чтобы использовать всё накопленное в дальнейшей жизни, – пояснила свою позицию Личность в Белом.
– Сударыня, Вы забываете, что человек – это не тупая машина с заложенной в неё перфокартой. Человек – саморазвивающийся программный продукт, снабжённый к тому же устройством свободного выбора, этаким регулятором, дозирующим собственную активность в зависимости от внешних и внутренних факторов. Поэтому нельзя грести всех под одну гребёнку.
