Иван Свойняло
Харам Адонаты (Грех Стрекозы)
Глава 3. Равновесие страха
Чтобы не распугать кочевников раньше времени, Гаяр выслал по пескам для охвата лагеря с двух сторон по сотне воинов, а основные силы, превозмогая жажду и голод, затаились на краю песков. Как только воины окружили лагерь, он разрешил движение основных сил в направлении стоянки кочевников.
Некоторое время их не замечали, но когда до стоянки осталось примерно пять полетов стрелы, поднялся крик и возле юрт забегали люди. Мужчины ловили лошадей и готовились к сражению, а женщины в разноцветных одеяниях хватали детей на руки и прятались в юртах.
Племя оказалось совсем маленьким – не больше сотни человек, и большинство из них – это женщины и дети. Несколько десятков всадников сгрудились у юрт, защищая женщин и детей, и угрожающе трясли небольшими толстыми луками.
Гаяр поднял руку, призывая кочевников к спокойствию. Он отделился от основного отряда и легкой рысью направился к степнякам для переговоров. Его сопровождала Адоната, удерживая в руках лук с приготовленной стрелой.
Не доезжая на расстояние полета стрелы до натянувших луки кочевников, Гаяр остановился и, приподнявшись в стременах, громко крикнул по-тюркски:
– Я хочу говорить с вождем! Пусть он сделает шаг мне навстречу, чтобы я понял, что говорю с вашим лучшим воином.
Гаяр не ошибся – его поняли. Из группы приготовившихся к бою кочевников после некоторого замешательства на десяток шагов вперед выехал коренастый степняк и ответил тоже по-тюркски:
– Я вождь Тюрке! Ты что хотел? Назови себя.
– Я эмир Гаяр и со мной лучшие арабские воины Востока – гулямы! Мы прошли пески и хотим есть и пить. Но нам нужно сначала напоить лошадей. Покажи водопой, и мы пройдем мимо твоего лагеря, не тронув вас.
– Ты должен дать слово, что не нападешь на нас, прежде чем я соглашусь на твою просьбу.
– Я, эмир Гаяр, даю слово! Но пусть твои воины вложат луки в колчаны, и дай нам проводника к водопою. Тогда мы пройдем мимо.
Некоторое время кочевник раздумывал, а потом заявил:
– Я сам провожу вас к водопою.
Источник воды оказался недалеко, и тысячи лошадей гулямов истоптали в грязь глинистые берега небольшого озера, выпив воду почти до самого дна. Рядом, до самого горизонта зеленела трава, и валы перекати-поле среди сухих колючих кустарников могли стать топливом для костров. Встретившись взглядом с Гором, эмир разрешил воинам расположиться кошем.
Заслонившись от степи кольцом двуколок, гулямы принялись готовить еду и запасаться водой. Столкнувшись с тем, что запасы почти иссякли, воины направили Гора к эмиру, чтобы тот разрешил для пополнения припасов ограбить обнаруженное племя тюрков.
Гаяр выслушал Гора, но не торопился принимать решение. Он знал, что напуганные большим количеством чужих воинов, кочевники с наступлением темноты постараются незаметно сняться с лагеря и скроются на бескрайних просторах степи. Уничтожить тюрков не составляло труда, но гораздо полезнее будет, если они расскажут о наличии племен в степи, их отношениях между собой и безопасном пути в страну Кангюй.
– Я сам поговорю с вождем тюрок! – пришел к решению после недолгого раздумья Гаяр. – Со мной поедет Адоната.
Адоната, сверкнув глазами, довольная поднялась с кошмы. Но потом возразила:
– Пусть группа воинов сопроводит нас!
Юрты кочевников находились недалеко от лагеря гулямов, и как только группа воинов во главе с эмиром направилась в их сторону, возле юрт поднялась новая суматоха. Снова остановившись на расстоянии полета стрелы, эмир приказал воинам остаться на месте, а сам с Адонатой направился на переговоры. На этот раз кочевники не успели даже оседлать лошадей и растянулись вдоль юрт с луками в руках.
На подъезде к юртам Гаяр спрыгнул с коня, снял шлем и отбросил его за спину. Густые светлые волосы рассыпались по его плечам, поразив кочевников. Вождь Тюрке, сделавший несколько шагов ему навстречу, неожиданно опустился на колени:
– Эмир, ты не из древнего племени жунов? Они когда-то пришли к нам с захода солнца и были храбрыми, но жестокими воинами. Им подчинялись все племена степи. Скажи, что ты хочешь? Мы готовы покориться тебе, о потомок жунов!
– Я из племени словенов и они действительно живут там, где заходит солнце. Мои воины голодны, но мы не хотим обнажать сабли. Скажи, чем можешь помочь нам?
– У тебя очень много воинов, но, думаю, десяти лошадей им хватит, чтобы утолить голод. Если ты потребуешь больше, то тогда мое племя ждет голодная смерть.
– Хорошо.
Гулямы, приняв лошадей, погнали их в сторону своего лагеря. Пройдет еще некоторое время и сытые и довольные воины улягутся спать, выставив дозоры. Гаяр, оставшись наедине с Тюрке, узнал, что в степи кочуют большие племена тюрок-тюргешей, иногда враждующих между собой и облагающих данью более мелкие племена. Степь покрыта густой травой, есть много зверя и птицы, в ложбинах достаточно озер и часто идет дождь.
– Почему ты, Тюрке, расположил лагерь на границе с песками пустыни, если в степи такое изобилие зверей и много корма для животных?
– Хан Сулу обложил меня большой данью, и я на время, пока не соберу ее, останусь здесь.
– А если через пески придут новые завоеватели? Они уничтожат твое племя!
– На все воля богов! Но пока еще никто, кроме твоих воинов, не смог пройти пески.
Гаяр взглянул в глаза коренастому тюрку, и тот не смог сдержать свое удивление:
– Ты точно жун! У тебя глаза цвета неба. Прошу, пощади нас!
– Ты можешь не опасаться – твое племя никто не тронет. Рано утром нас здесь уже не будет.
Все время, пока шли переговоры, Адоната стояла за спиной Гаяра, положив руку на рукоять длинного кинжала. Ее присутствие смущало кочевника, но в конце разговора он не выдержал и спросил:
– Кто твой молодой телохранитель? Он из другого народа?
– Да! – ответил Гаяр. – Он перс. У арабов союз с покоренными персами. Мы передовой отряд. Смотри, никому не проболтайся. Большая армия идет за нами и те племена, которые нас приняли не как друзей, а как врагов, будут уничтожены. Для того, чтобы с твоим племенем обошлись, как с друзьями, я даю тебе вот этот пучок конских волос. Они заплетены особым образом, узелковыми знаками. Береги его.
Адоната, когда они уже отъехали от стана кочевников, спросила Гаяра:
– Ты зачем соврал тюрку?
– Пусть новость о том, что за нами идет армия завоевателей, встревожит Степь и тем самым оградит нас от попыток нападения кочевников. Нам нужно без потерь добраться до Хазарии. А там…
Не дождавшись продолжения речи, Адоната снова спросила:
– А в Хазарии что будет?
– Посмотрим на месте.
Его уклончивость смутила Адонату. Значит, он не до конца доверяет ей или, быть может, опасается, что замысел похода станет известен многим. Она отвернулась от Гаяра и пришпорила коня, чтобы проскакать вперед. Но конь эмира, не терпящий, чтобы кто-то без разрешения хозяина вырывался вперед, укусил кобылу, и та отпрянула в сторону, едва не сбросив Адонату из седла.
Догнав персиянку, Гаяр ухватил за узду ее кобылу и твердой рукой воина успокоил животное. Некоторое время они ехали молча. Первым заговорил Гаяр:
– Не сердись! Придет время, и ты все узнаешь. Я даже буду у тебя спрашивать совета, как поступить…
Длительный поход давно сблизил эмира с Адонатой, но он старался внешне это особо не показывать. Хотя его воины, которые знали, что после покупки девушки у арабов он дал ей свободу, видели, что эмир чрезвычайно бережно относится к знатной персиянке в походе, выделяя ей лучший кусок пищи и самое теплое место у ночного костра.
– Утром мы уходим. Постарайся хорошо выспаться, остановка днем будет короткой.
Рано утром, когда после бессонной ночи крепкий сон охватил ее, она проснулась от того, что он положил свою твердую руку на ее плечо и сжал его.
– Вставай, воины седлают лошадей.
Уже через небольшое время, когда встало солнце, Гаяр понял, что тюрок не обманул. На пути воинов все чаще стали встречаться многочисленные стада горбоносых антилоп. Рассредоточившись, передовая сотня изголодавшихся гулямов очень быстро набила их стрелами несколько сотен, и Гаяр, понимая, что животных придется разделывать, с досадой объявил остановку у узкого, но полноводного из-за подземных родников ручья.
Воины расположились у воды, отпустив лошадей на выпас, и принялись разделывать убитых животных. Разложенные костры из веток кустарников дымили, но, перемешанные с травой перекати-поля и сухим навозом диких животных, давали необходимый жар пламени, и по степи застелился дразнящий обоняние запах жареного мяса.
Наблюдая, как лениво Гаяр поддевает острием ножа куски жареного мяса, Адоната заметила:
– Ты исхудал, у тебя нет аппетита! Признайся, тебя что-то мучает?
Он поднял на нее свои чистые голубые глаза и с ноткой грусти признался:
– Я боюсь, что не узнаю родные места, откуда меня похитили. Столько лет прошло, а я был совсем маленьким мальчиком! Пытаюсь вспомнить и не могу.
– Насколько я знаю из византийских летописей, славяне живут за морем, на севере от Восточной Византии. По словам купцов, они в основном землепашцы и охотники, у них нет больших племен. Они делятся по родам, а роды враждуют между собой. Я надеюсь, что ты сердцем почувствуешь место, где родился.
– Я все знаю, Адоната! Я, когда готовился к походу, с разрешения султана ознакомился с записками купцов…
Спокойствие в лагере нарушил топот лошадей дозорной сотни – они на горизонте обнаружили неизвестных всадников.
– Что будем делать? – спросил прискакавший к костру эмира Гор.
– Готовь пять сотен к бою, а еще две отправь в тыл кочевникам, остальные защищают лагерь и готовят большие арбалеты. Всем поверх доспехов надеть желтые накидки гулямов. Я буду в красной!
Беззаботный лагерь в одно мгновение превратился в муравейник, где каждый воин знал свое место и вскоре первые пять сотен выстроились в ровную линию.
– Где мы будем находиться? – спросила Адоната.
– Впереди воинов. Они в бою должны видеть эмира.
Гаяр залез в вещевые сумы и вытащил две накидки: красную и желтую. Красную накидку надел на себя, а желтую протянул Адонате:
– На, надень поверх доспехов.
– Но я не гулям! – возразила Адоната.
– Ты скоро им станешь…
Чужие всадники, заметив, что отряд пришлых воинов окрасился в желтые цвета и приготовился к бою, заметно стушевались, перейдя на своих лошадях с галопа на рысь.
– Медленно, шагом, двигаемся навстречу! – распорядился Гаяр.
Стройные ряды гулямов двинулись навстречу противнику, и это окончательно смутило кочевников – они затоптались на месте, выстраиваясь в подобие длинной шеренги, чтобы охватить чужаков в желтых одеждах.
На расстоянии трех полетов стрелы Гаяр остановил гулямов и вместе с Адонатой смело выдвинулся вперед для переговоров. Он оглянулся на нее, опасаясь, что в ее глазах уже поселился страх, но персиянка выглядела спокойной.
– Держись сзади меня и левее! При наступлении врагов поворачиваем влево и делаем круг, чтобы оказаться в первых рядах наших воинов.
– Мы будем отступать?
– Нет. Мы будем побеждать!
На середине свободного пространства между построениями войск он остановился и поднял копье с пучком окрашенных в красный цвет конских волос, тем самым приглашая вождя кочевников на переговоры. Коренастый кочевник с двумя телохранителями выдвинулся вперед и на расстоянии ста шагов от Гаяра остановился, не собираясь сближаться с эмиром.
– Я – эмир Гаяр, эмир непобедимых арабских воинов-гулямов, спрашиваю тебя, вождь, зачем ты встал на моем пути? Если у тебя есть имя – назови его!
Такой манерой переговоров Гаяр провоцировал вождя кочевников на ссору, а это означало одно: он хочет сражения!
– Я – хан Сула, это моя земля! Ты зачем без разрешения сюда пришел, эмир? За проход через мои земли ты должен заплатить дань.
– Мне не нужно никакого разрешения! Я эмир великого египетского султана, завоевателя Африки и Персии, и своим требованием ты оскорбил не только меня, но и султана. Слушай, хан, мои слова: ты пропускаешь меня и моих воинов и платишь дань – одна серебряная монета с каждого твоего воина, посмевшего встать на нашем пути!
Сознательно унижая хана в глазах его воинов, Гаяр ждал новых возражений рассерженного кочевника, но тот после оскорбительных слов эмира молча повернул коня и поскакал к своим воинам. Все складывалось как нельзя лучше: кочевники не отступят и схватка неизбежна!
Гаяр поднял свое копье с красным пучком конских волос и качнул им из стороны в сторону, что означало: «Атака!» Гулямы пришпорили лошадей и, нагнав эмира, ровными рядами без единого звука пошли в атаку. Сблизившись с врагами на расстояние полета стрелы, они одну за другой пустили по десятку стрел в кочевников и развернулись в обратную сторону. Казалось, гулямы испугались многочисленных воинов степи и отступили. Передние шеренги кочевников смешались под градом стрел гулямов и, подчиняясь крикам своего хана, суматошно стали выстраиваться в боевой порядок для преследования. Но, совершив разворот, пять сотен гулямов на сближении снова осыпали их градом стрел и бросились в атаку, ощетинившись копьями с желтыми пучками конских волос.
Одновременно две сотни гулямов ударили воинам хана во фланг и, понеся большие потери, кочевники бросились наутек в сторону ставки хана. Гулямы долго их преследовали, стараясь захватить хана, но лошади, отощавшие за время перехода через пески и не набравшие необходимых сил, сбавили темп, и преследование пришлось прекратить. Воины разбрелись по степи, отлавливая брошенных лошадей и собирая оружие. Несколько раненых кочевников удалось захватить в плен и гулямы их притащили на арканах, безжалостно подгоняя остриями копий.
Потери гулямов оказались минимальными – всего несколько человек. Раненых, чтобы остановить кровь, перевязали и разместили на двуколках. Их жизнь теперь была в руках богов…
Пленных выстроили перед эмиром и гулямы с любопытством рассматривали невысоких и кривоногих, но кряжистых, кочевников. Их узкие глаза светились злобой и затаенным страхом, а лица были покрыты редкими бородами. Особое внимание привлекли кожаные доспехи с нашитой на них в качестве защиты от стрел и копий в несколько слоев толстой кожей. Гулямы трогали примитивные доспехи, переговариваясь, и пришли к выводу, что они удобные и легкие, удар сабли они выдержат, но копье и попадания тяжелых стрел с близкого расстояния – нет.
– Кто из вас покажет дорогу к лагерю Сулы?
Голос эмира звучал спокойно, но требовательно.
– Ты?!
Его палец уткнулся в одного из воинов. Тот ненавидяще взглянул на эмира, но не произнес ни слова.
– Ты? – уже без особой надежды на успех Гаяр повторил вопрос второму пленнику.
Тот тоже злобно сверлил эмира глазами, но не смолчал, как первый кочевник.
– Сула уже покинул лагерь. Он поднимет воинов дальних кочевий и тебе, и твоим воинам скоро будет смерть! Ваши головы будут надеты на копья…
Не дожидаясь, пока пленник закончит свою речь, эмир махнул рукой и стоявшие за спинами кочевников гулямы взмахнули саблями и отрубленные головы покатились по зеленой траве.
– Всем убитым кочевникам отрубить головы и надеть на копья. Копья воткнуть рядами в землю в сторону бегства хана Сулы. После этого снимаемся с лагеря и уходим в направлении севернее заходящего солнца.
Все происходило быстро и организованно. Гулямы не задавали вопросов, и через короткое время тысяча воинов эмира уже была в движении, покидая место боя. Им не удалось пообедать, и они на ходу грызли вяленое мясо убитых накануне диких антилоп.
– Расправой над убитыми кочевниками ты вызвал злобу и ненависть у степного народа, – несмело начала Адоната. – Они будут мстить. Как это можно совместить сегодняшнее сражение с тем, что ты хотел беспрепятственно пройти в Хазарию? Они же теперь постараются напасть и уничтожить нас!
Гулямы двигались не спеша, иногда лишь переводя лошадей с шага на рысь. И Адоната почти все время находилась рядом с Гаяром, стараясь сдерживать свою кобылу, чтобы своенравный жеребец не укусил ее за шею за нарушение дистанции.
Чтобы ответить Адонате, Гаяр придержал коня:
– Меня в лагере гулямов учили, что во взаимоотношении враждебных племен и народов должно сохраняться равновесие страха. Прежде чем напасть на нас, теперь любой хан, до которого дойдут вести о нашей победе, крепко задумается: а стоит ли нападать на таких умелых в бою и жестоких по отношению к врагам гулямам? Да и чтобы нанести поражение моим воинам, нужно собрать несколько тысяч воинов, а это займет много времени. За это время мы уйдем далеко. Да и понимание того, что на нас могут напасть внезапно, будет держать моих воинов в напряжении, даже опасении, чтобы не пасть позорно от стрелы в спину из трусливой засады, а умереть достойно в открытом бою. Поэтому они в дозоре будут бдительны и не позволят напасть на нас внезапно. А путь в Хазарию еще очень долгий…
Больше они не возвращались к этому событию, тем более что вспоминать об этом было некогда. Чем дальше на север, тем гуще и выше становилась трава, попадалось больше зверя и птиц, пригодных в пищу, тем больше было охоты и остановок. На глазах округлялись от сочной травы бока лошадей, да и у гулямов на щеках пропали впадины после тяжелого и голодного перехода через пески. И у эмира неоднократно появлялась мысль, что эта часть степи весьма благодатна для жизни.
Через несколько дней ближе к заходу солнца дозорные наткнулись на реку, преграждающую путь на северо-запад, берега которой в отдельных местах заросли не только кустарником, но и искривленными мощными деревьями. Река оказалась не широкой, полноводной, со спокойным течением. Через нее можно было переплыть, держась за гривы лошадей, но двуколки, доверху наполненные вяленым мясом и запасом стрел, могли не удержаться на плаву и утонуть.
– Может, разобьем кош? – спросил Гор.
Излучина реки создавала соблазнительное место для устройства лагеря, который с одной стороны защищала бы река, а с другой, со стороны степи, непреодолимый рубеж для врага составляли бы двуколки с дальнобойными арбалетами. Но если перебраться через реку, то можно было не опасаться кочевников, которые преследуют отряд, выжидая удобного момента для нападения.
– Нет, здесь мы можем оказаться в западне. Кош разобьем на том берегу. Готовьтесь к переправе! Первая сотня за мной! Затем готовьте двуколки.
Гаяр подъехал к самому краю реки и его верный Гуло коснулся своими бархатистыми губами воды, смакуя ее. Гулямы затаили дыхание, наблюдая, как среагирует жеребец эмира на воду в реке. Бывали случаи, когда Гуло отказывался пить мутную воду рек в долинах Сирии. Но, шлепнув губами по бегущим гребешкам волн, жеребец нагнулся еще ниже и жадно принялся поглощать воду. А это был хороший знак! Много выпить воды ему не позволил Гаяр, дернув за уздцы коня – предстояло еще преодолеть вплавь реку. А отяжелевший после питья конь мог ослабеть и не справиться с переправой.
Гаяр спрыгнул с коня, передав уздцы Гору, так как только его еще слушался дикий по нраву жеребец, и принялся раздеваться, складывая походную одежду, чтобы не промокла при переправе, в кожаный мешок. Еще сотня гулямов последовала за эмиром, и берег покрылся ослепительно белыми телами с контрастно темными загорелыми лицами и кистями рук, выступавшими из-под одежды в походе.
– А я? – растерянно спросила Адоната. – Я не умею плавать!
– Ты такой же воин, как и мы. Раздевайся и крепко держись за стремя! Иначе одежда промокнет, станет тяжелой, и твоя кобыла может не вытянуть тебя.
Обнаженный Гаяр закрепил мешок с одеждой на седле Гуло, и искоса посмотрел на Адонату. Она вся вспыхнула, украдкой оглянулась по сторонам, но гулямы были заняты подготовкой к переправе и не обращали на нее никакого внимания, и несмело принялась раздеваться. Тело у нее оказалось стройным и изящным, с тонкой осиной талией. Гаяр подошел к персиянке и помог закрепить мешок с одеждой, а потом показал:
– Руку по локоть просунь между этими ремнями и вцепись в нее другой рукой, голову держи высоко над водой. Почувствуешь ногами берег – отпусти кобылу. И не бойся – я буду рядом! А теперь пошли в воду…
Жеребец Гаяра смело вошел в реку, и как только копыта потеряли опору, поплыл, работая передними ногами и фыркая на попадавшую в ноздри воду. Пока они плыли, Гаяр постоянно оглядывался на Адонату. Вначале персиянка высоко держала голову, но на середине реки начала слабеть и несколько раз окунулась с головой, не в силах удержать голову выше уровня воды. А когда плохо закрепленное седло под тяжестью ее тела сползло на левую сторону, то совсем скрылась под водой.
Гаяр хлопнул по шее своего жеребца и приказал:
– Вперед, Гуло, вперед!
А сам, умея хорошо плавать, нырнул и, нащупав под водой тело Адонаты, приподнял ее, чтобы она глотнула свежего воздуха.
– Дыши, я рядом! Не бойся. И держись за стремя!
Жадно глотнув несколько раз воздуха, она выдохнула:
– Я не боюсь! Но я едва не захлебнулась!..
Противоположный берег оказался пологим и Гаяр вынес ослабевшую Адонату на руках. Ее густые волосы намокли и тяжелым покрывалом укрыли тонкие плечи и выступавшую грудь. От свежего ветра персиянку затрясло, ее смуглое тело покрылось пупырышками, и она вся сжалась в комок.
Отвязав от жеребца мешок со своими вещами, он вытащил накидку и набросил ее на Адонату. Потом отвязал мешок с вещами Адонаты:
– На, одевайся! Только сначала пропитай влагу тела накидкой, чтобы одежда не промокла. Сухим телом ты быстрее почувствуешь тепло. Сейчас воины проверят степь, и если все будет безопасно, то прямо на берегу устроим кош, разожжем костры и согреемся.
Уже одевшись и протирая волосы накидкой, она призналась:
– Я думала, что ты не успеешь мне помочь, когда ушла под воду, а в ушах забурлила вода, и вместо неба над головой было лишь светлое пятно!..
– Но ты же держалась за ремни?
– Да.
– Значит, лошадь в любом случае вытащила бы тебя на берег.
Его спокойствие, граничащее с равнодушием, поражало уверенностью, что все должно было закончиться благополучно. Он уже забыл об Адонате и внимательно наблюдал, как переправляются его воины. В двуколки, обвешанные надутыми ртом мешками, впрягли лошадей, а рядом с ними находились погонщики с ножами, готовые в любой момент, если животные чего-то испугаются, обрезать ремни и спасти двуколки с походным имуществом.
Адоната, надев одежду на сухое тело, действительно быстро согрелась. Она с любопытством наблюдала, как происходит переправа воинов. Группы гулямов слаженно и деловито после переправы двуколок, в составе своих сотен переправлялись через реку под охраной воинов десятой сотни, остающихся на берегу и зорко, наблюдавших за степью, чтобы не пропустить внезапное нападение врага. Но все прошло благополучно: нападения не было, лошади вели себя смирно, двуколки с имуществом и ранеными были благополучно переправлены на другой берег.
Окинув последним взглядом переправлявшихся через реку гулямов, Гаяр позвал Адонату:
– Поехали! Осмотрим степь.
Земля печенегов между Яиком и рекой Ра оказалась еще плодороднее, чем земли огузов. Дозорные первой сотни, проведя разведку вглубь степи, наткнулись на многочисленное стадо диких низкорослых лошадей и, не сумев их поймать арканами, набили из луков несколько десятков на ужин воинам.
– Это тарпаны – дикие лошади, – пояснила Адоната, заметив, как внимательно их рассматривает Гаяр.
Гаяр, признавая преимущество Адонаты в лучшем знании мира, спросил:
– Ты не слышала: их кто-нибудь пытался приручить?
– Византийские источники говорят, что попытки местных народов были неоднократными, но ни одна не привела к успеху. Тарпаны не подходят для одомашнивания, но мясо вкусное и нежное.
Они сделали полукруг на лошадях и вернулись в обустраиваемый лагерь. Далеко на горизонте солнце готовилось коснуться края земли, и небо окрасились красным цветом. Завтра сильный ветер принесет на степь облака и пойдет дождь.
Гаяр подозвал своего ближайшего советчика Гора:
– Надо поставить юрты, заготовить дрова и добыть еще диких животных. Непогода продлится два-три дня. Предупреди воинов!
Гаяр не ошибся – на следующий день ветер усилился, и темные облака с севера заполнили небо. Но предусмотрительные гулямы запаслись дровами и мясом диких животных, а над кострами сделали навесы. На некоторое время непогода для них была не страшна. Лошади паслись на привязи внутри широко расставленных двуколок, а лагерь был в несколько рядов обнесен острыми кольями, наклоненными наружу, чтобы воспрепятствовать внезапному нападению кочевников.
С наступлением ночи хлынул дождь, в считанные мгновения превратив глинистую почву степи в болото, и гулямы забились в юрты и шатры. Только сторожевые воины по периметру объезжали лагерь, не спуская глаз с темноты, укрывшей степь, и прислушиваясь к каждому новому шороху.
Под утро дождь прекратился, даже выглянули звезды, но ветер снова усилился и новые темные облака неутомимо поползли по небу. Так продолжалось два дня и две ночи. На третий день, когда уже стали заканчиваться припасы дров и мяса, ветер, наконец, изменил направление и подул с юга, разогнав северные тучи. Но чтобы двигаться дальше, следовало подождать, когда подсохнет почва.
Все это время Гаяр и Адоната находились в одном шатре, лишь иногда выглядывая наружу, чтобы только убедиться в продолжение буйства природы.
Один раз она спросила Гаяра:
– Позволь уточнить у огня, что нас ждет дальше?
– Не надо. Ты же в начале похода сказала, что земли огузов мы пройдем почти без потерь. Так оно и вышло. Зачем лишний раз тревожить бога огня? А вдруг он рассердится?
Предсказаниям Адонаты он уже начинал верить и считал, что пока ничего серьезного не случилось, чтобы снова беспокоить бога огня. За то время, пока они вместе с Адонатой находились в шатре, он многое узнал от нее о строении мира. Оказывается, земля тянется далеко на восток, и даже византийцы не знают ее границ. Далеко на севере живут дикие племена варваров, нападавших на больших лодках по морю на соседние народы в Европе. На юго-востоке существует большое государство Индия, которое не смог завоевать даже великий полководец древности Александр.
– А на востоке что? Оттуда все время появляются новые народы и идут на запад вслед за уходящим солнцем. Арабы столкнулись за Согдианой с неизвестным народом, китайцами, и не смогли их победить!
– Это очень многочисленный народ. Он постоянно воюет не только с внешними врагами, но и между китайскими царствами – их несколько! – идут частые войны. Этот народ поставляет шелк, а шелк ценится на вес золота! А севернее Китая – земля Алтай, родина всех завоевателей, о которых ты спрашиваешь. Они первыми стали делать клинки из твердого металла под названием «железо». Один из таких клинков ты недавно приобрел на арабском базаре.
– Хороший клинок… – согласился Гаяр.
В небольшой шатер эмира заглянул Гор. Он уже объехал все посты и был мокрый до самого пояса от влажной после дождя травы.
– Эмир, нам надо сменить место лагеря. Кончается мясо, да и лошади изгрызли траву до самой земли.
Гаяр подхватился с кошмы и вышел на улицу вместе с Гором. Солнце уже хорошо грело, и капли влаги блестели на вершинках стеблей степных трав.
– Хорошо. Пусть гулямы готовятся: ровно в обед, когда подсохнет земля и кожа шатров, двигаемся на новое место.
С этого момента лагерь ожил и превратился в человеческий муравейник: воины сновали во все стороны, отлавливая лошадей и готовя снаряжение. Ровно в полдень передовая сотня первой покинула лагерь, прокладывая остальным воинам путь на северо-запад. От дождя трава, словно напившись живительной силы, поднялась вверх, ярко зазеленела и слилась на горизонте контрастной линией с голубым небом. Размякшие от длительного отдыха, дозорные гулямы не сразу обнаружили на этой линии многочисленные темные точки…
Вскоре к Гаяру прискакал посыльный:
– Эмир, на горизонте показались люди на лошадях. Их много! Но это не огузы: на них цветные одежды..
– Это печенеги. Гор! – подозвал он своего главного помощника. – Почва промокла и атака на лошадях затруднительна. Подготовьте двуколки с большими арбалетами. Передовая сотня пусть сблизится с печенегами на расстояние полета стрелы, пустит в них стрелы и бросится наутек. Затем в дело пусть вступают арбалеты. После отступления печенегов, четыре сотни пусть преследуют их. Но недолго – всего на десять полетов стрелы. И возвращаются обратно.
– Эмир, новые воины на лошадях появились уже со стороны захода солнца! Они пока далеко, но их много!
Гаяр пришпорил Гуло, поднялся на холм и, привстав в стременах, оглядел горизонт во все стороны. Действительно, врагов оказалось много, и они окружали гулямов. План сражения пришлось менять на ходу.
– Передовой отряд печенегов расстреливаем из арбалетов, четыре сотни преследуют их, а мы двигаемся следом. Отступая, они приведут нас к своему лагерю. Мужчин в плен не брать, только женщин и детей. Для остановки тех, что собираются напасть на нас со стороны захода солнца, развернуть двуколки и встретить их тяжелыми стрелами. Сотням отступать вслед за нами, меняясь местами с двуколками и не сближаясь с врагами. Постоянно держать их под обстрелом, и беречь двуколки с арбалетами. За потерю арбалетов сотники отвечают головой. После захвата лагеря с наступлением темноты и до самого рассвета двигаемся на север без остановки. Утром примем новое решение.
Адоната едва успевала вращать головой, чтобы разобраться в быстро меняющейся обстановке. Эмир Гаяр сидел на нервничающем в предчувствии боя Гуло, и ни один мускул на его лице не дрогнул. Он был уверен, что численное преимущество врагов в данном сражении не имеет никакого значения.
