Илья Сергеевич Ермаков
Страсти Тьмы
Какое-то время Феликс наблюдал за любопытным котом, который начал прыгать по камням.
– Вы куда-то направляетесь? – поинтересовался Вольфганг.
– Да, нам остается исследовать самое последнее загадочное место вашей деревни, – ответил Феликс.
– Неужели, маяк!? – догадался глава деревни.
– Он самый… вы там бывали?
– Ни разу за все время своего существования на этом свете! Даже не представляю, что таит в себе эта красная башня…
Трое посмотрели на маяк. Действительно, построенная из красных кирпичей, эта башня возвышалась над морем, будто могла охватить своим взглядом весь его простор.
– Господин Вольфганг, – обратилась к нему Магдалина.
– Да?
– Я хотела у вас кое-что спросить о Власе.
– Конечно.
– Почему он такой печальный? В смысле… когда мы его видим, он всегда подавлен. Это всегда заметно, когда наблюдаешь за человеком, когда он в одиночестве. Если с ним начать говорить, то ему трудно быть жизнерадостным или веселым. Я понимаю, что во всей этой ситуации мало радостного, но Влас… это другое…
Господин Вольфганг сам заметно помрачнел. Он снял котелок, и провел пятерней по голове.
– Он никак не может обрести утешение. После… после того, как исчезла его семья, он стал таким…
Эти слова резко вспыхнули в сознании Феликса.
– Подождите-ка!.. Господин Вольфганг, вы сказали «семья»? У Власа была семья?
Глава деревни, уставившись на обоих, тупо захлопал глазами.
– Ну, да… его жена и дочь бесследно пропали два года назад… он вам разве не рассказывал?..
Глава 15
Тропа перешла в крутой каменистый склон, и Магдалине пришлось сильнее держать инвалидное кресло, чтобы оно не скатилось резко вниз вместе с Феликсом. Камни уходили у нее из-под ног, песок проваливался вглубь. Но все же Магдалине удалось не дать креслу уехать от нее и выехать на прямую каменистую тропу, которая вела прямо к красной башне.
Во время спуска Феликс с силой вжался в ручки кресла, чтобы не выскочить и не выпасть из него. Он весь замер, когда Магдалина спускала его со склона. Лишь оказавшись внизу, Феликс облегченно выдохнул. Кресло начало потряхивать на каменистой тропе, но Феликс выдержал и это.
Когда они добрались до маяка, Магдалина остановилась у небольшого подъема, который вел к деревянным дверям.
Морской воздух здесь был чист и свеж, как нигде на острове. Мирный покой нарушал лишь шум волн и редкие клики белых чаек.
Феликс отдал себе отчет в том, что сейчас он находится перед тем самым маяком, в который он хотел попасть сразу по прибытию на остров. Это место окутано тайнами и загадками, которые ему не терпелось разгадать.
Подняв голову, Магдалина посчитала маленькие оконца.
– Одиннадцать… Влас сказал, что последний этаж – фонарь. Значит, самое верхнее окно – это двенадцатый этаж, если мы учитываем существование несуществующего этажа.
– Вот черт… – вырвалось у Феликса, – расстояние между этими двумя окнами, действительно, достаточно велико, чтобы в нем уместился еще один этаж.
– Ты хочешь подняться наверх и проверить все изнутри?
– Конечно! Именно за этим мы сюда пришли!
Оценив обстановку снаружи, Феликс дал команду сестре, и Магдалина снова взялась за ручки кресла и подкатила его к двери. Феликс вытянул правую руку и надавил на дверь. Та без труда открылась внутрь.
Магдалина уже хотела закатить кресло в проем, как между дверью и стеной проскользнул Цезарь. Посмотрев на двоих путников, он гневно шикнул и убежал прочь.
– Мне показалось, или он не хочет, чтобы мы туда шли? – обратился Феликс к Магдалине.
– Если это так, то это очень умненький котик…
Он видел явное нежелание сестры даже приближаться к этому месту, но также она знала, что с ним спорить бесполезно. Магдалина же понимала, что это исследование просто необходимо для дела.
Преодолев свои страхи и сомнения, они вошли в маяк.
Изнутри красный кирпич оказался серым. Феликс даже смутился, заметив, что внутри маяк казался больше, чем снаружи… или не казался…
Он обрадовался, когда обнаружил перед собой не деревянную лестницу, а винтовой подъем, сделанный из крепких, на вид, досок, по которому его кресло спокойно сможет заехать наверх. Еще до начала винтового подъема с левой стороны они обнаружили деревянную дверь в форме арки с вырезанной и обожженной цифрой «1».
– Мы здесь, чтобы проверить все двери, – напомнил Феликс, – попробуй…
Магдалина, преодолевая невероятное желание просто убраться подальше от этого места, направилась к двери и попыталась ее открыть.
– Никак, – ответила она, – ни «на себя», ни «от себя» не получается…
– Черт!
– Ты помнишь слова Генхелии? «Двери открываются по ночам». Думаешь, это правда?
Как бы сильно Феликс ни хотел открыть эту дверь, ему ничего не оставалось, как смириться со сложившимся обстоятельством. Выламывать двери в маяке он не собирался.
– Феликс, посмотри…
Он покатил кресло ближе к двери и обратил внимание на то, на что указывала Магдалина.
Замочная скважина.
Ее нет.
– Это такая шутка? – нахмурился Феликс.
Даже, если бы у них был ключ, открывающий все двери на белом свете, он бы здесь не помог. Дверь оказалась лишена любого отверстия, который мог бы пригодиться, чтобы вставить в него ключ и закрыть дверь.
Магдалина даже присела и протерла доски – ничего. Никаких тайных отсеков или чего-то, что помогло бы им найти замочную скважину.
– Не удивительно, почему Влас не везде бывал в этом маяке, – выпрямилась Магдалина.
– Ладно. Нужно двигаться дальше.
Феликс взялся за колеса кресла и начал движение вверх по винтовому подъему. Магдалина поспешила за ним, чтобы помочь.
Вверх уходила все та же непримечательная серая кирпичная стена, которая не думала как-то изменяться на своем пути. Сделав один оборот по кольцу маяка, они обнаружили еще одну дверь в стене. Она оказалась точно такой же, деревянная и в виде арки, лишенной замочной скважины. Только высечена черная цифра «2».
– Ты уверен? – Магдалина поняла, что ее хотят попросить открыть эту дверь.
– Мы должны проверить.
Магдалина попыталась снова. Не вышло.
– Проклятье! У нас еще десять дверей… вперед!
Проехав еще одно кольцо, Феликс обнаружил следующую дверь-близнец с номером «3».
– Я не намерен сдаваться! – сообщил он сестре. – Давай, я попробую.
Магдалина подкатила кресло ближе к двери. Феликс, изучив ее, отметил все то же подозрительное отсутствие замочной скважины.
Думал ли он, что эта дверь сможет открыться? Только в самой глубине своего подсознания. Конечно, после первых двух провальных попыток уверенность в успехе в нем иссякла, но… он должен попытаться.
Легкое касание ладони к доске – дверь подалась вперед.
Удача!
Дальше она сама открылась на всю ширь, и перед двоими исследователями предстала ужасающая картина.
Темная комната, заваленная трупами черных кошек.
Над безжизненными кошачьими тельцами летали мухи. Из комнаты выходил знойных зловонный запах мертвого. Наваливаясь друг на друга, мертвые тела образовывали собой несколько горок кошачьих трупов.
В ужасе Магдалина вырвалась вперед и закрыла дверь, прикрыв нос ладонью.
– Что это было? – ужаснулась она.
– Мертвые кошки…
Феликс поймал себя на мысли, что не может моргнуть, но, стоило ему достичь результата, перед ним предстала та же ужасающая мерзкая картина гор мертвых кошек.
– Что это значит?
Феликс решил все проверить и потянул руку, чтобы снова открыть дверь.
– Ты все еще думаешь, что это хорошая идея? Спроси себя!
Он с пониманием отнесся к мнению сестры, но дверь все-таки открыл.
Магдалина тут же отвернулась, зажав нос. Феликс решил прикрыть глаза, чтобы не испытать еще раз такой кошмар.
Дверь открылась.
Феликс приготовился к зловонному запаху, но… ничего не было.
Перед ними оказалась пустая комната с деревянными стенами и одним маленьким окном, из которого открывался вид на морской пейзаж.
Магдалина обернулась и открыла глаза. Как и Феликс, она не могла понять, что произошло только что.
– Мы же оба это видели, верно? – спросил он сестру.
– Да… куда они делись?
Ни кошачьих трупов, ни мух, ни зловонного гнилостного запаха не наблюдалось. Все это осталось у них в память и воображении.
– Мне это совсем не нравится, Феликс, – призналась Магдалина.
– Когда наступает день, ты не ждешь никаких странностей, но это нечто действует не только ночью.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Зло не спит.
Магдалина просто закрыла дверь, и направила инвалидное кресло с Феликсом на следующий этаж.
Феликс даже не мог представить, что ждет их дальше, но решил приготовиться ко всему.
Четвертая дверь не дала себя открыть, как первые две. Брат и сестра отправились на следующий этаж.
Феликс не был уверен и в этой двери, но, открыв ее, он ощутил знакомый, но непонятный запах.
Вся эта маленькая комнатка была завалена букетами мимоз.
– Мимозы… – вырвалось у Магдалина, – это уже слишком!
Феликс готовил себя ко всему, но не к этому. Он совершенно не ожидал столкнуться с этими цветами в маяке.
– Откуда они здесь?
Феликс сразу вспомнил тот букет, который они нашли на пляже в день прибытия. Кроме Власа в маяке никто не бывает (если верить его словам и словам остальных жителей). Это наводит на определенную мысль, если бы… господин Вольфганг сказал им о том, что Влас потерял свою семью. Он – жертва, а значит, никак не может являться виновником…
– Закрой дверь! – приказал Феликс.
Сначала Магдалина затормозила, но потом быстро выполнила поручение.
– А теперь открой.
Ему важно проверить: исчезнут ли мимозы, как те мертвые кошки, или останутся.
Дверь открыта. Мимозы… все еще здесь, но они… все завяли.
И в этот момент стройная логика Феликса отказывала объяснять все события.
– Так глупо! – выругалась Магдалина.
Действительно, если бы цветы оказались реальными, то они стали бы уликой, но так…
– Почему они все завяли? – не понимала Магдалина.
– Кто-то издевается над нами…
– «Издевается» или играет?
В этот момент эти два понятия приобрели странное схожее значение.
«Издеваются или играют?», – задумался Феликс. – «Впрочем, одно другому не мешает…».
Феликс сам закрыл эту дверь и пожелал больше не открывать ее вновь. Если, сделав это, они обнаружат пустую комнату, то можно смело подниматься на вершину маяка и прыгать в море.
Шестая и седьмая двери оказались заперты. Восьмая также не внушала особых надежд, но попытаться стоило.
Магдалина, не рассчитывая на удачу, подошла и открыла дверь.
Небольшая комната с деревянными стенами оказалась пуста, если не считать бесконечного множество кровавых надписей, который обозначали всего одного слово «Денис».
Кровавые слова пестрили в глазах и кричали:
– Денис!
– Денис!
– Денис!
– Денис!
Феликс в ужасе захлопнул дверь.
Им обоим понадобилось время, чтобы отдышаться.
– И что же дальше? – Магдалина срывалась на крик.
Чтобы проверить: мистика это или правда, – Феликс снова открыл дверь.
– Денис!
– Денис!
– Денис!
Захлопнул.
– Вот же черт! – выругался Феликс.
Он снова резко открыл дверь.
– Денис!
– Денис!
Закрыл.
– Хватит! – прокричала Магдалина.
Феликс тяжело дышал. Теперь он окончательно запутался. Он не понимал, что это может значить.
Кровавые надписи, которыми была исписана вся комната, не исчезали. В этой комнате ничего не менялось!
– Мы должны уйти отсюда и показать это Вольфгангу, – предложила Магдалина.
– Вернувшись сюда, мы обнаружим, что ни одна из дверей не открывается. Ты была права, Магда. Кто-то здесь играет с нами. Это место проклято, и мне не верится, что я говорю эти слова, которые обычно принимаю за полную чушь!
Магдалина понимала опасения брата. В случае с тем, с чем они только что столкнулись, проще объявить себя самого сумасшедшим, нежели пытаться дальше логически доказать все то, что происходит.
– Я должен убедиться в том, что одиннадцатый этаж существует, – спокойно сказал Феликс сестре, – понимаешь?
Переведя дух, Магдалина кивнула.
Она взялась за ручки и покатила кресло дальше. На следующем этаже Магдалина трясущимися руками пыталась открыть дверь, но, к ее счастью, эта попытка не увенчалась успехом.
Прибыв на десятый этаж, Феликс приготовился к тому, что эта дверь наверняка должна открываться. И она открылась!
В этой комнате не оказалось ни мертвых кошек, ни мимоз, ни кровавых надписей, а только ящики, которые стояли вдоль стен. Двое осторожно проникли в комнату, осматриваясь по сторонам. В ящиках Феликс и Магдалина обнаружили старые инструменты, пыльные книги и чертежи каких-то машин.
– Возможно, эти вещи принадлежат Власу? – предположила Магдалина.
– Думаю, это более вероятно.
Феликс подкатил свое кресло к окну и открыл его. Он приблизился слишком близко к стене, чтобы высунуть голову и посмотреть вверх, оценивая расстояние до следующего окна.
– Что там? – спросила у него Магдалина.
– Пока не могу понять. Думаю, будет проще оценить ситуацию со следующего этажа.
И это должен быть одиннадцатый этаж…
– Надеюсь, следующая дверь откроется, и мы не обнаружим за ней никаких мертвецов.
Они покинули эту комнату, закрыли дверь и направились на следующий этаж.
Феликс понимал, что сейчас должна состояться самая важная часть их исследования маяка. Он запомнил номер «10» на предыдущей двери. Магдалина поднималась очень медленно, и они внимательно осматривали стены, чтобы ничего не упустить.
Как и говорил Влас, на следующей двери красовался номер «12».
– Мы же ничего не пропустили? – задалась вопросом Магдалина.
– Точно ничего… так и должно быть.
Феликс был твердо уверен, что между предыдущим и этим этажом расстояние было идентично тому, которое составляло между всеми предыдущими этажами.
Феликс сам открыл эту дверь и обнаружил пустую комнату с голыми стенами. Он быстро направился к окну и поспешил открыть его.
Магдалина спокойно подошла к нему, осматривая пустое помещение.
– Вот же черт…
Феликс обнаружил, что между этим и нижним окном расстояние такое, в которое мог поместиться еще один этаж.
– Если зрение не обманывает меня, то Влас прав… Одиннадцатого этажа нет, но место для него есть… я не знаю, как это объяснить…
– Значит, не мы одни в этой деревне сумасшедшие, – подметила положительную сторону события Магдалина, – кое-кто тоже замечает мистические детали.
– Но эти комнаты… Магда, они предназначались только для нас.
* * *
Феликс еще никогда в жизни не бывал в маяке, но сегодня его мечта сбылась. Он всегда хотел увидеть это большой фонарь, который освещал путь кораблям в море, указывая, что прямо по курсу земля.
На вершине маяка сооружена просторная площадка с огромным фонарем. С этой площадки открывался прекрасный вид на море.
Феликс и Магдалина находились у самого края, огражденного металлической решеткой, и смотрели вдаль, наблюдая за линией горизонта.
Феликс дал сестре возможность отдохнуть, ведь ее ждет обратный пусть вниз по винтовому наклону. Оба приходили в себя после пережитого ужаса, который открылся им в некоторых комнатах маяка.
– Третий, пятый и восьмой этажи, – размышлял Феликс, – на них мы столкнулись с этим ужасом.
– Кроме них открываются десятая и двенадцатая двери, – добавила Магдалина.
– Тайна одиннадцатого этажа осталась не разгадана…
– Но зато мы узнали, что означает это число из твоего видения. Ты расскажешь мне о нем?
– К сожалению, я успел забыть этот сон. От него осталось лишь это число одиннадцать.
– Ничего. Здесь очень многое хочется забыть. Кошмар Рапсодии существует. Мы убедились в этом лично.
– И если нечто плохое нас слышит, то пусть поймет, что больше доказательств нам не нужно!
Феликс отдавал себе отчет в том, что при всех сложившихся обстоятельств, он просто вынужден поверить в существование мистической потусторонней силы, будь это зло в чистом обличии, некое нечто или даже пришельцы.
– Мне кажется… Магда, мы впервые столкнулись с тем, что не можем объяснить.
– И что же мы будем делать?
– Существование неопределенного зла в Рапсодии я для себя уже доказал. Остается сделать следующий шаг.
– Какой же?
Феликс сначала смотрел в зеленые глаза сестры, а потом перевел взгляд на свободное голубое море, которое ничего не боялось, в отличии от него.
И Феликс ответил:
– Победить это зло.
Глава 16
– Пришло время рассказать все, – серьезно заговорил Феликс.
– И что же вы хотите от меня услышать? – все также уныло спросил Влас.
– Нам важно знать, что случилось с вашей семьей, – сочувственно произнесла Магдалина.
Влас присел и начал собирать свои инструменты в сумку. Он даже не следил за тем, что делает – его взгляд устремлен куда-то в сторону.
– Прошло два года, – наконец сказал он, – разве это может иметь какое-то значение?
– Это имеет самое прямое отношение к делу, – уверил его Феликс, – мы понимаем, что вам тяжело вспоминать об этом, но все же… попытайтесь что-нибудь вспомнить.
Влас встал и уперся руками о капот форда. Он тяжело выдохнул. Ему было трудно собраться с силами.
– Нечего вспоминать… я никогда не забуду это.
Магдалина подошла к мужчине и положила свою ладонь ему на плечо. Она немного выждала, когда плечи Власа опустятся вниз, и тот немного расслабиться.
– Я сочувствую вашему горю. Что же все-таки случилось?
Влас посмотрел сначала на нее, а потом на Феликса. На этот раз ему удалось собраться с духом, чтобы ответить на все вопросы о его прошлом.
– Лиза исчезла бесследно. Однажды летом в июне. Да, это было двадцать третье июня. Я проснулся, а ее не оказалось рядом. Я решил, что она уже пошла в бар, но Дмитрий ее тоже не видел. Господин Вольфганг всегда выходил раньше всех из дома, чтобы выгулять Понтия. Он не видел мою жену. Потом с рыбалки вернулся Степан Степанович. Он заявил о том же.
Феликс уже мог догадаться, чем закончиться такая история, но он проявил уважение к Власу и дал мужчине закончить.
– Я обратился к Василисе, и мы организовали поиски всей деревней. Многие отправились в Тисовый лес. Я проверил маяк и пляж. Кто-то продолжал исследовать деревню, кладбище и другие места. Остров не такой большой, чтобы потерять кого-то. Ни Василиса, ни я… ни кто-либо еще не обнаружил следов Лизы. Она пропала.
– Сколько вы ее искали? – спросил Феликс.
– Три дня. Два гребаных дня мы бродили по острову. Потом подключили к поискам городские службы, и на третий день исследовали море и дно у острова. Ничего. Мы не нашли ни тела, ни одежды, ничего того, что могло бы ей принадлежать.
– И никаких следов? – решила убедиться Магдалина.
– Никаких.
Исчезновение жены Власа очень напоминало по своим обстоятельствам исчезновение Дениса. Когда исчез сын супружеской четы Лариных, его следов или каких-то других знаков присутствия ребенка в этом мире не было обнаружено.
– Я добивался, чтобы поиски возобновляли. Первый год мне еще удавалось это делать, но потом… потом мне больше никто не хотел помогать. Через год мою жену признали без вести пропавшей и мертвой…
– Мертвой?
– Если долго кого-то не находят, их признают мертвыми. Где она может еще быть, если с острова нельзя уплыть? Только…
«Упасть в море», – закончил за него Феликс.
– И вы уверены в том, что она не могла позвонить на материк, вызвать себе лодку, яхту или еще что-нибудь, чтобы уплыть? – поинтересовалась Магдалина.
– Мы проверили все звонки. Василиса держит под контролем все телефонные разговоры. Ничего не обнаружено. Расследование проведено тщательным образом, но недостаточно хорошо, чтобы найти Лизу.
Феликс понимал злобу и отчаяние этого человека. Он мысленно представил себя на месте Власа, и его тут же передернуло.
– А спустя неделю после исчезновения Лизы, пропала Офелия. Моя дочь.
Влас не мог сдержать слез. Мужчина всхлипнул и вытер пальцами пробивающиеся слезы в глазах.
– У нее очень красивое имя, – мягко и искренне произнесла Магдалина.
Влас запрокинул голову к небу, надеясь, что это поможет слезам закатиться обратно. Мужчину начало немного трясти в плечах и руках. Он едва стоял на ногах.
– Знаете, как сломался этот телефон?
Влас обратил свой взгляд к телефонной будке, что стояла неподалеку от них.
Феликсу показалась очень любопытной такая смена темы.
– Мы с Офелией пытались звонить Лизе. Видите ли… пропала она и ее телефон. Никаких других вещей она с собой не взяла.
«Люди не берут с собой телефоны, если хотят покончить с собой. Или берут, но оставляют в них какую-нибудь запись или сообщение», – размышлял Феликс.
Как бы там ни было, но это обстоятельство показалось ему крайне странным.
– Мне приходилось успокаивать дочь. Ей было шесть лет, когда это случилось. Сейчас она ровесница Софи. Они дружили. Софи, Дениска и Офелия – дети нашей деревни. Самые славные дети во всем мире. Почему только этот мир их так не любит?
Влас снова вытер слезы и собрался с духом, чтобы продолжить.
– Так вот… мы звонили Лизе. Пошли гудки. Трубку держала Офелия. А потом я услышал, что гудки закончились, и кто-то начал говорить в трубку. Вернее… я слышал странный шум, треск, помехи… Я видел свою дочь тогда. Я видел, как она замерла ее глаза, были широко открыты, и она не моргнула ни разу. Будто погрузившись в некий транс или какую-то прострацию, она стояла и слушала этот треск. Это продолжалось около пяти или семи секунд, но для меня прошла вечность. Я не знал, что стоило мне сделать в тот момент, но выхватывать у нее трубку я не собирался.
Влас провел ладонью по капоту машины, посмотрел снова на телефонную будку и продолжил:
– А потом телефонный аппарат задымился. Вспыхнули искры, пошли струйки дыма… Офелия пришла в себя. Когда я просил у нее, что она слышала и с кем разговаривала, она ответила, что мама ждет ее ночью в маяке.
Феликс почувствовал, как вокруг стало холодно. Или холодно было только ему? В любом случае от этой странной истории его бросало в дрожь.
– Я отвел Офелию к Нестору Аркадьевичу. Он и Лир посмотрели ее, померили температуру, послушали сердце, проверили сознание и работу памяти и мышления. На вопросы об этом телефонном звонке она отвечала всегда одно: «Мама ждет меня ночью в маяке».
Феликс старался сложить всю картину происходящего в едино целое, но на данный момент из того, что он имел, картина получалась не самой привлекательной.
– Мы обратились с Нестором Аркадьевичем к Василисе, и она проверила линию связи. Знаете, этот звонок не был зафиксирован. Как будто мы не звонили. И телефон так и не удалось с того времени никому починить. Аппарат безнадежно сломал, и причин неполадок никто не знает.
– А каково ваше мнение на счет этого телефонного звонка? – поинтересовалась Магдалина.
– Вам покажется это странно, но я думаю, что это был звонок в потусторонний мир.
Феликс поймал себя на мысли, что сейчас все меньше удивляется таким выводам. Но его не переставало беспокоить то, что к точно таким же выводам приходит и он сам.
– Как пропала ваша дочь? – не стесняясь спросил Феликс.
Влас какое-то время сдерживал себя, чтобы его не захлестнули эмоции, и плач не прорвался наружу. Оба: Феликс и Магдалина – понимали, что в этом случае слезы не будут позором, и они никак не ущемят мужского достоинства этого человека, который потерял свою любимую жену и дочь.
– Той ночью она пошла на маяк. И там она пропала.
– Пропала? Как? – не понимал Феликс.
– Или ее убили…
– Кто же? – ужаснулась Магдалина.
Влас, нахмурившись, изучил лица обоих.
– Тот, кто видел ее той ночью. Единственный, кто следил за ней… и мог стать причиной ее исчезновения или смерти.
Феликс и Магдалина с ужасом переглянулись. Оба не могли понять, о чем говорит их свидетель.
– Кто это за человек? – выпалил Феликс.
– Брат Сабины, конечно…
– Брат? – вырвалось у Магдалины.
Это был гром среди ясного неба для Феликса. Он никак не ожидал, что у Сабины Лариной может быть брат.
– У Сабины Лариной есть брат? – все еще недопонимал Феликс.
Влас сложил руки на груди и занял доминирующую позицию. Он несколько нагло посмотрел на двоих. Его слова не были лишены гневного сарказма:
– Я смотрю, ваш детективный профессионализм просто зашкаливает!
* * *
– Я хочу получить объяснения! – требовательно заявил Феликс, находясь в полицейском участке.
Со своего рабочего стола встала Василиса, которая явно не ожидала появления детективов у себя в участке.
– Эй, полегче там! – крикнул из-за угла Борис, отвлекшись от пачки чипсов.
– Спокойно, Борис, – приказала ему Василиса, – я разберусь.
Борис отложил пачку чипсов в сторону, вытер руки и прошел к ним. Василиса вышла из-за своего стола и прошла к гостям.
– Что случилось?
– Нам бы хотелось узнать обстоятельства дела исчезновения Офелии, – прямо заявил Феликс.
Василиса заметно напряглась, но ее взгляд потускнел.
– У Сабины есть брат? – выпалила Магдалина, которая оказалась не в силах сдерживать эмоции, – Почему нам об этом ничего не рассказали? В деревне же есть еще человек… И это ее брат! Где же он?
– Прошу вас успокоиться, – Василиса вела себя как истинный сотрудник полиции, что было видно по ее спокойному лицу и жестам рук, – ее брат сейчас в тюрьме.
Новое откровение лишь добавило масла в огонь логической цепочки Феликса.
– Как такое возможно? – не понимал он. – Его, разве, обвинили в убийстве? Влас… он… не сказал об этом…
– Конечно, не сказал. А что он сказал вам?
– Что его дочь пропала. Офелия направилась к маяку ночью и исчезла. И добавил, что ее, возможно, убил брат Сабины, который все это видел. Как нам поговорить с ним?!
Почувствовав, как накипает гнев в Феликсе, Василиса снова принялась успокаивать обоих.
– Боюсь, что сейчас это невозможно, так что советую вам перевести дух и выслушать меня. Хорошо?
Борис прошел к ним и сел рядом на стул, пассивно наблюдая за происходящим. Феликс, в который раз имел возможность убедиться, что у Василисы самый ленивый и непутевый напарник, которого он мог только наблюдать за свою жизнь.
В полицейском участке за ограждением стояло несколько столов, заваленных бумагами, журналами и тетрадями. На стенах на стендах висели схемы и планы острова, инструкции поведения при различных чрезвычайных ситуациях, а также плакаты розыска, на которых изображены фотографии Дениса, Офелии и Лизы (как мог догадаться Феликс).
В здании была еще одна комната за следующей дверью. Феликс мог предположить, что там личные апартаменты сотрудников здешней полиции, а потому то помещение его мало интересовало.
– Если хотите больше узнать о Викторе Ларине, то советую вам обратиться к его сестре. Сабина вам сможет многое рассказать о нем. Я же хочу пояснить вам настоящие обстоятельства дела исчезновения Офелии и моменты, которые касаются Виктора.
Василисе потребовалось немного времени, чтобы собраться с мыслями.
– Конечно, тело Офелии найдено не было, и ее смерть не доказана, а потому выдвинуть обвинение в убийстве единственному свидетелю, который ее видел мы не можем. Правда же?
«Но как тогда этот человек оказался за решеткой?», – вытекал логичный вопрос у Феликса.
– Я не знаю насколько Виктор был искренен в том, когда говорил о том, что видел, как исчезла Офелия. Скажем, у меня не имелось достаточно времени, чтобы это выяснить. Насколько мне известно, то он говорил об очень странных вещах, которые правоохранительные органы приняли за бред, который он мог нести под действием какого-либо опьянения. Но факт опьянения доказан не был, а сумасшедшим его экспертиза не признала.
– Убийства не совершал. Пьян не был. В своем уме. И как же такой законопослушный и чертовски полезный свидетель оказался в тюрьме? – настаивал на своем Феликс.
Василиса смирились с тем, что ей придется раскрыть все карты. Нет смысла скрывать всю правду.
– Все дело в людях, Феликс. И в их горе.
Эти слова пронзили его сознание слишком остро. Василиса видела в этом происшествии психологическую составляющую.
– Отчаяние и жажда возмездия толкают человека на разные поступки. Влас потерял свою семью. Что бы вы сделали, если узнали, что есть тот человек, который видел вашу дочь в момент ее «исчезновения». Можно ли усомниться в его словах? Печаль затуманивает разум, сужает его до фактора отчаяния. В случае с Власом этим фактором стало исчезновение Лизы и Офелии. Последнее пришлось для него страшным ударом. Виктор, человек, который мало нравился Власу. Они постоянно ругались по мелочам. Глупости, не правда ли? Но тут… тут пропали дети.
Василиса сама держалась из последних сил. Было видно, как она оттягивает самый страшный финал своего повествования.
– Что же случилось, Василиса? – спросила Магдалина.
Василиса посмотрела на плакат розыска, на котором изображено детское пухленькое милое личико маленькой девочки.
Офелия.
– Часто деньги становятся средством для достижения цели. У Власа были деньги. И после исчезновения Офелии была цель. Он нашел своего виновника. Своего субъективного виновника. Как я уже сказала, отчаяние толкает людей на разные поступки…
Но Феликс уже все понял. Ему не требовалось дальнейших объяснений Василисы, чтобы понять то, что произошло.
Он сам ответил на свой вопрос:
– И Влас заплатил большие деньги, чтобы его «виновника» посадили в тюрьму. Он жаждал возмездия, наказания преступника. Потустороннюю силу трудно наказать, а вот человека… Это ему было нужно, чтобы унять боль.
– Но ушла ли она? – задалась вопросом Магдалина. – Влас же сам понимает, что не Виктор являлся причиной исчезновения…
– И мы все это понимали, но против решения суда и больших денег здравый смысл зачастую проигрывает, – ответила Василиса, – поэтому ему дали срок на два года. Влас вполне удовлетворился этим, чтобы получить какое-то душевное спокойствие и умиротворение.
– Но он его не получил…
– Разумеется, нет… Жена и дочь к нему не вернулись. И я уверена, что он не считает их мертвыми.
И Феликс так не считает, пускай и не может никак это доказать или даже объяснить. Впервые ему приходиться столь часто полагаться на свою интуицию, в которой он редко, когда бывает уверен.
– Если ему дали срок два года, значит… – размышлял он.
– Мы все ждем его возвращения, – спокойно ответил Борис.
Если так, то ждать осталось недолго. Очень скоро Феликс сам сможет узнать у единственного свидетеля исчезновения все подробности увиденного им той злосчастной ночью.
– Спасибо, что помогли нам, – ответила Магдалина Василисе, – это очень важно.
Женщина ответила вежливой улыбкой и кратким кивком.
Феликс принял решение о следующем своем шаге. Самое правильное дело, которое они должны совершить, так это поговорить с Сабиной о ее брате и узнать ее мнение о произошедших событиях двухлетней давности.
Феликс и Магдалина уже хотели покинуть участок, но вдруг двери распахнулись, и комнату, запыхавшись, влетел господин Вольфганг, который впервые оказался без сопровождения своего пса.
Увидев Магдалину (именно ее), Вольфганг замер, словно вкопанный. По его лицу стекал пот. Он бросил взгляд на Василиса и наконец подал голос:
– Хочу заявить о пропаже!
Он снял свой котелок и смахнул пот с макушки.
– Вы знаете, что я человек пунктуальный, педантичный и самых честных правил. Конечно, порой я бываю неловок, спешен и забывчив, но только не сегодня! Только не сегодня, господа, помяните мое слово! Ох, как мне жаль…
