Инна Фохт
Однажды приключилось
Булочка
Татьяна Нырко @nyrkot
«Привет, моя Булочка!
Булочка
«Привет, моя Булочка!
Как ты? Думаешь обо мне? Вспоминаешь? Или сейчас другие заботы?
Я каждый день мысленно с тобой.
Ты всё худеешь или уже довольна весом? Я, наконец, поняла, как здорово быть стройной! По твоему примеру отказалась от сладкого, мучного. По сути, от всего вкусного, но вредного. Уже скинула пять килограмм, но не собираюсь останавливаться.
Недавно вспоминала, как мы летом торговали мороженым. Помнишь? Наша ярко-жёлтая палатка, раскалённое солнце, тепло от работающих холодильников. Мы были словно в парнике. Сами умирали от жары, а другим продавали прохладу.
Я знала вкус каждого мороженого и могла описать его в деталях. Ещё бы: ни один вид не прошёл мимо меня. Приторно-сладкое шоколадное со сгущёнкой, крем-брюле с карамелью, фруктовый лёд, пломбир… Ты тоже мастерски предлагала товар. И никому не приходило в голову, что ты рассказываешь о том, чего сама не испытала.
Тогда ты уже почти ничего не ела, кроме овощей и фруктов. Овощи без ограничений, а фрукты дозировано, потому что они калорийные. Я так не могла. Не видела смысла в отказе от еды. А у тебя сила воли! Ты мечтала о стройном теле и делала всё, чтобы оно было таким.
Помнишь, как мы потратили первую заработную плату, полученную от продажи мороженого? Я – на вкусняшки; ты – на весы и хула-хуп. Тогда ещё хватило денег на парочку новых вещей. Моя безразмерная футболка и чудовищные бегемотские шорты до сих пор висят в шкафу, напоминая о последствиях переедания. А что с твоим секси-топом и мини-юбкой? Носишь? Или сменила гардероб на более скромный?
На какой диете сейчас? Или уже довольна собой и нет необходимости худеть больше?
В какой-то момент и я поняла, что пора привести фигуру в порядок. Сейчас присматриваюсь к диетам, пробую, подбираю подходящую. Пару дней сидела на бессолевой. Помню по тебе, какая она эффективная. Но как её выдержать? Невкусно.
Я выбирала между гречкой и овсянкой. Овсянку не смогла есть без соли, а гречка очень даже ничего, съедобная.
Я знаю, что скоро станет легче. Организм привыкнет к новой пище. Ты рассказывала, что на третий день голод утихает. На четвёртый не тянет на вкусняшки, а на пятый не хочется вообще ничего. Только лежать.
Сколько кило ты тогда сбросила? Три, пять? На твоём весе каждый килограмм бросался в глаза. Кожа приобретала особый иссиня-белый оттенок; рёбра так и норовили прорезать тонкий пергамент кожи, лопатки торчали из-под одежды, как палочки. Но тебе нравилось. Чем худее, тем лучше. Теперь и мне нравится. Шаг за шагом я иду твоей дорогой, Булочка. Я чувствую, как тело меняется с каждым днём, диктует мне свои желания.
Я полюбила лежать в ванной: набираю её до краёв и кайфую. Такое чувство, будто кожа пытается впитать в себя всю влагу. Так жадно и ненасытно, словно вода заменяет еду. Мне хочется повторять процедуру как можно чаще: три, пять раз за день.
Мама уже косо смотрит, но пока молчит.
Ещё появилась непонятная сыпь на спине и животе. В интернете пишут, что такое происходит от нехватки витаминов. Хочу пропить какой-нибудь комплекс. Но я погуглила – дороговато.
А тут ещё подвернулся марафон для худеющих. Что лучше выбрать: витамины или занятия? На то и другое денег не хватит, а у родителей просить не хочу. Они говорят, что кушать надо нормально и спортом заниматься, а не ерундой страдать. Да что они понимают?
Мне нравится худеть, нравится наблюдать за изменениями фигуры; за тем, как меняется отношение одноклассников. Юра вчера провожал меня домой, вечером ещё попереписывались часа два. Он меня в кино пригласил, представляешь? А я всего-то немного похудела.
Если честно, Юра мне не нужен. Не цепляет. А вот Артём… Эх. Сбросить бы ещё килограмм пять. Может, тогда он обратит на меня внимание и бросит свою худосочную Полину.
Скоро выпускной. Помнишь, как мы мечтали пойти на него вместе? Но ты далеко. Юрка зовёт, но я не спешу соглашаться. А вдруг с Артёмом всё же получится?
Я уже выбрала платье: оно идеальное, а я ещё нет. Но всё поправимо. Скоро я тоже буду, как топовая модель, вышагивать по школьному подиуму.
У меня новая фишечка, чтобы скорее сбросить лишнее: таблетки. Забыла название. Нашла информацию о них на форумах для худеющих. Действуют быстро за счёт того, что выводят лишнюю жидкость. Выпиваешь на ночь, а наутро минус кило на весах. Ты бы точно оценила. Побочек, конечно, много, но у меня всё в порядке. Просто не принимаю больше нормы. Родители что-то подозревают, но я тщательно прячу таблетки. Они их не найдут.
А ещё я научилась не глотать еду. Просто жую, чтобы почувствовать вкус, а потом выплёвываю. Это так здорово: ешь, что хочешь, но не глотаешь. Это сейчас очень модно у нас. Твои два пальца в рот уже в прошлом. Но если не поможет трюк с выплёвыванием, попробую твой метод.
Представляешь: на днях закружилась голова. Я чуть не упала. Никто не заметил, но мне стало страшно. Ты ведь часто падала, когда худела? А вдруг я болею чем-то серьёзным? Не хочу никому рассказывать. Вдруг положат в больницу и заставят кушать, как когда-то тебя. Но ты всё равно ничего не ела, только придумывала новые способы как обмануть медсестёр. Даже капельницы не помогли.
Пару недель назад у меня начались проблемы с волосами: выпадают сильно. Провожу рукой, а они сыплются. С ногтями тоже беда: слоятся.
Помню, у тебя были те же проблемы.
Мне страшно, Булочка. Очень страшно. Но остановиться я уже не могу. Желание быть худой сильнее меня. Ты ведь знаешь, да? Лучше меня знаешь.
Сейчас я думаю: так ли красива худоба? В моде спорт и здоровое питание. Может, правы они, а не мы? Я уже не знаю ничего.
Скучаю по тебе, Булочка!
Приснись мне!
Хоть во сне выпьем по чашке ароматного кофе и съедим по круассану. Я шоколадный, а ты клубничный. Как когда-то давно, когда мы были вместе.
Мне так не хватает тебя…
Твоя Плюшка.
***
P.S.Ангелы тоже худые? Или там это неважно?»
Девушка аккуратно сложила письмо в конверт и подожгла. Ей нравилось наблюдать, как бумага, охваченная сине-жёлтым огнём, кукожится и морщится, превращаясь в чёрную плёнку. По привычке она развеяла пепел по ветру, веря, что весточка дойдёт до подруги, где бы она ни была.
Айрис. 1890
Ирина Ломакина @etoirina62
Предлагаемый ниже рассказ в 2021 году займёт своё место как одна из глав в романе «Наказание Айрис Горн».
Автор – Ирина Ломакина. В 2020 году изданы её сборник рассказов «Перекрёсток» и роман «Вдова, счастливая в первом браке». Ирина живёт в Санкт-Петербурге, пишет стихи, рассказы, сказки, является соавтором множества коллективных сборников. Познакомиться с её творчеством можно в инстаграме – @etoirina62.
Чаще всего Ирина пишет в стиле реализм. Но в её новом романе наряду с людьми действуют ангелы и путешественник во времени. Черновики романа публикуются в инстаграме по хэштегу #люди_не_ангелы_etoirina62. Вы можете высказать своё мнение автору в директ или в комментариях под постами, помочь тем самым улучшить роман.
***
На улице было очень холодно, резкий, колючий ветер конца октября пронизывал до костей, забирался под плюшевую кацавейку, взятую у Лили. Шёл дождь, длинная юбка намокла и облепила ноги.
У Айрис зуб на зуб не попадал. Кажется, у неё поднялась температура. Мокрые деревья сбрасывали последние листья, наверное, совсем скоро пойдёт снег.
«Господи, как холодно! Как мне согреться?»
Айрис жалась к серым домам, стоящим вплотную друг к другу. Она подёргала входную дверь одного из них – та оказалась заперта.
В соседнем здании дверь подалась, изнутри дохнуло приятным теплом. Айрис вошла в дом, увидела большой, красивый холл с люстрой и лестницу из белого мрамора.
Поднявшийся ей навстречу швейцар начал выталкивать её на улицу.
– Куда ты, куда? Здесь нищенкам не место, – говорил он.
– Пустите ненадолго, погреться.
– Не могу, уволят меня за тебя. А у меня детей пятеро, мне их кормить надобно. Ступай себе с богом.
Швейцар тяжело вздохнул.
«Девку, конечно, жалко, а место потерять никак нельзя», – подумал он.
Оказавшись на улице, Айрис рассмотрела табличку у входа. Это была дорогая гостиница.
Айрис вновь оказалась на ледяном ветру. Силы совсем оставляли её. Обеими руками цеплялась она за стену дома и продвигалась вперёд крошечными шажочками.
Айрис прошла ещё несколько метров, увидела проём в стене, шагнула в него. Это оказалась арка между домами. Здесь немного пахло кошачьей мочой, но ветер дул тише. Ноги подкашивались от усталости. Падая, она успела подумать: «Как жаль, что я больше никогда не увижу Стивена».
***
– Ну, что ты здесь разлеглась? Вроде не пьяная, – услышала Айрис звонкий голосок.
Приоткрыв глаза, она увидела девочку лет десяти, которая тормошила её. Личико у неё было всё в веснушках, из-под сбившегося платка торчали пряди рыжих волос.
– Не трогай меня, зачем ты меня тормошишь? – сказала Айрис.
– Как зачем? Замёрзнешь насмерть, – ответила девочка.
– Насмерть? Ну и пусть. А тебе какое дело?
– Ну как? Пса бродячего жалко бывает, а ты ж человек. Ой, да ты вся горишь! Лихорадка у тебя. Вставай!
Айрис вновь потеряла сознание.
Когда она очнулась, то увидела, что девочка так и не ушла. Айрис смотрела на её бледное личико, заштопанное на рукавах пальтишко, великоватые, явно не по размеру ботинки со сбитыми носами. Её охватывало чувство жалости и нежности.
«Вот, нашлось всё-таки живое существо, которому не безразлично, что со мною будет», – подумала она.
– Ну, вставай-вставай, миленькая. Обопрись на меня, ну, – уговаривала её девочка.
– Оставь меня, тебе тяжело, – сказала ей Айрис.
– Не, не брошу я тебя. Ну, давай же, помоги мне, хоть чуток!
⠀Айрис опёрлась на девочку, обняла её худенькую спинку… Ей было стыдно всем весом наваливаться на кроху. Она собрала все силы и сделала несколько шагов.
⠀– Вот, молодец, давай ещё, здесь недалеко.
Вскоре Айрис почувствовала, что они с девочкой спускаются вниз по крутым ступенькам. Её спутница открыла скрипучий замок. Айрис вошла и вновь упала, почти у порога.
⠀Очнувшись, она почувствовала, что девочка надевает на неё рубаху из грубого полотна.
⠀Айрис села на деревянных полатях, укрытых лоскутным одеялом, и осмотрелась.
⠀Они находились в полуподвальном помещении. Земляной пол, в окошках, расположенных на высоте глаз, видна булыжная мостовая и ноги проходящих мимо людей. Небольшая печка, стол, полка с глиняной посудой, ещё полати, лавка, рукомойник, икона в углу.
⠀Айрис, наконец, согрелась.
– Кто ты? Почему мне помогаешь? – спросила она.
– Я – Анютка. Люди должны помогать друг другу, – сказала девочка, не по годам серьёзно.
⠀Она принесла Айрис воды в ковшике.
– А тебя как кличут? – спросила.
– Айрис.
– Иноземка?
– Да, вроде того.
⠀Утолив жажду, Айрис поняла, что проголодалась. На краю печки с горелками из тяжёлых металлических кругов стоял чугунок, прикрытый крышкой, похожей на перевёрнутую сковороду. Анютка приоткрыла его, удовлетворённо хмыкнула: «Хороша каша! Упрела». Маленькая хозяйка подала своей гостье ломоть хлеба и миску с пшённой кашей.
⠀– С кем ты живёшь? Тебя не заругают за то, что ты меня привела? – спросила Айрис, набрасываясь на еду.
– С мамкой и с дедом. Деда Власом кличут. Он у меня – дворник. А мамка – она добрая, хоть и суровая на первый погляд.
– А чем твоя мама на жизнь зарабатывает?
– Прачка она. В прачешную ходит, да по людям стирает.
Анюткины мама и дед пришли домой одновременно. Заметно было, что они не очень рады незваной гостье.
– Мамка, деда, это Айрис. Она заболела, её полечить нужно.
– А у нас здеся гошпиталь али богадельня? – спросил дед.
Мама Анютки заварила молча травяной настой и дала Айрис выпить.
– Я – Агафья, – сказала она просто.
После принятого зелья глаза Айрис стали слипаться. Засыпая, она слышала, как Анютка обещала матери, что ляжет спать на лавке и что все они хорошо разместятся.
⠀Ещё она слышала, как дед, думающий, что гостья ничего не слышит, говорил дочери: «Ты на одёжу её погляди. В кохте вырез до пупа и с блёстит она. Как есть из непотребного дома девица».
«Завтра я со всем этим разберусь. А сейчас спать, спать, спать…» – подумала Айрис и провалилась в сон.
***
Айрис проснулась рано, потянулась и не сразу поняла, где находится. Агафья и дед Влас ни свет ни заря ушли на работу. Анютка ещё спала, сладко сопела. В доме было тихо и тепло.
Айрис вспоминала события последних дней. Ей казалось, что всё это происходит не с ней. Как будто фильм смотрела, крутой, голливудский.
Когда она узнала, что Высшим советом принято решение сослать их со Стивеном на грешную землю, в XIX век, то чувства её раздвоились.
С одной стороны, она печалилась из-за предстоящей разлуки с отцом, а с другой – радовалась, что Стивен возвращается к себе домой. Айрис готова была следовать за ним на край света. Она мечтала, как вместе с любимым предстанет перед его матушкой, та обрадуется возвращению сына, благословит их брак. И они будут жить в любви и достатке долгие-долгие годы.
То, что произошло на самом деле, её ошеломило. В буквальном смысле свалившись с неба, она оказалась в копне сена на окраине большого города. Копна стояла возле небольшого бревенчатого домика. Рядом находились такие же бедные домишки. Вдали виднелись двух- и трёхэтажные здания, и купола церквей.
Айрис почувствовала сильный холод. На ней было лёгкое белое платье, которое она носила в Небесных чертогах. Отверстий для крыльев не было, как и самих крыльев. Кто и когда зашил платье – Айрис не помнила.
Над городом нависли свинцовые тучи, казалось, что скоро пойдёт сильный дождь. Дул пронизывающий ветер.
На верёвках возле соседнего домишки висела одежда после стирки. Она оказалась мужской, но уже сухой. Айрис было всё равно. Она надела рубаху, просторные штаны, очень широкие в поясе, связала их концы узлом на животе. На перилах крыльца висело поношенное пальто, которое не стирали, просто отчистили грязь щёткой и вынесли вещь проветриться. Тут было не до брезгливости, вопрос стоял ребром: умереть или выжить. Айрис мысленно попросила прощения у хозяина одежды – ведь возможно это его единственная тёплая вещь. Взяла и кепку.
Голод тоже давал о себе знать. Айрис брела по главной улице города, заглядывая в витрины. Вот и булочная. Она толкнула дверь. Её с ног до головы обдало хлебным духом. Свежий хлеб пахнет восхитительно даже для сытого человека. Она же чувствовала себя очень голодной. И Айрис вновь сделала то, что противоречило всем её прежним принципам: украла. Она схватила в булочной калач и кинулась наутёк. Парень, стоявший за прилавком, бросился её догонять. Возле входной двери Айрис врезалась в дородную даму в тёмно-синем платье.
– Держи вора, – закричал продавец.
– Держу, Никита Савельич, – ответила толстуха и раскинула руки в стороны.
Она удерживала Айрис до тех пор, пока парень выбирался из-за прилавка. Воришка испугалась, что калач отнимут, откусила большой кусок и начала жевать.
«Надкусанный не отнимут», – подумала она.
– Ты чё, малой, не знаешь, что воровать нельзя? Али батька с мамкой не учили? – спросил продавец.
Он сорвал с Айрис кепку, съехавшую на глаза.
– Да, ты никак девка? А чего в мужской одёже? – спросил купец.
Айрис молчала и только ещё быстрее работала челюстями. Толстуха внимательно посмотрела ей в лицо.
– Да, отпусти ты её, Никита Савельич, – примиряюще сказала дама. Голодная она, видишь? За калач я заплачу.
– Спасибо, – сказала Айрис, и слёзы сами покатились из её глаз.
Дородная дама сделала свои покупки, заплатила и за Айрис. Более того, она купила второй калач и вручила его девушке. На улицу они вышли вместе.
– Откуда ты? Приезжая? – сочувственно спросила дама.
– Да, – ответила Айрис.
– А родители где?
– Нет у меня никого.
– Померли? – спросила толстуха.
Айрис не смогла выговорить ни слова, начала шмыгать носом.
– Меня зовут Аглая Кузьминична. Пойдём со мной. Я отведу тебя туда, где сытно и тепло. Ты сможешь там остаться, если захочешь. И будешь жить как у Христа за пазухой, коль работать не заленишься.
– Я буду работать, – пообещала Айрис.
Аглая Кузьминична привела её в небольшой двухэтажный дом. Снаружи он ничем особенным не выделялся. Внутри – изобилие красного, Тяжёлые портьеры из красного бархата на окнах, обитые разными оттенками красных тканей кресла, пуфики и кушетки. Несколько столиков, стены обиты серой тканью в розовый цветочек. Барная стойка с одной стороны, небольшое возвышение, типа сцены – с другой.
Наверх вела лестница с перилами из тёмного дерева. Айрис отвели в комнату на втором этаже. В ней стояла кровать, висело зеркало, слева от неё – туалетный столик.
Девочка-служанка принесла ей таз и два кувшина с водой – холодной и горячей.
Айрис вымылась, завернулась в чистую простыню. Ей принесли одежду. Вся она была ярких цветов, в основном, из атласа. С трудом удалось выбрать длинную коричневую юбку и атласную блузку жёлтого цвета.
Вечером в доме собрались гости. Играла весёлая музыка. Со второго этажа спустились девушки в яркой одежде, с бросающимся в лицо макияжем. Они вели себя развязно, пили водку и садились мужчинам на колени. Жеманились, хихикали, позволяли себя лапать. И поднимались с гостями наверх. Айрис поняла, куда она попала. Вскоре подвыпивший купец лет сорока, толстый, потный, с засаленными волосами, начал приставать к ней.
– Новенькая? Красотка!
Сначала он предлагал ей выпить, просил станцевать для него, а потом и вовсе ущипнул за грудь.
Айрис убежала к себе в комнату и заперлась. Купец поднялся за ней вместе с хозяйкой. Они барабанили в дверь, требуя открыть её. Айрис рыдала с обратной стороны. Она очень боялась, что дверь высадят. Но хозяйка, видимо, решила не вводить себя в убыток. Дверь ведь придётся утром чинить. Айрис от души наревелась и долго не могла уснуть. Наблюдая за людьми, она, конечно, знала о продажной любви. Но чтобы ей самой пришлось зарабатывать на жизнь подобным образом? Нет! Это для неё совершенно неприемлемо!
Утром хозяйка борделя подослала для разговора с Айрис одну из девушек, Лили. Та начала убеждать новенькую, что в этом доме совсем неплохо. И сытно, и тепло, и доктор лечит если что.
– Все женщины спят с мужчинами. Почему бы и не брать за это деньги? Я вот замужем была. За извозчиком. Пил да бил меня. Как вусмерть упился, так я рада была. Здесь-то не в пример лучше.
– Лили, помогите мне сбежать отсюда. Мне надо разыскать моего любимого.
– Презираешь таких, как я?
– Нет. Просто я не смогу этим зарабатывать. Я замуж хочу. И деток родить. Мне удалось встретить очень хорошего мужчину. Я верю, что он не будет меня обижать.
– Детей я б тоже хотела, да не смогу уж.
– Мне очень надо уйти отсюда. И встретиться со Стивеном.
Лили ушла в свою комнату, вернулась с плюшевой кацавейкой и тёплым платком в руках.
– На, вот. Надень.
– Спасибо, Лили.
Айрис удалось потихоньку выбраться из публичного дома через кухню. Спустя несколько часов она встретила Анютку.
***
Девочка зашевелилась на лавке и открыла глаза, а Айрис подумала о том, как ей повезло, что они встретились.
Умывшись, Анютка сказала:
– Будем варить с тобой кислые щи. Мамка наказала.
– Я не умею.
– Картоху-то хоть почистить сумеешь?
– Да, начищу.
– Горе мне с тобой, неумеха моя, – вздохнула Анютка и улыбнулась.
Айрис никогда не любила готовить. А уж из того набора продуктов, что был в распоряжении у них с Анюткой… Слёзы. Но она с удовольствием наблюдала, как девочка хозяйничала, добавляла в чугунок какие-то травки.
– Посолить и маслица подсолнешнова добавить, – бормотала себе под нос Анютка. – Попробуй, соли хватит?
– Да, нормально, – ответила Айрис.
Удивительно, но получилось вкусно.
«Какая я всё же неприспособленная к жизни. Маленькая девочка умеет больше меня», – подумала Айрис. Ей захотелось принести пользу хозяевам дома. Она схватила веник и начала наводить порядок. Посуду расставила на полке ровно и красиво.
Ещё через три дня Айрис окрепла настолько, что попросилась на работу вместе с Агафьей. Что представляла она себе при слове «прачечная»? Конечно, она понимала, что не всегда труд был настолько механизирован, как в XXI веке, когда женщины сами не осознают своего счастья, стирая, не намочив рук. Сухими руками бельё закладывают в машину-автомат, сухими и достают. В бытность свою ангелом ей приходилось наблюдать, как в некоторых семьях люди ещё и скандалили из-за того, кто машинку зарядит, да кто разберёт.
То, что она увидела, пойдя с Агафьей, напоминало ад. В тесном помещении работало десять женщин. Во влажном воздухе витали запахи несвежего белья, щёлочи, керосина, аммиака. Пятна с белья выводили мелом, спиртом, керосином и человеческой мочой, которая размягчала ткани, грязь из них тогда легче выбивалась.
Прачки тёрли в жестяных корытах бельё на специальных досках. Они наматывали его на кулак и много раз прижимали к деревянной доске с ребристыми вставками из металла. Руки их были красными и распухшими, тела потными, распаренными. Женщины отжимали бельё при помощи скалки и валька.
Потом они нагружали корзины мокрым бельём и шли полоскать на реку. Прачечная стояла на берегу, и всё же ноша была очень тяжёлой. Айрис не смогла поднять корзину самостоятельно, только помогала Агафье. На берегу были настелены деревянные мостки, переходившие в плоты, называлось это всё портомойней.
⠀Уже после, дома, Агафья рассказала Айрис о том, что за это место, расположенное на пологом берегу, шла война с конкурирующей прачечной. Хозяин одной построил часть мостков, а хозяин другой – ещё мостки. Бабы приходили полоскать бельё. Пока стояло лето – это полбеды, к тому же приходили по очереди. Дни стояли жаркие, ветерок обдувал прохладой, бабы получали удовольствие от чисто вымытого белья. Даже песни затянули.
И тут появились конкурентки. Они стали отпихивать тех, которые пришли первыми. Дело дошло до ругни, а потом бабы стали стегать друг друга мокрым бельём. Одна из них – Катька-солдатка поскользнулась на мокрых мостках и сломала руку. А у неё детишек четверо – кто их прокормит?
Но соседняя прачечная вскоре разорилась. Хозяин её помер, а жена его оказалась совсем неспособной вести дела. Работавшие там бабы разбрелись по другим местам. Каждой надо свою копеечку заработать. Бедолаги ведь здесь собрались: матери-одиночки, вдовы, а то и постаревшие проститутки. От хорошей жизни кто ж на такую работу пойдёт?
Зимой всё было совсем ужасно. Полоскать бельё приходилось в проруби. Руки сводило от ледяной воды, а ещё приходилось вставать на колени. Юбки и чулки намокали, колени распухали и болели. Агафья мечтала о другой работе, но куда ж пойдёшь, коль ничего не умеешь.
Толку от Айрис, как от прачки, совсем не было. Тогда Агафья пошла к хозяину, договорилась, чтобы Айрис гладила бельё. Она представила её своею родственницей, приехавшей из Смоленской губернии, назвала её Анной.
– Имя у тебя какое-то ненашенское, надо лучше по-простому назваться, – заранее объяснила она Айрис.
– Хорошо, – согласилась та.
Это было правильно: зачем привлекать к себе повышенное внимание,
Айрис пришлось заниматься глажкой белья. Чугунные утюги разогревали на печке. Они были очень тяжёлые, неподъёмные, быстро остывали, их опять разогревали. Поначалу Айрис обжигала руки, а потом приноровилась.
– Вот кухарки хорошо живут, которые в богатых домах работают, да горнишные. Можа тебе счастья попытать? – говорила Агафья Айрис.
– Как? В богатый дом чтобы попасть, документы нужны, а где ж мне их взять?
Помогли знакомства деда Власа. Дворники в те времена не только улицы да дворы подметали. Многие из них сотрудничали с полицией. Они знали всех людей на вверенном им участке, замечали всех приезжих, знали, кто чем дышит. Поэтому революционеры так боялись дворников.
Документы для Айрис были изготовлены по просьбе деда Власа одним из уголовников. За это дворник «не замечал», что у этого мужика уже четыре месяца проживают подозрительные личности.
Вовремя дед Влас об этом позаботился. Бдительные соседи и на него настучали. Сообщили городовому, что живёт у Савельевых какая-то девица, непонятно откуда взявшаяся. Городовой, считай прообраз участкового, вечером явился к ним с визитом. Семья как раз ужинала.
– Откушаете с нами, что бог послал, Родион Никодимыч? – спросила Агафья.
– Благодарю, уж отужинал. Зашёл вот с жиличкой вашей познакомиться. Кто такова будет, с каких краёв?
Айрис совсем растерялась, и не знала, как себя вести. Дед Влас опять пришёл на помощь.
– То племянница моя. Анна Савельева. Мово брата покойного Василия дочка.
– А документы у племянницы имеются?
Айрис достала паспорт. Городовой вынул из кармана шинели листочек бумаги и карандаш, послюнявил его, что-то записал. Анютка пыталась заглянуть в его записи, разобрала только «Гжатскага уезда». Городовой подкрутил ус и вышел.
Спустя месяц после этого визита он поймал Айрис в подворотне. Схватил за рукав, затараторил быстрым жарким шёпотом:
– Кто ты такая, птичка залётная? Я ведь запрос насчёт тебя сделал в Гжатский уезд. Есть там Савельева Анна Васильева. Пятидесяти годов от роду.
– Я – Анна Савельева, – сказала Айрис.
– Зашла б ты в гости когда, Анна, я б и забыл про запрос, да про ответ, – сказал городовой, глядя на неё сальными глазами.
Айрис отшатнулась от его смрадного дыхания. Пахло у него изо рта водкой, луком, чесноком и тухлой селёдкой. А от одежды разило потом и дешёвым табаком.
– Была бы ты со мной поласковее, а эдак ведь и в кутузку угодить можно.
– Пусти меня! – Айрис вырвалась и забежала в дом.
Назавтра слегла с лихорадкой Агафья. Застудилась, не смогла выйти на работу. Груня Петрова, бывшая у прачек за бригадира, пришла в гладильню.
– Анна, завтра на портомойню, на полоскание пойдёшь, за Агафью, – сказала она.
Айрис очень огорчилась. Идти на работу, на мороз совсем не хотелось. Тогда она ещё не знала о том, что завтрашний день неожиданно изменит её жизнь к лучшему.
***
Утро следующего дня выдалось морозным, но солнечным. В такие дни и работается легче. Айрис радовалась тому, что уже привыкла к физическому труду. Она почти не отставала от опытных прачек. Полоскание уже заканчивали, Айрис предвкушала, что скоро она попадёт в тёплое помещение, отогреется, переоденется в сухое бельё, взятое из дому.
⠀Неподалёку на реке был расчищенный от снега каток. На нём каталось много детей. Они весело смеялись. Рядом крестьянские дети катались с горки на санках и кусках фанеры. За детьми дворян на катке присматривали няньки и гувернантки.
⠀Заметнее всех на льду была одна девочка лет семи-восьми. Она наслаждалась солнцем, морозом, катанием. Одетая в коротенький полушубок-дублёнку красного цвета с белой оторочкой, такую же шапочку, из-под которой выбивались светлые волосы, она кружилась, делала ласточку и пистолетик. Все ею любовались.
⠀Девочка двигалась легко и свободно, круги её становились всё шире. Гувернантка следила за нею со стороны. Как произошло страшное, никто не мог понять. Девочка увлеклась, разогналась… и плюхнулась в прорубь, в которой прачки полоскали бельё.
⠀Все, кто наблюдал эту картину, в ужасе замерли. Растерявшаяся гувернантка застыла метрах в семи от проруби.
– Nadine! – закричала она в отчаяньи.
– Утопла! – громким голосом констатировала Груня-бригадирша.
Некоторые бабы заплакали, жалея девочку.
Айрис оттолкнула тяжёлую корзину с бельём, ни секунды не раздумывая, прыгнула в прорубь. Ей удалось схватить девочку за воротник шубки и вытащить из-под воды. На поверхности все увидели две головы. Айрис с большим трудом вытолкнула девочку на лёд.
Она попыталась выбраться сама. Лёд обламывался под тяжестью её тела. Айрис была худенькой, но набрякшая от воды одежда тянула её на дно.
⠀Проходивший мимо мужик выдернул из стоявшего рядом забора штакетину. Он повёл себя грамотно: распластавшись на льду, продвинул деревяшку к проруби. Айрис пыталась ухватиться за штакетину, но та дважды выскальзывала из её рук. На третий раз ей это удалось. Пришедшие в себя прачки вдвоём схватили за ноги мужика, потянули подальше от проруби. Так им удалось вытащить и Айрис.
⠀Очнулась Айрис в гладильной комнате. На лавке лежала спасённая ею девочка. Гувернантка и жена хозяина растирали её тело водкой, надеясь согреть. Сама Айрис лежала на дощатом полу.
⠀Вскоре за девочкой в красивых санях приехал её отец вместе с семейным доктором. Тот осмотрел Надю. Её переодели в сухую одежду, укутали в толстое пуховое одеяло. Девочку в санях укрыли медвежьими шкурами и отвезли домой. Айрис доставили в городскую больницу для бедных.
⠀На следующий день в там появились родители спасённой девочки. Они убедили Айрис в том, что их доктор тоже должен её осмотреть. Врач нашёл у неё воспаление бронхов, но сказал, что жизни Надиной спасительницы ничего не угрожает.
⠀Родители Нади благодарили Айрис. Они говорили добрые слова и оставили денежную сумму, равную чуть ли не годовой зарплате прачки. Они обсуждали между собой: не слишком ли мала эта сумма. Говорили на принятом у русской знати французском языке. И каково же было их удивление, когда спасительница их дочери ответила, что не стоит беспокоиться, денег достаточно и она им очень благодарна. Причём говорила она по-французски.
⠀Озадаченные этим неожиданным фактом, родители Нади уехали. Медсёстры шептались, что это известный адвокат Дмитрий Петровский и его жена Юлия.
⠀Спустя ещё три дня, когда Айрис уже выписали, богатые сани подъехали к дому, где проживали Савельевы. Господа пожелали поближе познакомиться с Анной. Они были приятно удивлены её грамотной речью и манерами. В разговоре выяснилось, что кроме французского языка девушка знает и английский, умеет танцевать, рисовать и играть на фортепьяно.
– Мы хотим предложить вам место гувернантки в нашем доме. Хотим, чтобы рядом с Надей был надёжный человек, – сказал Дмитрий.
– Вы имеете какой-нибудь опыт преподавания? – спросила Юлия.
– Да, я работала в смоленском имении князей…
– Кутузовых, – подсказал дед Влас.
⠀Айрис кивнула и аж зажмурилась от стыда за своё враньё.
– Хорошо, давайте попробуем, – сказала Юлия.
На том и порешили.
