Ирина Евгеньевна Красова
Месседж
– Ну и как?
– Магазинов много, а купить нечего.
Олег засмеялся:
– Вы мне сейчас напомнили анекдот. Женщины целый день заседали в парламенте и вынесли вердикт: все мужики козлы – одеть нечего.
Мы посмеялись, и я уже собиралась уходить, когда Олег неожиданно сказал:
– Приходите сегодня в церковь в пять вечера. К нам приехал известный музыкант. Мы не давали объявлений, все произошло очень неожиданно. Да, совсем забыл, завтра в воскресенье у нас будет проповедник из Израиля. Вы услышите язык, на котором говорил Иисус.
– Аллилуйя! – мысленно воскликнула я, и горячо поблагодарив Олега, обещала обязательно прийти.
После такого начинаешь понимать, что древние люди были мудрее и умнее нас, когда верили в абсолютный разум, в Бога! Как, не зная места встречи, я шла к человеку, на пять минут остановившегося у магазина? Это можно назвать случаем, однако, точнее было бы назвать Божьим промыслом, и я с нетерпением стала ожидать вечера.
В протестантской церкви проведение музыкальных или певческих выступлений считается вполне традиционным. Католические храмы также используют вечернее время для музыкальных вечеров классической музыки, написанной когда-то именно для храмов и звучащей в них божественно. Помещение храма является в этом отношении универсальным, так как люди, приходящие в храм молятся днем, сидя на специальных скамьях, с подставками для чтения библии, а вечером на этих же скамьях люди, даже далекие от Церкви могут слушать музыку, любоваться сводами храма, очищая душу звуками божественных мелодий.
Я пришла почти на час раньше назначенного времени, боясь, что не хватит мест, села в дальний угол, чтобы не мешать никому, и стала наблюдать за приготовлениями к концерту.
Вспомнилось путешествие по реке Эльбе в Германии. Мы долго плыли на корабле мимо скалистых берегов Саксонии, лесистых скал и, наконец, причалили у берега отвесной скалы, на вершине которой виднелся средневековый замок. Долгий подъем по горной дороге заставил выбиться из сил даже молодых, почти задыхаясь, мы наконец-то оказались на площади замка-крепости. Экскурсовод сказала, что сначала мы пойдем в церковь, а затем нам покажут другие помещения замка и накормят обедом. Я с радостью предчувствовала увидеть что-то похожее на православный храм, с высокими сводами, мерцающими фресками на стенах, но мы вошли в продолговатый зал с довольно низкими потолками, белыми стенами и витражами в окнах стены. Мы шли по проходу между скамьями навстречу Распятия Иисуса на деревянном кресте. С правой и левой стороны от Распятия на стене висело несколько икон. Нас пригласили сесть на скамьи, и охватившее попервоначалу недоумение вскоре сменилось удивлением и ощущением покоя. Экскурсовод рассказывала, что в этом замке скрывался от преследователей великий реформатор Лютер, который изменил сознание соотечественников, переведя на немецкий язык тексты Евангелие. Экскурсовод рассказывала историю церкви, а через цветные витражи окон струились солнечные лучи, лаская отполированные временем скамьи. Сидя там и разглядывая убранство церкви я уже не находила его слишком простым, напротив все в этом помещении располагало к размышлению и изучению великой книги – Библии, которая тысячелетия занимает воображение людей и перед которой меркнут все самые вдохновенные сочинения.
Я сидела на деревянной скамье в Церкви, которая была построена протестантами в Москве, в конце девятнадцатого века и почти не перестраивалась. В центре зала стояли скамьи, для прихожан, над центральной частью нависали балконы второго яруса, алтарную часть занимала кафедра украшенная витражом с надписью «Бог есть любовь». Небольшая площадка перед кафедрой, где в Новый год устанавливалась елка, сегодня была превращена в подобие сцены.
Постепенно церковь заполнилась людьми, они рассаживались на скамьях, появились люди с музыкальными инструментами. Скрипач настраивал инструмент, пробуя смычком струны. Появился Олег, он улыбнулся сразу всем присутствующим в церкви так, как улыбаются дома близким и дорогим людям. Он представил скрипача, приехавшего из Америки. Скрипач поклонился и неожиданно заговорил на хорошем русском языке, он оказался эмигрантом из России, объехавшем весь мир с концертами.
Скрипач объявил, что будет играть старинные еврейские мелодии. Смычок коснулся струн, и скрипка запела мелодию, в которой переплелись все слышанные мной и неведомые напевы. Скрипка плакала и смеялась, завораживала и уносила воображение в ввысь, казалось, что все мелодии мира переплелись в сверкающий клубок звуков, возносясь к витражу со словами «Бог есть любовь».
– Радуйтесь! – пела скрипка, вторя словам Иисуса, бесконечно повторяющимся в Евангелие – Радуйтесь!
– Радуйтесь великолепию мира, сотворенного Богом, радуйтесь каждой травинке, каждому вздоху, каждой минуте, проведенной на этой прекрасной, голубой планете Земля! Радуйтесь, Бог постоянно с вами, каждому он дарит свою любовь и поддержку, и не важно, что происходит со мной – важно как я на это реагирую!
– Радуйтесь! – звенело под старинными сводами.
– Радуйтесь и дарите свою радость людям! Улыбнитесь друг другу, скажите:
– Я люблю вас! Улыбнитесь и радуйтесь жизни, она прекрасна!
Когда скрипка умолкла, скрипача долго не отпускали, он пообещал прислать свой альбом. Вечер был божественным.
На следующий день утром в воскресенье я отправилась в церковь, чтобы услышать христианского проповедника из Израиля, интриговало обещание Олега, что я услышу речь, на которой говорил Иисус. Иудейский проповедник новой христианской церкви в Иерусалиме вызвал интерес у многих прихожан. В церкви, не смотря на летний дачный день, почти не было свободных мест. Проповедником оказался мужчина лет пятидесяти, он с трудом передвигался, опираясь на короткие костыли.
Возникла странная мысль:
– Если бы Иисус дожил до пятидесяти лет, то вероятно выглядел так же как выглядит этот проповедник из Израиля. Удлиненные черты его лица, смягченные годами, более мягкие, более объемные, в которых угадывались те же, характерные родовые признаки, которые читались в лице Иисуса, по той памятной встрече. Гортанные звуки древнего языка вызывали ощущение, что я действительно слышу голос Христа. Непонятная речь завораживала, и было не важно, что он говорит, хотелось слушать и слушать звуки его голоса.
Многих исследователей Евангелие удивляет, что в четырех книгах нет описания внешности Христа, только упоминание, что Сын Божий принадлежал к дому Давида. Что это? Пренебрежение внешностью, как говорят некоторые исследователи, или родовые признаки мужчин дома Давида настолько характерны, что не было нужды описывать отдельные черты лица, гораздо важнее было рассказать: каким был Человек – Сын Божий, какие дела совершал, какое учение Он принес людям.
Я сидела на скамье потрясенная своим открытием и решила непременно рассказать о своей встрече с Иисусом христианскому проповеднику, приехавшему из Израиля.
– Может быть, он сам того не зная, именно за этим и приехал сюда в Россию, чтобы укрепиться в вере, – размышляла я, слушая проповедь.
Прихожане спели гимны, служба заканчивалась, проповедник, опираясь на костыли, спустился по ступеням вниз с кафедры. Люди стали подходить к нему, задавая вопросы, а я стояла в стороне, не решаясь приблизиться.
– Что я скажу ему? Я видела Иисуса. Он подумает, что я ненормальная.
Я вышла из церкви, прошла метров двести, и остановилась. Что-то мешало мне уйти, я решила вернуться и рассказать ему о встрече с Иисусом.
– Пусть я буду выглядеть идиоткой, но он должен услышать то, ради чего Бог привел его в Москву, – решила я и снова вошла в церковь.
Рядом с кафедрой стояли Олег и проповедник из Израиля. Я подошла, поздоровалась и спросила, не из рода ли он Давидова. Проповедник вздрогнул и как-то странно посмотрел на меня.
Сбиваясь и путаясь, я попыталась рассказать о встрече с Иисусом.
Лицо моего собеседника изменилось, сосредоточенное и настороженное выражение превратилось в сочувствующее. Он попытался успокоить меня и вкрадчиво донести мысль, что необходимо срочно связаться с психотерапевтом. Я поняла, что он не поверил ни одному моему слову, но как смогла я выполнила свое предназначение и отправилась домой, утешаясь словами Иисуса:
– Имеющий уши, да услышит!
Конец света. Что это? Климатические катастрофы, разрушение привычного миропорядка, новые технологии, способные кардинально изменить способы производства, образ жизни, коммуникации, отказ человечества от традиционных ценностей или угроза ядерной войны, которая нависла над миром?
Для кого-то «Конец света» – это комета, несущая гибель планете Земля, а для кого-то это приход Спасителя, возрождение идей христианства и возвращение человека к Творцу, в качестве разумного соратника.
Христос реальность и в этом его удивительная сила.
Вспомнилась телевизионная проповедь пастора, в которой он читал стихи неизвестного автора:
– «Человек, встретив Христа, шел с Ним вдоль берега моря и говорил с Иисусом но, повернувшись к собеседнику, не увидел никого. Остались только их следы на песке».
2016-2019 г.
ISBM: 978-5-4472-8522-7
Конец света
Огромный чугунный снаряд, раскачиваясь на цепи, бил по зданию, которое было гостиницей «Москва». Безумный маятник в центре столицы на глазах миллионного города уничтожал не просто гостиницу, как часть привычного городского пространства, он уничтожал символ советского общества, который сопровождал человека на этикетках водки, конфет, в кадрах горячо любимых фильмов.
– Конец света, – мелькнуло в голове.
Рушилась эпоха, унося в прошлое, привычный жизненный уклад, экономические отношения, ценности, которыми мы дорожили, смыслы жизни.
Ожидание Конца света щекочет нервы, но когда на ваших глазах заканчивается эпоха и волны социального потопа прокатываются по стране, унося в прошлое любимые места, людей, сложившийся образ жизни, тогда начинаешь понимать смысл фразы: «Не дай Бог жить в эпоху перемен».
– Вокруг Кремля как после бомбежки, – подумалось мне.
Перед глазами мелькнула зеленая крыша Манежа, я провела рукой по лицу, отгоняя наваждение. Накануне Манеж сгорел. Вдали виднелось обожженное пожаром здание Манежа, затянутое зеленой сеткой. В телевизионном репортаже показали картины этой трагедии. Слезы навернулись в глазах, при виде пожарища, какой-то юноша весело рассмеялся, посмотрев на меня.
В тот день, выйдя из метро, я шла в Пушкинский музей изобразительных искусств, где открылась выставка картин голландских художников XVII века.
Дорога к музею на Волхонке вывела к Александровскому саду.
На месте гранитных памятников городам-героям здесь когда-то стояли лавочки, которые тянулись от резных решеток сада со стороны Исторического музея до старинного грота. Весной на этих лавочках, защищенных от ветра кремлевской стеной, собирались старики, няни с детьми, влюбленные парочки; все они грелись в первых лучах солнца, из подтаявшего снега бежали ручейки, играли дети и весело чирикали воробьи. Пространство сада с окружающими его зданиями, создавало неповторимое ощущение элегантной старины. Сквозь деревья зеленела крыша Манежа, Националь искрился великолепной мозаикой, машины мчались по площади, двигались троллейбусы, важно шевеля усами, мимо солнечного сквера с журчащими ручейками и чирикающими воробьями в кипящем движении манежной площади – ах эти дивные воспоминания моей юности. Как изменился сейчас этот прелестный уголок!
Спустившись в нижнюю часть Александровского сада, я оказалась среди тенистых аллей, которые в жаркий день дарили прохладу, а зимой на заснеженных аллеях сада устраивались катания на санках. Катания у кремлевской стены мне всегда чем-то напоминали картины Брейгеля. Яркий белый снег, цветные свитера, куртки детей, фигуры прохожих, красные стены Кремля и замыкающее ансамбль – белое воздушное здание библиотеки Румянцева.
Шумный перекресток дорог вливается в улицу Волхонку, которая ведет к музею изобразительных искусств, который ласково называют Пушкинским. Поднимаюсь по широким белоснежным ступеням парадной лестницы, и мысленно кланяюсь укрывшемуся за колоннадой барельефу Цветаева – творцу этого чуда. Каждый раз, поднимаясь по лестнице в выставочные залы музея, я почти физически ощущаю культурный пласт времени, спрессованный в стенах музея.
Россия сотворила чудо, впитав в себя культурное наследие мира, подарив ему блистательных музыкантов, литераторов, художников, поэтов, архитекторов, блестящих инженеров.
Как удивительно соединились в экспозициях музея все достижения цивилизаций.
Перед картинами, развешенными на стенах, толпятся люди. Я подошла к картине Питера Брейгеля «Катание на коньках». Любимые картины как старые друзья, к ним спешишь и замираешь при встрече. ХVII век был для Европы концом света, в то время его назвали малым ледниковым периодом. В Голландии стали замерзать, когда-то постоянно судоходные каналы, и на картине художник изобразил воскресный зимний день, нарядно одетых отдыхающих людей, сидящих на берегу, молодежь катается на коньках по льду реки, люди радуются солнечному дню и похоже просто радуются жизни. Картина как музыка способна передать дух времени, чувства и мысли художника без слов, но так полно, что невозможно выразить словами. Как великолепен зимний пейзаж на картине Брейгеля, живые сценки с людьми, катание на коньках, прогулки на берегу реки, застывший во времени пласт вечности, к которому стремиться публика в зале!
– Река на картине символизирует жизнь, – пояснила экскурсовод, подводя экскурсию к картине.
– Жестокие нравы, – продолжала она, – люди спокойно сидят на берегу, как будто не замечая человека, провалившегося в прорубь, рядом скользит по льду молодой человек с шестом, делая знак рукой кому-то, кто смотрит на происходящее с берега реки.
Экскурсии мешают погружаться в мир шедевров, рядом с такими полотнами даже дыхание кажется излишним шумом и может спугнуть красоту и мысль картины. Я отошла в сторону, и мое внимание привлекла висевшая рядом небольшая картина. (Энгелберт Эрго 1620-1667г.)
– Enghelbert ERGO 1650г.,– поясняла табличка, висящая рядом с картиной. Аллегория Долготерпения.
Аллегория была изображена в виде женской фигуры, сидящей в молитвенной позе. На кресте с распятием, который она держит в руке, играют отблески пожара, в левой части картины огромный каменный замок пылает в огоне, луна освещает ночной пейзаж с зеленоватой лужайкой и деревьями на заднем плане. Справа на полотне картины изображена большая каменная Церковь, она освещена огнем горящего замка, песчаная дорога блестит золотом в отблесках пламени. Отряд наемников напал на селение. На переднем плане картины мародеры раздевают на дороге убитых мужчин, обшаривают карманы несчастных, другие грабят церковь, нагружают повозку, несут тюки на плечах. В центре картины, на дороге стоит священник, его окружают испанские конники, справа от священника два испанских гранда. Мужчины о чем-то говорят, возможно, торгуются или решают участь священника и готовятся убить его, слева от священника двое мужчин преклонили в молитве колени. У священника округлое лицо с совиным носом, его плотная невысокая фигура крепко упирается ногами в землю. Он стоит, чуть расставив руки.
– Господи! Как он похож на мою тетку – Прасковью Георгиевну сестру деда. Я попыталась стряхнуть с себя наваждение. При чем здесь моя тетка?
Я подошла ближе к картине и увидела, как под стенами горящего замка мужчины угоняют скот, они торопятся, а на заднем плане, в роще освещенной луной от преследователя пытается убежать молодой парень. Однако, тот кто гонится за ним с огромным мечом, уже приготовился нанести удар, меч занесен над несчастным, еще секунда и он обрушит его на правое плечо юноши.
В ногах у женской фигуры, изображающей Аллегорию, лежат похожие на младенцев тела.
«Пример невинного мученичества, – поясняет картину табличка, висящая на стене. Библейское воспоминание об убийстве младенцев царем Иродом. Фигура Аллегория дописана позднее неизвестным художником». Два убитых женских тела лежат на спине, сверху третье похожее на ребенка, обнаженное тело с приподнятой головой. Что это? У мертвого не может быть приподнята голова, значит, он жив. Это ребенок ползет по телу матери?
– Нет, все тела одного размера – это фигура Аллегории, дописанная позже, вводит зрителя в заблуждение, она значительно крупнее остальных, поэтому тела возле ее ног кажутся младенческими, но если их сравнить с остальными фигурами на картине, то их пропорции и размер совпадают.
– Боже мой! Да ведь это насильник в пьяном безумии ползет по телам несчастных женщин! Одна из женских фигур почти ребенок.
Ангел держит над головой фигуры Аллегории венок, венок Афелии, венок безумия. Почему ERGO назвал картину – Аллегория долготерпения, а не Аллегория безумия? Неужели жуткие сцены насилия, грабежа и разбоя были постоянны в жизни этих людей, или Долготерпение возможно только в безумии?
