Ислам Дахаев
Эбберт. Бесцветный человек
Эб не винил Гартвика за малодушие. Он сам был таким же. Лгать, прогибаться, целовать сапоги – если нужно, он сделает это. Лучше позорная жизнь, чем гордая смерть.
Гордость ничего не стоит, когда нечего есть. А Эб хотел жить.
Гость ничего не сказал, просто взглянул на доктора, затем на Эба. Намек был настолько очевидным, что его понял бы даже Гартвик.
Парень не стал задерживаться. Одним ловким движением вскочил, схватил свой потрепанный ярко-зеленый плащ и накинул на плечи. Выглядеть внушительно в нем не получалось, но это была его единственная приличная одежда – досталась когда-то за миску похлебки у бездомного, что оценил еду выше старой ткани.
– Не буду вам мешать, – как можно спокойнее произнес Эб, пытаясь выдать что-то вроде улыбки.
Вышло не очень. Но, судя по тому, как побледнел доктор, ему было куда хуже. В воздухе висело напряжение, вязкое, как болотный туман.
– Потом… – промямлил Хопп, махнув дрожащей рукой. – Потом…
Эб поправил воротник плаща и уже направился к выходу, когда голос Салливана остановил его.
– Заплатил? – спросил он у Хоппа.
Вопрос застал врасплох всех.
– Я… – начал было Эб, но Салливан бесцеремонно его перебил.
– Заплати, – повторил он. – Время стоит денег. Этот юноша потратил свое на вас. Значит, пора рассчитаться.
По лицу доктора ясно читалось нежелание расставаться с деньгами. Но голос гостя, ровный, спокойный, без намека на угрозу, проникал в самую глубину сознания, оставляя после себя лишь одну мысль – подчиниться.
С гримасой искреннего несогласия Хопп неохотно выложил на стол горстку серебряных квартов.
Глаза Эба расширились. То ли от страха, то ли от растерянности, Хопп вывалил слишком большую сумму. Обычно доктор платил медными штыками.
В народе обычно говорили: «за три талена можно купить жизнь, а за три штыка разве что гроб.» Ему было интересно хотя бы взглянуть на золотые талены, но столь существенного роста в плане улучшения жизни у него еще не было.
Эб не видел причин спорить с такой щедростью. Ловким движением сгреб деньги и сунул в карман своих шутовских клетчатых брюк. На прощание неуклюже поклонился – вежливость еще никому не вредила, особенно перед теми, кто умел добиваться своего без единого крика.
– Всего доброго.
Не дожидаясь ответа, Эб быстрым шагом направился к выходу, оставляя доктора без денег и с куда более серьезной проблемой в лице Салливана – кто бы он ни был.
Эб видел этого человека впервые, но сомнений не оставалось: такую фигуру он бы точно запомнил. Экстравагантность, уверенность, властность в каждом жесте – явно не простолюдин. Скорее всего, кто-то из высшего сословия Верхнего Города. А может, даже из Совета.
Но размышлять о таких вещах – не его забота. Чем меньше он знал о людях вроде Салливана, тем крепче спал.
Миновав приемную, Эб вышел на улицу.
