Евгений Вальс
Кормитель кротов
Лодия воспользовалась замешательством норклинов, спрыгнула со стола и побежала к выходу из кладовой. Внезапно на пороге появился норклин с разорванным ухом и преградил путь беглянке. Дарлон молниеносно бросил в девочку горсть парализующего порошка и растянул рот в хищной ухмылке.
Герлим видел падающую на пол девочку, и обступающих её норклинов, но продолжал сидеть под столом, с трудом сдерживая внезапный порыв достать подарок феи. Герлим испугался, представив норклинов, корчащихся в муках, и превращающихся в камень. Никогда сердце Герлима не билось так сильно, оно как будто хотело вырваться из груди. Мальчик остался сидеть под столом и, затаив дыхание, наблюдал за норклинами, утаскивающими нарушительницу из кладовой. Едва пещера опустела, он выбрался из укрытия и осторожно последовал за жителями подземья.
***
Лодию поместили в полузасыпанной норе, в которой никто не жил. А поскольку в норклинских норах отсутствовали двери, возле входа поставили охрану из четверых стражников с деревянными дубинками и запасом парализующего порошка. Освобождать пленницу в одиночку Герлим не решился. С двумя охранниками он смог бы справиться, но Лодию охраняли четверо. Мальчик решил вернуться в нору, где жил с норклином Курдаем. Он хотел побыть в тишине и хорошенько обдумать план действий.
Герлим надеялся застать норклина спящим, поскольку во сне тот проводил больше времени, чем бодрствовал. Курдай, как и другие жители подземья, мог спать по три-четыре дня, затем просыпался жутко голодный и начинал требовать сладостей, чаще всего мёда. А пока Курдай поглощал мёд, Герлим успевал запечь пауков. И хоть мальчик старался, Курдай часто оставался недоволен сырой или обуглившиеся едой и жаловался на боли в животе. Герлиму приходилось бежать в кладовую за целебным эликсиром. Сейчас он заранее захватил из кладовой несколько флаконов с разными снадобьями.
К удивлению мальчика, Курдай не спал. Толстый норклин опустошил два горшочка с мёдом и ворчал, растапливая печь.
– Где ты вечно бродишь?! – увидев мальчика, воскликнул он, ползая на коленях возле печи, огромный живот мешал ему двигаться. – Твой отец замёрз и хочет есть.
Мальчик подбежал к приёмному отцу и помог ему встать на ноги. Норклин до боли вцепился когтями в плечо Герлима и, шаркая широкими ступнями, подошёл к столу. В корзине под крышкой копошились пауки с многоножками, не желающие становиться едой.
– Простите, отец, я не думал, что вы так скоро пробудитесь, – виновато опустил взгляд Герлим. – Позвольте, я разожгу печь и запеку эту живность.
– У меня в горле пересохло, а в норе ни капли воды, – продолжал ворчать норклин. – Ты совершенно не заботишься о своем отце.
Курдай обессиленно плюхнулся на лавку, отчего доски опасно затрещали под его весом. Тем временем Герлим достал из карманов флаконы и расставил их на полке возле печи.
– Я принёс бодрящего эликсира. Хотите, налью?
– От него у меня колики! Как ты мог забыть!
– Есть эликсир, поднимающий настроение, – перебирая флаконы, отозвался Герлим.
– Наливай хотя бы его, а что мне остаётся? Был бы ты хорошим сыном, мне не пришлось бы пить эликсир для улучшения настроения, – жаловался Курдай. – Меня разбудили крики в коридоре. Говорят, в подземье проник человек со страшным оружием, а ты помог ему сбежать! Это правда?
– Не совсем так, – растерянно ответил Герлим.
– Не надо ничего придумывать в своё оправдание, – всхлипнул Кугадай и достал платок, чтобы промокнуть слёзы. – Мне все говорили, что люди неблагодарные существа и я не должен спасать плачущего мальчика, и тем более не должен приносить его в нору и заботиться о нём, как о своём ребенке! Я не послушался умных советов, и вот расплата за мою глупость…
– Я знаю, что не достоин вашей доброты, – сдержанно ответил мальчик, хотя слова норклина звучали весьма обидно.
– Какое хлипкое раскаянье, мне от него не стало легче.
Курдай помахал на себя платком, словно ему тяжело дышать, и потребовал налить полный бокал эликсира. Герлим ещё раз взглянул на полку с флаконами и заметил среди них зелье откровения. Мальчик захватил его случайно и вдруг ощутил непреодолимое желание налить его бокал норклину.
– Что ты там копаешься? – ворчал Курдай. – Не заставляй меня сильнее жалеть о том дне, когда я спас тебя в ночном лесу от ночных хищников.
Герлим наполнил бокал зельем откровения и протянул норклину. Курдай не задумываясь залпом осушил бокал и потребовал ещё. Мальчик в этот раз не растерялся. Так один за другим норклин выпил зелье откровения и эликсир хорошего настроения. Громко причмокивая, Курдай погладил себя по толстому животу и сказал:
– Я тебе солгал… Жизнь не подарила мне детей, но я об этом никогда не жалел. У них острые зубы, они больно кусаются, когда злятся, постоянно роют норы, за ними трудно уследить. А с тобой я не знал хлопот, ты рос очень послушным ребёнком, совсем не похожим на детей норклинов. Меня осуждали собратья, а я не обращал внимания на чужие слова.
– Расскажите о том дне, когда вы нашли меня, – осторожно попросил Герлим.
– Ты много раз слышал эту историю, – махнул лапой Курдай. – Мне нечего к ней добавить.
– Но я до сих пор не могу поверить, что мои настоящие родители бросили меня в ночном лесу.
– Признаюсь, я не хотел тебе говорить, – вдруг погрустнел норклин, – но, возможно, пора тебе узнать правду. Твои родители приехали издалека на праздник, который должен был начаться поутру, и заночевали в лесу. Но в Санторинское королевство приезжают не только любители праздников… На твоих родителей ночью напали разбойники!
– Разбойники? – дрогнувшим голосом произнёс Герлим и представил, как они нападают на двух спящих у костра людей.
– Они пожалели только тебя, – чуть слышно продолжил Курдай. – Ты так громко и долго плакал, что норклины не выдержали и пришли посмотреть на того, кто не дает им спать. Среди них был я. Мне советовали оставить тебя в лесу, но я не смог…
– Значит, вы всё-таки спасли меня, – задумчиво проговорил Герлим.
– А ты подозревал, что я украл тебя у родителей? – с обидой спросил толстяк, с трудом поднявшись. Почесав свой живот, он продолжил: – Запомни, норклины не похищают детей! Эти страшилки придумали люди для воспитания своих непослушных чад.
Мальчик ничего не ответил, он вновь почувствовал себя предателем. Под воздействием зелья откровения Курдай не мог ему солгать, но и слова Лодии не казались ему ложью. Как же она могла так ошибаться?
– Мой вопрос покажется вам странным, но вы знаете, чьи глаза, кроме глаз норклинов, светятся в темноте, как два розовых огонька?
Толстяк на секунду задумался и ответил:
– Так светятся глаза только у моих сородичей – норклинов!
Герлим надеялся услышать другой ответ, тогда всё стало бы легко объяснимо. Однако слова Курдая сильнее спутали мысли мальчика. Он положил руки на стол, а сверху уронил на них отяжелевшую голову.
– Ты не забыл о том, что велел тебе Дарлон? – потеребил его за плечо норклин. – Выкинь из головы мешающий хлам и займись делом, а ещё предложи Дарлону веселящий эликсир – от него он подобреет.
Мальчик вспомнил о наказании, ожидающем его в трапезной предводителя норклинов. Расплата за своеволие обещала быть неприятной, но могла послужить удачным поводом узнать что-то о подруге Лодии, если её держат в подземье. Направляясь в трапезную Дарлона, мальчик вновь заглянул в кладовую и прихватил вместе с вселяющим эликсиром зелье откровения. Герлиму открылись две правды, но так не бывает. Одна из них должна оказаться заблуждением, или есть совершенно иная причина исчезновения подруги Лодии.
Трапезная вмещала всех норклинов клана, в праздники они накрывали длинные столы в несколько рядов. Здесь же располагалась галерея предшественников Дарлона, их глиняные бюсты стояли у стены на вырезанных из дерева подставках. Высокий свод трапезной поддерживали массивные колонны, переходящие в арки. С вершины каждой арки свешивались позолоченные люстры, только вместо горящих свечей в лунках торчали светящиеся кристаллы разных цветов. Мальчик окинул взглядом трапезную и помрачнел: на столах и на полу валялась посуда и остатки еды, некоторые лавки переломились, а за столом в углу храпел заснувший норклин. Мальчик с трудом преодолел желание убежать отсюда как можно скорей.
– Принимайся за работу, – прорычал над ухом голос Дарлона. – Надеюсь, когда я сюда вернусь, трапезная будет сверкать от чистоты.
– Мне и за неделю всё здесь не отмыть, – едва слышно произнёс мальчик, начиная составлять тарелки в стопку.
– А разве наказание должно быть лёгким? – усмехнулся Дарлон.
– Было бы не так обидно, если бы я праздновал вместе с другими.
– На праздник звали всех, но ты предпочёл залезть на дерево и сидеть там всю ночь!
– Это не означает, что я не рад удачной продаже трюфелей. Я даже захватил с собой веселящий эликсир, но выпить его было не с кем, – Герлим специально достал из кармана флакон и показал Дарлону в надежде, что тот не устоит от желания с помощью эликсира освежить воспоминания о празднике.
– Если ты найдёшь чистый бокал, я составлю тебе компанию, – облизнулся норклин, не сводя глаз с флакона в руке мальчика.
Герлим, стараясь не выдавать явной радости, поспешил найти чистые бокалы. На самом деле он лишь создавал видимость поиска, чтобы незаметно подменить флакон. Дарлон беззаботно ковырял острым когтем в зубах и не обратил внимания на суету ребёнка. Тем временем Герлим поставил на стол два бокала и открыл флакон с зельем откровения.
– Зачем ты это делаешь? – вдруг пронзил его голос проснувшегося норклина.
Дарлон вмиг оказался рядом и вопросительно уставился на Герлима.
– О чём вы говорите? – овладев собой, спросил мальчик, хотя руки его затряслись.
– Я видел, как этот гадёныш подменил флаконы! – вопил норклин, тыча грязным пальцем в мальчика.
– Ты подменил флаконы?! – заорал Дарлон и хотел схватить Герлима за волосы, но мальчик увернулся.
Розовые глаза норклина вмиг стали красными.
– Вам показалось, – постарался оправдаться мальчик.
Но житель подземья уже не слушал его, он бросился на Герлима, пытаясь обшарить его карманы. Проснувшийся норклин решил помочь и, шатаясь, встал из-за стола. Мальчик не поддавался Дарлону, и между ними завязалась борьба. Внезапно трапезная содрогнулась от жуткого вопля, вырвавшегося из зубастой пасти норклина. Он отбросил мальчика в сторону и замер, уставившись на кулак, норклин не смог разжать пальцы, ставшие каменными. Вслед за кистью начала каменеть его рука.
– Что ты со мной сделал?! – в ужасе заорал Дарлон.
Мальчик не мог пошевелиться от страха, сковавшего его. Перед глазами Герлима предводитель норклинов превратился в каменную статую.
– Ты убил его! – ожил второй норклин и быстро перелез через стол.
– Поверь, я не хотел! – воскликнул Герлим.
Но норклин не желал слушать объяснения. С перекошенной от ужаса и злобы мордой он ткнул корявым пальцем в мальчика и сказал:
– Выкормили предателя у себя под боком! – Норклин, не сводя красных глаз с мальчика, теребил висевшую на шее связку в поисках травяных шариков с парализующим порошком внутри. – Нужно было сразу превратить тебя в крота! Как жаль, что Курдай не входит в число посвящённых…
– Что ты сейчас сказал? – не поверил своим ушам Герлим.
Норклин отцепил шарик с парализующим порошком и прицелился в мальчика со словами:
– Скоро ты присоединишься к своим питомцам.
Внезапно трапезная озарилась ярким светом. Норклин подпрыгнул и замер, ощупывая себя.
– Как больно! – взревел житель подземья и посмотрел на приёмного сына Курдая.
Лицо Герлима сковала обида и разочарование. А норклин неотвратимо превращался в камень. Герлим очнулся от мыслей, вихрем закружившихся в его голове:
– Стали камнем два жителя подземья, а виновник тому – я! Вот чем я отплатил норклинам за своё спасение!
Герлим подобрал с пола подарок Ёлочной феи и выбежал из просторной трапезной.
***
Герлима охватило чувство вины. После содеянного для него вряд ли здесь найдётся место, лишь темница вроде той, где заточили Лодию. Не помня себя, сбивая с ног попадавшихся на пути норклинов, мальчик выбежал из подземья.
На поверхности его глаза пронзила боль от яркого света. Прикрывая их рукой, не разбирая дороги, он побежал в лес. За ним не гнались разъярённые норклины с парализующим порошком, но мальчик остановился лишь тогда, когда совсем выбился из сил. Он упал на колени возле древней сосны и уткнулся лбом в грубую кору. В голове вновь и вновь звучал последний крик каменеющих норклинов.
– Я не хотел, чтобы так получилось, – прошептал он и вдруг заметил изумрудное сияние над головой.
Между ветвями сосны порхала большая зелёная бабочка. Герлим пригляделся и замер. Он увидел вовсе не бабочку, а фею. Волшебница опустилась на изогнутую ветвь и сказала:
– Остановить зло словами под силу только волшебнику – при условии, что это слова заклинания. Не трать впустую силы, сожалея о содеянном.
– Значит, вы не осуждаете меня? – насторожился Герлим.
– Ты ведь не считаешь, что превращение детей в кротов – всего лишь невинная шалость? – сказала фея.
Герлим кивнул в знак согласия, страх и чувство вины вмиг отступили.
– Надеюсь, в твоей голове рассеялись все сомнения? – предположила волшебница и внимательно посмотрела на мальчика.
Одно он знал точно: норклины действительно похищают детей и превращают их в кротов, но в эту тайну посвящены только избранные. Ещё Герлим был уверен, что его приёмный отец Курдай не солгал, его держали в неведении вместе с другими норклинами. Но как быть с теми, кто похищает детей? Сколько их? Герлим не находил ответы на мучительные вопросы.
– У тебя есть то, что тебе не принадлежит, – вдруг сказала фея.
– Вы хотите забрать зачарованную шишку? – догадался Герлим.
– Если бы она оставалась у Лодии, бедняжка не сидела бы сейчас в темнице норклинов.
Мальчик с виноватым видом протянул фее волшебный предмет.
– Ты так легко отдаёшь единственное средство, способное остановить похитителей детей? – удивлённо подняла хвойную бровь волшебница.
Герлим не хотел, чтоб пострадали невинные, поэтому посчитал правильным не возвращаться в подземье с оружием. Но мальчик понимал, что без волшебства ничем не поможет Лодии и другим детям.
– Я лишь хотела узнать, как ты намерен воспользоваться моим подарком.
