Габриэль Оша
Первая книга
Изабель сглотнула.
– Но… я не была готова!
– А враг предупредит тебя? – Донна Анна опустила рапиру и наклонилась ближе. – Враг всегда нападёт тогда, когда ты не готова.
Изабель молчала.
– Давай ещё раз, – сказала Донна Анна.
И они продолжили.
Возвращение в реальность
Карета подпрыгнула на ухабе, и Изабель открыла глаза.
Всё это было так давно.
Но всё ещё жило в ней.
Она посмотрела на свои руки.
– Рука, что держит перо, должна быть так же точна, как рука, что держит клинок.
Изабель усмехнулась и покачала головой.
– Ты оказалась права, Донна Анна, – пробормотала она себе под нос.
Страсбург приближался. А с ним – и её судьба.
Дорога после переправы пошла на подъём. Поля и виноградники сменились редкими лесами, воздух стал прохладнее. К вечеру впереди показались первые строения Сен-Дизье.
Город встречал путников высокими стенами и башнями, возвышавшимися над каменными домами. Это был укреплённый пункт на границе Шампани и Барруа, важный для защиты от нападений.
Войдя в город, группа оказалась на узких улицах, мощённых булыжником. Здесь всё было иначе, чем в Париже: меньше суеты, но больше военной строгости. Стражники у ворот проверяли прибывающих, на улицах можно было встретить закованных в латы рыцарей.
Изабель с облегчением спешилась у трактира. Завтра предстоял новый день, и путь в Нанси ждал их впереди.
Дорога после переправы пошла на подъём, петляя среди редких рощ и широких полей. Лошади шагали ровно, их копыта мерно отбивали ритм по утоптанной земле. Воздух здесь был свеж, напоён запахами прелой листвы и влажной земли – осень начинала вступать в свои права. Изабель вглядывалась в горизонт, но пока кроме холмов и рощ впереди не было видно ничего, кроме сероватой дымки, клубившейся над землёй.
– К ночи будем в Сен-Дизье, если не задержимся, – заметил Этьен, взглянув на небо.
– А что нам делать в дороге, кроме как двигаться? – усмехнулся один из солдат.
– Лишь бы погода не испортилась, – добавил другой, указывая на тучи, сгущавшиеся к западу.
К вечеру наконец показались первые строения Сен-Дизье. Город возвышался над равниной, словно каменная цитадель, охраняющая торговые пути между Шампанью и Лотарингией. Высокие стены, крепкие башни, узкие бойницы – всё говорило о его военном значении. Время от времени на стенах мелькали силуэты часовых, а у ворот стояли вооружённые стражники.
Войдя внутрь, путешественники попали в лабиринт узких улиц, вымощенных булыжником. Здесь всё было не так, как в Париже: меньше суеты, больше суровости. Дома стояли плотно, будто прижимаясь друг к другу, а жители казались менее оживлёнными, чем в столице. В воздухе пахло дымом, кострами и варёным мясом – где-то в трактире готовили ужин.
– Будем ночевать здесь? – спросила Изабель, спешиваясь.
– Да. Завтра на рассвете двинемся дальше, – ответил Этьен. – Впереди Лотарингия, и лучше пройти её как можно быстрее.
Изабель кивнула, в последний раз оглядываясь на улицу. Этот город был для неё лишь временной остановкой, но его холодные стены и суровый облик оставались в памяти.
С первыми лучами солнца, когда воздух ещё хранил ночную свежесть, город начинал просыпаться. Где-то уже шумели кузницы, раздавались голоса торговцев, а над крышами домов поднимался тонкий дымок от утренних очагов.
Этьен поднялся первым и сразу же распорядился отправить двух солдат в дозор. Остальные готовили лошадей, проверяли оружие и подтягивали ремни седельных сумок. Изабель, закутавшись в плащ, наблюдала за сборами, вдыхая прохладный воздух раннего утра.
– Думаешь, мы встретим кого-то в дороге? – спросила она, подходя к Этьену.
– Вряд ли, – ответил он, задумчиво глядя на расстилающуюся впереди равнину. – Но осторожность никогда не бывает лишней. Нам говорили о разбойниках, но они редко нападают на группы с охраной.
– Или просто не рискнули выйти нам навстречу, – пробормотал один из солдат, проверяя меч.
Когда всё было готово, группа двинулась к городским воротам. Стражники лениво проверили их документы, пожелали удачи в пути и, отворив тяжёлые деревянные створки, выпустили их за пределы города.
Впереди лежала дорога на Нанси, и, хотя ночь прошла спокойно, напряжение ещё не рассеялось. Изабель поёжилась – то ли от утреннего холода, то ли от чувства, что спокойствие может оказаться обманчивым.
