Жанна Половцева
Идиот и дура
Ветка встрепенулась:
– Что это?
– Бензин заканчивается, спи давай.
Она выпялилась на промаргивающую лампочку.
– А-а! моргает ещё. Не встанем, – успокоила Евгения.
– Ну, спасибо, я не знал!
– Заправка где-нибудь будет. Много понастроили.
– А если не будет?
Ветка тревожно задумалась.
– Не, будет, – и стала внимательно осматривать окрестности. Слева и справа.
– Вон там! – закричала она, разглядев в появляющихся намёках на крышу, АЗС. И обрадовалась: – Успели, успели! Всё ещё моргает!
– Сиди, и не вздумай выходить! – приказал Евгений (Ветка потёрла ушибленную ногу) и пошёл платить.
Касса была внутри, справа от входа за стильной полукруглой стоечкой. А слева манил запахами немаленький магазин.
– Здравствуйте! – улыбнулась девушка, не запрятанная за зеркальные стёкла.
– Кредитки принимаете?
– Конечно! Что желаете?
В плечо засопела Ветка.
– Я тебе сказал не выходить.
– Я только посмотрю, я не была ни разу.
– Стой и не двигайся!
– Я и так не могу.
Девушка продолжала улыбаться.
– А магазинчик ваш кредитки берёт?
– Ой! Не знаю. Оля! Оля! Вот мужчина спрашивает, кредиткой можно расплатиться?
– Так мне ж не сделали всё ещё! – откликнулась Оля.
– Нельзя, – перевела со вздохом девушка.
– Очень кушать хочется, – пожаловался Евгений, – может, у вас банкомат есть?
– Нет.
– Ну, как же вы так!
– Не спрашивал никто как-то… А что совсем наличных нет?
– Совсем.
– Да-а… А знаете, тут немного в сторону посёлок есть. С банком.
– Сколько – немного?
– Километров 40.
– Пятьдесят, – откликнулся охранник со стула.
– Да ну, вряд ли, – заспорила девушка.
– Точно, я проверял по спидометру. Гонял как-то.
– Ну, если Вы далеко едите, то Вам какая разница? Если деньги нужны.
– Разница есть – тороплюсь.
– Тогда голодом торопитесь, – хмыкнул охранник.
– Не успею, наверное, закроются скоро, – Евгений взглянул на часы. Время летит, цель не приближается, – Что ж спасибо, до свидания.
Всё к одному! Что-то ширится чёрная полоса. Может, стоит повернуть обратно? По закону подлости никакой Лёли они не найдут. От злости есть захотелось ещё больше. Странно, что заправка не закрыта оказалась.
Снаружи он вспомнил, что Ветка приковыляла следом.
– И где она?
А она выбегала из здания, волоча ногу, за ней – охранник, за охранником какая-то тётка.
– Стой, поганка! – крикнул охранник.
Евгений схватил поганку.
– Как Вам не стыдно! Такой солидный, а туда же, интриги разводить! – Напустилась тётка на Евгения, теребя Ветку. – Бессовестный!
– Что, что, что ещё!
– Вот! – Тётка торжественно сунула Евгению под нос «Сникерс». – Украла!
– Ты меня забодала уже! Я тебя сейчас сам разорву на мелкие кусочки! – набросился Евгений на Ветку, тряся руками: если бы мог, вцепился бы и точно разорвал. – Дура! Дура! Как я устал уже от тебя! Дура! Ненормальная! – Продолжал орать то Ветке, то тётке. – Ненормальная! Психичка, не знаю, что с ней делать! Что? – Тетка, отступая, покачала головой: она не знала, что делать. – Давайте, вызывайте полицию, оформляйте всё, как надо, и сдам я её вам с превеликим удовольствием! Давайте! Давайте! Ну?!
– Да ладно, – тётка пошла к двери. Перспектива сидеть с психичкой её не устраивала.
– Оля, так что, отпускать что ли? – растерялся охранник.
Оля скрылась.
– Давай, забирай её! – толкнул Евгений Ветку к охраннику. Та надломилась и пала.
– Что уж Вы так-то! – укоризненно проворчал охранник, помогая ей подняться.
– А как?1 Сил моих больше нет!
Охранник пожал плечами и тоже пошёл.
– Садись! – Гаркнул Евгений и, не поблагодарив заправщика, как делал обычно, рванул с места. – Тебя мама не учила, что воровать нельзя?! – продолжал он орать в машине.
– Ты же кушать хочешь.
– И что? И что? Теперь воровать? Ты понимаешь своим скудным умом в какую ситуацию ты меня поставила? Ты понимаешь или нет?
– Ты же кушать хочешь, – завелась Ветка.
– Я убить тебя хочу! Они бы вызвали сейчас ментов…
– Не вызывали ни разу.
– Ни разу! Я тебя задушу сейчас, вот этими руками! – Жека задыхался от злости, дорогу не понимал, ехал на автомате. Ветка выпучила глаза и поспешно перебралась на заднее сиденье. Зажалась там и замерла. – Чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! – забил он запястьями по рулю, пытаясь выплеснуть наружу свернувшуюся в голове тугую боль. Вены лопались в мозгах, или что там лопается? Ехать дальше он не мог. Выскочил из машины, – Дура! Дура! Сейчас я тебя сдам куда надо! В психушку!
– Нет, нет, нет, нет, – начала стонать Ветка и как-то странно дёргаться.
– Да, да, да! – орал на неё на всю дорогу, походил туда-сюда, пытаясь успокоиться, но не помогло. Огромный колючий комок злобы раздирал его, – В психушку! – гаркнул он в салон. И увидел.
Ветка скрипела и извивалась, её колотило как от страшного холода, взбулындывало всю и трясло. Сквозь слёзы и удушье она пыталась ещё что-то говорить. Жека испугался, бросился на сиденье и сжал её в руках.
– Тихо, тихо, никуда не сдам, всё-всё, успокойся, – колотило её сильно, Жека не мог удержать, – всё, всё, – говорил ей тихонько, гладя по голове, по плечу, вытирая щёки, – я просто очень расстроился, не сдам, никуда.
Ветка стала затихать. Её ещё била дрожь, но это уже не было так страшно. Почти совсем успокоившись, она заснула, продолжая всхлипывать и вздрагивать. На этот раз забытьё было долгим. Жека сам устал, иногда проваливался в какую- то бездну, иногда дремал, слыша всё вокруг. Затекла рука, но он держал Веточку, боялся шевельнуться, боялся, что она не отдохнёт как следует и её скрутит снова, боялся этого страха.
Он очнулся, почувствовав прикосновение взгляда, открыл глаза. Веточка смотрела на него с каким- то обожанием и влюблённостью. Смутилась и ткнулась носом в плечо.
– У тебя красивые глаза.
– И у тебя красивые, – искренне сказал Жека.
– Правда, ведь мы похожи?! – встрепенулась Ветка.
– Есть что-то.
– Но я больше похожа на маму, а ты на папу.
– Или наоборот.
– Нет, мне все говорят, что я похожа на маму. А ты – на папу, я видела.
– Наверное, – Жека закрыл глаза. Ему никто не говорил, что он похож на отца.
Веточка замолчала. И молчала, пока он не зашевелился.
– Спи, – прошептала она, – я тебя посторожу.
Ему почему-то стало смешно.
– Какая ты глупая!
– Глупая, – согласилась Веточка.
– Ехать надо, поздно уже.
– Жень, я хочу спросить, ты не будешь ругаться? Пожалуйста!
– Что ещё? – насторожился Евгений.
– Я вот, – она достала из кармана какие-то кулёчки, – Выбросить теперь?
– Что это?
– Ну, я там взяла, в магазине. Украла. Выбросить?
В Жеке боролись совесть с принципом и голодный желудок.
– Ладно уж, давай сюда. Нельзя еду выбрасывать, – нашёл он компромисс.
Ветка обрадовалась и выгребла ещё какие-то брикеты и даже маленький пак сока.
– Ну, ты даёшь.
– Я с кассы схвачу что-нибудь и побегу. Они заберут и отпустят, а в карманы не смотрят. Я – хитрая! Мама тоже сильно ругалась, – спохватилась Ветка, – я иногда так делала, редко-редко.
– Зачем с кассы-то?
– Так думают – что дура ходит, ничего не купила. Говорят, покажи карманы. А если украду на виду… И вот…
– Понятно. Ешь сама-то.
Всю оставшуюся дорогу Веточка ехала молча. То ли выдохлась, то ли переживала. Смотрела прямо на дорогу, иногда косилась на Евгения. Обычная девчонка, очень даже симпатичная, с каким-то внутренним светом, обаянием. Чаще бывают или слишком отточенные, или (ещё чаще) бесцветные. Может быть, ему приснилось всё? Или у него с этим треклятым проектом крыша съехала, и он всё воспринимал в искажённом, утрированном виде. Эта мысль настолько удивила его, что захотелось остановиться и проверить – наверное, и вмятины нет. В голове ещё было тупо и безжизненно. Представляя, как он видел события, и как они могли быть на самом деле, Жека ещё больше разбудил тревогу. Ужасы Стивена Кинга. Желание остановиться и осмотреть машину росло. Чтобы прекратить это, надо убедиться, что Веточка всё-таки дурочка… «Ё-бэ-тэ, какой тупизм! Кто из нас ненормальный? Я или она?» – поиронизировал он над собой.
На деревню указатель, слава Богу, был. Улицу нашли быстро. Ветка даже узнала дом. Но на стук никто не вышел. Видно было, что не заброшено, что живёт кто-то, но кто?
– Не достучитесь! Она в это время уже никому не открывает, – проинформировал проходящий мимо мужичок.
– Не темно ещё, – посомневался Жека.
– Старая уж очень, ей темно, а вы кто будете?
– Как сказать, ищем вот эту женщину, – Жека показал фотографию, – Не виделись давно. Раньше тут жила.
– Это Лёля, – уточнила Ветка.
– Вроде она. Похожа. Я тут тоже не свой. Молодых-то не видал, – кивнул он на фотографию, – Но, все равно, бесполезно. Вы уж с утра, переждите, она рано встаёт. А сейчас не откроет. Даже соседке не откроет. Ваша машина-то? Вот и есть, где ночевать. А стучать бесполезно. – Мужичок подался дальше в улицу.
– Так я и знал!
– Что, не откроет? – расстроилась Веточка.
– Не откроет.
Веточка постояла с виноватым видом и полезла в палисадник.
– Лёля! Лёля! – базгала она в окно, – это я, Веточка, это я, Веточка! Лёля! Лёля! – дом не шелохнулся, – Что делать?
– Ночевать, машина наша? Есть где, – передразнил Жека мужичка.
– А как тебе на работу?
– Ну, давай ты останешься здесь, а я поеду.
– Давай, – обречённо согласилась Ветка и оглянулась, – вон скамейка есть. Иди.
– Дура ты.
– Почему? – первый раз не согласилась Дура.
– Потому что. Пошли в машину.
– Не поедешь?
– Не поеду.
