Илья Баксаляр
Всадники апокалипсиса Сальвадора Дали
Глава 16
В то время как Гала вела подготовительную работу к выставкам, а ее возлюбленный прогуливался по музеям, женщины буквально объявили охоту на Дали. Увидев желанного художника, прохаживающегося по набережной Сены, прекрасная молодая пассия начинала свою атаку.
– О, Вы Сальвадор Дали! Для меня большая честь познакомиться с Вами!
Но Наполеон не был бы Наполеоном, если бы позволял себе быть застигнутым врасплох.
– Для меня тоже!
– Для Вас большая честь быть знакомым со мной?! – восторженно изумлялась женщина.
– О нет! – поправлял он ее. – Честь быть знакомым с самим собой!
И вот уже первая атака отбита, и дама начинала теряться, пыталась сменить тему.
– Какие у Вас замечательные усы!
– О да! – невозмутимо продолжал художник.
– А как Вам удается так заворачивать кончики усов кверху?
– О, это не проблема, я люблю мыть финики перед едой и этой водой смачиваю пальцы и потом накручиваю усы.
– О, как бесподобно! – начинала женщина, но Дали ее перебивал, начиная свою контратаку:
– В воде много сахара, который твердеет при застывании. Усы приобретают жесткую форму.
– Как это оригинально! – заверещала было дама.
– Но сахар любят мухи, и они с большим удовольствием садятся ко мне на усы.
– Фу! Какая гадость! – дама кривила лицо в омерзении.
– Что вы, мадам, понимаете в насекомых? Это к Вам подлетают толстые жирные мухи с желтым грязным брюхом, которые наелись всякой гнили. У них грязные лапы, которыми они ходили по всяким нечистотам. – От этих слов даму передергивало, и казалось, что ее вот-вот стошнит. – А ко мне прилетают небольшие стройные мушки с серебристым брюшком, которые еще недавно сидели на теплых камнях и ярких цветах, – невинно продолжал Дали. – Мои мушки прилетают ко мне с испанского побережья, неся свежесть моря и вдохновение.
– Мухи?! Какая гадость!
– О, мадам, Вы совсем не разбираетесь в мухах! Очень жаль! Значит, не понимаете ничего и в искусстве! До свидания, моя дорогая.
Победный горн в контратаке Дали, и ошарашенная хищница, не понимающая, как себя вести: обижаться или просто посмеяться, оставалась смотреть вслед удаляющемуся чудаковатому художнику.
Глава 17
С крайне неприятными чувствами Дали возвращался в номер с очередного посещения картинной галереи своих конкурентов. Он который день внимательно изучал шедевры мировой живописи начиная с семнадцатого века по настоящее время. Картины Клода Моне произвели на Дали сильное впечатление: «Какая у него манера письма, сколько оттенков и полутонов он применил в той картине! Как тонко передал момент заката! Казалось, еще немного – и вокруг стемнеет, картина поблекнет, а потом потемнеет! Но нет! Полотно светилось прелестью заходящего солнца! Как только ему удалось поймать этот момент перехода природы из одного состояния в другое?! Какая изумительная техника передачи состояния природы! Как ловко он изобразил легкую дымку тумана! Все было каким-то сказочным и воздушным, возникало ощущение, что легкое дуновение ветра унесет весь пейзаж в далекую даль, оставив на месте картины пустой проем в золоченой рамке!»
Темные давящие мысли наползали на Дали, и в этот момент он ненавидел себя. «Какие мастера живописи! Как тонко они чувствуют окружающий мир, как подмечают малые детали, которыми передают всю неповторимость этого мира. И тут я со своим кубизмом, а теперь и сюрреализмом!» Его картины большинству людей были малопонятны. Он явно проигрывал великим художникам и в известности, и в авторитете. Но главное – те картины стоили намного дороже его самых лучших произведений. «Ну хорошо, друзья, я все равно стану великим и завалю весь этот мир своими произведениями, разгадывая которые все сломают свой мозг». Опустошенный и униженный, он уже поднимался по лестнице в номер, как вдруг раздался голос Галы:
– Где ты ходишь, дорогой? Нас ждут на «Радио Франц Интернациональ», через два часа мы должны быть в отеле «Ритц», где с нами встречается корреспондент «Монд», затем встреча с журналистами «Либерасьон», и я еще договорилась о твоем интервью американцам из газеты «Нью-Йорк таймс».
– Моя дорогая, я так устал… – простонал поникший Наполеон.
– Мой милый друг, мы успеем еще отдохнуть, но сегодня должны покорить эту прекрасную страну и подняться выше Эйфелевой башни.
Первым было радио. На входе их встретил выпускающий редактор.
– Добрый день, господин Дали! Наслышан, наслышан о Вас!
Усы художника вздернулись вверх. От раздавленного Дали не осталось и следа. С величественным и напыщенным видом, походкой победителя он направился в студию. Гала проследовала за ним. Со стороны казалось, что за величественным королем следует паж, который несет горностаевую мантию наместника Бога на земле. Ведущий включил микрофон и начал:
– Итак, дорогие радиослушатели, сегодня в нашей студии присутствует один из самых прогрессивных художников Испании Сальвадор Дали!
Усы художника шевельнулись, и он со свойственной ему величественностью короля перебил ведущего:
– Я не просто художник!
Ведущий чуть было не выронил микрофон.
– Извините, а кто же Вы?
– В нашем мире много хороших и известных художников, и мы ими всеми гордимся, но я другой – я единственный в этом мире. Посмотрите на мои картины! И если Вы сможете сравнить их с другими полотнами, то я готов бесплатно нарисовать Ваш портрет, который через несколько лет будет стоить целое состояние, – усы Дали еще сильнее вздернулись, его было просто невозможно остановить. – Передать то, что мы видим, может любой художник, который умеет держать кисть в руках, но раскрыть свои переживания – удел самых гениальных людей. У каждого человека есть свои секреты, тайны и загадки. Я дарю людям не просто живопись и картины, а загадываю загадки, которые они должны разгадывать! Как Вы думаете, – обратился он к ведущему, – что обозначают картины «Время» или «Великий мастурбатор»?
Радиоведущий смутился, про мастурбацию он никак не хотел говорить в своей передаче, но Дали было трудно остановить.
– Каждый человек, проживая свою жизнь, сталкивается с различными проблемами. Время в нашем представлении – это нечто однозначное и плоское: в часе столько-то минут, в минуте – шестьдесят секунд. Но мы можем сидеть и ждать, когда почтальон принесет нам письмо, и тогда время растягивается в долгую тягучую смолу, из которой так трудно вырваться. И мы мечтаем, когда же пройдут эти проклятые минуты, часы и дни. В этот момент мы утрачиваем ощущение ценности времени, а оно, как сыр на солнце, растекается и уходит в песок, не принося нам никакого удовольствия и не оставляя после себя никаких воспоминаний. Или наоборот, вы встретили любимую женщину, обнимаете ее, целуете и не замечаете, как пулей пролетает время, и вот уже утро, и надо расставаться, ваше время истекло и ушло, тоже безвозвратно и навсегда. Время не имеет формы, оно полностью зависит только от нас. Но каждый миг нашей жизни поедает время, и под его бременем потихонечку угасает энергия, которую пожирают муравьи, делая нас все слабее и слабее, забирая все лучшее из нас.
Ведущий пытался понять, о чем говорит Дали, но художник так быстро перепрыгивал с одной темы на другую, что ему оставалось только терпеливо слушать и пытаться уловить смысл слов приглашенного гостя.
– Все, что мы видим, – это лишь отражение образов в нашем мозге, на самом деле все не так, как мы видим.
Тут ведущий пришел в себя.
– Извините, а что же мы должны видеть?
– Мы не должны видеть! Мы должны чувствовать! – сердито перебил его Дали. – Я пишу свои картины другим, шестым чувством. В этом мое величие, больше никто не может видеть мир таким образом. Если не верите, приходите на мою выставку и убедитесь сами, – он резко вскочил и, не попрощавшись, ринулся к выходу. Гала как настоящий паж бросилась за ним.
Они побывали в отеле «Ритц», поговорили со многими журналистами и провели много других важных встреч, о которых Гала предварительно договорилась. К вечеру уставший художник взмолился:
– Гала, милая, я хочу есть! Я не ел уже почти шесть часов. Ты хочешь, чтобы мир потерял единственного гения и оставил всех без тайн и загадок?
– Хорошо, мой дорогой! Но только одно интервью американцам, и мы свободны!
– Ох уж эта Америка, она добьет меня, – и он театрально схватился за сердце, но думал в это время больше о голодном желудке, который звал великого полководца на привал. Однако поход еще был не завершен, и измотанный Наполеон двинул свое войско дальше, теперь уже покорять Америку.
Глава 18
Утром Дали встал с тяжелой головой, он сильно устал и хотел только одного – уехать в родную Испанию и умереть у берега теплого моря в тени олеандров, наслаждаясь их запахами и яркими цветами, ибо любимая Каталония была для него раем на этой земле.
Заказав билеты на поезд, они собрались ехать на вокзал, как вдруг Дали неожиданно воскликнул:
– Моя любимая, как же я мог забыть?! Нужно заехать к твоему мужу!
– К Полю?!
– Конечно! Я так виноват перед ним.
И не спрашивая никого, он поймал на улице такси. Сидя на заднем сиденье, Гала сильно нервничала, лихорадочно перебирая в уме, что еще мог выкинуть ее великий провокатор. Не успела машина остановиться у дома поэта, как Дали, словно молодой юноша, взметнулся по лестнице на третий этаж и постучал в дверь. Удивленный и озадаченный Поль стоял на пороге.
– О мой друг, я пришел к тебе! – с этими словами Дали тепло обнял поэта и горячо расцеловал его в обе щеки под ревностным взглядом Галы, которая наблюдала за происходящим с лестницы снизу. – Мой друг, я страшно виноват перед тобой. Я подло и вероломно похитил у тебя самый драгоценный изумруд и понимаю, как много боли принес тебе. Я каюсь, – и он встал на колени перед поэтом.
Тот от смущения не знал, что делать, а Дали обнял Поля за ноги и, рыдая навзрыд, стал вымаливать прощение. Поэт наклонился, чтобы поднять друга с колен, но Сальвадор в один момент уже стоял на ногах. Он вновь обнял друга.
– Я вор, подлый вор, и нет мне прощения, но я хочу хоть чуточку загладить свою вину перед тобой, – и он достал из большого саквояжа картину. – Мой друг, это ничто по сравнению с тем, что я украл у тебя, но я хочу подарить тебе твой портрет, в который я вложил все свое уважение и всю свою любовь к тебе, – и он горячо поцеловал Поля.
Потрясенный Элюар все еще стоял в прихожей, а Дали уже несся по лестнице вниз, спеша на новую встречу, еле поспевая за ним, бежала Гала. Элюар очень аккуратно поставил свой портрет на стол, сделал несколько шагов назад и взглянул на полотно, написанное с большой любовью его лучшим другом, который забрал у него главное сокровище. Но в глубине души Поль осознавал, что эта русская женщина все равно бы ушла от него в поисках красивой жизни, которую он бы никогда не смог ей дать.
Глава 19
Поезд возвращал влюбленную пару в пока еще спокойную Испанию, в прекрасную страну, не подозревающую о будущих кровавых потрясениях. Счастливая пара беззаботно смотрела в окно, наслаждаясь пейзажами Франции.
Гала делала все, чтобы Сальвадор забыл старые теплые воспоминания о своих друзьях, и художник послушно повиновался своей возлюбленной, так постепенно все картины, не связанные с ней, оказались в дальнем запаснике. Дали оказался в своеобразной пустыне, где единственным оазисом была Гала. Но что бы она ни делала, ей не удавалось стереть из памяти Дали воспоминания о Гарсии Лорке, и друзья тайно переписывались. Поэт рассказывал, как посещал большие города Америки: Нью-Йорк, Чикаго, Даллас, Лос-Анджелес. В письмах Лорка скромно умалчивал, что везде его встречали толпы почитателей и поклонников. Девушки мечтали об этом голубоглазом испанце, который всех поражал своими глубокими всепоглощающими глазами и стихами, трогающими людей до самой глубины души. Дали, в свою очередь, делился с другом своими планами и мечтами и всегда тепло вспоминал те дни, когда они были вместе, как самую лучшую пору яркой и светлой юности. Лорка читал письма, как правило находясь в номере какого-нибудь отеля, и очень часто его глаза становились влажными от нахлынувших воспоминаний. Иной раз он порывался вернуться в родную Испанию, но в последний момент осознавал, что старого уже не вернешь и надо жить тем, что жизнь дает сейчас.
Однажды отец с нахмуренным выражением лица пригласил Сальвадора в свой кабинет.
– Послушай меня, – резко начал отец, – что делает в нашем доме эта женщина?
– Это моя будущая жена! – с вызовом бросил ему художник.
– Ты что, смеешься? Какая она тебе жена? Она замужем, у нее есть ребенок, и ты смеешь с ней жить?! Это страшный грех! Ты забыл, что ты католик?! – отец начинал заводиться. – Ты посмотри, она старше тебя больше, чем на десять лет!
– Ну и что? Это мое дело, с кем жить и кого любить! – парировал Сальвадор.
– Самостоятельным, значит, стал? Посмотри на себя! Кто ты? Клоун! Что ты умеешь делать? Только мазюкать и переводить краски! Послушай, что про тебя говорят люди! Тебя все принимают за чудака. Посмотри, что за усы ты отрастил, больше на лупоглазого таракана похож!
– Хватит! Ты на себя посмотри! Всю жизнь просидел в своей конторе. И что ты видел в жизни?! Даже мать не сберег, своей грубостью и равнодушием убил ее.
От этих слов Дали-старший буквально взревел:
– Что? Сопляк! Вон отсюда! Чтобы я тебя больше здесь не видел с твоей шлюхой! Посмотри на нее, она только и делает, что пожирает глазами всех мужиков вокруг, а ты просто слюнтяй, которым можно легко управлять.
– Не смей обижать Галу!
Но старика было не остановить:
– Она еще наставит тебе столько рогов, что тебе придется сто усов таких накручивать на своей бездарной физиономии! Ты что, не видишь, как ее плоть тоскует по страсти? Вся так горит, что каждый мужик чувствует это за сто метров от нее.
– Замолчи! – и Сальвадор замахнулся на отца.
– Что? – побагровел Дали-старший. – Вон отсюда! Вместе со своей подстилкой! Вооон! – орал он во всю мощь. – И не возвращайся сюда больше никогда! Никакого наследства ты не получишь и сдохнешь, как последняя собака, на помойке с голоду в диком одиночестве.
Отец весь побагровел, накопившаяся обида на сына и на собственную жизнь вырвалась наружу, снося все на своем пути и убивая то, чем он больше всего дорожил в жизни. Дали, схватив Галу, выскочил из дома и вместе с ней умчался в другой город, оставив в доме отца все свои вещи, но ничто не могло заставить его вернуться.
Как только они сняли номер в гостинице, Дали ушел в отдельную комнату и рухнул на диван. Стычка с отцом причинила ему едкую боль, растеребив старые раны, про которые никто не догадывался. Гала, чувствуя состояние своего возлюбленного, тихо последовала за Сальвадором, села рядом на диване и обняла его так нежно, как заботливая мать прижимает своего маленького мальчика к теплой груди. Он уткнулся в ее грудь, и ему показалось, что он обнимает родную мать, слезы хлынули из его глаз.
Конкурент отец всегда подавлял свободолюбивый дух Наполеона. Шторм эмоций, которые пережил Сальвадор Дали после ссоры, послужил источником вдохновения для создания нового шедевра – «Загадка Вильгельма Телля», своеобразной смеси иронии, провокации и аполитичности. В большой темной комнате перед белым гробиком стоит Ленин, вождь мирового пролетариата, с огромной ягодицей, которую подпирает старый костыль. В руках у Владимира Ильича ребенок, которого он успокаивает прямо перед гробом, тень от длинной кепки накрывает малыша. Прообразом Ленина стал отец Сальвадора: жестокий деспот, который навязывает свое мнение о жизни. Вчерашние друзья – художники-сюрреалисты, занимавшие левые позиции в политике и признававшие великий гений Дали, вмиг обрушились на него с резким осуждением: «Да как он смеет трогать Ленина!» Яростная критика последовала из Франции, Испании, Бельгии, Англии и даже Америки. А лидер Ассоциации сюрреалистов, друг Дали, счел поведение Сальвадора слишком наглым. На очередном заседании решением большинства членов испанского провокатора исключили из рядов ассоциации.
– Гала, ты слышала? Они исключили меня! – и Дали громко рассмеялся, заливая хохотом весь дом, в котором они теперь жили вместе. – Кто они такие? – весело кричал Сальвадор. – И кто я? Сюрреализм – это я, и пусть запомнят это навсегда! – его усы опять зашевелились.
Узнав, что Поль Элюар дал развод Гале и женился на другой, Дали тут же побежал в муниципалитет и оформил брак со своей возлюбленной.
– Давай по католической традиции повенчаемся в церкви, – предложил Сальвадор с горящими глазами, ему очень хотелось предстать со своей женой перед Богом и получить высшее благословение, поскольку отец был категорически против брака.
– Сальвадор, я не могу, – мягко ответила Гала. – Я все время буду твоей, но, пока жив Поль, я не могу пойти с тобой в церковь. Перед Богом я обручена только с ним.
– Ну что же, подождем, пока освободится место, – и он рассмеялся, обнимая Галу.
Глава 20
Вскоре Дали вместе с Галой перебрался в Мадрид. В один из вечеров Сальвадор, предоставленный самому себе, бесцельно прогуливался по улицам старинного города, его Гала куда-то исчезла по своим делам, и он решил насладиться архитектурой столицы. Он проходил мимо доски объявлений и ненароком бросил на нее блуждающий взгляд. И тут Дали застыл, увидев афишу, которая призывала провести поэтический вечер с великим поэтом Гарсией Лоркой здесь, в Мадриде. Теплые воспоминания сразу охватили душу Сальвадора, а его трепетное сердце забилось чаще. Его друг здесь, он приехал из Америки обратно в Испанию! Дали нашел адрес, где будет выступать Лорка, и помчался на встречу с другом. Он вбежал в большой зал, где было не протолкнуться, жители Мадрида жаждали увидеть своего кумира после его долгого отсутствия в стране. Сальвадор, не дожидаясь начала вечера, ворвался в гримерную комнату, застав своего друга там, он радостно закричал:
– Гарсиа, это ты?!
Поэт застыл в изумлении, перед ним стоял его лучший друг, он не мог поверить глазам.
– Сальвадор! Но как ты меня нашел?
– Я недавно перебрался в Мадрид, шел по городу и увидел объявление о твоем поэтическом вечере. И вот я здесь. – Они крепко обнялись. – Гарсиа, мой дорогой Гарсиа! Как я соскучился по тебе! Дай я посмотрю на тебя! – Дали то отходил от друга, разглядывая его со всех сторон, то опять крепко обнимал. – Как ты? – Лорка молчал. – Гарсиа, ты, наверное, обиделся на меня, что я тогда так сбежал от тебя?!
– Брось, мой друг! Ты же знаешь, как я тебя люблю!
Поэт продолжал молчать, а по его щекам потекли слезы.
– Послушай, а давай сбежим отсюда и проведем этот вечер вместе! – глаза Дали заблестели. – Побежали, мой друг! – и Сальвадор потащил своего друга за руку к служебному выходу.
– Постой, но там же мои почитатели! – опомнился поэт.
– К черту всех! Мой друг, быть может, это последняя наша встреча! Давай проведем ее так же весело и бесшабашно, как в юности! – и пришедший в себя Лорка бросился прочь из зала, в который стремились все любители поэзии Мадрида.
Друзья сидели в ресторане, весело разговаривали и смеялись, а их глаза ярко светились.
– Куда ты теперь, Гарсиа?
– Поеду на родину в Гранаду.
– Ты едешь в Андалузию?! – в голосе Дали прозвучала тревога. – Может, не стоит ехать туда сейчас? В стране неспокойно. Ты же видишь, что сейчас происходит. Коммунисты пришли к власти, и в провинции опасно.
– Ничего со мной не случится, Сальвадор! Ты же знаешь, я поддерживаю новую власть! Она принесет свободу народу.
– Не знаю, не знаю… – задумчиво произнес Дали.
Они долго еще гуляли по ночному городу, рассказывая друг другу о своем творчестве и мечтах, к которым они так стремились. Утром при расставании Дали взглянул своему другу в глаза и вдруг ясно увидел смерть. Он внезапно осознал, что видит своего лучшего друга в последний раз, ему отчаянно захотелось крикнуть: «Постой! Останься! Не надо туда ехать!», но Дали почему-то этого не сделал. С тяжелым сердцем он вернулся в отель, пытаясь прогнать страшные мысли. В номере его ждала Гала.
– Где ты был, дорогой?
– Прощался с другом, – с болью в душе произнес Дали.
Поняв его состояние, она сразу решила сменить тему:
– А ты знаешь, мой великий император, что мы едем в Англию?
– Зачем?
– В Лондоне состоится твоя выставка, я договорилась! Мы выставляем там тридцать твоих работ.
– Когда ты все успеваешь, моя Гала? – Дали нежно поцеловал жену.
– Завтра мы едем в Лондон! – тихо сказала она, мягко освобождаясь из его объятий. Они отправились покорять Лондон.
Глава 21
В Испании на всеобщих выборах с небольшим преимуществом победил блок левых. Страна раскололась на два лагеря, и в результате такое равновесие сил привело к бунту против левого правительства. Одним из руководителей восстания стал генерал Франко, и первой вспыхнула Андалузия. Мятежники запустили в большие города, где были сильны позиции коммунистов, отряды вооруженных марокканских берберов, самых воинствующих и беспощадных воинов Сахары. Неожиданно врываясь в города Андалузии, они истребляли всех, кто поддерживал новую власть. Их жестокости не было предела, они не жалели никого, ни мужчин, ни женщин, стариков и детей. Кровь потекла по мостовым старинных испанских городов. Рабочие и крестьяне пытались сопротивляться, но силы были не равны. Андалузия оказалась в руках генерала Франко.
В это время в Лондоне с успехом проходила выставка Дали. Толпы людей осаждали галерею, где были представлены картины испанского художника. Сальвадор пришел на открытие выставки в водолазном скафандре, желая придать ей особую пикантность.
– Дорогие господа, я приветствую вас из глубин своего подсознания! – и он стал изображать глубинного водолаза, который только что всплыл из самой темной бездны. Все стали аплодировать. Дали был в восторге от своей шутки. Он прошелся среди собравшихся гостей и попытался снять с головы скафандр, но что-то заело и большой металлический шар никак не хотел сниматься. Дышать в скафандре становилось все тяжелее. От нехватки воздуха глаза художника стали наливаться кровью и выпучиваться, он судорожно метался, ища своих помощников. В это время публика в восторге аплодировала.
– Посмотрите, как он натурально играет, ведь почти по-настоящему задыхается.
Дали сильнее охватила паника. Он стал махать руками и прыгать, привлекая к себе внимание помощников. Народ вопил от восторга: «Вот это да! Такого мы еще нигде не видели!» Художник упал, предсмертные судороги начали сводить все его тело. А гости падали от смеха, наблюдая столь эпатажную выходку Дали. Он лежал в своем скафандре на полу и крутился от нестерпимой боли. «Вот это художник! Посмотрите, как он натурально изображает смерть». И вдруг один из наблюдавших издалека за всем этим помощников, поняв в чем дело, ринулся к Дали, расталкивая ликовавшую толпу. На ходу он выхватил нож и ловким движением вспорол водолазный костюм. Хватая ртом спасительный воздух, с выпученными от пережитого ужаса глазами, которые стали в два раза больше, маэстро сюрреализма с большим трудом вылезал из скафандра. Публика обступила его со всех сторон, громко аплодируя и восхищаясь его актерским мастерством. Фотографы ведущих газет кружили вокруг Дали, снимая его со всех ракурсов. Вскоре передовые английские средства массовой информации, смакуя все детали, рассказывали не столько о выставке, сколько об актерском мастерстве и неординарной выходке известного испанского художника. Из без того популярная выставка на следующий день собрала столько посетителей, что яблоку негде было упасть. В номере Гала пыталась успокоить мужа, все еще пребывающего в возбужденном состоянии.
– Сальвадор, мой милый, но все же обошлось.
Дали прижался к теплой груди жены, он то успокаивался, то опять вскакивал.
– Гала, ведь я мог умереть! Я чуть не задохнулся! Еще чуть-чуть – и меня можно было использовать вместо экспоната! – он опять мысленно вспоминал тот ужасный момент, и мурашки пробегали по коже.
Следующим утром крупнейшая радиостанция мира Би-би-си пригласила Сальвадора Дали для интервью. Он сидел в студии и накручивал усы, когда ведущий эфира объявил:
– У нас в гостях крупнейший представитель сюрреализма, нового течения в современной живописи, известный испанский художник… – диктор хотел продолжить дальше, но в эфире слушатели неожиданно услышали другой прилично возмущенный голос, явно отличающийся от голоса ведущего:
– Да что Вы говорите! Что Вы себе позволяете?! Известный испанский… Я Дали! И не просто художник и испанец. Я человек мира! И не просто человек, а лучший в этом мире художник!
Образовалась весьма длинная пауза. Можно было подумать, что в студии все сразу умерли. Немного придя в себя от оцепенения, ведущий попытался продолжить:
– Итак, эээ у нас в гостях эээ известный эээ… – Дали решительно взглянул на своего собеседника, и тот, несколько запинаясь, сказал: – У нас в гостях известный эээ, нет, пожалуй, лучший современный художник Сальвадор Дали. – И он обратился к Дали: – Вы вчера пришли на выставку своих картин в скафандре водолаза. Что это обозначало?
– Это не просто картинки, которые висят на стене, – художник покрутил свои усы, – это загадки для самых изысканных умов. Все картины имеют свой глубокий смысл, который я черпаю в безднах собственного подсознания. Все эти тайны я, как глубоководный водолаз, ищу там. Мне нравится создавать не просто произведения, а загадки, которые способны решить только творческие и неординарные люди.
– Браво, мастер! – зааплодировал ведущий. – Вы еще к тому же прекрасный актер: так естественно вчера изобразили гибель водолаза, что все в это поверили!
– О да! – ответил Дали на этот раз без лишних комментариев.
