Инна Деми
Вторая попытка стать счастливой
Глава 5
Ошеломление от новости о том, что мест в санатории нет, постепенно сменилось на глухую, разрастающуюся пустоту. В голове билось одно: "Как же так?" Я допустила ошибку, настоящую, ощутимую. Так легко было купить билеты на поезд, так легко, что я поверила, будто всё и дальше будет просто. А теперь… Теперь я стояла, растерянная, без плана и без понимания, что делать дальше.
Наталья, как всегда, пыталась взять всё в свои руки. Она наклонилась к стойке, зацепила взглядом администратора и заговорила:
– А может, всё-таки можно что-то сделать? Может, кто-то отменил бронь?
Женщина за стойкой чуть прищурилась, задумалась на мгновение, но потом покачала головой:
– Простите, но сейчас это маловероятно. У нас всё занято.
Я стояла чуть позади подруги, глядя на её решимость, и вдруг ощутила острую усталость. Словно вся эта поездка уже забирала у меня больше сил, чем могла выдержать. Я осторожно дотронулась до её локтя.
– Наташа, хватит. Мы всё равно ничего тут не добьёмся. Пойдём…
Она повернулась ко мне, хотела возразить, но, видимо, увидела в моих глазах что-то, что заставило её сдаться. Она кивнула, и мы развернулись, чтобы уйти.
Но тут зазвонил мой телефон.
Звук был неожиданным и режущим в этой тихой обстановке. Я медленно достала смартфон из сумки, глядя на экран. Свекровь. Сердце упало куда-то в пятки. Я знала, что рано или поздно этот звонок случится, но надеялась, что позже, гораздо позже.
– Ты ответишь? – спросила Ната, прищурившись.
Я не успела ей ничего сказать. Мой палец уже нажал кнопку приёма вызова.
– Да… – голос дрогнул, и я тут же пожалела, что приняла вызов.
– Мария! – Голос Надежды Ивановны был громким, агрессивным, будто она целенаправленно старалась говорить так, чтобы больнее задеть. – Почему уже который день я не вижу тебя на могиле моего сына? ТЫ! Жена! Ты хоть понимаешь, что это недопустимо?!
Я замерла, пытаясь что-то сказать, но слова застряли в горле. Я заикнулась:
– Я… я…
– Что ты "я"?! – перебила она, голос звенел от возмущения. – Что за срочные такие дела у новоиспечённой вдовы?! Где ты? С кем ты?
Каждый вопрос бил по мне, как хлыст. Я судорожно перевела дыхание, понимая, что не смогу противостоять её натиску. Никогда не могла. Никогда.
– Я… я в Ялте… с Наташей… – выдавила, не узнавая собственного голоса. Он звучал так жалко, так виновато.
– Ялта?! – закричала она, едва не сорвавшись на визг. – Да ты хоть понимаешь, как это выглядит?! Муж в могиле, а она по курортам разъезжает! Это как называется?! Ты, неблагодарная, бездушная…
Я хотела возразить, но не могла. Не знала, как. В груди теснота, слёзы подступили к глазам. Я сжала телефон так крепко, что пальцы побелели.
И тут передо мной возникла подруга. Она буквально выхватила у меня мобильник. Её лицо было жёстким, глаза метали молнии.
– Послушайте, – сказала она в трубку, низким голосом. – У вас нет никакого права так разговаривать с Марией. Она переживает и без ваших нападок. Если хотите сказать что-то важное – звоните позже.
Она отключила звонок, не дожидаясь ответа, и уставилась на меня.
– Всё хорошо, – тихо произнесла, кладя смартфон ко мне в сумку.
Но я не могла ничего произнести. Слёзы катились щекам, и я лишь молча кивнула, пытаясь найти силы снова дышать.
– Маша, хватит. Ты не должна позволять ей так с тобой обращаться. Она теперь тебе даже никто. Вас ничего не связывает.
Её голос был мягким, но в нём слышалась твёрдость, словно она передавала мне частичку своей силы. Я вздохнула, собирая остатки своей воли, и подняла голову.
– Ты права, – сказала я, чувствуя, как злость на саму себя за слабость смешивается с какой-то новой, неожиданной решимостью. – Я больше не позволю с собой так обращаться. Я ничего плохого не сделала, в отличии от…
Но договорить слово "муж" я так и не смогла. Оно застряло где-то в горле, обжигая своей реальностью.
Вместо этого глубоко вдохнула и уверенно направилась к стойке администратора. Женщина, всё ещё занятая своими бумагами, подняла на меня взгляд, заметив мою целенаправленность. На этот раз я не собиралась уходить ни с чем.
– Я прошу вас организовать мне встречу с управляющим санатория, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, хотя внутри всё дрожало. – У меня действительно нестандартная ситуация, и я правда не могу просто так развернуться и уйти поселиться где-то ещё.
Работница нахмурилась. Видно было, что такие просьбы выбивали её из привычного рабочего ритма.
– Управляющий сейчас не на месте,– начала она, но я не дала ей договорить.
– Пожалуйста, – перебила её. – Это важно. Очень важно. Я не прошу многого, просто дайте мне возможность объяснить ситуацию.
На этот раз она колебалась чуть дольше, оценивая меня. Наташа стояла рядом, слегка сжимая мою руку, как бы подбадривая. Наконец, работница вздохнула и потянулась к телефону.
– Я свяжусь с Владимиром Юрьевичем, – проговорила она, и её голос, казалось, обрёл официальные нотки.
Я наблюдала, как она набрала номер и что-то тихо сказала в трубку. Потом повернулась ко мне, прикрывая микрофон рукой.
– Как мне объяснить вашу просьбу?
Я колебалась, а потом с отчаянием проговорила:
– Скажите ему, что это вопрос жизни и смерти.
Администратор нахмурилась, но ничего не сказала, только повторила мои слова. Некоторое время она слушала ответ, кивнула, хотя собеседник её не видел, и аккуратно положила телефон.
– Он уже паркуется. Сейчас зайдёт, – сказала женщина, бросив короткий взгляд на дверь.
Её слова будто эхом отозвались в моей голове. Сердце учащённо забилось. Подруга сжала мою руку чуть сильнее, как бы предупреждая меня, что нужно сохранять спокойствие.
И тут зазвенел звонок на разъезжающихся дверях. Мы обе одновременно обернулись.
Глава 6
Как только двери раздвинулись, я, стараясь не задерживать дыхание, сделала шаг вперед. В просторный холл вошел высокий мужчина лет сорока пяти. Его уверенная походка и осанка выдавали в нем человека, привыкшего к ответственности. Светлый льняной костюм сидел на нем идеально, подчеркивая широкие плечи и узкую талию. Волосы, слегка тронутые серебром, были аккуратно подстрижены, а лицо излучало смесь строгости и спокойствия. Уголки тонких губ подрагивали, словно он уже привык к подобным ситуациям и был готов к любым просьбам. Но больше всего меня поразили глаза – светлые, глубокие, с едва уловимой искрой доброты.
Он остановился перед нами, оглядел меня и Наталью быстрым, но проницательным взглядом. Его голос оказался низким, приятным, но с оттенком делового тона:
– Это у вас вопрос жизни и смерти?
Я ощутила, как ладони стали влажными, но тут же сжала их, чтобы успокоиться.
– Да, это так, – мой голос прозвучал чуть тише, чем ожидала, но достаточно твердо.
Мужчина слегка кивнул, похоже, раздумывая над моими словами. Затем, не теряя времени, жестом пригласил следовать за ним:
– Хорошо, пройдемте в мой кабинет.
Я бросила взгляд на Наташу, и она тут же стиснула кулаки перед собой, как будто собиралась сражаться. Это был ее способ показать, что она рядом, что я не одна. Этот простой жест вдруг наполнил меня теплом, и я едва заметно кивнула в ответ.
Развернувшись, шагнула за мужчиной, замечая, как будто ноги предательски дрожат. Он шел впереди, двигаясь в деловом темпе. Когда мы подошли к двери кабинета, он придержал ее для меня. Казалось бы, это мелочь, обычная вежливость, но почему-то в этот момент я впервые за долгое время почувствовала себя… значимой. Вдруг захотелось сбросить груз печали хотя бы на секунду.
Я прошла внутрь, стараясь сосредоточиться на своих мыслях, а не на деталях вокруг. Но всё же невольно отметила, как его рука задержалась на двери на миг дольше, чем нужно. В этих действиях не было ничего навязчивого, но было что-то… правильное. Как будто этот человек знал, как сделать так, чтобы другим было комфортно рядом с ним.
Кабинет оказался просторным, но лишенным излишнего лоска. Рабочий стол из темного дерева, пара кожаных кресел, шкаф с документами и панорамное окно с видом на морское побережье. Приятный запах кофе и какой-то легкий древесный аромат наполняли пространство.
– Присаживайтесь, – мужчина жестом указал на кресло напротив своего стола.
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить колотящееся сердце, и села. В голове крутилась одна мысль: что я скажу ему? Как объясню свое присутствие здесь, в этом месте, где столько лет назад мой муж, возможно, вел совсем другую жизнь?
– Итак, – его голос вырвал меня из раздумий, – вы сказали, что у вас вопрос жизни и смерти. Что вы имеете в виду?
Я сидела напротив, чувствуя, как от волнения ладони вновь стали влажными. Мой взгляд скользнул по комнате, чтобы хоть как-то отвлечься, цепляясь за детали: массивный стол, строгие линии шкафов, успокаивающий вид на море за окном. Мне нужно было говорить, но все слова будто застряли в горле.
Я не могла рассказать ему всю правду. Слишком личное, слишком тяжёлое для постороннего человека. Но и уйти ни с чем я тоже не могла. Мой внутренний голос шептал: Солги. Иначе ты ничего не добьёшься.
– Это связано с моим мужем, – начала я тихо, подбирая слова. – Он… ушёл из жизни совсем недавно.
Мужчина слегка наклонил голову, его лицо стало серьёзнее, но он ничего не сказал, давая мне продолжить.
– Когда он был здесь, в вашем санатории, – я сглотнула, чтобы прогнать комок в горле, – он рассказывал мне, как ему здесь понравилось. Что это место его вдохновляло, будто давало второе дыхание. Он всё хотел привезти меня сюда, показать… Но не успел.
Я замолчала, сделала глубокий вдох. Мои слова прозвучали почти честно. Почти. Ведь истинной причиной моего визита было не это, а та женщина. Но в данный момент это было не важно.
– Я хотела приехать сюда, чтобы почувствовать то, что чувствовал он, – продолжила, стараясь выглядеть искренней. – Чтобы понять, почему он так любил это место. Это как… словно быть ближе к нему, понимаете?
Мои слова вызывали во мне странное ощущение – смесь вины и облегчения. Я не была уверена, что он поверит. Мужчина молчал, обдумывая мою просьбу, и это молчание заставляло меня нервничать ещё больше.
– Это достойно, – наконец сказал он, кивнув. – Хотите почтить память мужа. Но, боюсь, здесь, в нашем санатории, сейчас не так просто найти свободное место. Бархатный сезон в самом разгаре. Мест нет уже несколько месяцев, всё забронировано.
Его речь заставила меня внутренне сжаться. Я боялась услышать именно это. Но сдаваться не собиралась.
– Понимаю, – начала осторожно, пытаясь контролировать дрожь в голосе, – но, может быть, есть какое-то исключение? Хотя бы на пару дней? Это правда важно для меня.
Он чуть прищурился, скрестив руки на груди. Я почувствовала, что этот человек привык видеть людей, пытающихся выбить для себя особенные условия. И все же его следующая фраза прозвучала не столь сурово, как я ожидала:
– Поймите, я не могу поселить вас здесь, когда люди, забронировавшие номера, ждали своей очереди с зимы. Это против правил.
Мои плечи поникли, но я старалась сохранить достоинство. Нельзя было показать, насколько меня разочаровывает отказ.
– Но, – добавил он после паузы, – я могу предложить вам доступ к нашим оздоровительным процедурам. Без проживания, без питания. Это максимум, что я могу сделать.
Я подняла взгляд, уловив в его словах слабую тень сочувствия.
– Это действительно возможно? – тихо спросила.
– Да. Вы сможете пользоваться бассейном, лечением, массажем. Но, повторюсь, поселить вас я не могу.
Я на секунду замерла, обдумывая его предложение. Это не то, чего я хотела, но хотя бы шаг вперед. В конце концов, это всё ещё могло приблизить меня к тому, зачем я сюда приехала.
– Спасибо, – наконец сказала, слегка кивнув. – Я очень ценю вашу помощь.
Он посмотрел на меня внимательно, и на мгновение мне показалось, что в его глазах мелькнула легкая улыбка.
– В таком случае, подойдите к администраторам. Они помогут вам оформить пропуск на процедуры. Если что-то понадобится – обращайтесь. Меня зовут Владимир Юрьевич.
Едва слышно повторила его имя, будто фиксируя в памяти.
Когда вышла из кабинета, Наталья встретила меня с волнением в глазах.
– Ну как? – быстро спросила она.
– Не поселят, – ответила, стараясь скрыть разочарование. – Но предложили процедуры. Это всё, что могли сделать.
Она сжала мою руку, её взгляд был полон поддержки.
– Мы что-нибудь придумаем, Мари. Главное, что не отказали совсем.
Я кивнула, но внутри всё ещё боролась с чувством вины. Я солгала. И рано или поздно правда может выйти наружу.
Глава 7
Когда пошли по коридору, в который-то раз за этот день почувствовала, как плечи налились тяжестью. Наталья шла рядом, её рука всё ещё крепко сжимала мою, будто боялась, что я сейчас сорвусь и начну искать ближайший поезд обратно.
– Нужно записаться на процедуры, раз уж это всё, что нам предложили, – сказала она, старательно подбирая ободряющий тон. – Это хотя бы начало, понимаешь?
Я молча кивнула, и мы направились к стойке регистрации. Администр, всё та же серьезная женщина со строгими чертами лица, подняла на нас взгляд и сразу заговорила, будто прочитала наши мысли:
– Я вас уже записала. Завтра с утра, к десяти, начнутся ваши первые процедуры. Бассейн, грязевые обёртывания, массаж – всё, как полагается. Пожалуйста, подойдите за час до начала, чтобы оформить пропуск.
– Спасибо, – выдавила, ощущая, как сердце на мгновение перестало так сильно стучать. Хотя бы с этим вопросом теперь всё ясно.
– Спасибо вам, – добавила Наталья. – Мы… мы очень благодарны.
Женщина лишь коротко кивнула. Её строгий профессионализм явно не позволял ей отпускать улыбки, но мне показалось, что в глазах мелькнул намёк на теплоту.
Уже собирались развернуться и уйти, когда голос администратора вдруг окликнул нас:
– Девочки!
Мы обернулись одновременно, слегка озадаченные, будто нас поймали за каким-то нарушением.
– Если вам совсем негде остановиться… – начала она, немного понизив голос, словно боялась, что её предложение услышат посторонние. – Могу предложить вам свою летнюю кухню.
Я моргнула, не сразу поняв, что она имеет в виду.
– Летнюю кухню? – переспросила Наталья, переглянувшись со мной.
– Да, – кивнула женщина, сложив руки на стойке. – Там есть всё необходимое: кровати, душ, туалет. Единственное – без кондиционера. Но если вам совсем некуда податься, то это лучше, чем ничего.
Заметила, как Наталья сжала мою руку чуть сильнее. Мы обе растерялись. Искать жильё здесь и сейчас, без предварительных бронирований, без ясного понимания, куда идти, казалось задачей неподъёмной. А этот вариант, пусть и далёкий от комфорта, давал нам хоть какую-то определённость.
– Мы согласны, – тихо сказала я, прежде чем Наталья успела что-либо возразить.
– Конечно, согласны, – тут же добавила она, улыбнувшись женщине. – Это очень щедро с вашей стороны, спасибо вам большое.
– Ладно, – вздохнула администратор, словно пытаясь скрыть свою доброту за строгостью. – Моя смена заканчивается через час. Ждите у главного входа, я вас проведу.
Мы вновь поблагодарили её, ощущая, как напряжение хоть немного ослабло. Развернувшись, вышли на улицу и остановились под палящим солнцем.
– Летняя кухня, – задумчиво протянула подруга, слегка пожимая плечами. – Ты только представь, как там душно будет ночью.
– Зато у нас будет где переночевать, – ответила, стараясь звучать уверенно.
– Согласна, – усмехнулась она. – Но давай пообещаем, что это временно. Завтра же начнём искать нормальное жильё.
Я кивнула, но в глубине души понимала, что сейчас мне не до планов на завтра. Моя голова всё ещё была полна мыслей о том, правильно ли я поступила, вообще приехав сюда. И этот день, полный неожиданных трудностей, только усилил мои сомнения.
Через час мы действительно встретились с женщиной у главного входа, которая представилась Ириной. Она проводила нас через узкие улочки к своему дому, стоявшему на окраине района, где расположен санаторный комплекс. Летняя кухня оказалась маленькой, но чистой и уютной. Простые кровати, аккуратно застеленные белыми покрывалами, деревянный стол у окна, небольшой душ и туалет за занавеской.
– Вот, устраивайтесь, – сказала хозяйка, слегка улыбнувшись. – Если что-то понадобится, стучите в основной дом.
Мы вновь поблагодарили её, ощущая одновременно облегчение и смущение. Как только она ушла, Ната бросила свою сумку на пол и повернулась ко мне:
– Ну что, Маш, может, купим бутылку и отпразднуем это приключение? – в её голосе было столько бодрости, что я сразу почувствовала себя старше лет на десять.
Я вздохнула, доставая сменную одежду. Даже эти простые движения давались с трудом, будто на плечах продолжал висеть невидимый груз.
– Какое ещё празднование? – пробормотала, бросая сумку в угол. – Наташа, я только что схоронила мужа.
Слова прозвучали слишком резко, даже для меня самой. В груди тут же возникла острая боль, а перед глазами всплыл образ Павла. Но тут же все перекрыла картина сегодняшнего звонка свекрови. Её жёсткий голос, упрёки, обвинения, которые она бросала так легко, будто знала, что я не осмелюсь ей возразить.
– Наташа, я чувствую себя паршиво, – наконец проговорила, опуская голову.
Она внимательно посмотрела на меня, и в её глазах было не только сочувствие, но и какая-то решимость.
– Знаешь, кто ещё чувствует себя паршиво? – спросила она с напускной лёгкостью, сощурив глаза. – Те, кто продолжает сидеть и жалеть себя.
Я молча смотрела на неё, не понимая, к чему она клонит.
– Хорошо, пить не будем, – сказала подруга, вставая с кровати и хлопнув по своим бедрам. – Но на море пойдём. Прямо сейчас.
– Наташа, ну какое море? – я покачала головой, собираясь возразить. – Посмотри на меня. Я даже не переоделась нормально. Да и сил уже нет.
– Сил у тебя нет, потому что ты сидишь здесь и варишься в своих мыслях. – Она посмотрела на меня, скрестив руки на груди. – Слушай, море в километре отсюда. Всего километр, Мари. Это 15 минут прогулки. Ты просто дышишь воздухом, смотришь на воду и всё. Никто не заставляет тебя веселиться, прыгать или фотографироваться.
– Наташа, я…
– Ты пойдёшь, – перебила она, взяла свой телефон и открыла карту. – Смотри, вот мы, – она показала на экран, – а вот тут море. Километр. Маршрут – самый простой.
Я вздохнула, понимая, что спорить с ней бесполезно.
– Наташа, я просто не хочу…
– А я хочу, чтобы ты хотя бы попыталась. Ладно? Ты обещала мне, что эта поездка поможет тебе прийти в себя. Так вот, шаг номер один – море.
Посмотрела на неё с сомнением, но потом решила, что, возможно, тёплая вода и вечерний бриз немного очистят сознание.
– Дай мне минуту, переоденусь, – ответила, направляясь к сумке.
Выбрала лёгкое платье, которое не сковывало движений, и, накинув поверх тонкую кофту, решила, что этого будет достаточно для прогулки. Глядя в маленькое зеркало, поймала себя на мысли, что выгляжу… слишком спокойно для вдовы, только что похоронившей мужа. Это чувство тут же зашевелилось внутри, как холодный змей. Как я могла? Как смею чувствовать себя немного легче, немного лучше здесь, в Ялте, в месте, где его уже никогда не будет?
Отвернулась от своего отражения, стараясь заглушить эти думы. В тот же момент мой телефон завибрировал. Достала его из кармана и увидела новое сообщение.
Отправитель: свекровь.
Сердце пропустило удар. Рука задрожала, и я почти боялась открыть послание. Но сделала это, зная, что всё равно не смогу избежать её очередного выстрела в мою душу.
Текст на экране был коротким, но словно громом ударил по сознанию:
«Я тебя выселяю из дома, тварь неблагодарная»
Глава 8
Телефон чуть не выскользнул из пальцев. Я прочитала сообщение снова и снова, но буквы от этого не менялись. Внутри всё оборвалось. Она серьёзно? Это просто угроза или…
– Мария, ты что там застыла? – раздался голос Натальи за спиной.
Я не сразу нашла силы ответить, но всё же обернулась, пытаясь скрыть свой шок.
– Да так… Просто сообщение пришло, – пробормотала я.
Но Ната знала меня слишком хорошо. Она шагнула ближе, заглянула через плечо на экран телефона и нахмурилась.
– Что это за хрень? – резко спросила она, и в её голосе прозвучали такие нотки возмущения, что мне стало немного легче, будто кто-то разделил этот удар.
– Это… свекровь, – тихо ответила я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. – Она… она меня ненавидит.
Подруга сжала губы в тонкую линию, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не выругаться. Взяла смартфон из моих рук и, посмотрев на экран еще раз, сказала:
– Мария, это уже за гранью. Ты не обязана это терпеть.
Я опустила взгляд, ощущая себя полностью разбитой. Как я могла ответить на это? Дом, где мы жили с мужем, где прошли наши лучшие годы… теперь он больше не мой.
– Что мне делать? – шёпотом спросила, глядя на Наталью, словно надеясь, что она знает ответ на этот риторический вопрос.
– Для начала мы идём на море, – твёрдо ответила она, беря меня за руку. – А потом разберёмся с этой ведьмой. Идём, Мари, хватит плакать. Она не стоит твоих нервов.
Я кивнула, хотя чувствовала, что внутри всё кричит от боли и обиды. Как бы я ни пыталась собраться, слёзы всё равно подступали к глазам. Даже когда мы шли по узкой улочке, петляющей к морю.
Знойный воздух был наполнен ароматом солёных брызг, где-то вдали слышался шум волн. Ната шагала чуть впереди, а я плелась за ней, глядя себе под ноги. Её энергичные движения были полной противоположностью моей тяжести. Казалось, что слова свекрови навалились на меня камнем.
– Ты вообще как это собираешься решать? – спросила подруга, обернувшись ко мне. Её голос звучал чётко и уверенно, но в нём сквозило беспокойство.
Я пожала плечами, ссутулившись ещё больше.
– Никак, – ответила тихо, даже не поднимая головы.
– Как это – никак? – остановилась она и уставилась на меня так, будто я сказала, что собираюсь пешком дойти до Северного полюса. – Ты что, серьёзно?
Я вздохнула.
– Пусть забирает, – сказала я чуть громче, глядя в сторону.
Подруга всплеснула руками, её возмущение буквально заполнило узкую улочку.
– Ты издеваешься? – воскликнула она, и в её вопросе прозвучало такое негодование, что, казалось, даже случайный прохожий остановился бы, чтобы посмотреть, что случилось. – Мария, ты что, совсем? Это ведь и твой дом тоже!
– Нет, Наташ, это её дом. Он оформлен на нее… – Я тяжело выдохнула, чувствуя, как сердце сжимается от боли. – Я все равно там больше не могу. Всё там пропитано им. Каждый угол напоминает, что я… вдова… – Я замолчала, еле находя силы закончить мысль.
Но Наталья не сдавалась.
– Слушай, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но это не значит, что нужно отдавать всё, что ты строила, просто так! – Она схватила меня за руку, заставляя остановиться. – Ты ведь тоже вкладывалась в этот дом! Работала, зарабатывала. Ты была с ним рядом, поддерживала. Почему она решила, что имеет право на всё?
– Потому что я так решила, – сказала я, поднимая на неё взгляд. – Пусть. Пусть живёт в этом доме, пусть забирает всё. Я не хочу с ней спорить. Не хочу проходить через все это.
Наталья уставилась на меня с недоумением, её возмущение сменилось растерянностью.
– Ты не понимаешь, – продолжила я. – Этот дом – это уже не мой дом. Это место, где я потеряла всё. Я не хочу туда возвращаться. Пусть она берёт его. Пусть делает, что хочет.
Мы снова двинулись к морю. Подруга молчала, но её гнев чувствовался в каждом её шаге. Я знала, что она не одобряет моего решения, но у меня не было сил объяснять больше.
– Мари, – наконец нарушила она тишину. – Я всё понимаю, правда. Но тебе нельзя вот так просто всё отдавать. Это же твоё.
Я только покачала головой.
– Наташ, я уже потеряла мужа. Дом? Это всего лишь стены. Пусть она забирает их себе. Мне не важно.
Мы дошли до спуска к пляжу, и впереди открылось море – тёмное, загадочное, манящее. Волны лениво накатывали на берег, словно приглашая окунуться в их спокойствие.
– Ты упрямая, – тихо сказала Ната, остановившись рядом. – Но я всё равно считаю, что ты не должна так делать.
Я не ответила. Вместо этого подошла ближе к воде, сняла сандалии и ступила босыми ногами на влажный песок. Холодная вода омывала мои ступни, и на мгновение это показалось мне освобождающим.
– Пусть всё остаётся там, где оно и должно быть, Наташ. Я хочу начать сначала, – сказала я, глядя в тёмную морскую даль.
Глядя на блеск воды, сердце замерло на мгновение. Море было прямо перед нами, оно растекалось широким бирюзовым ковром, отражая закатное солнце. И в этот момент я поняла: может быть, Наталья и права. Может быть, именно здесь я смогу начать дышать снова.
Мы остановились у самого края пляжа, где гладкие, отполированные морем камни почти звали присесть и погрузиться в тишину закатного вечера. Подруга уже сняла обувь и, раскинув руки, шагнула в воду. Я, напротив, стояла на месте, словно застывшая статуя.
Солнце опускалось всё ниже, покрывая горизонт золотистым свечением, но мне всё это казалось чужим. Глубоко внутри меня не отпускал голос свекрови:
«Почему я не вижу тебя на могиле моего сына?»
Эти слова, отравленные виной, врезались в сознание, как острые ножи.
– Мари, ты чего? – Наталья обернулась, вопросительно глядя на меня. – Это же море! Посмотри, какая красота.
– Да, красиво, – ответила я, но голос прозвучал настолько пусто, что подруга нахмурилась.
Она, кажется, собиралась что-то сказать, но её взгляд внезапно метнулся куда-то мне за спину. Её лицо изменилось: удивление, смешанное с лёгкой тревогой, промелькнуло на нём.
– Эм… кажется, у нас гости, – тихо произнесла она, кивнув в сторону тропинки.
Я повернулась, не понимая, о чем она. Владимир Юрьевич шёл по деревянному настилу в нашу сторону, неся полотенце на плече.
