Гордей Егоров
Драконы Акселя
Глава 40
В пещере было темно. Он не знал, сколько пролежал здесь, казалось, что несколько лет и всё это время лежать было жёстко и неудобно, жутко хотелось пить, и кто-то громко смеялся и говорил на незнакомых языках, не давая ему хоть немного забыться и отдохнуть.
Когда Аксель наконец смог открыть глаза, то ничего не увидел. Совершенно ничего. Вокруг была непроглядная кромешная тьма. Он попытался пошевелиться – его тело будто было налито свинцом. Медленно он поднёс свою руку к лицу и при этом ему показалось, что он услышал, как скрипят его суставы, которые не двигались несколько лет. Аксель ощупал лицо и понял, что глаза и правда открыты. Затем другой рукой он медленно ощупал своё тело. Кажется, он был цел, тогда он попытался подняться и сесть, но из этого ничего не вышло – каменные мышцы не слушались его. Он перевернулся на бок и попробовал согнуть ноги, потом согнуть тело. Через время он смог подняться на четвереньки, а потом, пошатываясь, встал на ноги. Он огляделся – везде было темно. Парень выставил вперёд руки и пошёл, пытаясь нащупать стену. Его шаги гулко отдавались в каменной пещере, но кроме шагов не было слышно ни звука. Аксель медленно продвигался вперёд в поисках хоть чего-то твёрдого и вдруг за его спиной раздался шум. Сердце замерло и провалилось куда-то вниз. Стены пещеры начали проявляться, приобретая красноватый оттенок. Совершенно не дыша, он очень медленно повернулся и увидел, что находится в огромном каменном коридоре, который полого спускается вниз. Оттуда снизу сюда проникал тусклый красный свет. Этот свет обжёг Акселя изнутри и в одну секунду воскресил весь тот страх, что копился в его сердце долгие годы. Страх поднялся с самого дна его существа, он выплеснулся наружу как вскипевшее чёрное молоко. Аксель был уверен, что он кричит как сумасшедший, но на самом деле не прозвучало ни одного звука. Он стоял как вкопанный и расширяющимися от ужаса глазами смотрел туда, где всё усиливался красноватый отблеск огня. В этом состоянии не было времени, потому секунды страха были часами или может годами, которые прошли до того момента, как Аксель сделал первый шаг. Он шагнул вниз, навстречу красным отсветам пламени, затем он сделал ещё шаг. Внутри него всё кричало, но ужас, который он видел, манил его к себе, как змея манит лягушку. Он хотел бы развернуться и бежать без оглядки куда угодно, но вместо этого сделал ещё один шаг, и ещё, и ещё… Из недр горы раздался ужасающий рёв, и снизу на Акселя пахнуло гарью и теплом, но он сделал ещё несколько шагов прежде, чем смог остановить кричащее внутри него сознательное и бессознательное нечто и, наконец, задать себе тот вопрос, который назрел в его душе уже очень давно: кто боится?
– Кто боится? – произнёс он снова уже вслух.
– Кто боится? Кто?
В этот момент он явно почувствовал, что есть он – Аксель, и есть нечто отдельное от него – его страх. Этот страх живёт внутри и сейчас он липкой мерзостью обволакивает всё тело, но он, Аксель, может посмотреть на него со стороны, а это значит, что страх – это не он сам. Если страх отдельно от него, то на страх можно повлиять…
Все это не было рассуждением, которое происходило в его голове, это было моментальное осознание: я могу влиять на мой страх, страх – это не я. Страх отдельно от моего существа. И именно после этого Аксель увидел все. Ему даже показалось, что секунду назад он был совершенно слеп. Он остановился, потому что понял, что шёл не он – кто-то другой ступал его ногами. Он увидел у своих ног меч и поднял его, повернулся назад и увидел, что полого поднимающийся коридор теряется в черноте. Аксель не мог бы сказать почему, но в эту секунду он знал, что выход завален камнями. Он посмотрел вниз – оттуда снова прозвучал жуткий рёв, и пахнуло гарью. Страх никуда не делся, он продолжал извиваться и клокотать, он уже не мог управлять телом, разумом и душой Акселя.
– Я дошёл до замка. Я получил в подарок от Реки меч самого Арнара, которым уже сразил нескольких врагов. Я стал рыцарем. Сейчас мой путь лежит туда, вниз… даже если я умру… многим ли ещё довелось такое при жизни?
От этих слов у него самого пробежали мурашки по спине и, не успев ничего больше подумать, он поднял меч перед собой и начал осторожно спускаться вниз.
Аксель шёл и считал шаги, чтобы ни о чем не думать. Десять. Двенадцать. Двадцать один. Тридцать три. Чем ниже он спускался, тем сильнее был запах гари, тем было жарче, и тем меньше был страх. Становилось больше света, и на каменных стенах Аксель замечал следы от огромных когтей и копоть. Скоро начали попадаться обломки костей – он не мог понять были это кости людей или животных. Когда он досчитал до ста сорока, уже было достаточно жарко, запах гари был таким, что свербило в носу, а пещера начала расширяться.
Аксель чуть замедлил шаг и поднял меч над головой. Свод огромной пещеры терялся в темноте, а её пол не был ровным как в туннеле, по которому он сейчас шёл – он был завален обломками камней и между ними то тут, то там вырывались языки пламени. Аксель огляделся по сторонам…
– Человек!
Внутри у него всё похолодело, он сжал рукоять меча изо всех сил и судорожно оборачиваясь, искал источник звука.
– Человек, я чувствую, что ты боишься! Я чувствую твой страх!
Аксель, тяжело дыша, поворачивался то в одну то в другую сторону, пытаясь понять, откуда исходит звук, но всё было тщетно – ему казалось, что голос звучит прямо в его голове.
– Ответь же мне, человек!
– Да! Да, свиний дьявол! Да, у меня есть страх! Но я не боюсь!
– Оставь свой меч, у тебя ещё будет шанс убить меня, если ты этого захочешь. Я вижу твой страх и вижу, что ты отделился от него. Но раз тобой не управляют ни страх, ни корысть, то тебе ни к чему убивать.
Аксель удивлённо опустил меч.
– Но… почему тогда я здесь?
– Потому что таков твой путь, это он привёл тебя сюда, так же как и твоего предшественника.
– Что я должен сделать?
– Измениться.
– Измениться? Но… в чем? Как? Почему?
– Слишком много вопросов сразу, человек. Если ты хочешь ответов, то спрашивай по одному. Если ты хочешь сочувствия своему незнанию, то я тебе не смогу помочь в этом.
– Как я должен измениться?
– Для людей есть лишь один способ меняться: видеть – понимать – действовать.
– Что это значит?
– Сначала ты должен увидеть правду о себе и мире. Затем, ты должен осознать, что жил в неправде и как жить в правде. И после этого ты должен совершать действия, которые будут правдой и будут менять тебя.
– В этом мой путь?
– В этом путь всех людей.
– Для чего я попал сюда?
– Чтобы узнать правду, отделив её от неправды и иметь возможность изменить.
– А ты можешь сказать точнее?
– Да. Если ты спросишь точнее.
Аксель сморщился, пытаясь вспомнить, что ему говорил Марк. Что нужно сделать? Для чего идти к дракону? Куда ведёт путь?
– Я не могу спросить…
– Кто не спрашивает, тот не получает ответов. Чтобы получить ответ – спроси…
– Ладно… да, я буду спрашивать…
Аксель задумался. Он искал вопрос, как маленький ключик в мешке с камнями, он перебирал валящиеся в его разум мысли, но все они были не тем, он торопился и нервничал.
– Дракон! – наконец сказал он, – мне, наверное, нужно больше времени, чтобы задать нужные вопросы…
– Человек, в твоём распоряжении жизнь для того, чтобы обдумать вопросы. В моем распоряжении вечность. Думай столько, сколько тебе нужно!
Аксель сел на камень и выдохнул.
– Спасибо тебе, Дракон!
Он положил меч на колени и стал его разглядывать. Костяная рукоять отполирована руками и потоками Серой Реки. зелёные камни и гравировка драконьих рун на клинке. Всё было как и прежде, но одна деталь показалась ему странной – в отполированном кровостоке остались чёрные кровяные подтёки…
– Чья это кровь? – проговорил сам себе Аксель, – наверное, Ахана, видимо, я плохо вытер меч.
– Это моя кровь, – ответил Дракон.
– Твоя??? – Аксель удивлённо поднял взгляд от клинка к залитой огненными отблесками пещере, – но как это произошло?
– Ты можешь всё это вспомнить сам.
Глава 41
Когда Аксель открыл глаза, то увидел над собой звёздное небо. Рядом потрескивал огонь.
– Он очнулся, граф, кажется, он очнулся! – прошептал рядом молодой монах, – Аксель, брат, ты как? – озабоченное лицо Августа склонилось над Акселем.
– Я-а-а-а… – закряхтел он в ответ, – вроде бы живой… что со мной было?
– Похоже, во дворце тебя пытались отравить… – начал Август.
– А я говорил тебе, что не нужно за столом короля пить? – перебил его Дорес, – но ты же как олух! Пришлось на себе тебя в гору тащить!
– По большей части, всё же на мне получилось, – встрял Руэл, – твоя работа, граф, как и всегда впрочем, была в том, чтобы сквернословить и хулить.
– Заткнись, одноглазый! – огрызнулся Дорес.
– Хорошо, что я нашёл растопырник и багулец… – продолжил Август, – и река была рядом… Поэтому удалось тебя почти с того света вернуть! Это была не простая отрава – очень похоже на то, что я читал о грибах кору: они убивают человека не сразу, а на второй-третий день после попадания в организм…
– А какой сегодня день?
– Ты был без сознания три дня, – Аксель удивлённо расширил глаза.
– Три дня? Но… я ничего не помню… мне показалось, что всё это случилось только что…
– Нет, малыш! Мы с твоим другом монахом три дня слушали сквернословие графа и несли тебя к этой пещере! Так что если ты уже поправился, то сходи, убей дракона и двинемся в обратный путь!
Аксель удивлённо посмотрел на Руэла.
– А что ты на меня уставился? Эти двое за сумасшедшего меня сочли, когда я предложил отнести тебя в город! «Марк! Аксель! Дракон!» – передразнил Руэл, – так давай, завершай со своим драконом и пойдём уже займёмся чем-то важным и полезным.
– Будет очень полезно и важно, если ты состряпаешь парню факел, балабол одноглазый, – оборвал его Дорес, – монах! – граф грубо пихнул в плечо Августа, – дай парню ещё своей болтанки, чтобы он побыстрее пришёл в чувство! Меня бы один запах этой мерзости вернул из преисподней!
– Да, граф! – Август на минуту отошёл от Акселя и вернулся с кружкой тёплой жидкости и правда очень мерзкой на вкус, – пей, друг!
Аксель, отчаянно морщась, выпил.
– Марс боится тебя парень, – задумчиво проговорил граф, – чего такого о тебе мы не знаем, что так пугает его и отчего он несколько раз пытался тебя убить? Неужели лишь из-за того, что они считал тебя наследником?
Аксель пожал плечами.
– Откуда мне знать?
Руки и ноги от долгого лежания у него совсем затекли и мышцы покалывали сотни маленьких булавок. Голова была каменная, а мыслей в ней не было вовсе. Он с кряхтением сел и начал растирать конечности.
– Не увиливай от ответа, парень! Марк считает, что ты можешь спасти остров, Марс боится тебя и пытается убить… – кто ты такой вообще?
– Я не знаю, Руэл… Возможно ответ и правда находится в этой пещере, нам просто нужно пойти туда и разобраться во всём…
– Ты пойдёшь один, – тихо проговорил Август.
– Один… – повторил за ним Аксель, мысли текли в голове медленно, – почему один? Что за проблема?
– Да, свиний дьявол! Какого чёрта! – гаркнул Дорес, – зачем мы тогда попёрлись с ним.
– Так сказал Марк. Он ничего не просит без причины… – ответил Август, – Аксель, дальше только твой путь.
Аксель поморщился, ощутив тупую боль в голове.
– Хорошо… Может дракон съест меня и тогда голова пройдёт раз и навсегда… – усмехнулся в ответ парень.
– Не говори ерунду, – Руэл протянул ему стянутый и просмолённый факел, – мы всю ночь сидим у этой пещеры. Если бы дракон был здесь, он бы уже выполз, чтобы полакомиться человечиной. Там никого нет.
– Ты не веришь в то, что там есть дракон? – удивился Август.
– Никто не верит в то, что там есть дракон! – отрезал Дорес, – кроме, конечно, тебя и других деревенских дурачков!
– И Марк верит, – сжав губы, процедил Август.
– Ладно уже! – не выдержал Руэл, – Марк, дракон, верит! Аксель, парень, ты отдыхал трое суток, пока мы несли тебя в эту горку, может сейчас ты найдёшь в себе силы сходить, убедиться, что никакого дракона нет, и мы пойдём назад? Я в своей жизни делал много мерзостей и глупостей, но впервые ощущаю себя таким тупицей!
– С языка снял, одноглазый! – кивнул граф.
Аксель поморщился и посмотрел в освещённые отблесками костра лица. В них было ожидание. Небо на востоке светлело. Костёр потрескивал и играл красными пятнами на чёрных камнях скалы, в которой зияла дыра – чернее самой чёрной ночи. Туда Акселю вовсе не хотелось. Он глубоко вздохнул и сжал покрепче в руке древко факела.
– Свиний дьявол, – подумал он, – вот сейчас бы самое время снова упасть в обморок… но это же всегда случается тогда, когда это неудобнее всего для меня. Но не сейчас.
Кряхтя, он поднялся. Пять глаз пристально следили за его движениями. Он подошёл к костру и поджёг скрученный Руэлом факел. Затем поднял его над головой и ещё раз посмотрел в лица Августа, графа и разбойника. Сочувствия он в них не нашёл – эти люди чувствовали себя не лучше, чем Аксель: они устали, они вымотаны, они испуганы. Они так же как и он столкнулись с грядущей неизвестностью.
– Пойду к дракону, – попытался улыбнуться Аксель.
– Может, тогда меч возьмёшь? – подмигнул Руэл.
– Да, точно же, меч… – Аксель выглядел очень растерянным. Август протянул ему ножны с мечом Арнара и многозначительно кивнул. Камни, цепляющиеся за жизнь деревья, и всё вокруг становилось бесцветно серым, небо стремительно светлело.
– Ну, я пойду, – Аксель развернулся и побрёл к зияющей черноте пещеры. Так разбойники идут на виселицу – тяжело переставляя ноги, низко опустив голову. Август, Дорес и Руэл провожали его взглядами. Он зашёл в черноту, и она перестала быть чернотой, превратившись в багровое жерло от пляшущих по стенам отсветов факела. Какое-то время они не видели его чёрную фигурку, но через пару минут он снова появился с факелом в руке:
– Граф, Август!
– Что тебе парень? У дракона не приёмный день? – попытался пошутить Руэл.
– Вход завален камнями.
Когда они разобрали завал так, чтобы Аксель смог протиснуться с факелом вглубь пещеры, солнце уже встало. Снаружи была свалена огромная груда чёрных камней.
– Дракон давненько не выходил погулять, если он вообще когда-нибудь существовал, – Руэл присел на камни, утирая пот. Граф угрюмо молчал. Август проводил Акселя и тоже вышел к ним наружу.
– Чёртов Марк! – сплюнул Дорес, – в тот момент, когда мы можем быть полезны этой стране, мы занимаемся ерундой, потому что кто-то верит в дедушкины глупые сказки!
Дорес стоял лицом ко входу в пещеру, а Август и Руэл напротив него. Граф держал руку на эфесе меча. Руэл мог бы поклясться, что окажись Марк рядом, граф не раздумывая вытащил бы меч из ножен и изрубил монаха в капусту.
– Я надеюсь там снова завал и тогда мы уже не будем больше страдать этим мракобесием и отправимся назад. А встретив Марка я… – Дорес остановился и в замешательстве посмотрел сквозь них в темноту пещеры.
– Что уже все? Или опять завал? – как-то растерянно спросил он.
– Все. – Руэл и Август услышали за спиной голос Акселя и обернулись.
Перед ними определённо был Аксель. Он был одет в фуринский военный доспех и держал в руке меч Арнара в чёрных подтёках. Но что-то в нем разительно отличалось от того Акселя, который вошёл в пещеру всего минуту назад. Это был Аксель, но в то же время не он. Это был человек, которому уже и граф не стал бы злословить. Он держался спокойно и уверенно, его фигура излучала крепость и непоколебимость, а лицо было изрезано морщинами, которые бывают на лицах мужчин от ветра, солнца и труда. Это был он, но выглядел он так, как будто ему было уже лет сорок. Все трое недоуменно открыли рты.
– Все, идём! – спокойно сказал Аксель, – вы, наверное, меня заждались уже, а орленцы точно заждались нас с вами. Пора задать им хорошую трёпку.
Глава 42
Василине показалось, что она только что закрыла глаза, лежа на жёстких досках в едва прогретом кострами гроте, когда чья-то рука легко коснулась её плеча.
– Я хотел бы дать тебе хорошо выспаться, моя принцесса, но…
– Это ты, аббат… – по всему телу девушки прошли судороги от усталости и промозглого холода, – что-то случилось?
– Да, принцесса… случилось. – Василина села на досках и поёжилась.
– Наш дозорный увидел в Кошачьей бухте корабли. Пять кораблей. Пять боевых кораблей.
– Чьи корабли?
– Он не знает. Они только входили в бухту, и он не различил их, но… возможно фуринские…
– Это невозможно. Пять военных кораблей из Фурина – что им здесь делать? Плавание сюда заняло бы у них чуть ли не четверть года! Да и зачем им сюда плыть?
– Может за…
– За чем, аббат?
– Может за тобой, принцесса?
Василина запнулась на полуслове. Пугающие догадки одна за другой посыпались в её разум.
– Свиний дьявол, – прошептала девушка, – аббат, мне срочно нужно туда.
Орленцы перекинули в портовый город ещё не так много людей, чтобы хорошо контролировать все окрестности, но Марк соблюдал все возможные предосторожности. Часть пути они пробирались под берегом, не показываясь на равнине. У одного из пологих спусков к чёрному декабрьскому морю их ждали монахи с лошадьми. Один монах уже отправился вперёд, чтобы предупредить их о возможной опасности, двое были с ними и двое отстали.
– Марк, почему бухта называется Кошачьей?
– Если бы ты, моя принцесса, посмотрела на карту острова Дракона, у тебя не возникло бы вопросов – контур Кошачьей бухты напоминает своей формой голову кошки, которая смотрит вглубь острова.
– Интересно, это дикая кошка?
– Да, принцесса, – усмехнулся Марк, – такая же дикая как ты… потому что этой бухтой не пользуется ни военный, ни торговый флот. А ещё мыс, образующий нижнюю часть её мордочки, возвышается над портовой бухтой, и потому из города невозможно проследить корабли, входящие в Кошачью бухту. Раньше на мысе были дозорные вахты, но сейчас орленцы так озабочены захватом нашего флота, что даже не подумали о возможном нападении с моря. То есть… – Марк осёкся, – я надеюсь, что не подумали и ещё ничего не заметили… потому что если заметили, то сейчас они направляются туда же, куда и мы…
– Тогда у нас может быть только одна цель, – Василина натянула поводья, – оказаться там раньше них.
Следующие два часа они гнали лошадей молча. Ледяной ветер беспощадно продувал насквозь. Лицо и руки Василины настолько замёрзли, что больше походили на кору молодой осины. Но она не сбавляла темп и не давала отдыха хрипящей лошади, пока горизонт не прорезала чёрная полоска моря.
– Да, бухта там! – закричал где-то позади Марк, и принцесса снова ударила пятками коня.
Долина начала спускаться к морю и полоска тёмной беспокойной воды под мрачным декабрьским небом всё расширялась. В какой-то момент земля так резко пошла вниз, что перед Василиной внезапно открылся вид на всю бухту сразу. Долина лежала прямо у её ног покрытая камнями, голыми деревьями и кустарниками, на которые надвигалось недоброе море чёрного как смола цвета. Василина подняла глаза – у дальнего берега бухты были пришвартованы пять фуринских фрегатов. Она бы узнала очертания этих судов в любую погоду и с любого расстояния. Между кораблями и берегом сновали, борясь с бурными водами, несколько шлюпок.
– Василина! Принцесса, подожди! – Марк неожиданно появился из-за пригорка и с шумом остановил коня рядом с ней, – подожди! Мы не знаем кто там и что им нужно здесь!
– Там фуринцы, аббат! А значит у меня больше шансов договориться с ними, чем с орленскими воинами. Я спускаюсь к кораблю, держитесь от меня на расстоянии, когда будет безопасно, я пошлю за вами.
– Принцесса…
– Аббат, у нас нет ни времени, ни выбора, я пошлю за вами, а если нет… – девушка взглянула ему в глаза, – никаких «нет», со мной там точно всё будет хорошо.
– Да, моя королева, – аббат опустил глаза, а Василина начала спускаться в долину.
Чем дальше она пробиралась к берегу, тем плотнее рос кустарник и тем крупнее были валуны, которые сверху казались небольшими камнями. Искать обходные пути было всё сложнее. Девушка не скрывала своего присутствия, громко ругалась, свистела и шлепала лошадь. Вскоре ей стало ясно, что она уже не одна.
– Я знаю, что вы здесь! Солдаты, отведите меня к своему генералу!
Но Василине никто не ответил. Её руки и лицо, обожжённые ледяным ветром, болели, тело ныло от нескольких часов интенсивной скачки, голова гудела от бессонных ночей, её силы, которым, казалось, не будет предела, иссякли. Ещё секунда и она готова была расплакаться.
– Свиньи черти, – закричала она, – именем Варнара, отведите меня к своему генералу, сотнику, десятнику, иначе я, иначе… – Василина закусила губу. В низкорослых деревьях справа от неё послышался шум и оттуда появился фуринец, держащий руку на эфесе меча.
– Я десятник, скажи, зачем тебе видеть нашего генерала?
– Я Василина – одна из дочерей царя Варнара. Я уже год живу на Драконьем Острове и сейчас мне нужна помощь…
