Евгениос Тривизас
Последний черный кот
Пятно на галстуке
Глава седьмая,
в которой оратор доказывает, что черные кошки ответственны за икоту, насморк, невыводимые пятна и прочие беды
На следующее утро под дикой смоковницей в одном заросшем травой саду я сообщил во всех подробностях невероятные новости своему другу Куцему. Поначалу он решил, что у меня нервное расстройство и что рассказанное – плод моего воображения. Но я смог убедить его в том, что все это правда. Ужасная правда.
– Значит, все черные кошки в опасности! – воскликнул Куцый.
– Все без исключения.
– Тогда нужно всех оповестить. Мы должны придумать, как расстроить их планы.
– Что ты предлагаешь?
– Срочно собрать черных кошек острова. Из всех кварталов и пригородов.
– Ты прав, – согласился я. – Мы должны держаться вместе, тогда нас так просто не одолеют.
Мы решили действовать как можно скорее. Назначили собрание на ближайшую пятницу, на крыше старого угольного склада за мельницами. С Мурлыкой, Шишкой и еще несколькими приятелями разделили между собой районы и постарались оповестить о собрании как можно больше кошачьего народу. Однако не так просто оказалось созвать всех пользующихся авторитетом котов. Одних мы не смогли найти, другие нам не поверили, а третьи заявили, что у них есть более насущные заботы.
Сам я отправился к Бродяге – старому боевому коту с вывернутым хвостом и разодранным ухом. Он жил в заброшенном доме за городом.
Когда я пришел, Бродяга беззаботно грелся на солнышке, разлегшись на бортике высохшего колодца. В его районе тоже пропало несколько черных кошек, и Бродяга недоумевал, что с ними могло произойти. Когда я ему рассказал все в подробностях, он пришел в ужас. Пообещал, что обязательно придет на крышу угольного склада в условленный час и к тому времени составит план действий.
Я возвращался в город, довольный успехом своей миссии. Услышал громкие голоса и осторожно приблизился к полю, откуда они доносились. И вот что я увидел.
Человек в клетчатом пиджаке и с развязанным галстуком ораторствовал, стоя на бочонке из-под сыра фета. От возбуждения он охрип и раскраснелся, глаза у него были выпучены. Вокруг столпились люди.
– Любезные сограждане! – надсаживался оратор. – Кто виноват во всех бедах, неотступно преследующих нас?
– Наша дурость! – выкрикнул беспризорник с грязными щеками.
– Наши грехи! – воскликнула какая-то старушка.
– Ошибаетесь! Причина в другом! Причина – черные кошки! – торжественно возвестил клетчатый.
– Ты это серьезно, дружище? – спросил бронзовый от солнца крестьянин с недоеденным персиком в руке. – Какое отношение имеют черные кошки к цене на кефаль и на оливки, объясни-ка?
Оратор вытащил платок и вытер вспотевшую шею.
– Совершенно серьезно. Сейчас докажу… Есть неоспоримый факт: все черное приносит несчастье!
– Это как? – уточнил крестьянин с недоеденным персиком.
– Черная магия. Черный рынок. Черный ворон. Черные помыслы. Черная метка. Черная зависть… Да, уважаемые господа, очаровательные дамы, прелестные барышни и достойные юноши! В черных душах гнездятся постыдные прегрешения. Черной ночью совершаются самые ужасные злодеяния.
Театральным жестом он указал на пузатого дядечку.
– Вот вы, например. Да, вот вы, с пятном на галстуке… Отчего у вас грязный галстук?
– На меня напала икота, когда я ел гювеч[4], – охотно ответил толстяк.
– Но почему на вас напала икота именно в этот момент?
– Да кто ж его знает…
– Я скажу вам почему! – с воодушевлением объявил оратор. – На вас напала икота, когда вы ели гювеч, потому что по дороге в таверну вам перебежала дорогу черная кошка!
– А я ел гювеч не в таверне, – разочаровал его пузатый и икнул. – Меня угостила кума Евталия.
Оратора, похоже, не смутил этот аргумент.
– Значит, пока ваша кума готовила, – рассудительно произнес он, – на нее смотрела через окно злосчастная черная кошка. И не сомневайтесь.
Пузатый ослабил узел галстука и принялся заинтересованно изучать пятно, будто видел его в первый раз.
Разоблачитель черных кошек вытер пот со лба тыльной стороной ладони и ткнул пальцем в худого прыщавого паренька с велосипедным насосом.
– Вот вы, юноша!
– Что?
– Почему у вас столько прыщей?
– А я почем знаю, – промямлил тот смущенно.
– А я знаю! – твердо заявил клетчатый. – Вас просто сглазила черная кошка.
Парень в задумчивости почесал прыщ.
– А вы, дедушка! – повернулся в другую сторону оратор. – Вот скажите мне, почему у вас выпали все зубы?
Старик поднес к уху дрожащую руку.
– Что ты сказал, сынок?
– Я спрашиваю, почему у вас нет ни одного зуба, дедушка?
– Не слышу! Говори погромче, мальчик мой, да хранит тебя Господь!
– Почему у вас выпали все зубы, дедушка? И если уж на то пошло, почему вы оглохли? Не утруждайте себя, я сам скажу. Все это случилось с вами, потому что в молодости вам повстречалась черная кошка!
– Что-что? Ты ешь черствые крошки? Но почему?
– Видите, дамы и господа, до чего может дойти человек, который в молодости повстречался с черной кошкой!
Люди с жалостью поглядывали на старика.
Оратор набрал в грудь побольше воздуха и направил палец на упитанного господина средних лет с огромной шишкой на лбу.
– А вот вы, вы, с шишкой! Знаете, чему вы обязаны этим украшением на лбу?
– Знаю, как не знать. Горшку с гиацинтами, который свалился на меня с чьего-то балкона.
– А почему он свалился?
– Что значит «почему»?
– Потому что вы столкнулись с черной кошкой и она навлекла на вас эту беду.
– Да не сталкивался я ни с какой черной кошкой!
– О, вы просто ее не заметили. Черные кошки коварны и вероломны. Они невероятно хитры! Она промелькнула мимо вас как молния, прежде чем вы успели ее заметить.
– Ах, вот оно что! Да я б на части разорвал эту тварь, попадись она мне!..
Клетчатый возвысил голос. Он уже почти кричал.
– Так кто же виноват во всех наших неудачах, дорогие сограждане? В нашем невезении? Во всех наших бедах?
– Черные кошки! – закричали самые сообразительные.
Я заметил у нескольких значок с эмблемой Братства суеверных.
– Кто виноват в том, что мы падаем, поскользнувшись на банановой кожуре? – вопрошал оратор.
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что самые дорогие вазы разбиваются?
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что комары нещадно кусают нас?
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что голуби портят нам шляпы?
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что рвутся карманы и носки?
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что наши футболисты не забивают голов?
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что ключи теряются и их не найти?
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что автобусы не ходят по расписанию?
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что у нас лысина и насморк?
– Черные кошки!
– Кто виноват в сложных вопросах на экзамене?
– Черные кошки!
– Кто виноват в том, что воры гуляют на свободе?
– Черные кошки!
– Кто виноват в коррупции и безработице, в непосильных налогах и сборах?
– Черные кошки!
– Кто виноват во всех катастрофах и стихийных бедствиях, в тайфунах, наводнениях, обвалах, землетрясениях?
– Черные кошки!
– Правильно! Это все проклятые черные кошки!
Толпа кричала все громче и громче. Передо мной были горящие глаза, сжатые кулаки, пылающие щеки, вспотевшие лбы.
– Где же избавление? – надрывался клетчатый. – Как можно остановить все эти несчастья?
– Как?.. Скажи нам!.. Спаси нас!.. – раздавались со всех сторон умоляющие голоса.
– Есть только один выход. Один-единственный. Все черные кошки должны исчезнуть навсегда с лица земли! Все до единой!
– Все до единой! – повторяли люди как загипнотизированные. – Все до единой!..
– Так в чем состоит долг каждого сознательного гражданина? – возопил оратор, подняв кулак.
– Истреблять черных кошек! – закричали воспламененные гневом люди.
Он простер руку в сторону города.
– Так пойдите же и разыщите этих гнусных тварей! Пришло время им расплатиться за те неисчислимые бедствия, которые они навлекли на наши головы!
И толпа хлынула в сторону города с яростными криками:
– Вперед!..
– Отыщем проклятых!..
– Уж они за все поплатятся!..
Толстуха с секачом
Глава восьмая,
в которой за мной гоняются с секачом по кухне, но в самый критический момент появляется нежданный спаситель
За мной и грехов-то почти нет, а уж к тому, в чем обвиняла кошек рассвирепевшая толпа, я точно непричастен. И вот теперь, стало быть, надо мне заделаться котом-бегуном – удирать со всех ног! Я начал осторожно отступать, но в панике перепутал направление. И вскоре оказался, совершенно того не желая, на широкой мощеной улице, которая освещалась факелами безумствующей толпы. Группы разъяренных демонстрантов, искавших черных кошек, выкрикивали:
– Где б они ни прятались, мы их найдем!
– Разбежались, твари… Ничего, все равно отыщем!
– Уж мы их проучим!
Кого я только не повидал в тот злополучный вечер! Взлохмаченных женщин с кухонными ножами и орущих детей с рогатками, юношей с гарпунами и дровосеков с топорами, мясников с секачами и пьяниц с разбитыми бутылками… Все они преследовали четвероногую добычу, и глаза у всех горели жаждой мести.
Я видел, как люди разбивали витрины лавок, где продавался кошачий корм. Видел их лица, искаженные в свете факелов, когда они стучали в двери и спрашивали полусонных хозяев, нет ли в доме черных кошек. Видел, как они устраивали засады на улицах, вооружившись молотками, и жгли костры.
Нужно где-то спрятаться, пока я не угодил в их цепкие руки! Я вбежал в извилистый темный переулок. Позади слышались шаги и голоса. Переулок уперся в высоченную кирпичную стену. Я с трудом вскарабкался на нее, прыгнул и приземлился в маленьком дворике, вымощенном плиткой. Прямо передо мной светилось полуоткрытое окно с вышитыми занавесками. Два-три бесшумных прыжка, красивое сальто – и я спрыгнул с подоконника в теплую кухню. На огне в кастрюле что-то тихонько побулькивало. На столе стоял противень, полный ароматной пахлавы. Я не сдержался, окунул лапу в сироп и принялся ее лизать.
– Ах ты!.. Черная кошка!
Поворачиваюсь на крик – и вижу краснощекую толстуху со светлыми волосами, собранными в пучок. Она выхватывает из раковины секач, с которого капает мыльная пена, и в бешенстве бросается на меня.
Я спрыгиваю со стола, проскакиваю между ее ногами и вылетаю в коридорчик. Тупик! Оборачиваюсь – и вижу страшные глаза Смерти: толстуха уже занесла секач над моей головой. Только чудо может меня спасти.
И чудо происходит! Внезапно из норки выскакивает серый мышонок, молниеносно взбирается по толстухиной ноге и исчезает в складках ее юбки.
Толстуха издает душераздирающий вопль, секач выпадает у нее из рук и втыкается в паркет, а сама она трясется, бьет себя по бокам и подскакивает, словно отплясывает на танцплощадке, усеянной морскими ежами. Одновременно открываются две двери, ведущие в коридор. Из одной появляется удивленный старик в полуспущенных штанах и с рулоном туалетной бумаги в руках, из другой высовывается сонный лысый господин в пижаме цвета тресковой икры, прижимающий к груди грелку.
Мышонок выскакивает из толстухиной юбки на паркет и бежит ко мне. Я его тотчас узнаю. Это мой друг Пискля.
– Сюда! – кричит он.
Мы мчимся через спальню, тускло освещенную масляной лампой, и выпрыгиваем в окно на грядки помидоров и артишоков.
– Как ты здесь оказался? – спросил я, когда мы уже перевели дух, укрывшись за большими листьями артишоков.
– Что значит – как оказался? Я тут живу поблизости. Дом Анестиса Анапеста, поэта, в соседнем квартале. А у мадам Бебелеску в чулане такие потрясающие сыры, ты себе не представляешь! Обалденные!
– Что за мадам Бебелеску?
– Ну та, что гналась за тобой с секачом! Я часто прихожу полакомиться ее сырами. Ее муж, этот лысый с грелкой, – сыровар, между прочим, а ее тесть – владелец семи пирожковых, где делают вкуснющие сырные пирожки. Замечательная семья!.. О, пока не забыл: я нашел отличный стишок для твоей дамы сердца. Послушай:
Сыр так просто растопить,
станет он еще вкусней,
а любовь не победить,
всех невзгод она сильней!
Хорошо, правда?
– Хорошо… Но знаешь, у меня сейчас другие заботы.
– Какие еще заботы? Ты о чем?
– А ты ничего не слышал?
– А, ну да… Гонения на черных кошек. Благая весть! Ой, извини… Прости… Не сообразил… Я забыл, что ты черный.
– Конечно, черный! А какой же еще?
– Да-а… Держись, дружище! Перемелется – мука будет. Вон гляди, нас, мышей, ведь постоянно преследуют, днем и ночью. Одно спасение – мышиные норки. Кстати, раз уж об этом заговорили… до моих ушей дошла одна новость, она должна тебя заинтересовать.
– Ну?
– У меня есть приятель, Сырок, он живет в элитной мышиной норе в доме Гульельмо Делагопы, председателя Братства суеверных.
– Ого!
– А ты думал!.. Так вот, Сырок прослышал, что Делагопа позвал на ужин премьер-министра, министра общественного порядка и других важных особ; он собирается просить у них поддержки.
– Это точно?
– Можешь не сомневаться.
Ну что ж, чем больше мы будем знать об их планах, тем лучше.
– Слушай, Пискля… Я бы очень хотел попасть на эту встречу в доме Делагопы. Можно это как-то устроить?
– Ха, конечно, можно. Я уже обо всем договорился. Видишь, какой у тебя друг? Цени!
Мне захотелось его расцеловать.
– Ух ты! Молодчина! И как же?
– В столовой, где будет накрыт ужин, стоит буфет красного дерева на ножках. Я расскажу тебе, как незаметно проскользнуть в столовую и спрятаться под буфетом, чтобы без помех наблюдать за ними.
– Спасибо, Пискля! Ты настоящий друг! А теперь объясни мне все подробно.
– Сейчас… послушай лучше еще один стишок:
От любви к прекрасной даме
в сердце дыр – как в маасдаме[5].
Эх, тогда я не придал этому стишку никакого значения, а между тем он оказался пророческим.
…Лишь исчерпав весь свой поэтический репертуар, Пискля растолковал мне, как спрятаться в доме Гульельмо Делагопы и незваным и невидимым гостем наблюдать за ужином заговорщиков. А потом мы распрощались, и больше в тот вечер приключений, к счастью, не было.