Иван Гоготов
От Фантастики до Путевых заметок
Прост тормозил у каждого торговца и изучал «франкенштейнов». Торговцы выкрикивали: «Тоюум тин дум яр. Ваш лыю. Дум» – и слизких мутантов предлагали покупателям.
Один вцепился в Тихона и потащил его через отключенный плазменный носовой люк в трюм, а затем умчался. Тут же силовое поле восстановилось, а освещение вырубилось. В полной темноте трюма он обреченно наблюдал, как желтый конус света, проходя через силовое поле, заканчивался у ног.
Рывок. Стоп. Прост устоял, взялся руками за скобовидные ручки, приваренные по бокам люка. Опять рывок. И снова стоп. Полный вперед. Увидел через силовое поле, как полоса света набережной сузилась до черты, а после окончательно схлопнулась. Он ослеп. А потом шторм неистово бушевал, и корабль кренился вправо и влево, откуда-то сверху доносились выкрики экипажа. В лунном свете Прост смотрел через плазменный щит на величественные волны, словно окатывающие с головы до ног. Силовое поле внезапно отключилось, и вода хлынула рекой в заполненный мраком трюм. Он, так и не углядевший точку выхода, только успел вдохнуть воздуха, проплыл через круглый проем и всплыл на поверхность. Волны снова и снова топили его, принуждали беспомощно барахтаться. Очередная волна, грохоча, обрушилась на него, и сознание потухло…
***
Прост очнулся на песке из стекла. Впереди – барханы из прозрачных песчинок, позади – штилевое, без единой волны, розовое, как фламинго, море Хамио. Вишневое солнце пекло голову. Из одежды только штаны, уже сухие. Во рту стояла засуха. Он поднялся на ноги. «Надо найти точку выхода», – устало пробурчал себе под нос. Доплелся до самого высоченного бархана и, обрушивая песок, поднялся на него, чтобы осмотреться. Приложил ладонь ко лбу – словно козырек кепки: бархан за барханом, только на горизонте различалось голубое пятнышко – видимо, озеро. «Пойду на озерцо – хоть какой-то ориентир». Ни ветра, ни живого существа. Наш бедуин то поднимался на холмы, то сбегал, и, казалось, нет подъемам и спускам конца и края. Вдруг зашевелился песок… и громадное белое жало скорпиона-альбиноса асугара вылезло из глубины бескрайней пустыни Плита. Прост пустился наутек. Задыхаясь, он оборачивался и видел, как асугар, покрытый хитиновыми щитками, оказывается все ближе к нему. Он ощутил, как что-то влажное и холодное ударило во вспотевшую спину, как пружина, а затем запекло между лопаток так, как будто его облили разъедающей кислотой. Тихон упал на песок. Скорпионий хвост и острое серповидное жало, шипя, раскачивались над его беззащитным телом, и с жала капали на грудь жгучие, проникающие в ткани капли яда. Тихон приготовился поймать следующий удар и что есть силы зажмурился. Когда он открыл глаза, не было уже ни опасности, ни стеклянной пустыни, а был смешанный лес…
Обычное желтое солнце освещало, как позволяли макушки деревьев, чащу Волчья. «Надо найти точку выхода», – опять пробурчал Прост. Он разглядел сквозь листья и сучья пламя костра: «А вот и она» – это не так уж и сложно. Высоко поднимая ноги, перешагивая через валежник, почти дошел до голубого пламени, как вдруг услышал чей-то хрип и бег за спиной. «Что это может быть?» Недоумевая, всмотрелся в заросший кустарником лес. «Опять какая-то тварь», – недовольно подумал он и в эту самую секунду углядел груга. Он походил на медведя с длинным хоботом, как у слона, или, может, напоминал крупного муравьеда. Груг, громко дыша, быстро пробирался сквозь густо-зеленые заросли. Прост понял, что не успеет добежать до костра, схватил валявшуюся тут же толстую ветку и выставил ее перед собой, как рыцарский меч. Существо сражалось хоботом, а наш геймер бил палкой. И он снова проиграл: лохматый зверь улучил момент и оглушил его сильным ударом по голове. Боль разорвала Проста, и он опять потерял сознание. А пришел в себя высоко в горах…
Холод был диким, и снежный ветер хлестал по лицу. Игрок шел по горному хребту Икар, над крутыми ледяными склонами, а перед забитыми снегом глазами со всех сторон мертво покоились снежные могучие пики и спины гор, озаренные фиолетовыми лучами скрытого солнца. «Наверняка точка выхода на краю хребта. Больше ей просто негде быть!» – подумал Прост. Борясь с бураном и снегом до середины бедра, медленно, но верно он приближался к цели до тех пор, пока не встретил еще одного соперника: горного звездного ястреба. Крупная птица, трепыхая крыльями, опустилась перед ним и, подергивая круглой головой, смотрела прямо в глаза. «Ага, дошел. Жди следующей локации», – сказал он сам себе. Буран не утихал. Серебристый ястреб развел крылья, готовясь к нападению. В тревоге Прост повернулся и около правого склона заметил синий переливающийся круг. «Здесь!» – пронеслось в голове. Он, не раздумывая, спрыгнул – аж душа ушла в пятки – и залетел в диск – точку выхода!
– Пощекотал нервишки на славу! – уходя, сказал Тихон девушке с желтыми прядями волос.
– Еще заглядывайте! Любые желания воплотятся у нас! – доброжелательно, с улыбкой попрощалась девчушка и натянула гарнитуру виртуальной реальности «Небожитель».
– Это точно, – и он двинулся по подсвеченному красным коридору к лифту. Оля, получив оповещение о завершении сеанса, готовилась встретить любимого…
***
– Тихон. Тихон. Постой. Нога не слушается.
Друг внимательно осмотрел бионический протез: он не сгибался в колене, а голеностоп функционировал. Теперь протез смахивал на костыль Джона Сильвера.
– Давай вызову такси.
– Твоя студия совсем близко, я дойду.
– Я вызываю такси.
– Зануда! Я бы осилила…
Тихон взял Олю на руки и плавно опустил на задний диван подлетевшего такси.
– Приятно.
– Я возьму за правило, – по-доброму посмотрев в карие глаза совсем не расстроенной любимой, сказал Прост…
Он с помощью мыслесвязи открыл дверь подъезда куполоскреба, который, казалось, не имел крыши, вызвал лифт, назвал этаж и опять-таки силой мысли, подумав о коде, разблокировал дверь в студию.
– Ты настоящий кавалер. Спасибо.
– Я готов сразиться с разумными ящерами вражеской галактики и вернуться домой, как спартанец Офриад со щитом, лишь бы ты не печалилась.
– Думаю, что это не потребуется пока. Сейчас установлю соединение с мастером.
Перед глазами лежащей под пледом Ольги тряслась иконка смартфона, но хозяин мастерской «Припой» так и не появился.
– Отошел, перезвоним.
Через час повторилось то же самое. Тогда Тихон решил проверить, не свернулась ли мастерская.
– Господин, мастерская неделю как закрылась. Если позволите, найду поблизости другую, – предложила Эльза.
– Жду.
– К сожалению, ближайший пункт ремонта бионических протезов в соседней колонии, в тридцать шестой.
– Часы работы?
– Круглосуточно.
– Оля, я собираюсь.
– Бесполезно удерживать тебя, сейчас сниму протез.
– Эльза, построй маршрут.
– Господин, около четырех часов пути, от подъезда до подъезда… такси на подлете.
Молодой человек чмокнул девушку, погладил пушистого Луча, взял саквояж с бионическим протезом и зашел в лифт.
До края купола Тихон летел по воздушному проспекту, что пролегал между зеркальными куполоскребами, и такси успевало отражаться в стеклах. Затем такси прошмыгнуло с ветерком по воздушному тоннелю «Нить-3637», соединяющему две марсианские колонии. Тоннель был проложен по марсианскому грунту и представлял из себя стеклянную полусферу. Прост через стекло смотрел на грязно-рыжий закат и думал об Ольге. Мегаполис-сосед мало чем отличался от того, в котором проживали Прост и Жизнова, – типичная колониальная застройка. Он расплатился, и такси, управляемое автопилотом, умчалось в ночь, раскрашенную огнями. Подъезд офисного небоскреба был освещен светодиодными мини-прожекторами, встроенными в козырек. На слепящем сенсорном планшете среди прочих мелких контор нашлась и «Мастер Электро». Тихон пообщался с помощником мастера по видеосвязи, тот разблокировал входную дверь и подсказал этаж и номер офиса.
Офис походил на мастерскую двадцать первого века по ремонту смартфонов и планшетов. Левитирующие столы были завалены бокорезами, пинцетами, сплавами, микросхемами и другими необходимыми мелочами. Паяльные станции коптили, и возвышался бокс-мультиметр «БМ авто-9», пищащий время от времени. Мастер Док в синем прожженном плаще, в очках-микроскопе с подсветкой, похожих на две подзорные трубы, внимательно изучил протез.
– Оплачиваете диагностику. Если соглашаетесь на ремонт, эти деньги будут включены в цену ремонта, – объяснил помощник.
– Хорошо.
– Подождите в виртуальной кабинке, там есть бесплатные игры.
Пока Док корпел над искусственной ногой, Прост рубанулся в VR-шутер «Солдаты», поболтал с Олей и заказал такси ко времени окончания ремонта. Ольга сказала, что не ляжет спать одна, пообещала его дождаться. Когда уставший Тихон вернулся домой, она засияла от счастья.
– Пойдем, я примерю его! – опираясь на трость, Оля подошла к табурету.
– Луч, не отставай, – сказал Тихон.
– Прекрасная работа – скорость отклика бионического протеза отличная, – довольно улыбнулась Оля.
– Я рад, – сказал Тихон. – Завтра отметим?
– Обязательно!
***
– Готовы?!! – разорвал наушники Проста и Ольги голос гида; все трое были в алюминиевых скафандрах «Орбита-3», обтягивающих тела; контейнеры с кислородом прилегали к спинам. Запасной кислород покоился в багажном отделении открытого марсохода-кабриолета. Экскурсовод восседал на кресле, словно кучер на облучке, а наши путешественники пружинили на диване за ним.
– Просьба пристегнуть ремни безопасности. Туристическая компания «Открытый Марс» рада приветствовать вас на борту марсохода «Лис М»!
Марсоход прокатил сквозь наземную шлюзовую камеру и оказался за куполом, под солнечным диском. На колесах (диаметром два с половиной метра) он удалялся от колонии, и вскоре его команда после разворота где-то вдали созерцала половину «мыльного пузыря», тридцать седьмую колонию. Кабриолет снова помчался вперед, объезжая препятствия рыжего Марса: валуны с оспинами, рытвины, холмы и овраги.
– Подъезжаем к первому объекту, – проинформировал гид.
Марсоход подъехал к глубочайшей воронке впадины Здоровяк, в которой мог укрыться небольшой городок.
– Дорогие пассажиры, место падения астероида по правую руку от вас. Поразительное зрелище?
Тихон посмотрел на Ольгу через стекло шлема, его знакомый голос прозвучал в ее наушниках.
– Представляешь, какие гиганты летят на нас?
– Не хочу даже думать. Нам преподавали, что после того, как с Землей столкнулся астероид, похожий на тех, что летят к нам – кстати, до сих пор можно постоять на краю кратера Чикшулуб, – небо над Землей стало мраком, температура упала до нулевой отметки. Случилось так называемое мел-палеогеновое вымирание – исчезли динозавры мезозоя, а также морские рептилии – великаны, моллюски-великаны и летающие ящеры.
– А нынешние астероиды, ко всеобщему ужасу, вмиг разобьют вдребезги Землю, Луну и Марс, как пушечные ядра разносят стены.
Марсоход тронулся с места и нырнул в желоб – пересохшее русло реки. Кабриолет, подпрыгнув, вылетел на плато Великой равнины, у которого, казалось, не имелось противоположной стороны – багровый горизонт.
– Перед вами, пассажиры, дно бывшего моря.
Тихон услышал голосок Оли в наушниках, она в скафандре замерла, созерцая бескрайнюю недвижимую равнину.
– Я будто слышу шипение волн, взвизги чаек, гудки лайнеров. Помнишь наш VR-круиз в «Новой Земле»?
– Да.
– Эх! Вот бы сейчас пересесть на такой лайнер и поплыть по курчавой синеве до райского островка.
– Чем бы там занимались?
– Только приятным!
Тем временем вечерело. «Лис М» пропылил с километр вдоль неживого берега и подкатил к отелю, напоминавшему руины древнегреческого города под чистыми небесами: невысокие стены и постаменты, сложенные из блоков, подогнанных друг к другу. Рядом стояла цилиндрическая наземная космическая станция «Марслис-5» на треногах.
Внутри станции Тихон и Оля, сбросив скафандры, приняли тропический душ, горячий, как термальная вода; разогрели лабораторные полуфабрикаты и ели, наслаждаясь, запивая порошковым вином, болтая и смеясь. А потом растянулись в скафандрах на мягкой подстилке на постаменте. Засыпая, глазели через стекла на звезды.
– Доброй ночи, моя звездочка, – сказал мужчина. – Ты сияешь мне.
– Доброй ночи, капитан, – ответила его женщина. – Я иду за тобой…
Жаль, но завтра их недолгое путешествие завершится, и они окунутся с головой в привычные будни перед апокалипсисом, с радостями и горестями, которые они непременно поделят.
***
Разместившись в виртуальной капсуле клуба «Новая Земля», они шли мимо многоэтажек, сложенных из пепельных квадратных панелей. Опущенные рулонные шторы и сведенные жалюзи, не пропускающие свет хмурого дня, скрывали от их глаз одинаковые комнаты этих угрюмых домов. Небо со всех сторон было затянуто тучами, наползающими друг на друга. Лужи попадались повсюду, словно тысяча озер. Встречные люди, одетые в дождевики цвета промокшей земли, не поднимали глаз из-под нависающих капюшонов.
– Прокатимся? – предложила Ольга.
– Ну и допотопный транспорт.
Вклинился мыслегид:
По маршруту трамвая, над рельсами, по которым он катится, протянуты контактные провода. Трамвай поднимает токоприемник, он и провода соприкасаются, что дает необходимую энергию для движения.
У остановки, скрипнув, встал – будто рванули за стоп-кран – бурый, облепленный ржавыми бляшками трамвай, и резко раздвинул двери-гармошки. Прост и Оля поднялись по ступенькам.
– Странно, никого нет? – удивилась Оля.
– Будто он перевозит души, – подметил Тихон.
– Больные души. В таком месте здоровым просто неоткуда взяться, – добавила она.
Двери хлопнули, как артиллерийское орудие, и трамвай нервно помчался вперед. Они едва устояли на ногах – так шатался промозглый вагон. Начался затяжной дождь. Они сидели на жестких, обитых чем-то убого-коричневым сиденьях и следили за каплями, стекающими по широкому стеклу в саже. На горизонте две тучные трубы в голубую полоску закрывали половину неба и дымили «молоком».
– Как можно здесь жить? А ведь теперь на Земле таких районов много, как сырых болот в низинах, – Оля поморщилась. – Смотри!
Девушка указала рукой на двухэтажное бетонное задание, а широчайшие ступени вели к единственному его входу. Над реечной дверью нарисованы граффити «Лягушачья лапка».
– Согласен. Давай перекусим.
Они вышли из вагона и вскоре недоверчиво глазели по сторонам в мрачной кабинке ресторана, разрисованной непонятными иероглифами и людьми в ханьфу, держащими бумажные зонты под бумажными же фонарями.
Вскоре тощий робот-официант в конической шляпе из бамбуковой щепы принес жаренные в масле лягушачьи лапки на деревянном блюде, как подают стейки.
– Вэйкхоу хао! – сказал робот и удалился.
– Что это значит? – спросил Тихон Ольгу.
– Точно что-то доброжелательное, – ответила та, и они принялись уплетать лапки.
После перекуса также на трамвае добрались до кладбища – музея-некрополя «Литераторские мостки», оставшегося со времен классиков. Каменные и замшелые кресты и надгробия, выцветшие имена и фотографии – обычные нецифровые захоронения давно забытого века. Они молча походили по засыпанным прелой пахучей листвой тропинкам между погостами и раздетыми осенними деревьями, чья кора набухла от дождей и стала смоляной. Черные вороны, каркая, прыгали с сухих веток на металлические с желтыми разводами кресты и обратно.
– Здесь очень тихо, как-то по-особенному спокойно и пахнет лесом, – нарушила молчание Ольга.
– Все-таки хорошо, что в итоге мы теряем эту земную оболочку, болеющую среди несправедливостей, насилия, и человек становится окончательно свободным, – сказал Тихон.
Они покинули кладбище и на трамвае-решете с грохотом по мосту пересекли темноводный Окружной канал, одетый в гранит цвета запекшейся крови. Доехали до лимонного дома в четыре этажа, отгороженного от канала стеной. Стена из побитого кирпича кое-где сохранила белесые островки штукатурки, за ней стремилась к небу грязно-желтая башня. На стене вылеплена табличка: «Больница для душевнобольных». А когда Прост и Оля подошли к башне, другая табличка гласила: «Башня дозорного».
– Гиблое место, – сказал Тихон, – в этой локации мне почему-то не по себе.
– Выходим?
– Давай взберемся на башню, попрощаемся.
– Я не против.
Они поднялись по винтовой лестнице наверх – как внутри прибрежного маяка – и, прежде чем осмотреть панораму, поговорили с дозорным. Он был в шляпе с прямыми полями и похож на охотника за вампирами Абрахама Ван Хельсинга.
– …я вижу и слышу заболевших на расстоянии: они кричат и бегают, будто бесы. Всему виной гадкая плесень, покрывающая их души и разум, – продолжал дозорный.
– Как же лечится эта болезнь? – спросила Ольга.
– Любовью, – ответил дозорный, и они вместе погрузились в изучение раскинувшегося под ногами индустриального, промышленного пейзажа…
***
– Хозяин, кажется, у меня правая камера полетела, – посетовал робот-помощник Нир после того, как наткнулся на стойку в квартире-студии Ольги.
– Сейчас поставлю точный диагноз. Отключи левую камеру. Что-нибудь видишь?
– Нет, хозяин.
– Значит, действительно загнулась. Дай-ка я попробую вытащить модуль, на раз-два должно получиться, ведь ты состоишь из сменных деталей – это как блоки VR-конструктора.
Тихон нажал на модуль правой камеры и утопил его – цилиндрик выскочил. Затем он вытащил провода из клеммы, и камера оказалась в руках.
Вслед за командой «В спящий режим работы» Нир неуверенно подошел к рабочему столу и забылся у панорамного окна, будто любовался пролетающими по воздушной полосе кораблями или внимательно разглядывал свое отражение.
Ольга возвратилась из маркета, и Прост доложил об очередной поломке: вначале бионическая нога у Оли, а теперь камера у Нира. Они попытались найти аналогичный глаз в нете, но предложения отсутствовали. Пункт ремонта, как и в случае с бионическим протезом, располагался в соседней колонии, теперь в тридцать восьмой.
– Так неохота опять срываться к чужакам.
– Не хочешь – не делай! Для чего существуют барахолки? Разве не для таких форс-мажоров?
– Оля, ты умничка! Отличная идея.
Барахолка растянулась на первом этаже пустующего многоэтажного молла «Четвертая планета».
Сразу же наши искатели наткнулись на бумажные книги. Они лежали стопками – типа модели мегабашен – прямо на глянцевом керамограните. Восторгу парочки не было предела: ведь это бумажные книги, не в архиве, а в свободной продаже! Присели на корточки и стали благоговейно вытаскивать книги и изучать их, читать аннотации и абзацы первых страниц. В итоге приобрели пару книг: «Многорукий повар» – это фантазийная история про киборга, четырехрукого, ставшего звездой всего кулинарного мира, и «Жизнь в космобусе».
– Спасибо, дорогой, за подарок! – Ольга прижала книгу к груди.
Вторая была про путешествия с бесчисленными пересадками на межпланетных межколониальных космобусах – ее выбрал молодой человек. На первой книжке красовался подобный Богу Шиве киборг в белом колпаке и кителе, у которого в каждой руке было по венчику для взбивания. Художник (Сальвадор Сон) на матовой обложке второй книжицы изобразил длиннющий цвета нью-йоркского кэба космобус на фоне Земли-мамы, ее пыльного спутника Луны, и ржавого Марса-папы.
Потом они повертели в руках смарт-часы и смарт-браслеты «Атлус». Продавец показал им циферблаты, которые менялись по желанию: «Верблюд в пустыне», «Ледоход», «Манговое дерево в джунглях», «Велосипед», «Горный водопад» и другие. Циферблаты были ярчайшие, высококонтрастные и предельно четкие. Прост и Жизнова не раз видели такие картинки в сети, но все-таки изумились: ведь они держали реликты, которые живые люди прошлого тысячелетия носили, и то, что было изображено (невероятно!), раньше существовало и было в порядке вещей.
Одна продавщица укачивала малыша в розовом плащике на руках; он шевелил маленькими ручонками и ножками, сжимал кулачки и причмокивал. Ольга улыбнулась ему.
Еще их заинтересовали кинорамки – простенькие умные планшеты «Штрих 4K» без всяких приложений, а только с единственным фильмом и продвинутым видеоплеером. Тихон выбрал цифровую рамку с лентой про затворника, который решает шагнуть за порог своей каморки и тут же встречает вторую половинку. А Ольга – про храбрую женщину, медсестричку, которая спасала раненых бойцов, вытаскивала их с поля боя, дарила им утешение в госпиталях.
Наконец, они дошли до бывших в употреблении роботов-помощников («Шум-3», «Шум-11», «Шум-21», «Шум-25 про» и другие) в отбеленных и отпаренных фартуках с кантиком, стоявших рука к руке. Сменные модули разбросаны под их кузнечиковыми ногами. Тихон показал продавцу в черном плаще заснувшую камеру:
– Есть такая?
– Где-то была… Вот держи…
– Вы спасли мне жизнь! – день кряду кудахтал Нир.
– Нянь, куда мы без тебя? – хлопая по плечу хелпера, успокаивали хозяева.
– Я – нянь! – еще с полдня он гордо твердил.
***
– Не спится, – Оля шепнула на ухо Тихону, лежащему на боку.
– Тоже.
– Давай вместе послушаем аудиокнигу, и сон придет?
– Какую?
– Хотела бы переслушать «Стариков».
– Почему бы и нет.
Прост лег на спину, и Ольга также. Они одновременно по мыслесвязи и онлайн запустили аудиокомедию «Старики» и начали балдеть от книги и голоса чтеца, который озвучивал слова старика и слова старушки – другой, писклявой интонацией.
– Дафночка, ты рассыпала свои «панацеи» по таблетнице?
– Какие, Кристофорушка?
– Ну, эти, от пяти болезней сразу.
– Ну, какие?
– Попробую припомнить… Антидеменцингипергликетонинхолестертахикард.
– Эти-то да. А ты свои?
– Какие?
– Тебе виднее.
– Я выдавливал антидеменцингипергликетонинхолестертахикард из блистера.
– Я же взяла их.
– Так, выходит, мы с тобой глотаем одинаковые пилюли?
– Выходит, да.
– Кристофорушка, а памперсы уложил в чемодан?
– Нет, я влез в новые, Дафночка.
– И я надела. А запасные подсунул в чемодан?
– А они нужны тебе?
– А тебе нет?
– Да наверняка должны сгодиться… Дафночка, голова забита.
– И чем же, Кристофорушка?
– Чем же?.. Чем же?.. Не могу вспомнить…
– Ха!
– Можно подумать, такие конфузы не случаются с тобой?
– Кристофорушка, а шипучки для очистки… ну, этих… ты понял меня?
– Дафночка, что будем драить?.. Вставные челюсти! Твои?
– Твои!.. Про шампунь-то, надеюсь, вспомнил?
– Конечно, Дафночка, будь спокойна за свою и так шикарную шевелюру.
– Наверное, семьдесят лет тому назад ты крайний раз смотрел на меня? Шевелюрой называешь вот эти жиденькие волосы?
– Зачем же тогда шампунь?
– Для тебя, любимый мой, Кристофорушка.
– Дафночка, ты постирала плащи?
– Уже высохли.
– Что?
– Говорю: уже подсохли!
– Это хорошо. Ты у меня хозяюшка.
– А ты изучил функцию «Скриншот»?
– Обижаешь: моя умная ассистентка уже сделала скриншот дополненной реальности нашего гнездышка и закинула его в облако.
– У тебя есть любовница?!! Еще и начитанная! Я так и знала!
– Милая, это ассистентка моих линз с мыслесвязью.
– А!
– Кристофорушка, ты порылся в интернете, закачал хороший роман для отпуска в раю?
– За-гру-жен.
– Что именно?
– «Старики».
– Так мы его читали!
– Да?
– Ага.
– Дафночка, и про что там идет речь?
– Запамятовала.
– Тогда не искать новинку?
– Не ищи. Ты в курсе, куда мы срываемся?
– Я надеялся на тебя.
– Сейчас наберу сынулю. Может, он знает…
– Привет, мам.
– Сына, а куда мы с папой летим?
– Мам, вы не помните?!! На Землю, в Горный Городок.
– А, на Землю!
– Мам, пап, мне поехать с вами? Я могу отпроситься с работы.
– Сына, мы летим в стае, ну, в составе группы. Не психуй из-за нас. Все, конец связи…
– Кристофорушка, внимание! Сообщение: «Такси до космобусной станции “Соколиное Гнездо” ожидает вас у подъезда».
– Выбегаем!
– Смотри под ноги.
– И ты.
Когда они неслись в такси, Дафне поступило еще одно сообщение: «Дорогие туристы из группы, из-за испортившейся погоды в Горном Городке поездка откладывается на неопределенный срок. Буду держать вас в курсе. С уважением, ваш гид!»
– Теперь мы точно не уснем! – Ольга смеялась сквозь слезы.
– Завтра у меня вы-ход-ной… Милая, если доживем до преклонных лет, ты меня будешь любить так же сильно?
– Я тебя буду любить еще сильнее.
– А я буду честен и… нежен всегда, – Тихон, пододвинувшись к Оле, спросил: – Дослушаем?
– Ага! – ответила подруга и прижалась, как кошечка, к нему.
***
– Смотрите!
– Там, кажется, самоубийца!
– Не может быть!
– Опять какой-то псих!
– Да нет никого.
– Есть! Приглядитесь!
– Теперь увидел. Да, точно: кто-то стоит на самом краю.
Марсиане столпились около подъезда мегабашни Ольги. Они высматривали человека на крыше небоскреба, возможно, который решил покончить с собой.
– Тихон, поднимемся на крышу, посмотрим, если там действительно есть кто-то, может, ему или ей нужна поддержка?
Они поднялись до последних парковочных отсеков на лифте, а потом на крышу по пожарной лестнице. Перед ними ушла в проем автоматическая дверь. Оказавшись под куполом, они сразу заметили женскую фигуру у самого края пропасти. Прост и Ольга медленно пошли по нескользящему серому покрытию. Рыжеволосая женщина в клубничном плаще обернулась.
– Не подходите и не мешайте, – всхлипывала она. – Я решилась. Осталось дело за малым.
– Леди, пожалуйста, не делайте этого, – как можно добрее и нежнее произнесла Оля.
– Почему же, когда моя жизнь – это сплошной ужас? Зачем продолжать жить в аду? Назовите хотя бы одну причину?
– Ты прекрасна! Не лишай себя завтрашнего дня, позволь жизни удивить тебя.
– Я устала. Ничего не хочу. Зачем жить, когда безысходность вокруг?
– Сделай так, чтобы мир не напрягал тебя: это всего лишь природа вещей и человеческая природа, которые тебе не под силу изменить. А значит, и не стоит переживать. Тебе не надо это. Отпусти все и всех. Подумай! Собери волю в кулак и найди выход из преисподней. Ты сможешь. Так сделай усилие и не суди ни зла, ни добра окружающего мира. Пойми: твои суицидальные мысли и порочное окружение – это не ты. Освободись из этой ужасной паутины Вурдалака.
– Я пыталась.
– Ты непременно должна познакомиться с учениями Древнего Востока. И тогда обязательно достигнешь освобождения. Поверь, все получится!
– Но как?
– Разберись. Не замыкайся в себе. Вначале обратись к доктору или к тому, кому доверяешь. Позови на помощь. Тебе обязательно помогут – иначе не бывает. Неустанно ищи того, кто отзовется, и рано или поздно такой учитель появится в твоей жизни, и ты обретешь свободу – не там, а здесь, на Марсе. Иди ко мне, – сказала Ольга.
Девушка отошла от края небоскреба. Оля осторожно приблизилась к ней и сильно прижала девушку к себе.
– Как тебя зовут, смелая красавица? Вот ты и бросила вызов темноте.
– Николь.
– Николь, послушай. Отныне я буду с тобой и до тех пор, пока ты не освободишься от пут. Ты поняла? А ты вырвешься, вопреки этому ужасу.
– Угу.
– Вот умничка, – Оля держала Николь за руки.
Николь улыбнулась.
– Я найду хорошего психолога, который поможет тебе, но и ты должна бороться. Согласна?
– Да, – ответила девушка.
– Ты сделала первый шаг. Ступай дальше!
– Спасибо, – ответила девчушка…
Ольга не единожды встречалась с Николь и круглые сутки была на связи с ней, она перевоплотилась в мудрую наставницу, в личного Далай-ламу. Доктор назначил Николь хорошее лечение, которое пошло на пользу. У нее появился психолог, работавший раньше в центре анонимной помощи. Николь победила, она больше не презирала себя и в итоге нашла смысл в жизни.
***
Прост вручил зеленую карту мускулистому охраннику-коротышке. Пуговицы его плаща еще совсем немного – и оторвались бы: плащ сидел впритык. За Тихоном последовал Олег, за Олегом – Ольга, за Ольгой – Мария. Охранник прикладывал карту к мобильному терминалу и, убедившись, что карта не подделка, пропускал посетителя в ресторан. Наши друзья оплатили карты онлайн, а моноколесный робот – курьер ресторана привез их к подъезду.
Ресторан «Граница» занимал место у низкого купола и имел многочисленную профессиональную вооруженную до зубов охрану, а хозяин «Границы» являлся преступным авторитетом в криминальных кругах. Не все гости знали о последнем факте, и в их числе была наша компания.
Они последовали за администраторшей-андром («Метрдотель Элитный – 10»), проскользнули между столиками с пятиконечными хрустальными столешницами и левитирующими платформами вместо кресел, по металлической, как Бруклинский мост, лестнице поднялись на террасу со стеклянным полом и опустились на мягкие подушки платформ. Тихон сел напротив Оли, а Олежка мог любоваться Машей.
Подлетел похожий на стальной шар робот-официант «Гарсон-2» с четырьмя манипуляторами, сетками микрофонов по бокам и сеткой динамика под темными глазами-камерами. К его телу слева и справа крепились небольшие защищенные вращающиеся лопасти, обеспечивающие плавный и бесшумный полет.
– Меню для вас, – бархатным женским голосом сказал он.
– Спасибо, – Оля взяла четыре зеленые книжки из зажимов робота и раздала их всем.
Внимательно изучив меню, Тихон выбрал кожу броносца, Ольга – салат из студуз, Олег – сердце с костяным скелетом, Мария – глаз гиганта.
За соседними столиками красивые женщины посмеивались, а брутальные холеные мужчины дымили. На женщинах – золотые плащи, а на мужчинах – угольно-черные. Они беседовали вполголоса и не сводили глаз друг с друга и королевской еды на позолоченной посуде.
Официант принес на многоэтажном подносе сразу все позиции.
– Советую не спешить, дорогие гости, вы просто должны увидеть этот закат. С террасы «Границы» самые фантасмагорические закаты открываются, – сказал робот-официант и полетел к гостям нижнего зала.
– Тихон, как тебе кожа броносца? – спросила Оля.
– Режется с усилием. Упругая, как каучук, и цвет такой же. Вкус просоленной кожи – видимо, говорит моя генетическая память. Никогда не пережевывал кожу до этого вечера. Знаю: раньше люди разводили свиней и ели их жир вместе с ней. Даже похрустывает. Еще чувствуется вкус дикого животного, этого броносца, полного гормонов.
– Так-так… – сказал Олег. – А у меня багряное, легко распадающееся мясо, как влажная булка… А вот и заявленные ребрышки сердца. Я прочитал в меню: «Запекается в духовом шкафу». Обглодаю-ка косточки с потекшим жирком… Да, они-то и есть изюминка этого блюда. Объедение!
Солнце падало на Марс, и он чернел по краям. Бело-зеленый свет фонарей расплылся по ресторану «Граница». Наши друзья посматривали на закатное, будто мутное или задымленное, марсианское поле через купол и продолжали дегустировать свою экзотическую еду.
– Эти туманные студузы трудно наколоть! – возмутилась Ольга. – Скользят по тарелке, как фигуристки по свежезалитому льду. Ой! Одна улетела на салфетку. Вот, получилось ухватить кусочек. Она такая нежная, тает во рту, а на вкус острая. Язык горит, и начинает мучить жажда. Придется дозаказать бутылочку «Подгрунтной».
