Елена Владиславовна Радзюкевич
Секретные материалы: Возвращение
Но теперь мальчик хмуро посмотрел на нее. Нет, он не сердился на Саманту – хотя именно из-за ее проделок пришлось опять объясняться с отцом.
И что такое, собственно, случилось? Ну, опоздали… почти на час. Ну и что? Все равно пришел гость и все сели за стол позже, мама разогрела ужин. Потом папа и этот Хэйл ушли в кабинет, а отец обещал сыну потолковать о дисциплине потом.
Дисциплина? Это слово, и все то, что оно скрывало в себе, было ненавистно для Фокса. Он, конечно же, понимал смысл дневного расписания, порядка в вещах и прочего – но любая попытка давления извне воспринималась им болезненно.
Не уверенный в себе, он не нуждался в постоянном указании на собственные промахи – а напротив, жаждал одобрения своим действиям.
Такое безусловное одобрение он получал только от Саманты. Она смотрела на старшего брата, как на существо высшего порядка, которое защитит от всех неприятностей, даже взяв вину на себя. С ним можно было поиграть в любую игру. Жаль, что выиграть удавалось крайне редко – если только Фокс специально не поддавался. И он, и она знали, когда такое происходило, но по молчаливому уговору не портили друг другу удовольствие.
Конечно, нельзя было «путаться у него под ногами», когда к брату приходили школьные приятели. Но друзей у Фокса было немного. Обычно ничего не светило, если по телевизору показывали что-то интересное для мальчика. Но тут уж ничего не поделаешь…
– Ну, так что сказал папа?
– Сказал, что разберется со мной потом. Вот что он сказал. А потом пошел с Хэйлом в кабинет.
– И о чем они там говорят?
– Откуда мне знать?
– Мама мне не поверила насчет ручья, – задумчиво сказала Саманта.
Фокс взглянул на девочку.
– Ну что ж, скажи ей правду, если хочешь.
– А ты?
– Мне все равно.
Мальчик подошел к окну и, засунув руки в карманы, уставился на двор.
Саманта вскочила с кровати и потрясла головой. Ее влажные волосы были всклокочены.
– Ну, нет! Так нечестно! За такое вранье тебе… нам влетит еще больше!
Фокс обернулся.
– Да ладно, проехали. Иди давай к маме, она расчешет твои космы.
– И вовсе у меня не космы. У меня кудри. И этот Хэйл мне понравился.
17 сентября 1998 года, 19:53
Для этого времени года было прохладно и Малдер поплотнее запахнул плащ. Посетителей в Ботаническом саду было мало. Навстречу Малдеру попалась лишь негритянка гренадерского роста, весом центнера в полтора. Количество колец в ее бровях, ноздрях и губах несколько удивило специального агента.
Говард Кесслер еще издалека завидел высокую фигуру фебеэровца.
– Агент Малдер?
– Добрый день.
– Спасибо что пришли, мистер Малдер. Я очень рад, поверьте. Со мной приключилась жуткая история. Жуткая. Я даже не знаю, с чего начать.
«Жуткие истории – это моя специальность», – подумал Малдер, оглядывая с плохо скрываемой жадностью своего собеседника. На том была спортивная куртка, которая несколько не вязалась с возрастом Говарда Кесслера. Ученый нервничал, поминутно оглядываясь.
– Вы говорили, что за вами следят?
– Да, но это не главное.
«Не это главное? Хм-м… то, что у него нет мании преследования – уже хорошо».
– Давайте начнем по порядку. Где вы работаете? – спросил Малдер.
– В Вашингтонском Физическом институте. Я уже говорил вам.
– Да, верно, говорили. Ну, так что у вас случилось?
– Понимаете, боюсь, что поверить мне будет сложно…
– Давайте все же попробуем. Вы ведь именно для этого меня и позвали, разве нет? – подбодрил его Малдер.
Говард Кесслер начинал его раздражать. «Что он мнется вокруг да около? Стоило сюда идти, чтобы слушать его причитания?»
Хотя в этом и состояла его работа последние несколько лет. Слушать людей. Делать выводы. Далеко идущие выводы… «А ведь когда мы виделись первый раз, он ведь тебя заинтриговал, признайся?»
Тем временем Говард Кесслер, наконец-то, решился на откровенность:
– Посмотрите, мистер Малдер, что это, по-вашему, такое?
С этими словами собеседник Малдера достал из кармана своей куртки небольшой приборчик. Это было нечто среднее между калькулятором и пультом дистанционного управления телевизором.
Малдер повертел штучку в руках. Ого! Она была удивительно тяжелой для своих размеров. Сделано все очень аккуратно, фабричное производство.
– Ну, и что это? – спросил Фокс.
– Это машина времени, агент Малдер.
«Так. Нормально. А ты что думал, он скажет? Новая вулканская модель коммуникатора? Ничего не думал? Хорошо, что Скалли здесь нет».
– Я не сумасшедший, поверьте. Я понимаю, как все это выглядит со стороны. Но вы позволите мне рассказать, как было дело?
«Надо лучше следить за выражением лица, Фокс».
– Да, конечно. Я слушаю вас.
– Я думал, вы уйдете сразу.
«Это еще не поздно сделать…»
Малдер взглянул на собеседника. Говард Кесслер, говорил, сжимая и разжимая худые кисти рук.
– Я буду краток. В институте у меня неплохая репутация, можете поверить. Я никогда не увлекался летающими тарелками, параллельными мирами и прочими аномальными вещами. Я физик. И стою на земле обоими ногами. Хотя занимаюсь тем, что может показаться действительно не совсем нормальным. Это с какой стороны поглядеть, знаете ли… Короче говоря, я изучаю время. Нет, нет, этот прибор – не мое изобретение, как вы, возможно, подумали… Словом, несколько месяцев назад я набрел на одну перспективную идейку. Вернее сказать, я шел к ней давно, но вот только недавно дело сдвинулось с мертвой точки. У вас как с физикой?
– Хм-м… – Малдер замялся. – Как вам сказать… В школе было не очень.
– Тогда не будем вдаваться в детали, – рассказывая о своих делах, Говрад Кесслер несколько приободрился, голос его зазвучал энергичней. – Суть в том, что мне удалось в своей лаборатории переместить во времени несколько предметов, используя сверхвысокочастотные колебания электромагнитного поля.
– А как вы узнали, что предметы действительно перемещались во времени?
– Хороший вопрос, молодой человек! Хороший… Ну, скажем, теоретически это подтверждается расчетами. А на практике… Дело в том, что на практике это тоже получило подтверждение. Собственно об этом я и хочу рассказать. В этот же день…
– Поточнее, пожалуйста.
– Что?
– Число не помните?
– Так… Да ведь вот же… в прошлый четверг, 10 сентября. Можно мне продолжать?
– Да, кончено.
– Так вот, в тот же день, но уже вечером, когда я возвращался к себе домой, меня остановил один человек. Он сказал… Вернее, сначала он поздравил меня с успешным опытом и сказал, что они там, в будущем, внимательно за мной следили. Он сказал, что машину времени, без сомнения, изобретут – но только два столетия спустя. Сейчас это открытие недопустимо! И он приказал мне прекратить эти опыты, поскольку они могут иметь непредсказуемые последствия… Он был очень убедителен, точнее сказать… он выглядел как человек, который… вправе приказывать. Вел себя… нагло? Нет, уверенно… наверное так, в общем он приказал прекратить. Потребовал.
Малдер искоса взглянул на ученого. История, которую тот рассказывал, действительно заурядной не назовешь. Ученый-одиночка, секретные опыты… Фокс еще не решил, верить Кесслеру, или нет.
– И что? – спросил он.
– Я не мог отказаться от этого! Не мог, поймите! – голос Кесслера почти сорвался на крик. – Я был на пороге открытия! И если этот человек действительно прибыл из будущего, то я сделал это открытие! Именно я! И именно сейчас! А не через двести лет… Вы верите мне?
– Пока я не могу ответить на этот вопрос, – ответил Фокс осторожно.
– В общем, я… – старик опять замялся.
– Я бы сказал так: я хочу вам верить, – поощрил его к дальнейшим словам Малдер.
– Понимаю. Но, собственно говоря… В общем, я… – Говард Кесслер опустил голову, потом вздохнул и быстро сказал: – Я убил его.
– Убили?! Вы уверены?
– Что? Конечно, уверен, черт возьми!
– Вы понимаете, что, говоря это мне, вы…
– Конечно, понимаю, я же не ребенок в конце концов, агент Малдер, – Кесслер выделил интонацией слово «агент». – Вы можете меня арестовать, если хотите, но позвольте договорить до конца.
– Да, я слушаю.
– Этот человек сказал мне, что если я продолжу свои эксперименты, то он примет меры. Затем повернулся и пошел прочь. Я побежал следом, пытаясь объяснить, что не могу и не хочу этого делать! Он настаивал. Слово за слово и… в общем, он ударил меня. Я упал. А этот тип наставил на меня свой пистолет. Дальше он сказал, что обычно они избегают радикальных мер – но если им не подчиняются, то ликвидация неизбежна. Да, да, так и сказал. А я поверил. Ему нельзя не поверить. Этакая смесь снисходительности с наглостью… Но мне повезло. Мимо проезжала машина, на какой-то миг ее фары ослепили этого человека, я кинулся на него, выбил пистолет из руки и выстрелил. Мне повезло, – повторил Кесслер.
– И что дальше?
– Дальше? Дальше я обыскал этого типа и нашел вот это, – Кесслер указал на прибор, который Малдер вертел в руках.
– А пистолет?
– Вот, пожалуйста, – под настороженным взглядом Малдера Кесслер достал оружие.
Странно. Эта система оружия ему была совершенно незнакома. Фокс Малдер осторожно взял пистолет, рукоять удобно скользнула в ладонь. А патроны? Как его заряжать? Рукоятка не имела каких-либо намеков на магазин и на возможность разборки.
«Неужели все это – правда? Хм, общение со Скалли сделало меня скептиком.»
– Ну вот, собственно говоря, и все… – пробормотал Кесслер.
– Все? Вы хотите сказать, что не пробовали использовать этот прибор? – спросил Малдер.
«Все-таки тогда в парке интуиция меня не подвела».
– Пробовал, конечно, – кивнул Кесслер. – Он работает, можете не сомневаться. Ощущение, признаться, не из приятных. Некоторая дезориентация в пространстве, легкая тошнота – но в целом вполне терпимо. Все работает. Я бы не рассказал про это никому, но…
– На вас вышли коллеги убитого, да? Хотят вернуть этот прибор?
– Да, уже почти неделю. Но я очень осторожен. Я старый человек и не хочу больше ничего иметь общего со всеми этими загадками. Я совсем запутался. Вчера я подал заявление на увольнение. Мне уже ничего не надо – хочу, чтобы меня оставили в покое. Эта последняя неделя совсем меня подкосила, – Говард Кесслер с надеждой взглянул на агента ФБР. – Вы поможете мне?
– Но как? Что я могу сделать?
– Возьмите этот прибор, машину времени. Она очень проста в управлении. Вот, смотрите. Набираешь дату, время и нажимаешь пуск. И обратно так же. Раз – и готово.
Они помолчали, потом Малдер спросил:
– Ну и где вы побывали?
– В каком смысле?
– Не где, а когда, верно? Куда вы отправились? В будущее или в прошлое?
– Я повидал свою жену. Она умерла девять лет назад.
– Вы разговаривали?
– Нет. Я побоялся. Вдруг я каким-то образом изменил бы события…
– И тогда вы поехали в будущее, да?
Кесслер взглянул на молодого человека с уважением.
– Да… верно.
– Ну и что там?
Старик закрыл глаза.
– Вам лучше не знать. Собственно… именно поэтому я решил… что те незнакомцы правы и мои амбиции и все прочее не имеют значения. Я хочу дожить свою жизнь в покое и благополучии. Мне 73 года знаете ли… Пора отдохнуть.
Малдер снова взглянул на прибор. Потом оглянулся. В парке было пусто. Помедлив секунду, Фокс взял прибор у Кесслера и спрятал в карман своего длинного плаща.
– Хорошо, – сказал он. – У меня есть кому показать эту штучку.
– Спасибо, – Кесслер вздохнул с облегчением. – Так я могу идти?
Малдер вопросительно взглянул на старика.
– Почему бы и нет?
– А труп?
– Это дело полиции, мистер Кесслер, но никак не ФБР. И, кроме того, вы же, насколько я понимаю, защищали свою жизнь?
В глазах Говарда Кесслера мелькнуло удивление, смешанное с недоверием. Но он достаточно резво, для своих 73 лет, вскочил на ноги. Очевидно, пока агент ФБР не изменил своего решения, он поспешил исчезнуть.
Фокс Малдер остался сидеть на скамейке, провожая взглядом сутулую фигуру ученого.
«Так-так. Машина времени, значит. Такого у нас еще не было, верно? Но надо все проверить. Что-то уж все легко получается. Ладно, сначала узнаем в полицейском управлении, что там с неопознанными трупами, потом осторожно наведем справки насчет этого Кесслера. Не мешало бы и проследить за ним…»
Дождавшись, пока Кесслер отойдет на приличное расстояние, Малдер встал и направился следом. Уже смеркалось, поэтому слежка за стариком не представляла никакой сложности для специального агента ФБР.
Кесслер шел медленно, не глядя по сторонам, погруженный в свои мысли. Один раз он остановился у табачного автомата. Но, получив пачку, закуривать не стал, а пошел дальше, к выходу из сада.
Малдер ускорил шаги – на людной улице можно было легко потерять старика из виду. Когда Кесслер поравнялся с большим раскидистым деревом, росшим у выхода в Ботанический сад, он вдруг споткнулся и рухнул на колени. Тут же от дерева отделилась фигура в темной одежде. Человек шагнул за спину Кесслеру, вскинул руку… Послышался свистящий звук. И тут же раздался негромкий хлопок, ничего не имеющий общего с пистолетным выстрелом.
Малдер бегом кинулся к Кесслеру.
Человек склонился над телом, обыскивая его.
– Стой! ФБР! – закричал Малдер, выхватывая пистолет.
Человек отшатнулся от тела, подняв руки.
– Не стреляйте! Я ничего не сделал! – растерянно произнес он. – Этому господину стало плохо, я хотел помочь.
Малдер быстро осмотрел Кесслера. Пульс не прощупывался, но никаких внешних повреждений видно не было.
Он достал мобильный телефон, вызвал скорую, потом оглядел свою добычу.
Человек был одет в темную невыразительную одежду, да и сам был невзрачен. Аскетическое лицо, высокий рост.
– Я ничего не сделал! – повторил он.
В его голосе слышался легкий акцент.
3
14 сентября 1973 года, 23:47
– Билл, кто это был?
Тина Малдер, скользнула под одеяло к мужу и игриво ущипнула его за бок.
– Да, так один знакомый.
Билл говорил равнодушно, но жена не первый день знала мужа. Под этим равнодушием скрывались плохие известия.
– Работали вместе?
– Да. Но недолго, – ответил тот неохотно.
– И что же он хотел?
Билл улыбнулся.
– С каких это пор ты стала интересоваться моими делами?
– С тех самых, когда к нам в гости начали захаживать приятные молодые люди с плохими вестями.
– Перестань. Иди лучше сюда …
Она замолчала, принимая ласку. Вот так всегда. Никогда не расскажет, что у него на душе.
– А знаешь, на кого походил наш гость? – попробовала Тина подойти с другой стороны.
– На кого?
– Да на Фокса!
– Глупости! – запротестовал Билл, но несколько энергичней, чем следовало бы. И жена вновь уловила напряженность в его голосе.
– Да похож, похож. И кстати, я давно хотела тебе сказать – ты слишком строг с нашим мальчиком, Билл.
– Ерунда, парню нужна твердая рука.
– Но ему всего двенадцать лет, Билл. Не дави на него так.
Муж неожиданно сел на кровати.
– Что случилось, Билл? Чего ты вскинулся?
– Все в порядке, Тина. Прекрати этот допрос.
– Но я же вижу что, что-то не так!
– Да все так, успокойся. А насчет строгости – парню пора бы знать, что такое обязанности, понимаешь? Ты и так избаловала мальчишку.
– Перестань, пожалуйста. Он ласковый и добрый мальчик. Ты только подумай – еще два, ну максимум три года, и он отдалится от нас. Появятся приятели, девочки, – Тина хихикнула. – Дай ему еще немного времени побыть ребенком, Билл.
Билл Малдер удивленно взглянул на жену. Они редко ссорились по поводу воспитания детей, да этот разговор и не походил на ссору. И он всегда считал, что именно Саманта – любимица матери.
– Что ж, Тина, может быть, ты и права… – задумчиво сказал он. – Но ответь-ка мне на один вопрос… Представь себе, что тебе нужно было бы выбрать. Ну, мысленно. Кого из наших детей ты бы оставила себе, а кого бы смогла отдать?
– Что ты такое говоришь, Вильям Малдер? Как тебе это пришло в голову?!
– Я же не серьезно, Тина. Ты только представь…
– Прекрати сейчас же! Я даже думать об этом не хочу! Отдать ребенка?!
– Ладно, ладно. Не сердись, пожалуйста. Я же только спросил.
«Только спросил» – мысленно повторил он. Вот и этот Хэйл тоже только спросил: а не хочет ли он выбрать?
Нельзя сказать, что визит этого человека был полной неожиданностью для Билла Малдера. Уже не первый месяц ему намекали на то, что пришло время внести в его жизнь изменения, обеспечив большую безопасность проекта.
Что за изменения он прекрасно знал и без этого Хэйла. Представлял интерес лишь вопрос – откуда этот молодой человек, не входящий в число лиц, посвященных в проблемы проекта, знает, что изменения будут связаны с его детьми? Однако именно об этом он сразу намекнул…
Намекнул? Не лги хотя бы сам себе, Билл. Этот Хэйл, черт его возьми, сказал все открытым текстом. Или Билл Малдер сейчас же уедет из страны и уйдет из проекта, или он лишится дочери. И это не очередная проверка его благонадежности, нет. Это Билл знал лучше, чем кто-либо другой. Даже лучше этого Хейла, который не представлял всей масштабности проекта, всего, что уже поставлено на карту. Скорее, это был намек на то, что пора принять решение. Билл даже догадывался, кто из участников проекта направил к нему этого визитера…
21 сентября 1998 года, 16:17
Номер телефона, который привлек интерес агента Скалли, принадлежал Вашингтонскому Физическому институту. А конкретнее – экспериментальной лаборатории Говарда Кесслера. На вопрос о том, может ли агент ФБР переговорить с упомянутым начальником лаборатории, приятный мужской голос ответил:
– К сожалению, Говард Кесслер покинул нас.
– Убит? – вырвалось у Скалли.
– Нет, что вы, мисс. Он умер три дня назад от инфаркта, – и мужчина зачем-то добавил: – А родился он в 1925 году.
Скалли узнала имя врача, давшего медицинское заключение о смерти, и повесила трубку.
Доктор Картер, медик с тридцатилетним стажем, не стал ходить кругами. Он сразу сказал, что не знает, от чего умер старик.
Прежде, чем услышать такое, Скалли пришлось приехать в клинику и предъявить свое удостоверение.
– С одной стороны – возраст, агент Скалли. От этого никуда не деться, понятно. Но каких-либо характерных признаков сердечной болезни у мистера Кесслера не было.
– А почему в заключении указан инфаркт?
– С чего вы это взяли? – Картер подозрительно уставился на Скалли. – Я не имею привычки писать в заключении то, чего не обнаружил. Ничего подобного! Смерть последовала от неизвестных причин. Моя репутация позволяет мне дать такое заключение.
– Рискуя вас обидеть, тем не менее, спрошу: а вы не консультировались с кем-либо по этому поводу?
– Консультировался. И ничего обидного в этом нет, поверьте. Я бы сказал, что знаю, от чего умер этот человек, но… как бы это сказать…не знаю, что его убило.
– Как это?
– А вот смотрите, – врач достал несколько фотографий. – Есть только одно настораживающее обстоятельство. На спине Кесслера, аккурат напротив сердца, имеется повреждение кожных покровов.
– И?
– На срезах вы можете видеть, что зона воздействия проходит по прямой линии и проникает в сердце.
– Вот и причина смерти! – воскликнула Скалли.
– Да, но что это за воздействие, мне установить не удалось.
– Насколько я понимаю, это не механическое повреждение. Электрический разряд? Магнитное излучение? Радиация?
– Ни то, ни другое, ни третье. Я не знаю, что это. Но чтобы это ни было – именно оно убило Кесслера.
Врач помолчал, откашлялся и сказал:
– Между прочим, агент Скалли, ваши люди уже интересовались трупом Кесслера.
– Наши люди? Кто это был?
– Молодой мужчина. Высокий, темноволосый… Постойте-ка, кажется… его звали агент Малдер.
– Ах, да, конечно, – Скалли немного смешалась. – Это мой напарник.
– Вот оно как? Ну что ж, ему повезло, мисс.
– А он говорил что-нибудь такое необычное об этом деле?
– Именно он настоял на этом исследовании, – врач кивнул на фотографии. – Весьма толковый и дотошный парень, этот ваш напарник, хотя и несколько необязательный. У меня сложилось впечатление, что он знал, в каком направлении стоит искать.
Скалли молча ждала продолжения. «Необязательный? Странно слышать это в качестве характеристики Малдера».
– Да, вот еще… Он спросил, когда я буду свободен, чтобы подобным образом исследовать еще один труп. Но больше со мною так и не связался.
«Понятно тогда, почему он так говорит о Малдере».
– Еще один труп? – переспросила Скалли.
«Загадок становится все больше и больше. Но приведет ли куда-нибудь этот новый след – вот в чем вопрос».
– Да, верно, но больше я его не видел, – ответил врач.
– А когда это было?
– Позвольте-ка, я взгляну на календарь… 18 сентября. Хотя старика доставили вечером, но вскрытие я делал на следующее утро, 18 сентября.
«Неужели Малдер, заявляясь ко мне с цветами, уже занимался этим делом? И не сказал мне не слова!» Скалли попыталась припомнить о чем они говорили, но… Нет, никаких особенностей в его поведении она не заметила. Если не считать цветов.
Доктор Картер с улыбкой смотрел на задумавшуюся женщину.
– Так, что там со вторым трупом? – спросила она.
– Агент Скалли, вы невнимательно меня слушаете, – старый врач добродушно засмеялся. – Не было второго трупа. Ваш напарник, агент Малдер, собирался организовать еще одно вскрытие. Мы оговорили время, я заказал лабораторию. Но второго трупа не появилось. А больше я вашего напарника не видел. И звонить он мне так и не позвонил, – добавил он.
«Я уже поняла, что вы в обиде за необязательность агента Малдера, не надо повторять. – подумала Скалли. – Эх, почему мы не говорим и половины из того, что думаем?»
– А что он говорил про этот второй труп? – спросила Дана вслух.
– Он сказал, что, возможно, была еще одна смерть от подобных причин. Где-то неделю назад. Он хотел найти это тело и сделать вскрытие.
– Он не говорил что-нибудь еще необычное про этот труп? Что он думал по этому поводу?
– Может быть вы спросите его сами?
– Дело в том, что… Впрочем, это неважно.
Скалли все еще не хотелось признавать очевидную вещь. Ее напарник исчез, и она не знает, что с ним и как его найти. Но доктор Картер произвел на нее приятное впечатление, и женщина решилась.
– Дело в том, что я не могу спросить его. Он пропал. Я разыскиваю агента Малдера.
– Вот как! Это меняет дело. Но, боюсь, что ничего особо интересного я не расскажу. Труп Говарда Кесслера доставила в больницу скорой помощи бригада парамедиков. Ему вроде как стало плохо в парке. Привезли его около девяти часов вечера, в четверг. Но откачать не удалось. Он был уже мертв, когда они приехали на вызов. Звонил бригаде ваш напарник. Еще, как я понял, он арестовал кого-то в парке…
