Иван Свойняло
Харам Адонаты (Грех Стрекозы)
Дизайнер обложки Яна Калинина
© Иван Свойняло, 2025
© Яна Калинина, дизайн обложки, 2025
ISBN 978-5-0053-6635-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1. Путь на звезду
Глава 1. Глаза судьбы
После очередного удачного похода на юго-восток Персии арабские воины вернулись с богатой добычей. Одних только пленных женщин на базаре было выставлено на продажу несколько тысяч, и любой араб, не участвовавший в походе, но имеющий много динаров от торговли в лавке, мог усладить свой взор при выборе персидской красавицы для своего гарема. Тем более, что пленниц было много и стоили они совсем недорого.
Помимо женщин, на базаре были выставлены и другие трофеи: золотые и серебряные украшения, разнообразное оружие, украшенное драгоценностями, благовония и горы ковров. Некоторые из ковров были такой величины, что продавцы готовы были разрезать на куски шедевры персидского ткачества и продавать их отдельными частями.
Особенно бойко шла торговля пленницами, так как персидские женщины являлись самыми привлекательными из женщин всех известных арабам завоеванных народов. Одной из важных пленниц из-за высокого статуса было разрешено самой выбрать покупателя и около нее столпились знатные арабские военачальники. За нее, дочь персидского шаха, просили неимоверную сумму – двести динаров! И такие деньги могли быть только у знатных арабских вельмож.
Первым на правах старшего военачальника перед персидской красавицей прошел халиф Хусейн. Поравнявшись со знатной персиянкой, он остановился и жадно вперил в нее хищный взгляд своих черных навыкате глаз. Дочь шаха среди других пленниц выглядела настолько необычно, что у халифа екнуло сердце – он никогда еще не владел такой красавицей! Продолговатое белое лицо украшали широко расставленные, блестящие, чуть прикрытые веками огромные глаза, а розовые полные губы, казалось, даже издали сочились ароматом любви.
– Я куплю эту пленницу!
– Конечно, конечно! – засуетился воин, сумевший захватить в плен знатную женщину. – Она ваша, великий халиф!
Оставалось соблюсти правило: получить личное согласие продаваемой персиянки. Знатность женщины в соответствии с законами халифата позволяла ей выбрать на торгах своего будущего хозяина. Пленница искоса взглянула на Хусейна, ее глаза широко раскрылись при виде его мощного тела и, сраженный насмешливой пронзительностью ее взгляда, безжалостный Хусейн замер: «Она обязательно должна быть моей!»
– Ты согласна? – нетерпеливо спросил воин, пленивший персиянку.
– Нет! Он мне не подходит – слишком жестокий!
Ошеломленные арабы переглянулись: «Отказать великому халифу?!» Но закон есть закон! И Хусейн, злобно скрипнув зубами, уступил место покупателя своему смуглому, как негр, эмиру Али, предварительно показав знаками, что вне базара он выкупит у него женщину. Тот шагнул вперед и, горделиво расправив тощее тело, не менее жадно, чем до этого халиф, уставился на красавицу-персиянку. Со вторым арабом пленница разобралась еще быстрее:
– Нет! Он добрый, но слабый характером.
После отклонения второго покупателя военачальники засуетились, прорываясь сквозь толпу, чтобы оказаться первыми перед дочерью шаха. Но и третий покупатель, хитрый и изворотливый военачальник Осман, тайно имевший больше наложниц, чем завещано пророком, получил отказ.
– Я не согласна! У него глаза сластолюбивые и губы мокрые. Он будет любить не только меня, но и многих других женщин, гораздо ниже саном, чем я…
Внезапно шумно галдящий базар заметно притих, и непонятно было по какой причине. Первым сориентировался быстрый Осман, указав вдоль рядов тонким пальцем:
– Эмир Гаяр!
Арабские военачальники переглянулись – появление эмира всегда приносило проблемы. Являясь эмиром египетского султана, гулям Гаяр пользовался его полным доверием, не признавал никаких авторитетов, в боевых походах всегда выходил победителем, был умен и быстр на расправу со своими соперниками не только из врагов, но и из арабских соплеменников. Происходил он из славянского племени, проживающего севернее страны печенегов Кангюй и государства Хазарии. Его еще мальчиком похитили хазары и продали в греческую Каффу, а греки уже вместе с другими славянскими мальчишками перепродали Гаяра египтянам. В Египте пленников поместили в военный закрытый лагерь и воспитали из них лучших воинов-гулямов арабского Востока…
Невольно торг по покупке персиянки приостановился, чтобы отследить путь по базару Гаяра. Тот шел, слегка улыбаясь, лишь ненадолго останавливаясь у прилавков с оружием и рассматривая разложенные на них сабли и копья. Ничто из захваченного оружия не привлекло его внимания, и он повернулся к сопровождавшим его трем воинам, чтобы выразить свое недовольство. Но один из воинов остановил эмира:
– Смотри, Гаяр, какая персиянка! На ее одежде столько золота, что, несомненно, она из богатого рода. За нее родственники дадут немалый выкуп!
– Гор, ты же знаешь, что мы уходим в поход и нам не до поиска ее родственников.
При приближении Гаяра арабы расступились и пропустили его к пленнице. Он остановился перед женщиной и цепким взглядом прошелся по ее фигуре. Несомненно, персиянка была редкой красавицей, и за нее можно было бы получить хороший выкуп, но у отряда Гаяра уже не было времени: гулямы по заданию султана уже завтра отправлялись в дальний поход. В раздумье он сбросил шлем на тесемках за спину и светло-русые волосы свободно рассыпались по плечам. Он еще раз взглянул на пленницу своими яркими, как голубое небо, глазами и хотел что-то сказать, но она опередила его:
– Я согласна, чтобы этот воин купил меня!
Гаяр улыбнулся:
– Я никого не собираюсь покупать! У меня в отряде только воины, и завтра мы уходим в поход.
Гаяр не знал, что его белая кожа, светлые волосы и синие глаза так поразили персидскую красавицу, что в душе она поклялась: или ее купит этот воин, или никто! Он был так не похож на смуглых, почти черных арабов!..
– Я из Мекрана и хорошо знаю путь на юго-восток. В походе я пригожусь тебе, воин!
Гаяр оглянулся на товарищей, но те были безмолвны: они были согласны с любым решением своего эмира.
– Судя по твоей внешности, ты из знатного рода, а у меня нет лишних воинов для твоей охраны во время похода…
– Мне не нужна охрана! Я – воин и ты можешь проверить меня!
– Как?! Устроим поединок на саблях?
– Дай мне свой лук и одну стрелу!
– Мой лук? Он тебе не под силу, его даже не каждый из воинов натянет.
– Дай! – потребовала персиянка и Гаяр, в душе ухмыляясь, вытащил из колчана лук и одну стрелу.
Забавное происшествие немного рассеяло его заботы о предстоящем походе, и он не скрывал своей улыбки в предвкушении, что у персиянки ничего не получится и вопрос покупки пленницы отпадет сам собой. Если бы он не остановился перед ней, и тем самым не показал себя потенциальным покупателем, то и вообще ничего бы не потребовалось. Можно было просто пройти мимо. А раз он остановился, то на последовавшее ее согласие нужно привести веские доводы, чтобы теперь не купить женщину.
Персиянка взяла в руки лук и несколько раз попыталась натянуть его, направляя в разные стороны в поисках цели, но это ей не удавалось. Окружившие ее арабы расступились, чтобы помочь пленнице найти подходящую цель. Никто не успел понять, как она внезапно почти полностью натянула лук и пустила стрелу в ворковавшего на столбе голубя, поразив того точно в тушку.
– О-о-о! – удивились зрители, пораженные меткостью персиянки.
Гаяр тоже был удивлен, но не показывал вида. Он более внимательно посмотрел на пленницу и спросил:
– Ты кто, женщина?
– Я Адоната, дочь брата шаха Иезригерда!
– Но у тебя не персидское имя!
– Моя мать византийка.
Гаяр задумался, а потом решительно отстегнул от пояса кошель и протянул продавцу:
– На, держи! Здесь ровно двести серебряных динаров.
Счастливый продавец подхватил тяжелый мешочек с монетами и дернул за рукав свою бывшую пленницу:
– Иди за ним! Это твой новый хозяин, эмир Гаяр.
Адоната подхватила узелок с благовониями и шагнула за Гаяром, который, не оглядываясь, пошел по торговым рядам с выложенными саблями, захваченными у побежденных персов. В дальний поход ему не хватало еще одной сабли для двуручного, при необходимости, боя. Его любимый египетский меч хопеш был тяжеловат для такого боя и при сражении двумя мечами скорость нанесения ударов, особенно рубящих, замедлялась. Поэтому хотелось найти среди этого обилия колющего и рубящего оружия, украшенного драгоценными камнями, что-нибудь поизящнее и полегче, чем египетский хопеш.
Он не оглядывался, зная, что его воины, пропустив вперед Адонату, следуют за ним, как привязанные. Как только он останавливался, чтобы посмотреть на понравившуюся ему саблю, останавливались и они, безучастно наблюдая за действиями своего эмира. Если нужно будет, то он спросит у них совета, а без просьбы эмира что-нибудь советовать ему, было не принято.
– Ты ищешь меч или саблю? – спросила Адоната.
Недовольный Гаяр обернулся, так как никто не должен был отвлекать его в поисках, пока он сам не попросит совета, и строго взглянул на Адонату.
– Прости меня, что я прервала твои раздумья! Но ты прошел мимо прекрасного клинка из далекого Востока.
– Женщина, мне нужен клинок легкий, твердый и острый, как бритва брадобрея, а таких я пока не увидел!
– Обрати внимание на этот простой клинок племени карлуков с далекого Алтая! Он соответствует твоим требованиям.
– Этот? Да он выглядит невзрачно…
– Я сейчас подброшу свою шаль, а ты проверь его острие.
Гаяр недовольно оглянулся на Адонату, но неожиданно для себя, почувствовав правоту ее доводов, послушался. Он вытащил из поцарапанных и обитых твердой кожей ножен кривой клинок и удивился: лезвие блестело зеркальной полировкой, а его рубящий край был остер, как бритва брадобрея.
– Ты готов? Я подбрасываю шаль!
Вокруг мгновенно собралась толпа, так как еще никто на арабском базаре так не проверял боевое оружие. Гаяр несколько раз взмахнул перед собой клинком, изображая прием владения саблей, похожий на непрерывное трепыхание крыльев птицы и, вслушиваясь в свои ощущения, довольный, опустил оружие. У него даже появилось ощущение, что рукоять клинка словно прилипла к его руке, доверившись ему, как воину. И он подумал, что этот клинок из незнакомого племени карлуков ждал именно его, эмира Гаяра!
– Подбрасывай!
Адоната сжала в комок свою шелковую шаль и подбросила ее вверх. Шаль взлетела в воздух и, распрямившись, птичьим пухом медленно стала опускаться на землю. Гаяр взмахнул саблей и нанес удар посередине шали. Он даже не успел оценить результат удара, как послышались восторженные вздохи арабов: тонкая, как паутинка, шаль распалась на два куска, и каждый из них уже самостоятельно опустился на землю.
– Беру! – выдохнул Гаяр и отсчитал продавцу необходимое количество монет.
Он не знал, что Адоната горделиво подумала, что ее познания в оружии пригодились ей в совершенно необычной обстановке. Она видела, что молодой эмир Гаяр, гулям славянского происхождения, горд, умен, но из-за молодости не обладает глубокими познаниями окружающего мира. Ведь он не уточнил у нее, кто такие карлуки, а судя по его приподнятым бровям само название племени для него было незнакомым. И перед Адонатой встала ясная задача: ей, в нынешних условиях простой наложнице, обязательно нужно стать для Гаяра любимой женой и верным другом-советчиком, каким была ее покойная мать-византийка для отца, родного брата шаха…
– Если ты собрался на юг Персии, то должен здесь купить одного перса, моего слугу. Он хорошо знает путь на Мекран.
Гаяр оглянулся на Адонату. После удачной покупки он смотрел на нее вполне дружелюбно.
– Я не иду на Мекран. И постарайся давать мне советы только тогда, когда я попрошу об этом.
Твердость голоса Гаяра не оставляла никаких сомнений в том, что ей предстоит долгий и сложный путь, чтобы завоевать душу этого светловолосого и голубоглазого воина.
Группа Гаяра подошла к рядам, где торговали одеждой, и он обратился к Адонате:
– Я отправляюсь в поход по дальним странам. Надолго: год, два… Женщина не выдержит этого. Поэтому я отпускаю тебя – ты свободна!
Адоната вскинула голову:
– Ты собираешься нарушить закон и отправить меня во власть случайностей, где я вдалеке от родного очага могу погибнуть от простого грабителя? Я не согласна с таким решением! Или ты доставишь меня к моему дому, или я остаюсь с тобой!
Действительно, человек, купивший раба, в арабском мире отвечал за его благополучие, и Гаяр согласился с доводами персиянки. Он оглянулся на своих воинов, безучастно ожидавших правильного решения эмира, и твердо заявил:
– Хорошо! Я тебя купил случайно. Надеюсь, что это знак свыше и так пожелали боги! Гор, отведи ее к торговым рядам с теплой одеждой и пусть она купит все необходимое. Я потом найду вас на выходе из базара.
– Слушаюсь, эмир! Следуй за мной, женщина, – позвал персиянку Гор.
Следуя за воином Гаяра, Адоната оглянулась: эмир с еще одним воином уже подходил к лавкам, торгующим серебром и золотом. Вспомнив о том, что на поясе Гаяра уже висели мешочки с серебром, она подумала, что перед дальним походом он, предвидя многочисленные затраты, хочет дополнительно обменять драгоценности, добытые в походе на юг Персии, на динары, пользующиеся спросом во всех странах Востока…
Внезапно кто-то тронул ее за рукав и, семеня рядом с ней мелкими шагами, на персидском языке зашептал в ухо:
– Дочь шаха, позволь обратиться к тебе! И не оборачивайся! Ты совершила большой грех – харам, согласившись, чтобы тебя купил эмир Гаяр. Он единственный из воинов-мусульман, кому за его подвиги египетский султан – потомок Пророка – позволил молиться не только аллаху, но и своему славянскому богу Перуну! Грех мусульманской женщине связывать свою жизнь с таким человеком! На выходе из базара тебя будет ждать халиф с воинами…
Услышав невнятные слова, Гор подозрительно оглянулся на араба, следующего за ними, и спросил Адонату:
– Кто это? Что ему надо?
– Свободный перс… Он признал во мне дочь шаха.
– Да-да, я свободный перс! – и араб затесался в толпу покупателей.
В это время Гаяр, подойдя к отдельно стоящей лавке, оглянулся по сторонам и приказал сопровождавшему воину:
– Никого не пускать! Мне нужно поговорить с менялой наедине.
При виде Гаяра меняла блеснул выпуклыми глазами и приподнялся со своего места, слегка нагнув голову в знак уважения к вошедшему гостю.
– Мое почтение, уважаемый эмир!
– Ты меня знаешь? – удивился Гаяр.
– Да кто же не знает лучшего эмира султана родом с далекого Севера? Ты всегда приходишь из походов с самой богатой добычей, и твои воины чаще других посещают мою лавку! Скажи, ты что-то хочешь обменять? У меня есть все, что ты можешь пожелать: динары, дирхемы…
– Мне нужно другое, – ответил Гаяр. – Я иду на север мимо страны Хазарии, а в ней, я знаю, твои соплеменники имеют большую власть. Возможно, что мне нужна будет их помощь для сбыта добычи. Скажи, ты можешь дать мне ярлык, чтобы они меня приняли как твое доверенное лицо и помогли, если потребуется?
Меняла, занимавшийся ростовщичеством, прикрыл пухлыми веками глаза и вспотел от внезапно свалившейся новости: «Султан посылает на разведку своего лучшего эмира! Значит, султан готовит поход на северные народы?! Но тогда может пострадать и Хазария! Этого нельзя допустить!..»
– Ты пойдешь коротким путем через горы Кавказа? Но там очень воинственные племена!
– Я не боюсь этого. Мои гулямы лучшие воины и никто им не сможет противостоять! Скажи лучше, что ты захочешь за свою помощь?
Ростовщик засуетился, потирая руки в предвкушении будущих барышей.
– Я дам тебе ярлык! Но обещай, что когда вернешься из похода, то все драгоценности твои воины обменяют на динары только у меня!
Гаяр выпрямился и горделиво заявил:
– Обещаю!
Меняла вытащил из-под прилавка лоскут мягкой кожи и на ней несмываемой краской нарисовал несколько знаков из иудейского алфавита. Когда краска надежно впиталась в кожу, меняла свернул лоскут в трубочку, перевязал тесемкой и предупредил:
– Храни на теле! И береги от огня, а воды он не боится. Там, в Хазарии, спросишь лавку Ашкенази. Он поможет тебе в любом вопросе. Если нужно будет, даже снабдит тебя в долг монетами, но, естественно, под проценты.
Гаяру показалось подозрительным, что меняла так легко согласился на его просьбу, но пришел к выводу, что обычная жадность правит этим человеком. Он не мог знать, что, проводив эмира из лавки, ростовщик на другом лоскуте мягкой кожи нарисовал новое письмо и отправил его с торговым караваном соплеменников, отправлявшихся в Хазарию по тайным безопасным тропам. Караван должен был прийти к хазарам в любом случае раньше отряда эмира Гаяра!
Еще издали на выходе из базара он заметил воина в лиловой одежде, отбивавшегося от наседавших на него с саблями в руках арабов. Гаяр, узнав Гора, возмутился: «Кто посмел поднять руку на гуляма султана?!» За спиной Гора к стенке каменной лавки прижалась женщина в золотых одеждах с волосами, окрашенными хной. Это была Адоната…
Не задумываясь, Гаяр выхватил лук из колчана и пустил стрелу в одного из нападавших. Стрела попала в плечо, воин упал и, подхватив товарища под руки, остальные арабы отступили, смешавшись с толпой. Вторая стрела для устрашения просвистела над головами и вонзилась в деревянный столб. На ее древке под порывами ветра затрепыхался клочок конских волос, окрашенных в лиловый цвет, как знак оружия гулямов. Толпа зевак отхлынула в сторону, невольно закрыв своими телами отступивших воинов.
Закинув лук в колчан, Гаяр выхватил купленный клинок и, вращая им во все стороны, набросился на толпу, но простые покупатели упали на колени и закричали:
– Эмир, это не мы!
– Остановись, Гаяр! Здесь были воины халифа!.. – выкрикнул, тяжело дышавший из-за схватки Гор.
– Халифа?! Что им надо было?
– Они хотели… хотели отнять твою наложницу!
«Ах вот как! Халиф Сирии не побоялся испортить отношения с султаном Египта, напав на его гулямов?! И все это из-за женщины, не пожелавшей стать его наложницей?»
Халиф Сирии, дальний потомок пророка, был также могуч и влиятелен, как и египетский султан. С ним не стоило вступать в открытую ссору. Адоната из простой пленницы, выставленной на продажу, превратилась в предмет раздора. Жаль, что отряду Гаяра уже утром надо отправляться в поход, и не получится до конца выяснить отношения с халифом.
– Я знаю, где располагаются нукеры, напавшие на меня. Разреши поднять воинов, чтобы наказать их!
Гор являлся товарищем и ближайшим помощником Гаяра, и был также быстр на расправу, как и он сам. Но воины халифа – это не просто вооруженное племя арабов-соплеменников, которых по каким-либо причинам можно было ограбить или убить. Такими действиями можно было оскорбить халифа, нарушить закон, и поссорить могучего султана с благословенным халифом. Хотя и сам халиф, направив воинов для нападения на гулямов, также преступил закон.
– Скажи, у нас все готово к походу?
– Да, эмир.
– Тогда выступаем сегодня, когда солнце встанет в зенит! Собирай воинов.
Адоната наблюдала за решительными действиями Гаяра, пытаясь встретиться с ним глазами, но он ни разу даже не взглянул на нее. Только опустил руку на ее плечо и приказал:
– Все время будь рядом со мной!
– Я поняла тебя, мой повелитель! – ответила Адоната.
Гаяр удивленно обернулся, и ей не хватило воздуха – его ярко-голубые глаза смотрели на нее укоризненно.
– Адоната, я не могу быть твоим повелителем, если ты только сама этого не захочешь. Я повторяю: дочь шаха, ты свободна и вольна поступить, как тебе заблагорассудится!
Взгляды эмира и персиянки встретились, и странные чувства проснулись в их душах, поселив ненужное волнение.
– Если позволишь, то я хочу быть рядом с тобой! – твердо заявила Адоната.
Ей некуда было идти на свободе! Всех родных арабы, в азарте сражения, лишили жизни. Она с ужасом вспомнила, как захвативший в плен воин схватил ее за волосы и жадно уставился на лицо, пораженный широко расставленными большими глазами пленницы. От него шел запах пота осла, а руки, тянувшиеся к ней, были покрыты кровью и корочкой грязи. Адонату спасло то, что второй араб, завистливо посматривая на добычу товарища, посоветовал не торопиться, так как за нее можно взять на невольничьем базаре много серебряных монет.
Они снова встретились взглядом, и суровый эмир неожиданно признался:
– Никогда не видел у женщин таких широко расставленных глаз!.. Я принимаю твой выбор – оставайся!
– А я никогда не видела глаз такого цвета, как у тебя! Мне кажется, что наши глаза – это глаза судьбы.
– Но об этом могут знать только боги! – возразил Гаяр. – Идем в лагерь!
«Пожалуй, он прав! Надо спросить у огня сегодня ночью на привале, – подумала Адоната. – Он не обманет!» Ее мать, византийка, признавала огнепоклонничество некоторых персов и научила дочь общению с огнем, считывая с языков его пламени тайну будущего.
Направляясь в свой лагерь на окраине города, гулямы опасались нового нападения и по пути часто оглядывались, готовые к новой схватке. Но все прошло благополучно, и отряд эмира Гаяра через некоторое время снялся с привала и покинул окрестности города. До темноты оставалось не так много времени, и нужно было отыскать надежное место для новой стоянки. А это было не так просто, учитывая, что отряд Гаяра насчитывал десять сотен первоклассных воинов. Вдобавок, для дальнего похода у каждого из них имелось три лошади: одна для передвижения, вторая для перевозки груза, а третья для боя. Третья лошадь шла налегке. Лишь два колчана со стрелами и притороченное копье с лиловым хвостом, признаком принадлежности хозяина к избранным воинам египетского султана, являлись ее грузом. Дополняли отряд два десятка двуколок с мощными китайскими арбалетами для безопасного уничтожения врагов на большом расстоянии.
Уже в сумерках отряд остановился в развалинах старой греческой крепости, выставив несколько сторожевых постов. Обустройство коша – укрепленного лагеря на месте привала – непременное правило при походах гулямов. Поэтому враги никогда не могли их застать врасплох.
Учитывая, что солнце нагрело землю и рано утром, еще до его восхода, отряд двинется дальше, Гаяр приказал не ставить шатры, а отдыхать около лошадей, постелив на землю куски войлока. Его жеребец по кличке Гуло, что в переводе с византийского означало «росомаха», названный так за свой несколько чудаковатый бег боком, нервно прядал ушами и пытался куснуть лошадь Адонаты, когда та в движении слишком близко подходила к Гаяру.
– Он у тебя злой! – не выдержала Адоната после очередного укуса Гуло выделенной для нее лошади.
– Он настоящий воин: умный, верный, ревнивый. В бою, помогая мне, бьет врага копытами и грызет зубами. Убедиться в этом ты сможешь уже скоро!
– А куда ты направляешь свой отряд? Ведь твои соплеменники сражаются в южной Персии, а ты выбрал для похода северное направление.
– Запомни, у гулямов нет соплеменников. Есть только султан и клятва на крови, данная ему лично. Если он распорядится наказать даже племя арабов, мы накажем его! Поэтому мы действуем только по его указам, – уклончиво ответил Гаяр.
На ночь они устраивались рядом, на двух кусках войлока. Рядом кормились лошади, и конь Гаяра, быстро съев выделенное ему зерно, беззастенчиво пытался отнять остатки корма у кобылы Адонаты. Заметив, что персиянка волнуется за свою лошадь, Гаяр успокоил ее:
– Не беспокойся! Он играет. Жеребец никогда не обидит кобылу. И постарайся уснуть – мы уходим еще до рассвета.
Вопреки пожеланиям Гаяра, Адоната долго не могла уснуть. Она не знала, правильно ли сделала, что выбрала Гаяра. Надо было спросить пламя, но эмир запретил на первом привале жечь костры, и разговор с огнем пришлось отложить. Она вспомнила, как мать учила ее: «Адоната, доверяй глазам своим! Они подскажут, и если ты в мужчине в отношении себя почувствуешь добрую силу, то с ним можно общаться. А слабых и злых избегай!»
В отличие от нее Гаяр сразу уснул и его ровное дыхание еле улавливалось. Казалось, что он спит крепко, но стоило Адонате приподняться, чтобы в свете луны рассмотреть эмира, как тот тут же открыл глаза и спросил:
– Ты что-то услышала? Нет?! Тогда спи – до рассвета осталось немного.
Еще в темноте гулямы, выслав вперед отряд из сотни воинов, снялись с лагеря и по-прежнему держались северного направления. Если ничего не изменится, то через несколько дней отряд Гаяра уткнется в горы Кавказа с их многочисленными и дикими племенами, которые никогда никого свободно не пропускали мимо своих укрепленных пунктов, сохраняя в тайне свою жизнь и обычаи. Даже персы, завоевавшие южную часть Кавказа, вынуждены были через некоторое время покинуть горы, подвергаясь непрерывному нападению…
Путь через Кавказ грозил многочисленными трудностями и большими потерями воинов, но, казалось, что Гаяр совершенно не думал об этом, упорно направляя своих воинов на север. Через несколько дней, когда пики гор нависли на горизонте, словно облака, Гаяр сделал большой привал. Люди и лошади перед тяжелым испытанием должны были хорошо отдохнуть, собраться с силами и освоиться в незнакомой обстановке. Он разослал небольшие отряды во все стороны с заданием захватить пленных, чтобы те показали безопасный путь через горы.
Адоната все дни похода находилась рядом с Гаяром. И его это вначале раздражало, но постепенно он привык и даже оглядывался, если она отставала от него по каким-либо причинам. Одета она была в одежду воина, на боку висел длинный кинжал, а за спиной колчан с луком и стрелами. Внешний вид ничем не выделял ее среди других воинов и, казалось, что за эмиром постоянно следует его ближайший помощник.
На отдыхе Гаяр позволил зажечь костры, и запах жареного мяса соблазнительно щекотал ноздри. Эмир откинулся на спину, положив под голову валик из войлока, и прикрыл рукой глаза. Оглянувшись на него, Адоната отошла в сторону к ближайшей группе гулямов, жаривших молодую овцу.
– Ты за мясом? – спросил один из воинов, переворачивая тушку животного над пламенем костра.
– Да! Эмир хочет есть.
Воин отрезал несколько кусков мяса и положил на глиняное блюдо, добавив две испеченные на углях лепешки. Она взяла блюдо и понесла его к отдыхавшему на кошме Гаяру. Пламя костра, на котором воин жарил мясо, напомнило ей, что она до сих пор так и не нашла время, чтобы поговорить с огнем. Осторожно опустив блюдо на войлок, она принялась собирать сухие ветки, чтобы разжечь небольшой, но жаркий костер.
– Что ты хочешь сделать? – спросил Гаяр.
Она всегда поражалась его умению из состояния крепкого сна мгновенно превращаться в воина, готового к бою.
– Позволь мне сквозь языки пламени огня посмотреть в будущее!
– Будущее знают только боги! Нам недоступно такое знание, – возразил Гаяр.
– Персы считают, что именно в огне живет что-то божественное. Он может быть добрым и согревающим, но может быть злым и жестоким. Каждого человека он воспринимает по-разному в соответствии с его судьбой.
Гаяр знал о существовании оракулов, но в его отряде никогда не было человека с подобными способностями, и он не верил в такие возможности человека, но уверенность Адонаты, звучавшая в каждом ее слове, посеяла в нем сомнения.
– А ты понимаешь язык огня?
– Да! – твердо ответила Адоната.
– Делай, что хочешь! – согласился эмир.
Он откинулся на спину, опустив голову на валик, и принялся с любопытством наблюдать за действиями персиянки. Она по-прежнему для него была женщиной, для которой он купил свободу, но Адоната при первой возможности старалась подчеркнуть, что она зависима от его воли.
Когда огонь из тонких веток разгорелся, и вверх поднялись языки пламени, совсем не выделяя дым, Адоната попросила:
– Позволь отрезать прядь твоих волос.
Гаяр наклонил голову, и Адоната острым кинжалом отрезала прядь его светлых волос, а затем соединила со своими. Она перемешала обе пряди волос и разделила их на три пучка. Первый пучок она пронесла трижды над огнем и произнесла фразу на древнеперсидском языке, которого Гаяр не знал, а затем бросила волосы в огонь. С легким треском они вспыхнули, и пламя ровно поднялось над костром. Адоната вздрогнула и обернулась на Гаяра. Ее глаза сверкали, щеки зарделись, но она ничего не сказала ему про ответ огня.
Второй пучок она тоже бросила в огонь после нескольких слов, и пламя костра внезапно ослабело, едва не погаснув, и только через некоторое время снова поднялось кверху, подпитываемое жаром несгоревших сучьев. Лицо Адонаты помрачнело, и она уже не обернулась к Гаяру, продолжая разговор с огнем.
Третий пучок волос она бросила в огонь после целой группы фраз, и слова ее на этот раз, как показалось Гаяру, были наполнены откровенной мольбой. Пламя костра качнулось в разные стороны и внезапно, без всякого дуновения ветра, согнулось в сторону востока. Некоторое время огонь еще держался, а потом внезапно потух, несмотря на то, что в костре имелось еще достаточно сухих и несгоревших веток.
– И что тебе сказал огонь? – насмешливо спросил Гаяр.
– А ты готов правильно принять то, что сказал огонь?
– Да, я готов.
– Пути на Север через горы для тебя нет! Но если ты проявишь мудрость, то можешь обойти горы с Востока и через пустыню по землям Согдианы достичь желаемого. На этом пути тебя ждет удача! – глядя эмиру в лицо, твердо сказала Адоната.
Гаяр не спускал глаз с персиянки, не зная, как воспринять ее пророчества. Она, понимая ответственность момента, напряглась под недоверчивой тяжестью его взгляда и выдержала испытание – Гаяр первым отвел глаза в сторону и задумался!
Он думал недолго и, повернув лицо к Адонате, признался:
– Ты посеяла сомнения в моих мыслях, но я выполняю поручение своего властителя султана Египта и не могу поступить по-другому – завтра утром мы идем в горы!
Адоната огорченно вздохнула: он не услышал предсказание огня с первого раза и не смог ей поверить. Но в то же время она была спокойной, так как точно знала, что с ними в ближайшем будущем ничего плохого не случится.
