Григорий Аркатов
Мечта маньяка
– Извините, ребята, – с искренним сожалением произнёс он, – Внезапные дела. Я должен это решить. Дайте мне десять минут. Потом я буду всецело ваш.
Отвечать не нужно было. Мы просто приняли к сведению его пожелание. К тому же пришёл официант и нам тоже понадобились решения.
– Мартини…, – попытался сказать я, когда очередь дошла до меня.
Но в тот же самый момент яркое освещение резко померкло, а на сцену с оглушительным треском рухнул старый ламповый телевизор с диагональю около метра.
– Пах-па-бах!!!
Все разговоры тотчас стихли. Официант исчез, растворился без всякого обещания исполнить свои исконные обязательства.
– Эй, эй!.. – я попытался окрикнуть его, ища взглядом, но бесполезно.
Он исчез с концами. Остались лишь мы – пятеро друзей, которые напряженными взглядами смотрели на упавший с неба телевизор.
И все мы ждали.
В прошлый раз всё было иначе. Совершенно по-другому. Без этого вычурного гротеска. Однако была некая внутренняя уверенность, что общий смысл и одна-единственная суть оставались прежними.
Вот мы и ждали. Наши глаза настойчиво следили за тем, как медленно оседают пылинки из поднятого падением столба пыли. А сердца бешено колотились от освободившегося адреналина. Теперь не только Пётр волновался. В тот самый миг все мы оказались на нервах. Всем нам требовалась валерьянка. Мы ждали, ждали, ждали…
И вот наконец раздался глухой щелчок.
– Пцм!
После щелчка тёмный экран телевизора перестал быть тёмным. Его заполонили широкие, узкие и кривые помехи белого шума. Из динамиков громко зашипел противный звук:
– Ш-ш-ш-ш…
Это длилось минуты три. Пылинки тем временем продолжали оседать. Саспенс продолжал нагнетаться. А затем был ещё один щелчок.
– Добрый вечер!
Помехи исчезли. Шипение заглохло. На экране появилось квадратное лицо. Рисованное. Карикатурное. Состоящее из простых прямоугольных линий и точек. Это было не настоящее лицо. Но, тем не менее, кривой изгиб его рта двигался в такт произносимым словам. Лицо говорило. Его речь была обращена к нам:
– Приветствую Вас, наша старая добрая команда прежних победителей. Вас давно не было у нас в гостях. Мы скучали. Но вот вы и вернулись. Так что сегодня мы с вами устроим достойное шоу.
Лицо рассмеялось глухим хрипом, словно само не верило своим громко сказанным словам. Хотя, поймите, что это было рисованное лицо. Как можно было ему верить? Я не верил. Да и другие вряд ли. И оно не верило. Но такова было игра. И мы впятером пришли в неё играть.
– Итак, сегодня с нами играет команда «Парнишки с умишком». Представьтесь, пожалуйста, для тех, кто не видел прежних наших трансляций из глубокого подполья.
– Владимир Шпендель, – являясь капитаном, я естественно взял слово первым, – специалист тридцать седьмого разряда.
Потом вразнобой представились остальные парни.
– Валерий Плеханов, тридцать восьмой разряд.
– Пётр Урицкий, тридцать седьмой разряд.
– Кирилл Сенкевич, тридцать седьмой разряд.
– Василий Сенкевич, сороковой разряд.
– Прекрасно! – заявило рисованное лицо.
Оно ещё немного похрипело, посмеялось, а потом сказало:
– И вот мы уже начинаем. Наша первая участница выбралась к нам сюда из пригородного района Новокукуево. Её зовут Ксюша. Она работает дизайнером одежды, живет с тремя подругами, считает, что могла бы добиться большего, если бы не злые подонки мужчины.
Лицо замолкло. Мы тоже молчали. Не было никаких приветствующих аплодисментов. Только взрывное биение пульса в висках. От гнева, от ненависти, от досады, от разочарования, от непонимания чужой лживой правды – от всего этого нас бесило так, что просто нет слов. Впрочем, именно поэтому мы и играли. Именно поэтому мы создали свою команду.
Секунд через тридцать гробовую тишину осторожно нарушило цоканье каблуков. Этот звук стучал прямо по мозгам. Он вымораживал. Лил через край взбешённое содержание.
И вот на сцене появилась она.
– Что? Она? – Кирилл не удержал впечатления и прыснул ртом.
– Я…, – девушка запнулась.
Её большие голубые глаза округлились. Видимо она не была готова к тому уровню враждебности, на которое наткнулась. Наверное, она ждала чего-то другого. Но получила она то, что получила. Презрение и холод от меня и Валеры, удивленный скептицизм от Кирилла. Васька сморщил физиономию как от самого кислого лимона. Ну а Пётр зачем-то крикнул:
– Пошла на хер!
Слава богу, что правила мероприятия не запрещали таких высказываний. Иначе нас бы выгнали взашей из-за такой вот несдержанности. А так обошлось лишь тем, что некоторые из нас ощутили смущение и стыд. И то ненадолго. Ведь те, до кого добрались эти чувства, тут же напомнили себе о том, кто создал в их жизни бесчисленные моральные запреты. И тогда самобичевание растворилось подобно миражу.
– Есть семь условий, семь обстоятельств, которых я дожидаюсь. При их правильном сочетании я буду счастлива.
– Да похер мне на твои условия!
Девушка продолжила. Но и Пётр продолжил тоже.
– Ты – грязная шлюха!
И теперь встал вопрос:
«Кто же окажется более выдержанным и стойким?»
Тот, кто кричит? Или тот, кто продолжает говорить?
– Вчера мой парень покончил с собой. Это ужасно. Все мои парни заканчивают таким образом. Мама говорит, что это какое-то странное проклятие. Но мне кажется, что всё куда проще. Это бич нашего времени. Весь мужской род сегодня представлен одними слабаками. Ведь это уже девятый!
Таким коротким, но емким и обвинительным был её рассказ. Он закончился, и теперь она ждала соответствующей реакции. Но те, кто дышал ниже уровня сцены, не торопились с вопросами. В принципе, им и так всё было ясно, что нет ничего ясного.
А она ждала.
– Что скажите?
Всё-таки это она не выдержала.
– Что я должен сказать?
Я посмотрел влево. В руках у Валеры уже не было телефона. Его руки были пусты. Но выражение лица, бравшее свои истоки в горячей сердечной мышце, не было пустым. В нем было много мыслей и ещё больше ненависти. А ведь ранее её там и так было предостаточно.
– Чего ты хочешь от нас?
– Ничего.
Ответ прилетел слишком быстро. Словно это был вовсе не ответ, а заготовка. Такие раньше встречались в старых моделях мобильников. Типа «Я занят. Перезвоните».
То есть было ясно, что девица врет и не краснеет.
– Так ли это?
Лицо Валеры Плеханова издевалось.
– Такова ли правда? – говорило оно.
– Так…
Очень неуверенно.
Мне и трём другим игрокам было интересно наблюдать за зарождением малой словесной баталии. В прошлый раз все мы по больший части молчали. Сегодня же Валера сделал нечто новое. Он ввязался в спор.
– Так нечестно.
– Давишь на жалость?
Четверо рассмеялись. Девушка в бессилии рухнула задом на телевизор.
– Вы злые?
Казалось, она вот-вот заплачет.
– Прошу не оказывать давления на жюри!
Рисованное лицо недовольно кривлялось между женских ног.
– Это против правил!
Вняв замечанию, девушка смахнула рукой так и не проступившие слёзы и подскочила с телевизора. Но потом внезапно включился женский мозг. Она обернулась, слегка нагнулась и уставилась своими невинными голубыми глазами на рисованное лицо.
– Ты кто такое, чтобы мне указывать?! – громко поинтересовалась она, и брови её при этом пошли зигзагом.
Её правая нога слегка дёрнулась, но осталась на месте. Дорогую туфлю на ноге было жалко портить из-за ерунды.
– Ты – ерунда! – заявила красотка и гневно ткнула пальцем в сторону рисованного лица.
Чуть погодя она развернулась и ткнула тем же самым пальцем в тех, кто сидел ниже:
– Вы все тоже ерунда!
Только вот теперь красота была утеряна. Прежде милое женское личико стало кривым и безобразным из-за переполнившего его выражения неуемного каприза. Теперь слёзы текли по щекам самые настоящие. И рот кривился и стонал:
– Уроды вы все! Мужики поганые!..
Я не видел со своего места рисованного лица. Его заслоняли части женского тела. Однако это не означало, что лицо бездействует. Оно было по-своему недовольно. И поэтому оно кричало, изредка проглядывая одним глазом между женских ног:
– Ну, кто уже врежет этой шлюхе по лицу? Даю миллион!
Я улыбнулся. Я подумал, что это очередная хохма. А вот Пётр воспринял призыв-предложение всерьёз. И не успел я опомниться, как его кулак оказался на сцене и метко скользнул по воздуху.
– Получи, тварь! – слова заглушили звук соприкосновения костяшек со скулой.
Однако звук падения все расслышали чётко. Это милая дама мертвым грузом рухнула на телевизор, перевернула его и, скорее всего, сломала…
Снова раздался белый шум помех. И голос рисованного лица уже не звучал.
Глава третья
– Ты пробовал не думать?
– Пробовал.
– И как?
– Не получилось.
На улице уже стемнело. Я вышел чёрным ходом всего-навсего минуту назад. Моя цель якобы была банальна, скучна и прозаична – хотелось немного прийти в себя на свежем воздухе.
Дверь позади быстро захлопнулась. И там, за ней, остались мои друзья, мои враги и некое тайное общество, устраивающее самые необычные состязания между мужчинами и женщинами.
– Наконец-то, – сказал я, обращаясь к ночной прохладе.
После душного помещения интеллектуальных прений она была самой необходимой вещью.
Впрочем, меня никто не заставлял быть там, внутри помещения. Тем более что я был полностью согласен со всем тем, что там творилось: с каждым словом, с каждым жестом. Даже с ударом в глаз. Он позабавил меня в своей примитивной форме. И всё же это было слишком. Чересчур для второго раза.
Другое дело здесь.
В тёмном проулке мне сразу стало лучше и спокойнее. Я вышел сюда с тяжёлым сердцем. Но мне быстро полегчало. Пульс устаканился. Мозг снова начал работать адекватно. И ему совершенно точно стало ясно, что сорок пять минут социального нигилизма в подпольном сообществе – это серьёзное испытание для психики.
А тут…
Луна. Звёзды. Всё как и полагается такой тихой спокойной безмятежной ночью.
Я глубоко втянул в себя ещё один глоток свежего воздуха, затем медленно выдохнул. Вот так жизнь постепенно налаживалась.
Или же мне всего лишь очень сильно хотелось в это поверить?
Я посмотрел далеко вперёд. Там, в месте, где заканчивались красные кирпичные стены проулка, можно было видеть перпендикулярно расположенную проезжую часть. До неё было метров тридцать или около того. Бессмысленным мельканием в обе сторону давали о себе знать разноцветные автомобили. Все они куда-то спешили с допустимой законом скоростью.
А я стоял здесь, в тёмном проулке, которому почти не помогало далекое искусственное освещение улицы. Да и небольшое оконце над дверью чёрного хода не обладало силой раскалённого солнца. Казалось, и я и проулок остались забытыми этой Вселенной.
Я стоял и никуда не торопился. Я уже давно никуда не торопился. Некуда было спешить мне, Вове Шпенделю. Вся моя суета осталась в далеком-далеком прошлом.
Трагическая опустошающая мысль заставила мою руку залезть в карман и достать телефон. Несколько кликов и вот уже пошёл вызов абонента.
– Привет!
– Привет!
– Как дела?
– Отлично.
– Как тебе моя идея?
– Если честно, то идея не из лучших.
– Почему?
– Времена и ситуация уже не та, что пятнадцать лет назад.
– Но…
– Я – семейный человек, с двумя детьми, со своими ежедневными проблемами и заботами. В гости никого не приглашаю и не жду. Не только тебя. Никого.
– Но…
– Надеюсь на понимание…
Чем-то ещё пополнить этот телефонный диалог было невозможно. Мгновение я молчал, а потом повесил трубку.
Внутри меня в очередной раз что-то оборвалось.
Каждое следующее слово замороженной в памяти притворно-вежливой речи отдавалось в моих мозгах громким эхом, которое тут же трансформировалось в колюще-режущую боль отчаяния. И, в конце концов, эта глубоко ранящая боль меня накрыла. Мне не удалось найти в себе сил продолжать её терпеть. Да и не зачем было? Ведь можно было кое-что сделать. И я сделал. Я запустил телефон в невидимого и необъятного врага.
– Пошёл на хер!
От столкновения с кирпичной стеной телефон с громким треском раскололся на несколько частей, которые разлетелись в стороны и упали на серый асфальт проулка.
– Плохие новости?
Я невольно дернулся как преступник, пойманный на месте преступления. Но потом определил ненужного свидетеля и расслабился.
– Что вам нужно? – спросил я.
Рука тем временем скрытно залезла в пустой карман.
– Меня зовут Мадлен Пихаевич.
– Поздравляю.
Я не хотел знакомиться. У меня были дела.
– Вы не хотите туда возвращаться.
– А вы типа знаете всё и за всех?
Я сделал шаг по направлению к двери. Мои глаза вспыхнули злобой.
– Вы злитесь не на меня.
– На вас. И не только я.
– Вы о вашем приятеле?
Мы стояли в проулке за баром. И снова тень закрывала половину лица странного человека. Я продолжал злиться. А он продолжал стоять прямо передо мной. Он не хотел уходить с моего пути.
– Он прислал меня за вами.
– Кто? Валера?
– Определённо нет. Меня прислал наш хозяин.
Неожиданно. Я вроде как оставил позади всю ту херню, что мне пытались впарить в мягком свете проектора. Я отказался. Я ушёл. Однако тот человек видимо не смог успокоиться.
– Я ухожу!
– Нет.
Некий Мадлен Пихаевич схватил меня за рукав. И тут под другим углом зрения и в чуть-чуть ином освещении я разглядел черты его лица. Впрочем, лица не было. Была только маска.
Тонкая полупрозрачная пленка, создающая мираж. Внезапное желание потребовало её сорвать. Но чужой враждебный крик меня остановил:
– Стоять! Руки за голову!
Удивление.
– В чем дело? – спрашивал я, пока мне в лицо светили фонарем.
– Вы мешаете расследованию. Вам приказано убраться из этого проулка.
– Расследование?
Мне не ответили. Вместо ответа я получил удар в живот. И сразу стало хорошо, дефицит информации перестал меня волновать…
Меня согнуло пополам. Я оперся левой рукой о кирпичную стену, чтобы не упасть. Я с трудом дышал. Слюна стекала из угла рта и падала вниз.
– Зачем?
Харкаясь на асфальт, я слышал избыточно возбужденные голоса женщин, произносившие свысока свои пояснения.
– Для профилактики.
– Чтобы знал в следующий раз.
Вот так до меня добралась полиция. Однако пришли они отнюдь не по мою душу. Им были нужны все.
– Это неправильно.
– А вы ещё кто?
– Тоже желаете получить?
Теперь дошла очередь и до назойливого прихвостня Мадлена. И как самый настоящий эгоист в тот самый миг я отчаянно мечтал увидеть, как и ему достанется от вездесущего правосудия. И именно поэтому я собрал остатки воли в кулак, оторвал взгляд от земли и устремил его на негодяев.
– Отвечайте!
– У меня иммунитет.
О, боже! Меня постигло вселенское негодование. Я хотел крови, а не прощения.
– А этот говорливый хрен с вами или как?
– Да.
– Тогда предлагаю вам побыстрее убраться. В здании засели опасные террористы. И мы не собираемся с ними церемониться.
С Мадленом Пихаевичем разговаривала высокая громоздкая дама. Её короткие спутанные волосы прикрывала фуражка с блестящим козырьком. На выпирающей далеко вперёд груди был прицеплен большой блестящий полицейский жетон треугольной формы. На блестящем поясе висела увесистая резиновая дубинка. Как раз такой я и получил под дых.
– Понятно изъясняюсь?
Для пущей убедительности дама топнула ногой, обутой в чёрные с лакированным блеском галифе.
– Понятно.
Слуга не собирался спорить. Тем более что его собеседница привела в тёмный проулок семерых подруг в самой серьёзной экипировке. И некоторые из них уже начали выбивать игрек-хромосомно закодированную дверь огромным тараном.
– Вон!
Но я был другого мнения. И мне как раз полегчало. Я выпрямился, оценил ситуацию. Вариантов было немного.
– Эй вы, шалавы ебаные! Сейчас всех разъебу как тузик грелку!
Схватив первый попавшийся камень с асфальта у себя под ногами, я бросил наугад.
– Тук!
Камень мгновенно долетел до случайно выбранной цели, стукнулся о металлический шлем, отскочил, упал…
Ещё секунда и на землю упал нацеленный на дверь таран.
Нет, я не смог нанести большого физического урона хоть кому-то из полицейских. Выбранный мной камень был слишком мал для такого шедеврального поступка. А вот разозлить и так недовольных жизнью женщин он определённо смог.
– Нет, нет, нет…
Мадлен Пихаевич пытался по-своему исправить ситуацию. Но он не мог. Женщины забыли про дверь, забыли про таран. Им стали неинтересны террористы. Они оттолкнули нелепого защитника в сторону и направились к главному врагу.
– Вы арестованы…
Я ждал ещё одного удара под дых. Это было вполне логично и последовательно. Но его не было.
– Вы можете сохранять молчание…
Лишь огромные руки с толстыми пальцами схватили и скрутили мое хрупкое тело. На запястьях, вывернутых за спину, защелкнулись металлические браслеты.
– Всё, сказанное вами, может и будет использоваться против вас…
– Шагай уже!..
Меня резко подтолкнули к движению. Злые женщины повели меня к большому чёрному автомобилю с надписью «ПОЛИЦИЯ СПИНТАУНА», и толстые пальцы сжимали мои шейные позвонки, заставляли преклоняться, сгибаясь в пояснице. А полный ненависти и презрения голос продолжал подгонять:
– Шагай, шагай, тварь!..
Превозмогая боль, я смог увидеть лицо Мадлена в тот момент, когда меня проводили мимо него. В них застыли удивление и беспомощность. И он не двигался. Он только лишь стоял там, немного в стороне, и тупо наблюдал точно так же, как кинозрители ждут неотвратимой развязки в конце насыщенного действием фильма.
Одного короткого взгляда в этом направлении стало достаточно, чтобы понять и принять его бессилие.
– И никакого тебе иммунитета, падла! – продолжал кричать мне в ухо злобный женский голос.
Мы почти дошли до фургона. Оставалось метров пять. Совсем чуть-чуть. А потом…
Бум!!!
Сначала меня ослепил очень яркий свет, чуть погодя в ушах раздался оглушающий грохот. И напоследок сила, многократно превосходящая громадные руки и толстые пальцы, отбросила меня назад.
Я отключился.
Когда в моем сознании снова появился свет, я обнаружил себя в незавидном положении.
– Что?!.. Что случилось?
Я попытался приподняться. В этот момент мимо пробегала одна из работниц полиции. На мгновение она установилась подле меня, посмотрела сверху вниз. Глаз я не увидел. На ней были большие чёрные очки, в которых дьявольским огнём отражались огоньки пылающих останков фургона. Зато были видны её толстые напомаженные губы. Они изогнулись в смачной гневно-презрительной издевке. А потом она рванула дальше.
– Сука…, – негромко бросил я ей вслед.
Я сделал попытку встать. Со сцепленными за спиной руками провернуть такое было практически невозможно. Но я всё равно попытался.
Минуты через три яростных стараний мне удалось опереться на колено. А тем временем вокруг меня либо горели либо тлели остатки былого. Я смог заметить один фрагмент туловища, три руки и две ноги, что валились то тут, то там и зловеще сочились тёмной кровью. Другие женщины – живые и взбешённые пуще прежнего – бегали туда-сюда и создавали дополнительную панику.
– Первый, первый, я – второй!..
– У нас ситуация три-четыре-ноль!
– Вызовите подкрепление!
– Лиличка умерла!
В дыму и во всей этой суматохе я оглядел себя. Мне тоже досталось. Дизайнерская одежда была теперь уже не к черту. Местами выгорела, местами порвалась.
– Освободите меня! – крикнул я двум пробегающим мимо дамочкам.
Они махнули на меня рукой. У них были куда более важные дела.
– Освободите!.. – я всё же пытался надеяться на их благоразумие
Мой крик перекрыла пронзительно прозвучавшая автоматная очередь.
Две бежавшие от меня женщины тотчас упали навзничь. Их пробитые черепа и грудные клетки выдали новые лужи крови. И это заставило всех прочих остановиться, перестать кричать и мельтешить.
В проулке не было возможностей спрятаться. Можно было лишь броситься на асфальт или надеяться на прочность жилетов и шлемов, если они были.
Прошла минута безмолвного оцепенения. Всю эту короткую единицу времени я потратил впустую. Хлопал глазами, на что-то надеялся. В этом я мало чем отличился от служителей полиции.
Их осталось четверо: трое стояли подобно истуканам в замерших позах, одна лежала на асфальте, накрыв голову руками.
Я мог бы радоваться. Я лицезрел очередное фиаско полицейского самодурства. Только вот мое положение также было незавидным. Ненароком обожженная тыльная поверхность правой ладони дьявольски зудела…
Между тем минута временного затишья прошла. И издали послышался нарастающий вой моторов.
– Эй, вы, сделайте уже что-нибудь! – бросил я женщинам в полицейской форме.
Меня пугала приближающаяся неизвестность.
Они не откликнулись.
– Помогите мне!
Я продолжал к ним обращаться, так как не было в моем распоряжении иных средств и инструментов. Были только они – парализованные ужасом и страхом.
Естественно, я вспомнил про Мадлена Пихаевича, но его и след простыл. Не было видного ни его, ни фрагментов его вредной персоны. Был я, скованный цепью, четыре испуганных женщины и догорающий фургон.
Наконец рёв моторов достиг своего апогея. Раздался визг шин по асфальту и по другую сторону от затихающего пламени остановились три громадных мотоцикла. Их полированные детали зловеще поблёскивали в условиях полутьмы.
– Сдавайтесь, подлые твари! Или же вы будете уничтожены!
Громкий басовый голос раздался в глухом проулке за баром. Но принадлежал он вовсе не тем трём мужчинам, что только что припарковала свои мотоциклы, встали ногами на асфальт и направились в мою сторону.
Этот голос принадлежал кому-то другому. И прилетел он оттуда же, откуда прежде прилетела автоматная очередь.
– Эй, эй… Сделайте что-нибудь. Вы же полиция…
Я не знал, к чему готовиться. Я не знал чужих мотивов. А декоративные цепи и металлические накладки выглядели угрожающе на чёрной кожаной одежде и массивных сапогах. Поэтому я немного запаниковал.
– Давайте же, – попросил мой сбившийся голос.
Но женщины в касках и жилетах не пикнули и не шелохнулись, чтобы помочь мне или хотя бы себе.
Напрасно.
– Пах! Пах! Пах! Пах!
Четыре точных выстрела в череп полностью ликвидировали полицию в проулке. И даже прочные защитные шлемы не помогли. Калибр был не тот.
– Зачем? – задал я вопрос, стоя на колене.
Я видел вокруг себя новые трупы. Я думал о том, что могу стать следующим.
– Не твоего ума дело.
На меня с серьёзным видом смотрели трое лохматых мужчин с огромными чёрными бородами. Они тогда уже приблизились вплотную.
– Мы забираем тебя с собой, – сказал один из них.
– Нет…
Но то было не предложение, лишь констатация факта. Так что без каких-либо промедлений двое прочих мужчин схватили меня за плечи и бесцеремонно поволокли в неком направлении.
– Куда?… – пытался бормотать я между делом.
– Заткнись, – резко и недовольно отвечали мне.
И продолжали тащить. Трём бородатым мужчинам не было дела до моих чувств. Да и мое удобство их точно не заботило. В связи с этим браслеты на запястьях стали всё сильнее впиваться в плоть. А ещё и носки дорогой обуви цепляли всякий никчемный мусор. По большей части то были оплавленные части какого-то оборудования, которым, по всей видимости, был доверху напичкан подорванный полицейский фургон. Либо это были разбросанные кишки. На вид особой разницы не ощущалось.
– А это ещё что за херня?!
На этой реплике мы остановились. Стало ясно, что меня дотащили до некой промежуточной цели. Мой взгляд уловил проезжую часть и три мотоцикла.
– И что дальше? – раздался мой вопрос, – Увезёте меня?
Мое предположение было вполне резонным.
Да только вот в логичных планах грядущего будущего возникла внезапная проблема. И теперь один из троих, точнее тот, кто приказывал, спешно осматривал ненадолго оставленный припаркованный транспорт.
– Какой идиот это придумал?
Его подручные тем временем всё ещё удерживали меня за плечи. Они ждали приказов. Но их начальник и предводитель предпочёл сначала смачно плюнуть в сторону, злостно пнуть один из мотоциклов и посмотреть на меня с полным разочарования выражением лица.
– У нас с тобой большие неприятности, приятель.
Только вот мы с ним не были приятелями.
– Да ну? – устало усмехнулся я.
Однако углубляться в детали своего негодования я не стал. Себе дороже бы вышло.
– Бросьте его и помогите мне.
– А что случилось, шеф?
– Кажется, нас заблокировали.
– Это как?
– Мне тоже хочется знать ответ на этот вопрос.
Так я снова оказался в полусидящем положении на голом асфальте. А трое бородачей занялись другим делом: схватились всеми своими руками за один из мотоциклов и начали шатать его из стороны в сторону.
Безрезультатно.
– Бессмысленно, – бросил я им, осознав суть проблемы.
Троица неохотно оставила в покое непоколебимый мотоцикл и перевела своё внимание на меня.
– Это почему же?
– Новая технология. Разработана в моей компании. Сверхнадёжна.
– Но что-то же сделать можно?
– Можно. На щипцах захвата должен быть выгравирован телефон сервисной службы.
Трое мужчин задумчиво переглянулись.
И тут совсем не к месту вдали завыла полицейская сирена.
– Торопитесь, – посоветовал я.
Главный из троих в данном случае пренебрёг своей гордостью и оценил важность момента. Он присел на корточки и начал искать жизненно необходимые цифры.
– Нашёл, – очень быстро послышалось от него.
А затем были звуки нажатия кнопок на мобильном телефоне.
– Алло! Вы меня слышите?!
– Если вы хотите получить сведения о новых тарифах…
Меня лично всегда напрягали телефоны, которые позволяли всей округе слышать секреты личного общения. Но в этот раз данная особенность пошло на пользу. Дефицит информации и так был велик, а так я хоть что-то понимал из происходящего.
– … или дождитесь оператора.
Бородатый предводитель ждал. В телефоне играла музыка. А полицейские сирены тем временем приближались.
– Давайте же уже…, настаивал голос человека, державшего в руке телефон.
– Здравствуйте.
– Наконец-то!
– Чем могу Вам помочь?
– Освободите от вашей херни мой мотоцикл, а также мотоциклы моих друзей!
– Как я могу к Вам обращаться?
– МС Хелпер.
– Господин МС Хелпер, Вам нужно выслать на наш электронный адрес фотокопию вашего письменного обращения в нашу компанию.
– Зачем?
– Таковы правила.
– И что потом? Вы освободите мотоцикл?
– Ваша заявка будет рассмотрена нашими специалистами в максимально короткие сроки.
На этом месте телефонных переговоров лицо бородатого предводителя кардинально помрачнело. Он не стал добавлять ничего к уже сказанному. Он повесил трубку. Он задумался.
– Шеф, полиция уже близко.
Его подельники стояли с ним рядом, и они уже основательно волновались.
МС Хелпер посмотрел в глаза одному, второму…
– Знаю, – сказал он им.
Потом он бросил взгляд в мою сторону. И тогда я понял, что этому человеку недостаточно разумного объяснения необходимости бросить на произвол судьбы любимое транспортное средство. Ему нужно было нечто большее.
– Я видел, там валялась нога. Принесите её сюда.
Один из двух подельников тотчас метнулся выполнять полученное задание. Чуть погодя он вернулся с ногой.
– Вот, шеф.
– Спасибо.
МС Хелпер сунул телефон в задний карман кожаных штанов, а сам схватился обеими руками за оторванную кровоточащую ногу. Бородач сделал четыре шага в сторону и тогда
он оказался на той части проезжей части, что была свободна от мотоциклов и в то же время не пересекалась с траекторией проезжающих мимо автомобилей.
– Хотите заявления? – бормотал себе под нос этот человек, – Сейчас вы его получите…
Дальше пришло время действия. МС Хелпер приложил кровоточащий конец ноги к асфальту, затем начал водить им туда-сюда…
Всё закончилось быстро. Вскоре нога была отброшена в сторону, а в руке бородатого предводителя снова появился телефон.
– Чик.
Это он сделал фото.
– И отправить, – возвестил МС Хелпер.
Я немного приподнялся, желая улучшить обзор.
Получилось.
«ВЫ – ПИДАРАСЫ!!!» – вот что читалось на размалеванном кровью асфальте.
