Ирена Р. Сытник
Далия
«Это сказка, мама?»
«Нет, это «Святое мироздание», Далия. В нём говорится о происхождении богов, Аквии и людей».
«Я не всё поняла, мама. Как это «полюбило её, как мужчина любит женщину»?
«Вот немного подрастёшь и всё узнаешь…».
2
Застонав, Далия открыла глаза. Её окружал серый сумрак, сквозь который с трудом просматривались такие же серые стены. Девушка лежала на низкой лежанке, судя по шуршанию под спиной – на соломенном тюфяке. Тёплое шерстяное одеяло укрывало под подбородок. То ли из-за него, а может из-за лихорадки, девушку мучила жажда, а воздух казался невыносимо душным. Отбросив покрывало, девушка увидела, что вместо формы на ней надета какая-то хламида из грубого некрашеного полотна.
Попытавшись подняться, Далия обнаружила ещё несколько манипуляций, произведённых над телом, пока она находилась в беспамятстве: рёбра стягивала широкая повязка, закрывавшая рану, а на ногах звенела короткая цепь. Шершавые от сухости губы растянулись в ироничной усмешке. Что ж, враги вынесли урок… Они её боятся. Странно, что оставили свободными руки. Или думают, что, лишив виолку оружия, сделали её не опасной?
Далия спустила ноги на пол и водрузилась вертикально. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Сглотнув горький комок, ощутила в горле саднящую боль. Невольно поморщившись, потёрла ладонью опухшую шею. Как только неприятные ощущения прошли, и желудок вернулся на положенное место, попыталась осторожно подняться. Тело слегка болело, в нём ощущалась некая скованность и слабость, как после тяжёлой болезни. Утвердившись на ногах, Далия засеменила к расположенному неподалёку столу, на котором соблазнительно темнел силуэт кувшина.
В кувшине оказался какой-то травяной отвар, слегка подслащенный мёдом. Но и его чуть горьковатый вяжущий вкус показался измученному жаждой организму живительной амброзией. Выпив в один присест чуть ли не половину большого сосуда, девушка оторвалась от узкого горлышка и перевела дух. В животе ощущалась приятная тяжесть, а чувство жажды растворилось в целебной влаге. Даже в голове слегка прояснилось.
Далия присела на грубый трёхногий табурет и окинула взглядом узилище. В ней проснулось профессиональное любопытство: а нельзя ли отсюда сбежать?
Небольшое квадратное помещение. В длину и ширину примерно десять шагов. Слабый свет, рассеивающий мрак темницы, проникал через крошечное полукруглое окошко под самым потолком. Чтобы выглянуть в него – понадобится помощь стола, иначе не достать. Напротив окошка – арочная ниша с одностворчатой дверью. В углу – цветастая облезлая ширма, вероятно прикрывающая туалетный уголок… Да, на подвал темницы это не похоже. Скорее полуподвальная комната. Хотя относительный комфорт узилища ещё ни о чём не говорил. Возможно, у этого монстра Аркона уже все темницы забиты под завязку, вот он и пихает пленников куда попало.
После утоления жажды девушку начало клонить в сон. А может, в напиток было добавлено сонное зелье… Далия не стала сопротивляться требованиям организма, здраво рассудив, что лучшее лечение при любой болезни – крепкий глубокий сон. Вернувшись в кровать, она укрылась одеялом и расслабилась. Через несколько минут мозг незаметно соскользнул в исцеляющий сон.
«1. Все боги истинны, если они служат добру и процветанию своих созданий.
2. Боги – твои творцы и родители. Ты должен слушаться и почитать их, а не служить и бояться.
3. Почитай достойных родителей своих и не держи гнева на недостойных – каждому воздастся за дела его.
4. Не убивай безрассудно; убийство оправданно лишь в трёх случаях: на войне, защищая свою жизнь и жизнь твоих близких, покровительствуя тем, кто нуждается в твоей помощи.
5. Не кради без нужды; только крайняя необходимость может оправдать твой поступок.
6. Не предавай и не лжесвидетельствуй, ибо это смертный грех, и этому нет оправдания.
7. Не возжелай ни мужа, ни жены, ни имущества ближнего своего, если не хочешь, чтобы так же поступили с тобой.
8. Любовь не может быть постыдной или грешной, но помни, что твоя любовь не должна унижать или приносить боль другому живому существу.
9. Свято следуй заповедям божьим и воздастся тебе в следующей жизни».
«Можно вопрос, Святейшая?»
«Спрашивай, Далия».
«Можно ли полюбить врага? Не будет ли это грехом?»
