Хельга Графф
Нигерийский синдром
Глава 7
Желания общаться не было. Наш автомобиль бодро двигался по центральным улицам Аккры, что представляли собой огромный придорожный рынок. Вдоль улиц нескончаемой чередой тянулись торговые ряды: шины, мебель, холодильники, бытовая техника, одежда, продукты и так далее. Такое впечатление, что, кроме уличной торговли, другой в этой стране и вовсе не существует.
Но, честно говоря, все, что творилось за окнами автомобиля, волновало меня меньше всего. В голове крутилась лишь одна мысль: «А что теперь?» Не знаю, но, видимо, от Левки мы с Вовкой подхватили «бациллу надежды». Она разделилась на две половинки, одна из которых, нахально помахав нам на прощанье ручкой, хорошо устроилась на сундуке с деньгами, унесенном, увы, не ветром, а Зуми с командой, а другая все же осталась с нами, периодически утешая и вселяя веру в успех.
Все мы были инфицированы огромным желанием получить эти деньги, чтобы в скором времени начать наше триумфальное шествие по миру в тесной компании с нашим уникальным оборудованием.
– Ну ладно. Давайте только не падать духом! – решила я утешить своих партнеров. – Будем ждать, когда эта корова приедет обратно. Возможно, ей удастся сделать все необходимое еще до нашего отъезда.
Компаньоны реагировали вяло, находясь под стрессом, да еще и в чужой, богом забытой стране. Впрочем, энтузиазм и мне давался с большим трудом.
Начиная любое дело, я уже заранее знала: ничего путного и толкового у нас не получится, и эта уверенность была небезосновательной. В свое время, в мои еще юные годы, я по своей дурости, а вернее, незнанию умудрилась «наступить на горло» целому цыганскому табору, который не поскупился и щедро осыпал меня своими «чудными» пожеланиями: «Чтоб у тебя никогда не было удачи, денег, любви, счастья и самой жизни!»
Пожелания, как баллистические ракеты, достигли своей цели, и с тех самых пор все перечисленное выше как ветром сдуло из моей жизни. Денег не было большую часть моего существования, зато постоянно угнетали долговые обязательства. Даже видимости благополучия не наблюдалось, а еще проблемы в личной, семейной жизни и любви! Я обладала талантом, но окончив Ленинградское хореографическое училище, устроиться по специальности мне никуда не удалось!
Зато те, кого боженька не наградил способностями, но предоставил возможность иметь «мохнатую лапу», в смысле блат, замечательно пристроились, как бы воплощая в жизнь мудрую истину: «Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами». Проведя большую часть своей жизни на сцене, о чем и я мечтала с детства, они уже вышли на пенсию и проживали спокойную и размеренную жизнь, иногда работая для своего удовольствия.
Я же, как больная корова, таскалась по всем весям, чтобы достать деньги и, в конце концов, заработать на достойную старость! Да… для бешеной собаки семь верст – не крюк! Мое стойкое желание переломить финансовую ситуацию загнало меня аж в Африку – край, где почти не ступала нога цивилизованного человека!
Обед прошел в полном унынии. Обсудили ситуацию…
– Интересно, – начал Лева, – она уже вылетела в Абиджан, – имея в виду Агнес, – или все еще болтается здесь?
– Давайте ей позвоним, – предложила я самое простое решение, чтобы получить ответ на этот вопрос.
Телефон перекочевал в Вовкины руки. Он набрал номер, и ему ответили.
– Ну, что там? – в нетерпении спросил Левка.
Внимательно слушая невидимую собеседницу, наш «англичанин» начал переводить разговор.
– Она говорит, что находится там и завтра пойдет за документом… просит не волноваться… сообщит нам, как и что!
Недальновидная надежда вновь подняла свою дурную башку.
– Нет! Не может быть, что кидалово, уж больно правдоподобно все выглядит!
Но тут же получила протест оппозиции в лице двух моих неравнодушных душевных половинок. Я по знаку зодиака «Близнецы», как будто состою из двух личностей, каждая из которых имеет свое собственное видение вопроса. Мнения чаще всего расходятся, и на этой почве они никак не могут договориться между собой, что крайне осложняет мне жизнь. Тем не менее, несмотря на разногласия, обе стараются направить меня на путь истинный, давая свои разнополюсные советы, хотя сегодня «пели» хором в унисон.
– Фигня! – заявила одна из них. – Этим папуасам верить вообще нельзя! Вы что же, не видите, сколько преступлений связано с ними?! Если честно, то я очень сомневаюсь в успехе нашего безнадежного дела!
– Вот, вот, – вступила в дискуссию другая, – когда это «черные» кому-нибудь что-нибудь давали, а особенно деньги?! Кому и когда? Только и делают, что ходят целыми странами по миру с протянутой рукой, и весь мир сочувствует и работает на них, а в общем-то зря!
– Или отнимают добро, как пираты из Сомали!
– Верно, верно, – согласилась вечно сомневающаяся половинка, и вместе они решили наставить на путь истинный тупую надежду.
– Слышь, подруга! – дружно обратились к ней. – Ты Ольку-то с толку не сбивай! Она тетка не глупая, да больно доверчивая. Наслушается тебя, да и поверит в эту чушь!
– Да не сбиваю я никого, – возмутилась обвиняемая сторона, – говорю, как вижу. Должна же эта без пяти минут пенсионерка верить во что-нибудь светлое. Если веры не будет, тогда хана, – заключила она строго, – только в петлю в ее-то хреновом положении!
Чтобы поддержать меня и вселить хотя бы какую-то уверенность, обеим оппозиционеркам пришлось согласиться с четко представленными доводами.
– Хорошо, так тому и быть, пусть верит. Хоть и жалко эту дурочку, но без тебя, – обратились они к надежде, – пока никуда!
Что делать? Нужно ждать, а посему я предложила нашему дружному коллективу прогуляться по окрестностям Аккры. Не сидеть же тут, в номере, как в заточении, ожидая, когда придет долгожданная свобода по имени «Деньги». Левка сразу же отказался, так как чувствовал себя неважно. Рыжеволосый и белокожий, он представлял из себя антипод африканцев, и эта жуткая жара была ему абсолютно не по вкусу. Кроме того, Левушка, «с усердием» заработав себе «болезнь века» – диабет, прочно сидел на инсулиновых инъекциях, которые требовали от него строгого соблюдения режима. Выйти в свет решили с Вовой, но с утра, когда есть еще небольшой шанс съездить на прогулку и вернуться в отель на своих двоих, а не вперед ногами. Пошататься по городу было любопытно, тем более, что совсем недалеко от отеля мы приметили пару сувенирных лавок с выставленным там интересующим меня товаром – деревянными фигурками животных.
Вечер провели во внутреннем дворике отеля с китайцами, которые пачками ломились в казино или купались в бассейне. Володька, всегда имеющий постоянный плавательный абонемент в цивилизованной Германии, очень хотел, вернее, давно мечтал искупаться в африканской воде, усиленно уговаривая нас кинуть свои тела в прозрачные воды бассейна, но нам удалось его отговорить. Пример, приведенный мною, напрочь отбил у него всякое желание побарахтаться в местных, весьма опасных, водах.
Один наш знакомый, будучи в туристической поездке в одной из африканских стран, не придумал ничего лучшего, чем искупаться в местной реке. Крупный чиновник, который имел привычку просчитывать все свои шаги и поступки, умудрился совершить чудовищную, роковую ошибку, которая, в конце концов, стоила ему здоровья! Вот уж точно: каждый ищет приключения на свою задницу и каждый второй, если не первый, их находит! Плавательные маневры в африканской реке закончились плачевно. Он прихватил какую-то жуткую заразу и буквально за три месяца из цветущего, здорового красавца превратился в беспомощного инвалида, прикованного к инвалидной коляске, и, как оказалось, навсегда! Хождение по российским врачам и консультации за рубежом не дали никакого результата. Специалисты даже не смогли определить заболевание. Поставить диагноз так и не удалось!
Мне вообще сложно представить, как в этой грязи и гнетущей жаре выживают люди. Правда, природа позаботилась о том, чтобы они чувствовали себя намного комфортнее нас, бледнолицых, но от мысли, что можно всю свою жизнь провести в этом хаосе, нищете и пекле, мне становится просто не по себе!
Поздно вечером, в полнолуние, я вышла на улицу почитать молитвы, чтобы все получилось у нас как надо. Гигантская луна висела так низко, что даже невооруженным глазом можно было увидеть ее структуру. Фантастическая картина! Космос интересовал меня всегда. И если подумать, что наш «шарик» висит в бескрайней Галактике, то становится страшно от того, что в одно мгновение может прекратиться существование чудесной планеты Земля, и одновременно смешно, что мы, песчинки в этом безвоздушном пространстве по имени Космос, суетимся, решаем какие-то дурацкие вопросы, которые и выеденного яйца не стоят! И наши ничтожные проблемы по сравнению с любыми межгалактическими, начиная с падения метеорита, который запросто в один момент может уничтожить жизнь на Земле, до нападения каких-нибудь воинствующих инопланетян, для которых мы можем стать подопытными кроликами, рабами или же пищей, кажутся прямо-таки ерундой!
А ведь мы даже не задумываемся об этом. Воюем друг с другом, отнимаем нажитое, обкрадываем, обманываем, ссоримся, ей богу, как дикари первобытных времен, и самое интересное, что с тех давних пор сознание человека не изменилось, а стало еще хуже, когда в нашу жизнь пришло такое зло, как деньги. Деньги могут, конечно, и созидать, но чаще разрушают. Именно безумное желание иметь как можно больше этих разноцветных бумажек толкает многих из нас на страшные дела и поступки.
А вообще, если бы у меня было двадцать миллионов долларов, естественно, не последних, и, разумеется, здоровье, я бы первая записалась в бесстрашные ряды космических туристов. Побывать там… посмотреть на отчий дом Земля сверху и всё… можно считать, что жизнь прошла не зря! «Мечты, мечты, где ваша сладость?» – так, кажется, писал А.С. Пушкин в стихотворении «Пробуждение». А пока – под ногами красная земля черного континента, военизированный африканский патруль около казино, смутные очертания пальмовых деревьев за оградой отеля и три белых человека, вновь попавших в непредсказуемую ситуацию теперь уже здесь, на краю света!
Я усердно молилась, а Владимир стоял рядом, якобы осуществляя охрану. «Служба безопасности» была неважнецкой, потому что хватило бы нестандартного выражения и одного удара по башке, чтобы сразу же ее нейтрализовать. К счастью, «выход в свет» обошелся без происшествий и, с волнением прочитав все существующие молитвы и несуществующие собственного сочинения, мы, попрощавшись, мгновенно разбежались по своим номерам, а во дворике отеля по-прежнему веселились китайцы.
Ранний завтрак не принес ничего нового: яйцо, сосиска, кофе; и я, наверное, запомню его на всю жизнь, как слова песни «Ленин, партия, комсомол»! Лева решил остаться в номере, чтобы поберечь силы для дальнейших телодвижений, а мы с Володькой настроились на поездку в город, чтобы познакомиться со своеобразным африканским бытом. Пассивный отдых, лежа на пляже кверху пузом, мне никогда не нравился. Теперь я даже представить себе не могу, как раньше, в годы социализма, мы проводили на берегу Волги целые дни – с раннего утра и до позднего вечера. Возможно, это было связано с тем, что в магазинах в те времена делать было совершенно нечего. Не любоваться же пустыми прилавками?! Надеть нечего, поесть тоже. Загадочная дорога в коммунизм…
Глава 8
В далекие годы социализма практически во всех городах необъятного Советского Союза, кроме Ленинграда и Москвы, ходили продуктовые талоны, на которые выдавали самые необходимые продукты: сахар, муку, макароны, крупу, консервы. Мясо в те годы продавалось только на рынке, но большинству граждан это было совершенно не по карману, поэтому сей деликатес покупали лишь по большим праздникам.
Приятно отличалась от полуголодных районов Союза Белорусская Республика, где было полно отличных товаров и мама впервые в моей жизни купила мне, десятилетней девочке, сапожки из натуральной кожи! Однако наш народ не сдавался, пытаясь заполнить холодильники и шкафы, и, представьте себе, эти вместилища никогда не пустовали. Возможности были разные. Весомый вклад в общее дело вносили в первую очередь, впрочем, совершенно справедливо, ветераны, которые получали продуктовые наборы и дефицитные товары с регулярным постоянством.
Те же наши граждане, кто имел связи в Москве и Ленинграде, вообще считались счастливчиками, поэтому отбоя от голодных родичей из других регионов Союза не было ни днем, ни ночью. Они налетали, как саранча, опустошая прилавки магазинов центральных городов, скупая все, что удавалось взять с боем, так как без боя добыча в руки не давалась.
Если выбрасывали сапоги сорокового размера, а ваша нога носила тридцать пятый, лифчики-парашюты десятого размера, хотя вы со своими «прыщами» могли спокойно обойтись и без них, всё равно хватали всё, что попадется под руку, потому что добычу в конечном итоге можно было продать, обменять или подарить, что случалось крайне редко, потому что все любили только лишь получать, вовсе не собираясь осчастливить широким подарочным жестом знакомых или родственников.
Не успевали мы избавиться от одних «добытчиков» и вернуться после проводов с вокзала домой, как в квартире уже сидели новые искатели дефицита. Но самой большой головной болью было то, что жили они все, как правило, за наш счет, на деньги моих родителей, которые вследствие своей деликатности никак не могли сказать им решительное «Нет!»
Помню, как однажды появились две незнакомые тетки. На недоуменный вопрос мамы:
– А вы кто будете?
Представились:
– Мы троюродные племянницы двоюродной сестры мужа вашей бабушки из Узбекистана.
И бесцеремонно устроились в нашей малогабаритной двухкомнатной квартире (на тот момент в ней находились четверо взрослых и ребенок), даже и не думая поискать место в какой-нибудь гостинице. Кстати, есть они старались в четыре горла, сметая со стола всё.
Однажды моя двухлетняя дочка Элечка, сидя за столом, долго наблюдала за вновь обретенными родичами, а потом вслух возмутилась:
– Как же много вы кушаете! – строго сказала она «родственницам», и четыре протянувшиеся было к очередной порции рыбы руки, дрогнув, все же вернулись на место без вожделенной добавки.
Мы, правда, могли прибегнуть и к нестандартным вариантам избавления от навязчивых и прилипчивых родственничков, но находились в плену у своей совести, которая не позволяла нам даже слова вымолвить, не говоря уже о большем.
В детстве и юности я страдала лунатизмом. Хоть это явление и не отличалось приятными моментами, но весьма пригодилось в деле избавления от непрошеных гостей.
В очередной тысячу первый раз из неближнего городка нашей необъятной России как снег на голову свалилась моя тетка. Видеть ее особого желания не было, потому как буквально пару дней назад уехали еще одни родственники, которые по своему обыкновению приезжали добывать продукты.
Однако отказать тете в гостеприимстве, как и показать свое недовольство, было невозможно. Если бы это случилось, то очень скоро уже весь город, откуда прибыла гостья, знал бы, что родные тети Тони очень жадные и злые люди, настоящие «редиски»!
Этого, конечно, мы допустить не могли. Такое неприличное поведение было крайне несолидно, потому что проживание аж в самом Ленинграде в те годы воспринималось в других провинциальных городках почти как проживание где-нибудь в Нью-Йорке или на Луне и выходцы из замечательного города – колыбели революции 1917 года – просто обязаны были быть как душевно, так и материально щедрыми людьми!
Наша микроскопическая двухкомнатная квартира не была приспособлена под гостиницу или общежитие и бесконечные приемы потока так называемых гостей, которые должны приезжать в нормальном случае один раз в год, а не каждую неделю!
На этот раз тете, как визитерше, предоставили диван, а мне, как и положено хозяйке, раскладушку. Две ночи прошли спокойно. На третью, как рассказала очевидица, а по совместительству тетя, она пережила настоящий кошмар.
Где-то часа в два гостья услышала тихий скрип раскладушки и, приоткрыв глаза, стала наблюдать за происходящим. Сначала я села на своей лежанке, потом встала и, медленно танцуя, начала приближаться к дивану с затаившейся на нем, как партизан в разведке, родственницей.
Все это зловещее, кошмарное представление, наверное, действительно напоминало фильм ужасов. Представьте себе: изящная девушка в потоке струящегося лунного света, озаряющего комнату, облаченная в длинную белую сорочку, с распущенными волосами и широко открытыми, неподвижными глазами, медленно кружась и выделывая какие-то па, приближается к соседнему объекту с неизвестной целью. Может, в это время мне снился второй акт балета «Жизель» и я корчила из себя Виллису (невесты, умершие до свадьбы), не знаю, но факт остается фактом. Запугивание тети Тони получилось абсолютно случайным, а не заранее подготовленным устрашающим актом! Напрочь потеряв от увиденного кошмара дар речи, а заодно и голос, бедная родственница не имела сил даже позвать кого-нибудь на помощь и, с головой укрывшись одеялом, осторожно наблюдала в щелочку за ожившей панночкой из «Вия» Н.В. Гоголя. Разница заключалась лишь в том, что гоголевская панночка была мертвой, а питерская – живой!
Как потом рассказала «потерпевшая», она от страха прочитала все православные молитвы, которые знала, а потом, когда те закончились, принялась за мусульманские. В конце концов, я достигла дивана, на котором почти в бессознательном состоянии лежала тетка, и, наткнувшись на его край, остановилась. Минут пять постояв над полумертвым от страха телом, очевидно, размышляя, стоит ли браться за гостью всерьез или нет, развернулась, пошла обратно к раскладушке и легла на место…
Наутро о своей ночной вылазке я, как всегда, совершенно ничего не помнила, зато тетя Тоня, пережив ночь «живых мертвецов», не появлялась у нас в гостях ровно десять лет!
Какие-то мы были в те годы глупые и несообразительные! Господи, нет чтобы срочно взять на вооружение такой отличный способ! Нет! Ума не хватило, и поэтому еще не один год мы всей своей измученной семьей терпели эти бесконечные нашествия! Потом уже, в перестроечное время, когда выросла стоимость билетов на самолеты и поезда и, кроме всего прочего, стали заполняться пустые прилавки магазинов в их регионах, «голодный и раздетый поток» иссяк, оставив нас, наконец, в покое!
Но вернемся к нашему путешествию в Африку. Как назло, мы взяли билеты на целых десять дней, и их надо было как-то отбывать. С самого утра мы отправились с Вовой в наше первое путешествие по городу. Такси поймали моментально. Его и ловить-то не было необходимости, потому что, разглядев наши белоснежные перспективные физиономии, водители сами спешили притормозить.
Мы объяснили, что нам нужны торговые кварталы. Шофер, молодой и наглый парнишка, оказался весьма сообразительным, но уж больно навязчивым. Привез нас туда, куда надо, да еще захотел и прогуляться за наш счет, но мы оказали ему отчаянное сопротивление и заплатили только за дорогу от отеля до рынка, которая обошлась нам примерно в пятнадцать седи, что в общем-то очень дешево.
Как я уже говорила, почти вся торговля в Гане сосредоточена на обочинах дорог. Торговых центров нет и в помине, во всяком случае, мы их не видели. Рынок простирался на несколько километров. Кого и чего здесь только не было! На подступах к торговым рядам нас сразу же атаковала местная «элита» – валютчики. Выразительно жестикулируя, на ломаном английском они кричали: «Доллар, ченьч, доллар, ченьч!» Их усилия оказались напрасными: доллары мы не брали, так как решили пустить в оборот местную валюту седи. Ловко увернувшись от загребущих рук ганских менял, мы кинулись к торговым палаткам и прилавкам.
Африканцы торговали, кто чем может. Здесь раскинулись лотки с бижутерией, сумочками, одеждой, ремнями, галстуками и секонд-хендом. Последний, так любовно собранный сочувствующими европейцами для «несчастных» африканцев, внаглую продавался с прилавков на рынке по очень даже приличным ценам! То же касалось и обуви, которой в нормальном, новом виде, мы здесь вообще не видели. Наверное, не было смысла выпускать ее тут, так как почти все население легко обходилось шлепками-«вьетнамками».
Сейчас эта обувь очень популярна не только в Африке или Азии, но и в Европе, а раньше в резиновом варианте мы носили ее только в бане. Откровенно говоря, такая обувка требует от стоп идеальной красоты, но многие модницы этого не понимают, надевая «мыльницы» на свои ужасные, корявые и мозолистые ноги. И это смотрится просто кошмарно, когда их носят под деловой костюм! Многим невдомек, что «вьетнамки», даже украшенные шикарной фурнитурой, все же обувь пляжная или банная! Вот так же меня раздражают джентльмены, разгуливающие в жутких сандалиях с белыми носками в жару и с шерстяными в холод. Причем есть такие, которые одеты и зимой, и летом одним цветом. Один наш хороший знакомый, очень серьезный бизнесмен из России, в зимнюю пору разгуливал по территории своего предприятия в сандалиях. На мой вопрос:
– Геннадий Иванович, а почему в сандалиях? Зима ведь, не холодно?
Бизнесмен ответил просто:
– Нет, не холодно, ноги потеют!
Больше вопросов у нас не было. Уже давно этой проблемы у Геннадия Ивановича нет, потому что, к огромному сожалению, его убили в середине девяностых… впрочем, таких трагических смертей в те страшные годы хватало…
Более всего в этом торговом хаосе наши глаза и души порадовали африканские платья и ткани! Таких роскошных по своему крою, цветовой гамме и натуральным тканям нарядов я не видела больше нигде! Когда привезенное мною в подарок платье надела моя взрослая дочь, не было ни одного человека, не оглянувшегося ей вслед, не говоря уже о коллегах по работе, которых Элькин прикид привел в состояние завистливого ступора.
Если бы африканские дизайнеры, если таковые, вообще, существуют, смогли бы прорваться на европейские подиумы и рынки, они бы в кратчайшие сроки спихнули с модного Олимпа европейских ассов, в большинстве своем набивших оскомину своими совершенно абсурдными коллекциями! Не секрет, что многие известные дизайнеры мужского происхождения имеют голубой оттенок, поэтому совершенно ясно, что модели свои они создают не из любви, а из жуткой ненависти к слабому полу. Если какой-то дурачок придумал джинсы, сидящие только на причинном месте, обнажая полностью живот, который будущим мамам надо беречь от переохлаждения и простуды, то мы почему-то, как по принуждению, должны носить такую хрень на своей заднице только потому, что нормальных джинсов в магазинах нет!
Я уж не говорю о том, что подобные модели совершенно не нужны в краях, где осень и зима длятся большую часть календарного года и где половина женского населения резко отличается своей конституцией от подиумных «вешалок». Если «голубые братья» придумали джинсы-колготки, то и здесь нет никаких симпатий и сочувствия к женщине. Они даже не задумались о том, что очень многим такая модель не только совершенно не идет, но и в принципе не налезает на те части тела, для которых предназначена. Если например влезают ноги, то никак не втиснуть попу! Кроме того, у многих дам неважные вены и сосуды, и такие узкие штаны просто усугубляют проблему. Но самое страшное, что альтернативы нет!
Пора бы уже что-то менять во всемирной индустрии моды! Пока же нам остается только надеяться и ждать… или же научиться шить самим!
