Игорь Кондратьев
Ричард и Эльвира
Загрохотали выстрелы в ответ.
– Удачно, мачту грот свалили!
На абордаж упрямо прёт корвет
И вот уж «кошки» за борт зацепили.
Под канонаду выстрелов и дым
Два корабля столкнулись с жутким хрустом.
Пираты с квартирмейстером своим,
Как саранча полезли.
– А, чтоб им было пусто!
И начался не бой – резня.
Рене и Ричард, встав спина к спине,
Умело бились и, разбойников возня,
Им не мешала их теснить к корме.
Где капитан с десятком моряков
Врага давил и к рыбам часть отправил,
Другую часть, как дьявольский улов,
На палубе в крови лежать оставил.
И на бушприте, все идет на лад.
Там боцман, штурман со своей братвою,
Под натиском сначала отступив назад,
Теперь в атаку ринулись толпою.
Пираты сникли, и вот в этот миг,
Ричард в азарте саблю вскинул,
– «На абордаж!», – раздался его крик
И он по сходням на пиратов двинул.
Рене за ним, и следом моряки,
Что в абордажной группе состояли.
С командой боцман, тоже в бой пошли,
А на корвете их совсем не ждали.
И снова началась резня.
– Пираты пьяные с позором отступили,
Кто за борт прыгнул, а капитан, кряхтя,
В крюйт-камеру спустился. Упустили.
Допил бутылку рома, взял мушкет
И выстрелил, да, не в себя, в бочонок.
Взрыв раскатился на десятки лье.
Корвет разорвало на тысячи лодчонок.
Погибли многие, кто был на том корвете.
Того кто жив, спасали из воды.
Рене сам ранен, все, кляня на свете,
На шлюпке Ричарда искал, до темноты.
Бриг получил пробоину в борту.
Команда, или то, что от нее осталось
Качала воду, чтоб держаться на плаву,
А плотнику латать дыру досталось.
Бриг отстояли. Принца не нашли…
Расстроенный Рене все вглядывался в даль,
В надежде, принц мелькнёт среди волны.
И так всю ночь, держа в руке фонарь.
6. Спасение
– Картер! Смотри!
– Чего тебе?
Рыбак рукою показал вперед.
– Там среди волн, иль показалось мне…
Да, нет же, точно, человек плывет!
Подходят ближе, на обломке судна
В разорванном камзоле и крови,
Лежит мужчина и не дышит будто.
– Давай на борт поднимем, поглядим.
Подняли,
– Вроде, ещё дышит.
– Давай воды дадим, может, очнётся он,
– Ну, что?
– Испил, но нас пока не слышит.
– Давай к причалу. Отнесем-ка в дом,
Пусть женщины там сделают, что надо.
– Ты посмотри, здесь весь камзол в крови…
Раз мы спасли, положена награда?
Камзол богатый, вензель на груди.
Какой-то зверь, а тут корона, что ли?
– Встань у руля. Дай посмотрю я сам.
Да, это ж королевский вензель! Одли!
Какой-то чин. Вот повезло-то нам!
К причалу молча, шли,
В раздумьях были оба.
Пришвартовались молча,
Молча, в дом внесли.
На койку положили у комода,
Тут бабы в голос причитать пошли.
– Цыц!– Шикнул, – Похороны, что ли?
Вы лучше бы знахарку привели.
Эльвира, дочка сбегай к тете Полли,
Да, пусть прихватит снадобья свои.
Пришла знахарка Полли и с порога:
– А ну, все вон, скорее, прочь пошли!
И, впрямь, народа в доме было много,
Все спешно вышли.
– А, ну-ка, Эля, помоги.
Держи тряпицу, да плесни-ка рому
И осторожно, только вокруг ран,
Ты тело оботри больному.
Потом одёжу всю сложи для стирки в чан.
Кусочком ткани грязь и кровь,
Вкруг ран, стирая аккуратно,
Зарделась вся, нахмурив бровь,
Вдруг поняла, что ей приятно!
Приятны крепких мышц холмы…
В иное время, если б можно,
Она б щекой припав к его груди,
От счастья б умерла, возможно.
И замечтавшись, вся горя,
Дрожащею рукой,
Случайно в ранку пролила
Ром из бутылки той.
Принц застонав, глаза открыл.
Эльвира от испуга сжалась вся.
– Воды – губами попросил, потрескавшимися.
Испив воды, спросил её,
– Я мёртв? Ты ангел, что ли?
Эльвира улыбнулась, – Но
Всё, – молвит, – в божьей воле.
Ты жив покуда, потерпи,
Сейчас перевяжу.
А тётя Полли, – подожди,
Я мази положу.
Вот так, смотри,
Запоминай. Теперь повязку туго,
И так, два раза в день меняй,
И выходим мы друга.
Ну, что дружок, как звать тебя?
Старушка вопрошает,
Меж тем она ему бока,
Какой-то вонью натирает.
Я Ричард – принц, я из столицы,
– вздохнул, закашлялся слегка.
Эльвиры взгляд скользнул чуть ниже поясницы,
Вся покраснев, зажмурилась она.
– Да, прямо, принц! Вот насмешил, –
Старуха говорит, –
Видать, башку ты сильно застудил,
Молись. Бог исцелит.
Затем, укрыв его теплей,
Дала отвар испить,
– Сейчас поспишь, ещё попей.
К Эльвире, – и нужно накормить.
Всё поняла? Ну, я пойду,
А ты сама пока,
Свари-ка курочку ему,
Яиц, дай молока.
– Все поняла я тётя Полли,
Всё сделаю сама.
– Не справишься зови, уж, что ли…
Ну, всё, тогда пошла.
7. Встреча
Всю ночь шёл дождь, под утро перестал.
Ричард проснулся, огляделся, встал.
Нашел одежду, чистую свою,
Камзол накинув, вышел ко двору.
Его увидев, Картер подошёл,
Спросил с поклоном: “По нужде пошёл?”
“Ему сейчас лежать бы д'олжно”.
– А … н'ужды все, в ведёрко справить можно.
– Мне тяжело дышать. На воздухе, полегче стало.
– Так, объясните, кто вы?
– Не торопи, всё расскажу сначала.
…
– Так вот, что это был за гром! Мы с Одли были в море.
Выходит, трое суток вы болтались на просторе.
– Мне сообщить бы королю, что жив и буду вскоре.
Известие о гибели убьет отца, не вынесет он горе?
– Пошлём гонца к нему, всё скажите в письме.
Перо, бумагу принесут, а завтрак на столе.
Эльвира принесла, что приказал отец.
Ричард, увидев её, встал, – Дождался, наконец!
Мой ангел посетил меня. Я не в бреду!
Она смутилась, покраснев, но подошла к столу.
Я вам приборы принесла и молока парного.
Велела тётя Полли перевязать больного.
– Прошу, покорно, милый друг, немного подождать.
Присядь к столу, пока отцу письмо буду писать.
Эльвира села, чуть дыша, но в руки взяв себя,
Пыталась не смотреть, да, так и не смогла.
Бумаги лист. Чернильница. Перо чуть-чуть скрипит,
А по его руке, плечу Эльвиры взгляд скользит.
Темных волос густая прядь, спускается на лоб.
Мотнул он просто головой, закинуть её чтоб,
Но непослушная она упала снова вниз.
Поправил он её рукой… Тут взгляды их сошлись.
Её зелёные глаза смотрели на него
С такою нежной теплотой, окутавшей его.
Он замер и смотрел на них, поддавшись волшебству.
Но что-то изменилось вдруг, зачем и почему?
Эльвира встав, тотчас ушла, не в силах чувств сдержать,
В сенной сарай, упав в траву, и начала рыдать.
О, боже, боже, что со мной? Какая боль в груди.
За что мне, право, это всё? О, боже помоги!
От слез, немного отлегло в душе её больной.
Лишь успокоившись совсем, она пошла домой.
Ну, делать нечего, он принц. А я кто для него?
Служанка просто, коих тьма, только и всего.
Принц во дворе стоял один, смотря по сторонам,
Когда увидел вновь ее, навстречу вышел сам.
– Мой ангел, что произошло, обидел чем, прости.
– Нет, нет, мой принц, была нужда по делу отойти.
– А что с глазами? Вижу я, в них прячется слеза.
– Соринка в глаз попала мне, слеза и потекла.
– Тогда пойдем скорей за стол, письмо я допишу,
И ты расскажешь мне про все, о чём узнать хочу.
Во-первых, как зовут тебя, мой ангел воплоти?
Вот я невежда, в первый раз, спросить бы мог, прости.
– Эльвирой звать, и ни к чему всё время извиняться,
Вам не к лицу передо мной – прислугой унижаться.
Теперь прошу, простить меня, несносный мой язык.
Хотите, Полли позову? Я обернуся вмиг.
Принц улыбаясь подошёл почти вплотную к ней,
И, заглянув в её глаза, вы, для меня милей.
Письмо написано, с гонцом отправлено оно.
И Ричард с завтраком своим, расправился давно.
Эльвира стала врачевать, меняя мазь, бинты,
Бока «вонючкой» натирать, с ней же массаж спины.
Всё это время разговор вели они вдвоём
И, вроде, как бы ни о чем, а, вроде, обо всем.
Она ему про жизнь в селе, о людях, что вокруг.
Он ей о замке, короле, что где-то лучший друг.
Она, массаж ему творя, ласкала мышц бугры,
От нежных рук, её тепла стонал он, млел внутри.
Согрет. Обласкан. Задремал. Накинут теплый плед.
Глядят зелёные глаза на милый силуэт.
Смущаясь, кроткий поцелуй, на лбу оставив свой,
Тихонько вышла на крыльцо, смирить сердечный бой.
8. Отъезд
На третий день, часу в восьмом, лишь выйдя на крыльцо,
Увидел Ричард на коне знакомое лицо.
– Рене! Дружище! Как ты здесь?
Тот, соскочив с коня,
– Нашел! Живой! Везучий чёрт! Как рад я за тебя!
Схватил, на радостях, прижав его к своей груди.
– Ой-ой! Потише! – шепнул принц.
– Ты, ранен? Извини.
Взрыв каравеллы, повредил нам корпус корабля.
Его спасти хватило сил, потом спасли меня,
Ещё с десяток моряков. И лишь придя в себя,
На шлюпке вечер и всю ночь с огнём искал тебя.
– О, да, я помню, огонёк метался над волной,
Но крикнуть я, увы, не мог, я плавал чуть живой.
От взрыва мне зашибло грудь. Нашел кусок борта.
Не помню, как я на него забрался, чуть дыша.
Потом болтался по волнам, как говорят, дня три,
Когда, меня в беспамятстве, два рыбака нашли.
– Слух о спасении дошел и до моих ушей.
Молился я, чтоб спасшийся, лишь был твоих кровей.
И вот я здесь и ты со мной, я счастлив от души,
Но вижу, что ты не здоров. А раны как твои?
Их скорым исцелением, обязан я Эльвире.
Её волшебные глаза меня вмиг оживили.
Мой принц – известный ловелас, ничуть не удивлён,
Что даже здесь любовью дам совсем не обделён.
– Волнуюсь только за отца, уже не молод он.
Известием, что я пропал, он может быть сражён.
Письмо отправил я с гонцом, наверное, дошло.
Но успокоюсь, лишь, когда увижу сам его.
– Коль в силах ехать, прикажу карету заложить,
И сможешь ты к его груди свою главу склонить.
Прощались тихо и неспешно,
Семейство Картеров стояло на крыльце.
Принц извинился, за столь отъезд поспешный,
Все, объяснив, тревогой об отце.
– Благодарю, Джон Картер, за моё спасенье,
Награда будет позже, а пока,
Примите, серебра в знак уваженья, –
Сняв у Рене мешочек с пояска.
– Эльвира, ангел мой, – девица покраснела,
– Я исцелен твоей заботой, добротой.
От рук твоих горячих и умелых,
Я до сих пор, какой-то сам не свой.
И тёте Полли передайте благодарность,
Её «вонючка» очень помогла.
Где мистер Одли?
– В море? Какая жалость.
Награда будет, передайте и сполна!
