Хельга Петерсон
Дыши мной
Глава 7
– Ну как ты там?
– Соскучился, любимый?
– Решил убедиться, что ты не повесился от тоски.
Иэн зажал мобильник плечом и переключил слои макета.
– Я к этому очень близок, – пробормотал он, сосредоточенно глядя в экран. – Приезжай, помоги смазать веревку.
Мэтт негромко хмыкнул в трубку.
– Давай ты как-то сам: мне завтра на смену.
– Как раз успеешь метнуться сюда и вернуться.
В динамике послышался плеск воды.
– Это вряд ли, – протянул Мэтти, и его голос смешался с шумом чайника. – Что слышно? Как твоя мачеха?
Иэн начал осторожно прорисовывать ресницы девушке на макете. Локоть при этом неудобно завис в воздухе,
– Ма-че-ха… – задумчиво обронил он. – Как же шикарно звучит, да? – Плечо начало сводить, но Иэн продолжил наносить тонкие линии одну за одной. – Как думаешь, если я разобью коленку, мачеха поцелует мне ранку? И если у меня при этом встанет – ну так, гипотетически – это будет считаться совращением?
Из динамика вырвался усталый вздох.
– Иэн…
– …И кто из нас при этом будет совратителем? Она, потому что я ее пасынок? Или я, потому что старше ее на четыре года?
– Ты трепло. – Глаза Мэтти наверняка закатились до самого затылка.
Рука все-таки сорвалась, ресница уехала девушке на лоб. Твою же мать.
– Здешний воздух делает из меня философа. – Он нервно отшвырнул планшет на одеяло и выпрямил спину. – Ты не рад?
– Счастлив, – флегматично бросил Мэтт.
– Знал, что тебе понравится. – Сидя в кровати, Иэн до максимума повернулся вправо. До хруста в позвонках. – Отвечая на твой вопрос: не знаю, я ее не вижу.
Поворот в обратную сторону и снова хруст.
– Вообще?
– Почти. Я работаю, а она… не знаю, что делает, на самом деле. Вчера выкурила меня из дома, вызвав уборщиков. Они устроили здесь переворот, мне пришлось свалить в кафе.
– Бедненький.
– Ага. – Иэн спустил ноги с кровати и резко поднялся.
В глазах мгновенно потемнело, голова закружилась, и он тяжело рухнул назад. Прелесть какая. Всего тридцатник, а уже началось. Зажмурившись, он уперся локтями в колени и потер глаза. Работать в кровати становится невозможным.
– Рокси приходила, – снова заговорил Мэтт. – Спрашивала, куда ты пропал.
О, Рокси… Рыжая соседка. Вот по кому Иэн действительно не скучает.
– И что ты ответил?
– Я одевался после душа, дверь открыла Рита. Сказала, что ты получил наследство и уехал жить на берег моря. – Брат хмыкнул. – Кажется, она не поверила и обиделась.
– Хотел бы я на это посмотреть.
– Ты с ней вообще никак не попрощался? – А сейчас Мэтти наверняка дернул бровями.
Иэн снова попытался встать.
– Не-а.
В этот раз вертолеты в голове полетели не так активно. Где-то внизу раздался громкий стук в дверь. Гости?
– Если она оккупирует квартиру, я дам ей твой адрес.
– Лучше снова выставь против нее свою подружку.
Он сделал несколько шагов, поднял руку и сильно потянулся вверх. Снова хруст, в этот раз в лопатках. Нужно найти стол и стул, срочно. Сначала было сносно работать с ноутбуком и планшетом на коленях, но еще несколько дней, и позвоночник обидится на такое отношение и высыплется в трусы…
Снизу донеслась еще одна очередь ударов.
– Рита сказала, что у тебя плохой вкус, и ты слишком симпатичный и умный, чтобы спать с потаскухами. – Мэтти фыркнул в трубку.
– Ну надо же мне хоть с кем-то спать. – Иэн закатил глаза.
– Ты не пытался заморочиться с поиском.
– Ну мам.
«Бам! Бам! Бам!» – впечаталось в мозг. Некто очень упрямый. Еще немного, и пригонит коня из Трои.
– Кто-то ломится в дверь. – Иэн развернулся к выходу и одернул подол старого вытянутого свитера. – Пойду проверю, а то мачеха что-то не спешит.
– Ладно, – легко бросил Мэтт. – Звони, если что.
– Рите привет.
Он нажал на экран, обрывая вызов, и затолкал мобильник в карман джинсов. Размашисто выйдя из комнаты, покинул хозяйское крыло и сбежал по главной лестнице. Лучше бы это оказались постояльцы. Только им простительно бить в дверь тараном, и только если на улице шторм, а за ними гонится стая оборотней. А иначе…
Иэн не додумал. Отодвинул засов, который с ночи так никто и не открыл, и рванул дверь. И чуть не получил по лбу кулаком.
– Э! – Реакция сработала вовремя, кулак рассек воздух. – В кукуху себе постучи! – рявкнул Иэн.
И наткнулся взглядом на глаза странного грязного цвета, между карим и серым, за стеклами тонких очков. Алекс Нилл в костюмчике и с аккуратно расчесанными волосами мышиного оттенка безвольно уронил руку. Будущий хахаль зайки. Важный и представительный, отличная партия. А может, между ними уже что-то было?
Иэн привалился плечом к косяку и скрестил руки на груди.
– Александр, ты нервный. – Ухмылка искривила губы. – Нужно быть нежнее. С девушками у тебя такие же отношения, как с этой дверью? – Он мотнул головой в сторону дверного полотна.
Взгляд заскользил по слегка оглушенному адвокату. А он ниже, чем кажется из-за костюма. Почему-то это стало ясно только сейчас, когда Иэн оказался с ним лицом к лицу, и его гордый нос пришелся Алексу на уровень бровей. Но мачеха и сама малышка. Наверное, ей достаточно.
Нилл опомнился, поправил очки за дужку.
– Вы не открывали. Что мне нужно было делать?
Конь, Троя…
– М-м-м… позвонить? Классный вариант, да? – Иэн взялся за ручку и принялся закрывать дверь. – Давай порепетируем еще: ты постучишь, а я не открою.
Пусть валит. Соблазнять вдову приедет как-нибудь в другой раз, а сегодня не его день. Однако в проем вклинилась стопа в чистенькой туфле, следом за ней – колено.
– Джемма не снимает трубку. – Нилл сжал губы в тонкую стальную линию. – Впусти.
Какой упрямый… Иэн прищурился и заглянул в «грязные» глаза за стеклами очков.
– Частная собственность, Александр, частная собственность, тебе ли не знать, – тихо обронил он.
Рука напряглась, не давая открыть дверь шире. Однако Нилл, кажется, опешил достаточно, чтобы не лезть дальше. Вот и хорошо. Нечего сюда ходить чаще раза в неделю. Это неприлично хотя бы по отношению к покойнику…
– Что здесь происходит? – послышался негромкий женский голос.
Черт.
Рука сорвалась, дверь отлетела и распахнулась, и по холлу просвистел сквозняк. Лицо Алекса преобразилось из снобистского в снобистски-воодушевленное.
– Джемма! – почти воскликнул он.
О да. Джемма. Иэн круто развернулся, взгляд ткнулся в растрепанную, будто от ветра, светлую голову, серые глаза, озадаченно нахмуренные бровки. Явилась.
– Зайка! – Он отступил, все-таки освобождая дверной проем. – Тут Нилл приехал, я его приглашаю войти, а он не хочет, представляешь?
Нехорошо быть таким дерьмом. Престон уже врезал бы ему по скуле, но Престона здесь нет. Взгляд Джеммы Хант сделался скептическим, тонкие руки она сложила на небольшой груди, затянутой в облегающую черную водолазку. Ноги в черных джинсах с высокой талией скрестились в голенях. Иэн покосился на Нилла, чей взгляд застыл на родинке в уголке верхней губы. Долгий-долгий взгляд.
Что и требовалось доказать. Он бы хоть слюни вытер…
– Почему ты не отвечаешь? – заговорил Нилл, только сейчас шагнув в дом.
Теперь бровки зайки выгнулись. Она медленно повернулась к своему будущему и непонимающе на него уставилась.
– Была на улице, пила кофе…
– Это непрактично, Джем. Почему дверь заперта так поздно?
Он это серьезно? Рот Иэна начал открываться, но он вовремя себя одернул.
– А почему нет? – спокойно и все с таким же озадаченным видом проговорила зайка. – Дом большой, а мы тут только вдвоем.
Она на секунду полоснула взглядом по Иэну, но тут же снова посмотрела на Алекса. Долго и внимательно.
– Это в первую очередь гостиница. – Тот не глядя взялся за ручку и, наконец, закрыл дверь. – А если бы приехали люди?
– У нас нет брони.
Какая она спокойная.
– Но гости могут приехать и просто так. – Нилл широким жестом указал ладонью на дверь.
Терпение Иэна начало трещать по швам.
– Это вряд ли. – Он засунул большие пальцы в карманы джинсов и качнулся с пяток на носки и обратно.
Нилл заткнулся на полуслове, его рот смешно захлопнулся. Как легко его сдуть! И какие могут быть постояльцы без брони, на отшибе города? Если кто-то и проезжал через Уайтхейвен, то остановился бы в центре. «Дом на холме» еще нужно найти. Антуража и вида на море недостаточно для привлечения туристов, если дом стоит черт знает где. Просто Нилл снова решил слишком много на себя взять. Конечно, одинокая молодая вдова не удержит в руках бизнес. Нужно срочно помочь.
– Что случилось, Алекс? – Зайка шагнула вперед и с беспокойством положила ладошку на его плечо. – У тебя все хорошо? Ты какой-то взволнованный. – Она заглянула в его лицо снизу вверх.
А вот и прелюдия. Иэна передернуло. На секунду показалось, что зайка с ним на одной волне, но действительно только показалось. Он незаметно сделал шаг назад. Потом еще один.
– Я беспокоюсь о тебе… – заговорил Нилл и указал взглядом туда, где только что стоял Иэн. Будто это так незаметно, господи.
– О, не стоит. – Зайка застенчиво погладила парня по предплечью. – Это правда лишнее.
Иэн закатил глаза и попятился еще. Нога ступила в левый коридор: подсобки, хозяйственные помещения, кабинет. Парочка скрылась из виду, голоса стали тихими, а слова – неразличимыми. Прелесть. Его только что посчитали маньяком, с которым страшно оставаться в одном доме? Он закусил щеку изнутри, развернулся и медленно пошел по коридору.
Лучше подняться наверх и продолжить работать, но, если он сразу выйдет в холл, есть вероятность получить репутацию сволочи. Пусть веселая вдова успеет увести своего хахаля в другую комнату, иначе… Перед мысленным взором снова возникла ручка, поглаживающая предплечье в костюме. В груди полыхнуло, губы сжались в линию. Иэн дошел до последней двери, бездумно распахнул ее и шагнул в комнату. Быстро захлопнул дверь, привалился к ней спиной. Закрыл глаза.
И ведь ему должно быть глубоко плевать на то, кто с кем спит. Или собирается спать. Но почему-то эта ситуация вытягивала на поверхность всю пассивную агрессию, которая копилась в душе годами. Нужно уйти в работу. Настолько, чтобы падать лицом в экран, пускать на него слюни, а утром просыпаться, вытирать стекло и продолжать работать.
Вот только работать, сидя в кровати, невозможно. Нужен стол.
Иэн глубоко вдохнул, шумно, протяжно выдохнул. Растер лицо ладонями и открыл глаза. И уперся взглядом прямо в пустой широкий стол с ортопедическим креслом за ним.
Вот же… На хрен!
По спине прошел холодок. Горло на секунду сдавило стальным зажимом, на виске ощутимо забился пульс. Кабинет. Это кабинет Престона. Дверь, в которую он ввалился, привела сюда. Темный ковер на полу, обои с папоротником, книжные шкафы, окно с видом на мокрый, чахлый в это время года сад. И стол.
В глазах потемнело.
Иэн с силой потер горло: воздух быстрым потоком ворвался в легкие, заставляя их раскрыться. Вот так… Дышать надо, дышать. Это главное. И бежать отсюда тоже надо. В прошлый раз сюда пришлось вернуться за ключами, но он тут же сбежал, а больше появляться в этой комнате не было нужды. И пусть дальше не будет.
Никогда.
Он развернулся, положил руки на дверную ручку, но тут же замер. Каждый позвонок заныл, напоминая о последних часах, проведенных в позе канцелярской скрепки. Нужно включить здравый смысл. Срочно. Здравый смысл. Иэн снова медленно развернулся, привалился к двери и обвел пространство взглядом. Затравленным, наверное.
Тридцать лет, а инстинкты и подсознание по щелчку пальцев спустили их до тринадцати. Это комната, только комната, ничего больше. Она теряет всю свою темную силу без хозяина, а хозяин не вернется. Пора бы уже это уяснить. Уложить в мозгу на какую-то особую полку. Сколько времени для этого должно пройти?
Он осторожно шагнул на ковер и неслышно приблизился к массивному столу. Ладонь почти машинально легла на столешницу. Прохладная лакировка остудила подушечки пальцев…
…«Тебе руки оборвать?! Что за дерьмо ты сделал?!» – пронесся в голове знакомый окрик.
Перед глазами, как настоящий, с громким шлепком упал на стол журнал регистрации постояльцев, на серой монотонной обложке которого появился карандашный набросок Западного пирса и маяка на нем…
Иэн отдернул руку и сжал пальцы в кулак. Окинул взглядом деревянную поверхность. Тело свело судорогой.
Никакого журнала, естественно. Призраки. Того журнала уже, наверное, и не существует, как и других кусков бумаги, до которых добирались испачканные грифелем пальцы. Блокноты, обои в комнатах, журналы, стикеры для записей. Правда, обои Иэн быстро перерос. Хватило нескольких порок. А вот остальная бумага шла в расход несмотря на свежие прутики лозы.
Сила искусства, мать ее.
Иэн поднял левую руку, вытянул к свету. Всмотрелся в тонкую белую полосу, идущую от костяшки указательного пальца до запястья. Криво ухмыльнулся. А ведь он левша… Взгляд вырвал знакомый предмет сквозь расставленные пальцы. Рука безвольно упала. На стеллаже рядом со стопкой книг и старыми песочными часами стояла банка. Стеклянная. От шоколадной пасты. С серо-бурым песком внутри.
Горло снова на секунду сдавило, но в этот раз отпустило само.
Ах, вот как… Иэн отошел от стола, тихо приблизился к стеллажу и остановился. Банка оказалась ровно на уровне глаз. Он сунул руки в карманы и всмотрелся в однородную темную пыль.
– Теперь понятно, кто подбрасывает мне флэшбэки, – заметил он в пустоту.
Может, в доме вправду поселился новый призрак? В детстве Иэн думал, что занавески колышет умершая вскоре после родов мать. Сейчас же перед глазами возникают самые настоящие глюки. Иэн хмыкнул, попятился назад, пока снова не уперся в стол, и присел на крышку.
– Как тебе там? Не тесно? – Он сцепил руки в замок.
Ответа, естественно, не последовало. Идиотизм. Общаться с банкой праха еще не доводилось. Кажется, крыша все-таки начала съезжать.
– Плохие новости, Престон. – Иэн бездумно обвел взглядом стеллаж и снова вернулся к банке. – Мне понравился твой стол, так что тебе придется подвинуться.
Отличный способ изгнать призраков – вытеснить их. Боль в спине или работа в нелюбимой с детства комнате? Глубоко в душе захотел заорать и выскочить за дверь тринадцатилетка. Но позвоночник тридцатилетнего напомнил о себе ноющей болью в лопатках. Выбор очевиден. Иэн оттолкнулся от крышки стола, подошел к окну и открыл его на проветривание. В комнату потянулась свежесть моря. Он резко развернулся и стремительно вышел в коридор, оставив дверь открытой. В углах засвистел сквозняк. Так и надо. Пусть выдует всех призраков.
Иэн поднялся на второй этаж, переступая через ступеньки, и ворвался в спальню. Собрав в охапку рабочие инструменты, снова вернулся на лестницу. Преимущество взрослого мальчика в том, что у него есть прагматизм и здравомыслие. Стол не будет пустовать. Пусть даже придется делить комнату с банкой от шоколадной пасты.
***
Дверь приоткрылась, но тихого шороха хватило, чтобы перо сорвалось и сделало парню на макете улыбку Джокера.
– Оу! – пронесся по кабинету удивленный возглас. – Ты здесь…
Иэн оторвал взгляд от планшета, над которым сидел уже черт знает сколько, и посмотрел поверх оправы очков на дверь. Настольная лампа осветила женскую фигуру, застывшую в дверном проеме: серые глаза расширились от удивления, тонкая рука сжала дверную ручку. Она его все-таки нашла. Долго искала.
И, наверное, как настоящая наследница, уже начала считать здесь все своим. Он ткнул обратным концом пера на дверную табличку.
– Посмотри туда.
Зайка отмерла. Вскинув светлую голову, она послушно взглянула в ту сторону.
– Видишь? – Иэн дернул бровями. – Насколько я знаю, ты не «М-р Ройс».
Она нахмурила бровки и прострелила его прищуренным взглядом.
– Насколько я помню, ты тоже не хотел им быть.
– Я передумал. – Он пожал плечами и откинулся на спинку кресла. – И в отличие от тебя у меня для этого есть все исходные данные.
Он победно вскинул брови, между дверью и столом протянулась пауза. Взгляды скрестились. В комнату уже успели пробраться сумерки, но когда – Иэн не заметил. Он поборол желание размять занывшую шею: не сейчас, когда серые прищуренные глаза все так же пялятся в его лицо. Зайка осмелела и не собирается уйти без ответа? Настоящая хозяйка дома!
Но от смены положения тела в глазах поплыли розовые и желтые пятна. Черт бы их побрал. Иэн сорвал с носа очки, швырнул на клавиатуру и зажал пальцами переносицу. Этот бой взглядами он проиграл.
– Мне нужен был стол, – наконец обронил он. – Для работы.
Черт с ней, пусть будет в курсе. Однако она никак не отреагировала. Иэн уронил руку и раскрыл глаза: зайка все так же его рассматривала, но уже без прищура. Просто… заинтересованно.
– Ясно. – Она повела плечом и попятилась.
Просто «ясно»? Ну нет, в одни ворота это не работает.
– Твоя очередь. – Иэн снова ткнул в ее сторону концом пера.
– Что?
– Зачем пришла ты? – Он поднял брови. – Нилл уже свалил?
Джемма замерла и снова непонимающе нахмурилась.
– Ты о чем? Он давно ушел, сразу после тебя… – Она запнулась. Взмахнула рукой, обведя пространство кабинета. – Я… просто хотела разобрать здесь вещи Престона. Книги, сувениры. Но раз тебе нужна комната – в другой раз.
Джемма тут же засунула пальцы в задние карманы джинсов. Снова попятилась в коридор, развернулась. Но в этот раз сама затормозила на полушаге.
– Слушай… – донесся до Иэна ее неуверенный выдох. Будто что-то вспомнила.
Он насторожился.
– Раз ты все равно здесь, а у меня полно времени… – Она сделала шаг. – Я знаю, это прозвучит странно, но, может, ты разрешишь разобрать вещи в его спальне? В смысле, в твоей…
Она опять запнулась и потупила взгляд.
Невероятно. Этот разговор правда происходит? Вот так просто: «Разреши мне проторчать пару часов в твоей спальне»? Иэн задумчиво покрутил перо в пальцах, затем почесал им горбинку на носу. А в общем-то, почему нет? Кто-то же должен этим заняться.
– Что ты собираешься делать?
Джемма вскинула голову и недоверчиво уставилась на него.
– Нужно пересмотреть всю одежду Престона. Что-то оставить, что-то отдать на благотворительность, совсем старье – выбросить. Сегодня уже поздно начинать, но завтра… Или, может, ты хотел бы сам этим заняться?
Серьезно?
– Я? – Иэн саркастично выгнул одну бровь. – Очень смешно. Давай ты сама. Тебе же не нужно мое присутствие?
Джемма резко фыркнула.
– О нет, спасибо. – Она выставила руки ладонями вперед. – Камерная обстановка, уединение, кровать… – Ее брови многозначительно поднялись. – Не хочу, чтоб у тебя случайно встал, а мне пришлось разбираться с философским вопросом.
Прозвучало оглушающе. Ему же показалось? Но уголок губ с родинкой над ним начал ползти вверх в ухмылке. Не показалось. Иэн прищурился. Маленькая смелая зайка.
– Фу, Хант. – Он задумчиво надавил обратным концом пера на нижнюю губу. – Хорошие девочки не подслушивают.
Джемма стрельнула взглядом в этот жест.
– Плотнее закрывай двери, Ройс, – бросила она без малейших признаков смущения, развернулась и скрылась.
Негромкие шаги прозвучали в коридоре и затихли. Иэн остался один. Он на несколько секунд уставился на дверь, фыркнул, и плечи мелко затряслись от тихого смеха. Швырнув перо на стол, он взъерошил лохматый затылок.
Она его сделала.
Глава 8
Кто бы мог подумать, что у одинокого мужчины, не особо заботившегося о своем внешнем виде, может скопиться столько вещей…
Джемма схватила мешок в половину своего роста и с трудом потащила к выходу из спальни. Полиэтилен зашуршал по доскам пола. Это шестой мешок из… одиннадцати. Одиннадцати! Когда она просила разрешения разобрать одежду, казалось, это займет пару часов. Но никак не два дня. Два. Дня.
Хотя вчера она ходила мимо комнаты до обеда. Это чувство не прошло. Странное чувство, не дающее вторгнуться в спальню Престона. Оно, как и в первые дни после его смерти, сковывало руки и ноги и сдавливало грудную клетку. Джемма нашла себе уйму других занятий: разместила объявление о найме администратора, сварила кофе, протерла пыль. Посидела над накопившейся бухгалтерией…
Но так ведь не могло продолжаться вечно.
И вот теперь, больше суток спустя, запах старых тряпок, пыли и мужского одеколона будто навсегда впитался в кожу и волосы. Поселился в носу. Даже еда и кофе приобрели его резкие нотки. Будто в доказательство в носу защекотало, Джемма остановилась и громко чихнула. В воздухе на свету лампы заклубились мелкие частички пыли. Непонятно, как Иэн спал здесь прошлой ночью и как будет спать этой. В комнате теперь нужна уборка.
Но пусть взрослый мальчик разбирается с этим сам. Ему не понравился шум от уборки? Значит, сам найдет тряпку и ведро.
Джемма снова перехватила мешок двумя руками и потащила дальше. Сделав несколько шагов, вывалилась в коридор и рывком приставила ношу к стене. В ряд к пяти таким же. На каждом мешке уже был приклеен стикер с надписью «благотворительность», в спальне остались стоять четыре со стикерами «на выброс» и один, последний, без наклейки. Над его судьбой еще нужно подумать. Джемма устало повела плечами, развернулась к двери и пошла назад.
Как же все-таки скоротечно время! И как ужасно сознавать, что шестьдесят лет жизни человека в итоге может поместиться в стеклянную банку и одиннадцать полиэтиленовых мешков. Джемма остановилась на пороге спальни и непроизвольно поежилась. За окном тоскливо завыл ветер, как бы поддакивая мрачным мыслям.
С Престоном они познакомились пять лет назад. Джемма только окончила бухгалтерские курсы и стояла на бирже, когда в «Дом на холме» потребовался администратор. Она ухватилась за вакансию, как за спасательный круг. Ей нужна была работа. Любая. В тот день она надела лучший брючный костюм, – он остался со школы – зачесала назад уже тогда короткие волосы и пошла на собеседование…
От воспоминания, как сильно потели ладони и все внутри дрожало, Джемма тихо, невесело хмыкнула. Кажется, будто все было только вчера. Пять лет пролетели, как пять дней. Хорошие пять лет. Она подошла к очередному мешку – на этот раз с надписью «мусор», – схватила его и потащила к выходу.
Тогда, пять лет назад, ее встретили подъездная дорожка, засыпанная черноземом, плохо ухоженный дом в стадии ремонта и хозяин. В заношенных штанах, свитере с торчащими нитками и растоптанных кроссовках. Полуседой, заросший щетиной, с острым взглядом синих глаз.
– Мисс Хант, значит? – рявкнул он, привалившись к администраторской стойке и скрестив руки на груди. – Ты хоть совершеннолетняя?
И окинул ее таким колючим изучающим взглядом, что по спине побежала струйка пота. Однако нельзя было показывать страх. Как перед хищником, который бросится, как только поймет, что его боятся. Джемма расправила плечи и заложила руки за спину.
– Мне двадцать один, – спокойно проговорила она. – Вы мистер Ройс?
Храбрилась, конечно же.
– А ты как думаешь? – Он вскинул брови с проседью. – С недавних пор здесь только один мистер Ройс. Проходи, смотри объем работы. – Престон кивнул в сторону левого коридора с кабинетом, и сам пошел вперед.
– А есть и другие Ройсы?
Она сама не поняла, зачем спросила. Просто он уже тогда произвел впечатление человека без семьи. Но Престон обернулся и снова окинул ее изучающим взглядом.
– Есть. – Он насмешливо крякнул. – Мой сын. Но он неблагодарный говнюк – это все, что тебе пока стоит о нем знать.
И тогда страх вдруг отступил. Спустя годы пришло понимание, что, вообще-то, ненормально уходить вот так вглубь чужого дома с незнакомым мужчиной, но тогда Джемма об этом совсем не думала. Хотя Престон не очень-то располагал к себе, а его гостиница начала давить на плечи, едва Джемма переступила порог дома, но, возможно, именно поэтому она и почувствовала себя лучше. В своем чистеньком выглаженном костюме она ощутила себя в этом доме, как новая мебель. Не класса люкс, но и не с блошиного рынка.
Престон принял ее на работу без вопросов. Ему действительно нужен был администратор, причем еще лет сто назад, а потом обязанности стали расти, и помогать пришлось во всем подряд. Однако сколько бы всего Джемма ни делала в гостинице, как тщательно ни познакомилась с каждым углом, даже после замужества она понятия не имела, что в хозяйской спальне есть небольшая дверь, ведущая в чулан.
И что за ней прячется склад одежды.
Всегда казалось, что у Престона на все про все есть одна куртка, двое штанов, четыре футболки и два свитера. Кто бы мог подумать, что у одинокого мужчины, не особо заботившегося о своем внешнем виде, может скопиться столько вещей!
Седьмой мешок встал рядом с шестью предыдущими. Спустя несколько минут там же оказались восьмой, девятый и десятый. Джемма вернулась в комнату, остановилась в центре цветастого ковра и с силой размяла шею. Мышцы болезненно потянулись. Из груди вырвался глубокий вздох.
Никто не предупреждал, что все это настолько вымотает.
Джемма опустила руки и осмотрелась. Кажется, впервые за два дня.
И замерла.
Грудь снова стянуло обручами. К горлу подступила горечь. Без гор рубашек, свитеров, джинсов и старых, изъеденных молью курток комната вдруг стала казаться пустой. Вот и все. Престон выехал из своей спальни почти окончательно: остался всего один мешок, и его нужно показать Иэну. Язвительному, колючему, насмешливому… Боже, как же сильно он похож на отца! Хотя на просьбу о разборе вещей отреагировал на удивление нормально. Джемма в тот момент уже приготовилась отбиваться, а он всего-то всадил несколько тоненьких иголочек – ничего серьезного.
И он так и не освоился в этой комнате, хотя прошла уже неделя.
Как ни странно, Джемма до сих пор не воспринимала это место комнатой Иэна. Просидела здесь два дня, но совершенно не думала о нем. Возможно, потому что его одежда после великой просушки улеглась назад в сумки, а ноутбук (чем же он все-таки занимается?) перекочевал в кабинет, и в этой спальне не осталось ничего, указывающего на личность обитателя.
Возможно, только взбитая постель и доказывает, что в ней кто-то спит. И от этой мысли по телу прокатилась неясная волна. Джемма прошла мимо двух спортивных сумок, медленно приблизилась к кровати, опустила руку и почти бездумно повела пальцем по изножью. И вдруг взгляд споткнулся о какой-то предмет одежды. Что-то черное, небрежно брошенное на смятую простыню. Мужское, естественно.
Джемма запнулась на полушаге.
И как она не заметила черное пятно раньше? Наверное, его не было видно из-за горы скомканного одеяла. Чуть не пропустила! Она быстро обогнула кровать, схватила тряпку и начала разворачивать. В какой мешок: «благотворительность», «на выброс», или на рассмотрение? Ткань развернулась, упала волной, и в руках оказалась обычная черная футболка. Длинная, свободная. Джемма просканировала ее изучающим взглядом: не полежавшая в шкафах, не только что выстиранная, явно недавно ношенная на широких плечах. До носа дотянулся тонкий запах геля для душа, смешанный с чем-то еще. Чем-то личным, мужским… будоражащим…
Осознание пустило ток по венам и отдалось дрожью в руки.
Это футболка не того мужчины.
Пальцы ослабли, ткань начала выскальзывать из рук. Черт! Джемма резко подхватила футболку, мягкий, видавший виды трикотаж приятно лег в ладонь и пощекотал запястье. По коже побежали мурашки. Здравый смысл потребовал немедленно швырнуть майку на место, однако… Джемма замерла.
Она во все глаза уставилась на черную ткань. Это же идиотизм?
Она два дня утопала в мужских вещах, просто вещах, кусках тканей, и ничего. Однако сейчас от солнечного сплетения начало кругами расходиться тепло и заполнять каждую клеточку. Джемма завороженно погладила футболку большим пальцем, и подушечку пронзили маленькие электрические импульсы. Это точно ненормально. Обычная тряпка не может источать столько энергии… И не может так легко перебивать засевший в носу запах одеколона.
Однако вот они, импульсы. И тонкий запах геля для душа. Мужской. Настоящий…
Хрустальную тишину комнаты разбил резкий звук телефона. Джемма вздрогнула, швырнула футболку на кровать и отпрыгнула в сторону. Сердце центрифугой зашлось в груди. Задний карман джинсов завибрировал.
– Твою мать! – она прижала руку к горлу.
Это всего лишь телефон. Только телефон. Но так ей и надо. Нечего хватать все, что плохо лежит. Дура! Во всем виновато обостренное чувство одиночества. Она резко вытащила телефон и, мельком глянув на экран, прижала к уху.
Мама. Как всегда вовремя.
– Да!
– Ты про меня забыла, – послышался обиженный детский голос.
Ч-ч-черт! Не мама. Еще один удар под дых. Джемма глубоко втянула носом воздух, тихо выдохнула.
– Привет, мое солнышко! – протянула она.
Постаралась, чтобы голос прозвучал как можно радостнее.
– Ты меня не забираешь, – серьезно констатировала Мия.
Деланная радость улетучилась вместе с очередным вздохом. Джемма обошла кровать, села на деревянное изножье и устало повесила голову.
– Я же говорила, что приеду в воскресенье. – Короткие волосы закрыли лицо. – А сегодня какой день?
– Я хочу домой.
Очередная проблема, которую придется решить. И это так же неприятно, как оторвать пластырь.
– Подожди еще одну ночь и все. Я обязательно приеду завтра.
– Не приедешь! – выпалила девочка. – Ты меня бросила, что ли?
Боже… Да, похоже, со стороны выглядит именно так.
– Мия… – Джемма подняла руку и прикрыла глаза. – Я никогда тебя не брошу, понятно? Просто в эти недели дома было много работы. Я же говорила, помнишь?
И в трубке стало тихо. Почти. В динамик ворвалось громкое, злое, сопение. И ведь сколько раз об этом говорили… Могла ли Джемма забрать ее раньше? За неделю ничего не изменилось, ситуация с Иэном все та же, но за это время Мия уже дошла до предела.
– Мия? – осторожно позвала Джемма.
– Помню, – последовал мрачный выпад.
Джемма откинула голову назад и посмотрела в потолок. Кажется, глубокой обиды удастся избежать.
– Попроси бабушку уложить тебя спать пораньше, чтобы завтра быстрее наступило. Хорошо?
– Ладно. – Еще один колючий ответ.
– А я куплю тебе вишневый пирог.
– Честно?
На этот раз в голос примешалось недоверие. Джемма тихо хмыкнула.
– Честно-пречестно. – Она опустила голову и уставилась в пустой камин. – А теперь дай бабушке трубку, я хочу с ней поговорить.
– Сейчас.
– Я тебя люблю, – добавила она.
– Я так не думаю, – скептически припечатала Мия.
Брови Джеммы поползли на лоб, а из динамика послышался топот ног.
Господи!
Когда она успела вырасти настолько, чтобы отвечать «я так не думаю» на признание в любви? И так теперь будет всегда? Джемма сильно потерла висок и зажмурилась. Прислушалась к быстрым шагам. Она с трудом смирилась с той стадией, когда Мия начала таскать немногочисленную косметику, делать из своего лица полотно абстракциониста и являться на глаза с восклицанием: «Я красивая!» В первый такой выход Престон выронил книгу и попытался замаскировать дикий хохот приступом кашля. «Все, дальше начнутся мальчики», – заявил он тогда, вытирая стекавшие по щекам скупые мужские слезы.
