Клифтон Паннел
География Китая. Глобализация и динамика политических, экономических и социальных изменений в Поднебесной
Изменчивая география царства Цинь
В дополнение ко множеству достижений первого императора династии Цинь по части единения Китая и оформления династической системы важно отметить три огромных строительных проекта, которые имели далеко идущие пространственные и экологические последствия: (1) самый амбициозный план возведения Великой Китайской стены на то время, (2) развитие сети магистральных дорог и (3) расширение и удлинение системы каналов. Великая Китайская стена позволяла обеспечивать безопасность государства и фиксировать его пределы, усовершенствованные дороги и каналы способствовали оптимизации перевозок и коммуникации, что стимулировало дальнейшие военные кампании и торговые предприятия. Многие каналы разрабатывались не только для перевозок, но и для контроля паводка и ирригации сопредельных сельских районов. Все эти инфраструктурные новации позволили Цинь Шихуану обрести еще больше территорий и ресурсов (в том числе металлов, продовольствия, древесины, лошадей и прочих товаров). Получив доступ к новым колесницам и пользуясь новыми путями, вооруженные силы Цинь оказались лучше организованными, обеспеченными и способными на быстрые переброски в сравнении со своими противниками. Территория империи быстро разрослась, особенно за счет полноводного юга. Парадоксально, но несмотря на все эти свершения династия Цинь считается одним из периодов наибольших лишений за всю китайскую историю. На строительство стен, каналов и дорог, сбор продовольствия и участие в военных кампаниях привлекали людей из слабых и покоренных царств. По мере нарастания военной экспансии сельскохозяйственные районы облагались все большими налогами. В результате все чаще происходили масштабные восстания, которые в конечном счете привели к развалу династии.
В эту же эпоху возникла Великая Китайская стена в том виде, как она известна нам сегодня. Великая Китайская стена олицетворяла собой попытку стабилизировать пространственную границу, отделявшую китайцев от оседлых земледельцев и кочевых скотоводов, среди которых наиболее мощным было объединение кочевников Хунну (также Сюнну) [Zhao 1994]. Стена сформировала четкий и определенный рубеж, отделявший китайских крестьян во внутренних районах Китая от кочевников-скотоводов по другую сторону. Стена также выступала символической культурной границей между «Срединной державой» (так можно перевести обозначение «Чжунго» — китайское название «Китая»), которую составляли восточные и южные земли, и северными и западными районами, которые находились под контролем некитайских этнических групп.
Консолидация Китайской империи в 221 году до нашей эры незамедлительно привела к строительству новых дорог и магистралей, которые были призваны обеспечить пространственную интеграцию новоприобретенных территорий с политическим центром Сяньян (к северо-западу от современного города Сиань). Главному полководцу Китая Мэн Тяню было вверено строительство основного магистрального пути с севера на юг общей длиной 800 километров от пустыни Ордос на севере до района, где сейчас располагается город Баотоу. Остальные новые дороги исходили от Сяньяна, как спицы от центра колеса. [Loewe 1986: 61] полагает, что общая протяженность дорожной системы Цинь составляла примерно 6800 километров, что превышает длину более общеизвестной древней системы дорог в Римской империи (5984 километра на самом протяженном участке). Китай расширял дороги и во время династии Хань, но после III века нашей эры строительство дорог замедляется, возможно, вследствие возросшего значения рек и каналов в качестве транспортных путей. В общей сложности масштабные инвестиции в дороги и каналы обеспечили максимальную административную, военную и экономическую интеграцию Центрального и Южного Китая, что способствовало эффективной инкорпорации ново-приобретенных южных районов в Цинь.
Цинь Шихуан скончался в 210 году до нашей эры. Построенный им легистский авторитарный режим продержался недолго. Попытки захватить часть Корейского полуострова увенчались кратковременным успехом, но стоили Китайской империи слишком больших жертв и ресурсов и в конечном счете подорвали стабильность Поднебесной. Следующая династия – Хань (206 до нашей эры – 220 год нашей эры) – была основана после относительно быстротечного периода неустойчивости. Первый император Хань восстановил отдельные элементы феодальной системы землевладения, что способствовало расширению влияния правящих кругов и ослаблению контроля центральных властей империи.
Рост и преобразования страны в начале династического периода
Традиции политического и административного правления, сформировавшиеся при Цинь и Хань, оказались достаточно устойчивыми, чтобы пережить 360 лет всполохов хаоса, которые последовали за развалом династии Хань в 220 году до нашей эры, а также длительные периоды оккупации и доминирования в Китае «монгольской династии» Юань (1279–1368 годы нашей эры) и «маньчжурской династии» Цин (1644–1911 годы нашей эры). Нельзя сказать, что политическая система Китая не претерпевала каких-либо изменений за все 2200 лет. Она неоднократно переживала периоды расширения и консолидации. Подробное описание правления китайских династий будет представлять собой многотомное исследование. Для наших целей достаточно обратить внимание на некоторые существенные географические и экономические преобразования [Huang 1997]. При Цинь и Хань территориальная экспансия происходила в основном на восток и юг, но это ничуть не исключало важность ключевых торговых центров на западе, на протяженности Шелкового пути. Значительное процветание Китаю принесло продвижение Поднебесной в Центральную Азию и формирование наземных торговых маршрутов, которые известны нам под общим названием «Шелковый путь». Если южные районы можно назвать «житницей» Китая, то растянувшийся на западе Шелковый путь выступал «кошельком» Поднебесной. Подавляющая часть поступлений в казну была связана с прибыльной торговлей с отдаленными рынками Персии (современный Иран) и Европы.
У-ди (156-87 годы до нашей эры) – один из самых деятельных и известных императоров Хань – часто направлял экспедиции в пограничные районы на севере и западе Китая (в частности, во владения Хунну), чтобы усмирять местное население, расширять территорию Поднебесной и развивать торговлю. В 133 году до нашей эры силами более 300 тысяч военных удалось возвести четыре крепости в местности на северо-западе, которая сейчас является китайской провинцией Ганьсу. Огромная армия позволяла Хань многие века успешно организовывать торговлю шелком, чаем и фарфором с крупными рынками Персии, Индии, Рима, остальной Европы и Центральной Азии. На юго-востоке Хань смогла захватить народы Юэ и Минь, которые проживали на территориях, где сейчас размещаются провинции Чжэцзян и Фуцзянь. Тем самым империя обеспечила себе полный контроль над тихоокеанским побережьем (см. рис. 3.10).
При этом расширение империи Хань, как и экспансия Цинь, обошлась дорогой ценой. Горькими плодами роста Поднебесной были региональные конфликты и восстания, которые возникали из-за проблем, связанных с придворными интригами, неэффективными действиями властей, принуждением к воинской службе и – как и ранее – непосильным налоговым бременем на крестьян и другие слои населения во имя обеспечения армии. Многочисленные внутренние восстания против неэффективности центральных властей – важный лейтмотив в долгой истории Китая. Династия Хань в конечном счете распалась на мелкие царства и территории под контролем военачальников, располагающих достаточной властью, чтобы удерживать контроль над определенными владениями, но не способных воссоединить империю.
Пройдет более 350 лет, прежде чем Китай вновь объединится под властью одного правителя. Это произошло с основанием династии Суй в 581 году нашей эры. Вэнь-ди (Ян Цзянь) – представитель неханьской народности Сяньбэй (также Сяньби) и высокопоставленный чиновник Северной Чжоу, одной из противоборствующих династий периода Южных и Северных династий, которая взяла под свой контроль северные районы Китая в 577 году.
Рис. 3.10. Максимальные пределы территории династии Хань.
По данным [Poon 2015]. Картограф: Дон Санетра
Вэнь-ди создал династию Суй, когда его армии наконец-то удалось завоевать южный Китай. На протяжении чуть менее 40 лет существования династии вооруженные силы Сей практически все время воевали с сопредельными царствами или жестко подавляли внутренние бунты. В целом даже неудивительно, что Суй и Цинь прошли весьма схожий исторический путь. Это были династии, при которых происходили стремительная экспансия и масштабная унификация китайского государства, но обе династии были крайне быстротечными и запомнились в первую очередь тяжелыми испытаниями, которым безжалостные властители подвергли население [Fairbank, Goldman 1998:78].
«Золотая эпоха» династии Тан
Подобно тому, как за неистовой и скоротечной Цинь последовала впоследствии вспоминаемая с гораздо большей симпатией Хань, хаотичную Суй сменила широко известная династия Тан (618–907 годы нашей эры). Дорогостоящие кампании по завоеванию Кореи ослабили поддержку Цинь Шихуана. Правители Суй, следуя примеру своего предшественника, так подорвали свою армию вылазками на Корейский полуостров, что государство оказалось уязвимым для нападений Восточно-тюркского каганата. Упадок Суй в конечном счете привел к формированию династии Тан [Roberts 1996]. Как и в случае с Хань, основные экономические и культурные связи Тан с другими странами и регионами развивались по западному направлению благодаря Шелковому пути. На ранних этапах становления династии армии Тан удалось приобрести или заново захватить огромные владения в Центральной Азии после серии кампаний против тюрков, тибетцев, уйгуров и многих других групп (см. рис. 3.11). В 635 году Тан вновь получила доступ к северной части маршрута Шелкового пути. В 702 году власти смогли усмирить то, что сейчас представляет собой Синьцзян-Уйгурский АР. В дополнение к северному маршруту был учрежден более защищенный южный маршрут Шелкового пути.
В VIII веке торговля через Центральную Азию была столь прибыльной, что китайцы основали собственные административные единицы вплоть до территории современного Афганистана. Торговля процветала вдоль Шелкового пути, который приносил Китаю не только огромные деньги, но и большие потоки иностранцев, а также завозных религиозных и философских идей. Тан была гораздо более космополитичной по характеру, чем любая из предшествующих династий. Китайская культура – как элитарная, так и простонародная – извлекла многое из зарубежных веяний.
Рис. 3.11. Территория Китая при династии Тан. По данным [Poon 2015]. Картограф: Мэри Ли Эггарт
Важно подчеркнуть, что при Суй и Тан политика и экономика Китайской империи были направлены вглубь Азии. Благосостояние и власть державы обеспечивались поддержанием и защитой внутриматериковых маршрутов Шелкового пути в Центральную Азию и Европу. При этом на эпоху правления династии Тан приходятся многие существенные и занимательные новации. Правовая система Китая была полностью пересмотрена, и многочисленные реформы, инициированные правителями Тан, продержались значительную часть династического периода. [Ebrey 1996: 111] отмечает, что Танскийуголовный кодекс 652–653 годов является самым ранним примером кодификации законодательства, который дошел до наших дней в виде полноценного текста. Документ включает в себя свыше 500 статей, в которых подробно описываются конкретные виды преступлений и связанные с ними наказания. Кроме того, власти Тан стремились обеспечивать равенство доходов населения и удовлетворять запросы населения за счет конфискации и перераспределения земельных владений. Впрочем, поддержание равенства осуществлялось не столько из лучших побуждений, сколько из желания по возможности исключить восстания и бунты на территории Китая.
Широкое развитие получили изготовление изделий из керамики, поэзия, архитектура и изобразительные искусства. Сначала послы, а потом и народы Кореи, Японии, Вьетнама и даже отдаленной, но процветающей Персии находились под сильным впечатлением от художественных достижений Китая времен Тан. Близость культур Восточной Азии во многом объясняется далеко идущим и всепроникающим влиянием династии Тан на материальные и духовные условия жизни других стран и народов региона. Буддийские секты, зародившиеся в Китае, нашли распространение и стали популярными по всей Юго-Восточной Азии в эпоху Тан.
На пике Тан в Чанъане – столице династии – проживало более двух миллионов человек. Городские стены охватывали территорию площадью свыше 90 км2. Необходимость поставок больших партий продовольствия не только в столицу, но и в многие другие большие города обусловила формирование обширной системы каналов, по которым можно было бы доставлять и распределять товары. Позднее, при династии Юань (1279–1368 годы), Великий канал (Даюнъхэ) был проложен дальше на север и восток, пока он не уперся в Пекин. Однако сами технологии выкапывания и устройства каналов были доведены до известной степени совершенства именно при Тан (см. рис. 3.12). Великий канал и многие десятки менее известных, но ничуть не менее значимых водных путей выполняли две важные функции. Во-первых, они способствовали развитию системы обменов товарами и людьми между северными и южными районами Китая. Во-вторых, они демонстрировали военную мощь центрального правительства, базировавшегося на севере страны, и его способность доставлять огромные партии зерна из южных и центральных районов страны. В дополнение к этому по каналам было удобно отправлять войска на подавление бунтов в склонные к волнениям южные пределы Китая.
Рис. 3.12. Участки пролегания Великого канала. Оригинальное изображение. Составлено на основе множества карт, в том числе [National Geographic 2008]. Картограф: Мэри Ли Эггарт
Династия Сун и разворот на южные моря и Тихий океан
Политическая и экономическая ориентация на запад, вглубь континента, которая характеризовала ранние китайские династии вплоть до «золотой эпохи» Тан, резко изменилась при Северной и Южной Сун (960-1279 годы), которые пришли на смену Тан, погибшей вследствие войн и бунтов. Китай вновь «распался» на многочисленные противоборствующие царства. В течение более трехсот лет эпохи Сун Китайской империи не удалось вернуть контроль над обширными западными территориями, которыми распоряжались предшествующие династии (см. рис. 3.13).
Рис. 3.13. Территория Китая при династии Сун. По данным [Poon 2015]. Картограф: Мэри Ли Эггарт
В равной мере Сун не имела доступа к тем областям, которые в наше время составляют Северо-Восточный Китай, где с 916 года правила маньчжурская династия Ляо, остававшаяся непокоренной вплоть до 1218 года. Западным пределам Поднебесной постоянно грозили тибетцы и тангуты, которые совместно с уйгурами в этот период контролировали Шелковый путь, тем самым лишив Сун исторически важного для китайцев источника доходов. Более того, Северной Сун не удалось как-либо сдержать наступление через Великую Китайскую стену соперничающих царств. Даже в самые благоприятные периоды для Сун значительная часть Северного Китая находилась во власти конкурирующей за первенство династии Цзинь. После распада злополучного союза с Чжурчжэнями (еще одна группа кочевников из Центральной Азии) Китай утратил Лёссовое плато и Великую Китайскую равнину в 1126 году, когда Чжурчжэни взяли Кайфэн.
В итоге Сун управляла существенно меньшими территориями, чем Тан, и утратила доступ к богатствам, которые сулил Шелковый путь. Можно было бы предположить, что потеря почти половины национальной территории должна была бы подорвать династию, однако, как это ни удивительно, Южная Сун оказалась одной из самых процветающих среди всех китайских династий. Относительная безопасность и стабильность установились только на землях к югу от Янцзы и к востоку от современного города Чэнду провинции Сычуань. Но постепенно Китай перестроил экономическую географию за счет политической и торговой экспансии в регион Южных морей (фактически Юго-Восточную Азию) и западную часть Тихого океана. Эти области зачастую остаются без должного внимания исследователей. С течением времени наметился стремительный рост поразительно прибыльной торговли по морю с Юго-Восточной Азией и, в частности, с теми державами, которые располагались на территории современных Индии, Индонезии, Малайзии и Филиппин. Эти новые возможности более чем восполнили Китаю потерю северных земель.
С учетом дальнейших трендов развития экономической географии Китая, разворот в направлении морских путей и морской торговли также привел к существенным сдвигам в области дипломатии и экономической политики, которые заслуживают отдельного рассмотрения. При Южной Сун Китай резко переориентировался с опоры на внутриматериковую торговлю по суше, в частности Шелковому пути, на нацеленность на торговлю по тихоокеанскому направлению, которая обеспечивалась огромным коммерческим флотом и отстаивалась высокоразвитым имперским военным флотом. Как и в случае с Европой несколькими веками позднее, торговля по морю, разумеется, преобразовала и расширила китайскую экономику и привела к повышению статуса крупных городов на южном и восточном побережье Китая в ущерб внутренним районам. Осмысляя подобную разительную трансформацию, [Ebrey 1996: 142] подчеркивает, что «уже к 997 году правительство Сун чеканило 800 миллионов монет в год – в два с половиной раза больше, чем на пике Тан».
Подавляющая часть морских перевозок при династии Сун имела региональный характер. Китай развивал связи в первую очередь со странами Юго-Восточной Азии, отдельными державами в регионе Индийского океана и многими областями Индонезии и Филиппин. Существовали также важные дальние маршруты до Ближнего Востока, Индии и даже восточного побережья Африки. Текущие претензии КНР на удержание контроля над всем бассейном Южно-Китайского моря и входящих в него архипелагов восходят как раз к этому времени, хотя, естественно, мы имеем доступ к документальным свидетельствам контактов между китайцами и многими культурами Юго-Восточной Азии и до этого периода.
В силу необходимости ведения торговли по каналам и морям Китай на тот момент добился большего прогресса в судостроении в сравнении с Европой. [Levathes 1994: 40] отмечает, что доходы Китайской империи от заморской торговли выросли с 500 тысяч на конец XI века до свыше двух миллионов связок монет[13] к середине XII века.
Для защиты торговых судов флот империи Сун вырос до 600 с лишним кораблей. Крупнейшие торговые суда могли перевозить по 300 тонн грузов [Levathes 1994:43]. По мере расширения торговли по морю возникали новые технологии, позволявшие обеспечивать большую эффективность морской навигации и отстаивать китайские интересы в соответствующих морях. Среди новаций по части судоходства, которые пришлись на династию Сун, – судовые рули на корме, несколько палуб на кораблях, деревянные мачты из композитных материалов и – потенциально самое важное нововведение – усовершенствованные морские компасы.
Новые технологии появлялись далеко не только в сфере морской торговли. [Fairbank, Goldman 1998: 88–90] указывают, что в 1078 году Северный Китай производил свыше 114 тысяч тонн чугуна в год. Через семьсот лет Англия будет вырабатывать лишь половину этого объема. Среди других важных коммерческих новаций при династии Сун стоит отметить усовершенствованное сталелитейное производство за счет использования угольных доменных печей, изготовление стекла и производство пороха. Кроме того, именно при Сун производство бумаги, книгопечатание и гончарное дело становятся полномасштабными индустриями, доходы которых в равной мере обеспечивались экспортом и торговлей внутри Китая. В текущих обзорах китайской истории зачастую не уделяется существенное внимание вкладу Китая в производственные технологии.
Описанный поразительный расцвет технологий и нововведений, который [Elvin 1973] в своей классической работе характеризует как «средневековую экономическую революцию [Поднебесной]», не обернулся долгосрочными предприятиями по параллельному продвижению морской торговли и колониальной экспансии. В отличие от Европы, Китай не пережил эпоху расширения своего экономического и политического влияния на весь мир, начало которой могло бы положить коммерческое внедрение изобретений, ставших столь существенными для расширения пределов власти европейских держав 500 годами позднее [Fairbank, Goldman 1998: 92].
До сих пор продолжается осмысление того, почему именно в случае Китая развитие морской торговли не обернулось приумножением политического влияния в форме колониализма. Однако большинство исследователей признают, что к началу XII века Китай был в техническом отношении самой продвинутой страной мира и что у правителей Сун были возможности расширять свои владения не только за счет продвижения торговли, но и посредством военных кампаний. Вопрос заключается в том, что китайские императоры того времени не приняли соответствующие решения [Needham et al. 1962]. Существует множество внутренних причин, объясняющих, почему «золотая эпоха» в экономике и торговле при Сун не привела Китай к территориальной экспансии, которая была столь существенной чертой предшествующих династий Хань и Тан. Времена были уже не те. К северу и западу возможности расширения династии Сун ограничивали эффективно организованные державы (кидани, чжурчжэни, тибетцы и тангуты), которые требовали от китайцев общения на равных. Часто безопасность границ приходилось обеспечивать взятками в виде шелка, серебра и золота, когда вооруженные силы Сун оказывались неспособны сделать это – даже на пике при численности в 1,25 миллиона бойцов.
Впрочем, при Сун не только сузились в сравнении с ранними династиями крайние пределы Поднебесной, но и поменялась внутренняя организация власти на сохранившейся за китайцами территории. Вследствие роста производства продовольствия и все нарастающей специализации труда наступает «золотая эпоха» и для китайских городов. В Китае того времени существовали уже десятки городов с населением свыше 50 тысяч человек при одновременном усилении контроля центральных властей над Поднебесной в целом [Skinner 1977].
Значительно увеличилась производительность сельского хозяйства, в особенности на юге Китая. Тому способствовало несколько факторов, но наиболее существенный из них – активное использование раннеспелого риса сортов тямпа (чампа), которые, вероятно, были привнесены в Китай из северных районов Вьетнама в начале XI века. Кроме того, были введены технические новации, позволившие усовершенствовать технику выращивания и ирригации при заливном рисосеянии. Сюда входят новые методы выравнивания и обработки земли под заливные поля, а также новые способы возведения дамб и направления воды на сельхозугодия с помощью системы насосов.
В этот же период начинают активно внедрять всевозможные сельскохозяйственные и технические учебники. Тому способствовали развитие коммерческого книгопечатания и меры высокоцентрализованного правительства по популяризации самых продвинутых методов земледелия. Скорее всего, наиболее известное среди подобных изданий – классический трактат «Ци-минь яошу» («Необходимые навыки для простого народа»), который был написан чиновником Цзя Сысе еще примерно в 533–544 годах, но постоянно перепечатывался и распространялся позже, начиная с династии Тан, которая стремилась таким образом приобщать население к наиболее эффективным практикам ведения сельского хозяйства [Shih 1982: 2–5].
[Fairbank, Goldman 1998: 108] указывают на главный парадокс династии Сун: как только китайская цивилизация достигла зенита, ее завоевали внешние силы. За исключением 276 лет правления династии Мин (1368–1644 годы), весь остаток династического периода истории Поднебесной – с конца Сун в 1279 году по Синьхайскую революцию 1911–1912 годов, с которой в Китай придет республика, – страной будут править чужеземные династии.