Жюль Верн
Таинственный остров

Полная версия

Глава пятнадцатая

Пробуждение вулкана. – Весна. – Начало работ. – Вечер 15 октября. – Телеграмма. – Вопрос. – Ответ. – Отъезд в кораль. – Записка. – Новый телеграфный провод. – Базальтовый берег. – Прилив. – Отлив. – Пещера. – Ослепительный свет.

Сайрес Смит сразу же сообщил о своем открытии остальным колонистам, все они, бросив работу, собрались вместе и молча смотрели на вершину горы Франклина.

Итак, вулкан проснулся, газы и водяные пары пробились сквозь толстый слой пепла, камней и минеральных пород, скопившихся в глубине кратера. Но чем все это кончится? Только выходом скопившихся газов или извержением лавы? Этого колонисты не знали и не могли предотвратить катастрофу… Это было выше их сил.

Но даже в случае извержения вулкана нет оснований предполагать, что пострадает весь остров Линкольна. Извержение лавы не всегда сопровождается разрушениями. Когда-то остров уже подвергся такому испытанию – доказательством служили застывшие потоки лавы, стекавшие по северным склонам горы. К тому же, кроме кратера на вершине, на северной стороне горы имелось еще боковое отверстие, через которое колонисты уже проникали вовнутрь вулкана и через которое, если начнется извержение, потоки жидкой лавы должны будут устремиться в сторону, противоположную южной плодородной части.

Впрочем, то, что было раньше, не означало, что именно так будет и теперь. Наоборот, очень часто бывает, что лава открывает для себя новые выходы в совершенно других местах. Подобные случаи уже наблюдались как в Старом, так и в Новом Свете: на Этне, Попокатепетле, Оризабе. До тех пор пока не выяснится окончательно, по какому направлению устремится лава, можно всего опасаться. Достаточно даже самого слабого землетрясения, которым иногда сопровождается извержение, чтобы в одно мгновение изменилось внутреннее строение горы и раскаленная лава пошла по новому пути.

Сайрес Смит подробно объяснил все это своим товарищам. Не преувеличивая опасности, но и не желая их обнадеживать, он привел все доводы за и против сложившейся ситуации.

Колонисты ничего не могли сделать. Можно было, впрочем, надеяться, что в случае землетрясения колебание почвы не разрушит гранитную твердыню, в недрах которой они устроили свое жилище. Но коралю грозит большая опасность, если, конечно, откроется новый кратер на южной стороне горы Франклина.

С этого дня вершина горы была постоянно окутана дымом, с каждым днем он клубился все сильнее и поднимался все выше, но в его густых клубах не видно было пламени. Очевидно, весь процесс происходил в нижней части жерла вулкана.

Несмотря на близившееся извержение вулкана, с наступлением хорошей погоды колонисты возобновили свою обычную работу. Особенно торопились они с постройкой судна. Чтобы ускорить дело, Сайрес Смит устроил гидравлическую пилу, быстро распиливавшую толстые древесные стволы на брусья и доски. Механизм приводился в действие силой прибрежного водопада и был так же несложен, как деревенские лесопилки, работающие в Норвегии.

К концу сентября на верфи уже возвышался каркас корабля, которому предполагалось дать оснастку шхуны. Борта будущей шхуны были уже закончены, шпангоуты поддерживались временными креплениями. Даже в этом виде можно было уже безошибочно сказать, насколько удачной будет форма судна. Узкая в носовой и очень широкая в кормовой части, шхуна, по-видимому, могла совершить длительное плавание. Но для обшивки, внутренней отделки судна и настилки палубы требовалось время. К счастью, колонистам не пришлось самим изготовлять металлические части, потому что на это пошли железо и сталь с разбитого брига. Пенкроф и Айртон тогда вытащили даже болты и медные заклепки из исковерканной обшивки. Благодаря этому работа кузнецов сократилась до минимума, но зато плотникам досталось много дел.

Затем опять пришлось прервать строительство судна на неделю, потому что созрела пшеница и подошло время сенокоса и уборки овощей. Колонисты, отложив в сторону топоры и пилы, принялись косить и жать, а после того должны были еще убрать все это в кладовые. По окончании полевых работ все снова приступили к отделке шхуны.

Работы было еще так много и они так торопились поскорей закончить ее, что к ночи труженики буквально изнемогали от усталости. Чтобы не терять времени, они перестали даже завтракать и обедали в полдень, а ужинали, когда становилось уже совсем темно. После ужина колонисты сразу расходились по своим комнатам и ложились спать.

Но иногда, если завязывался интересный разговор, они отступали от этого правила и засиживались за беседой немного дольше, чем следовало. Колонисты говорили о будущем и любили мечтать о том, как изменится их положение, когда они дойдут на своей шхуне до ближайшей обитаемой земли. Но как ни хотелось им вырваться отсюда, разговор неизменно заканчивался обещанием вернуться на остров Линкольна. Они говорили, что никогда и ни за что не покинут свою колонию, которую они основали с таким трудом и которая достигла таких успехов. А со временем, когда установится сообщение с Америкой, она будет процветать еще больше.

Пенкроф и Наб больше других говорили о своем желании жить и умереть на острове.

– Герберт, – говорил моряк, – ты никогда не покинешь наш остров Линкольна?

– Никогда, Пенкроф, особенно если ты решишь здесь остаться!

– Это уже решено и подписано, мой мальчик, – отвечал Пенкроф, – я буду тебя здесь ждать. Ты привезешь сюда свою жену и детишек… я буду нянчить ваших мальчиков и обещаю тебе сделать из них лихих молодцов!

– Решено и подписано! – в тон ему отвечал Герберт, улыбаясь и краснея одновременно.

– А вы, мистер Сайрес, – продолжал фантазировать Пенкроф, – вы будете постоянным губернатором острова! Ах! Кстати! Как вы думаете, сколько жителей может он прокормить? Я думаю, тысяч десять!

Вот что обычно служило предметом разговоров перед отходом ко сну, причем Пенкроф всегда очень увлекался и увлекал других, и дело кончалось тем, что журналист основывал здесь свою газету «Нью-Линкольн Геральд».

Конечно, Пенкроф и Гедеон Спилет в своих мечтах заглядывали далеко вперед, но только в их планах и надеждах не было ничего, что заслуживало бы насмешки… Каждый человек мечтает о том, чтобы создать что-то постоянное, что пережило бы его самого и сохранило память о нем в потомстве. На этом, в известной степени, основано господство человека над всем остальным, и это сделало его владыкой Земли. Но кто знает, может быть, Топ и Юп тоже имели свое представление о будущем и тоже мечтали оставить о себе память в потомстве!

Один только Айртон не говорил ни слова. Но его молчание ничего не доказывало: он тоже мечтал… мечтал увидеть лорда Гленарвана и доказать ему, что он снова стал честным человеком.

Вечером 15 октября разговор на эту тему затянулся гораздо дольше обычного. Было девять часов вечера. Как ни бодрились колонисты, а усталость брала свое, и наконец, с трудом подавляя зевки, они решили пойти спать. Первым подал пример Пенкроф и со словами «Спокойной ночи!» направился в свою комнату, как вдруг зазвонил электрический звонок телеграфного аппарата, находящегося в зале.

Колонисты с удивлением переглянулись. Все были здесь: Сайрес Смит, Гедеон Спилет, Пенкроф, Герберт, Айртон и Наб. В корале никого не было.

Сайрес Смит встал. Остальные последовали его примеру и молча смотрели друг на друга, не понимая, что бы это могло значить. Может быть, им просто послышалось?

– Что это значит? – первым нарушил молчание Наб. – Уж не дьявол ли это звонит?

Ему никто не ответил.

– В воздухе пахнет грозой, – как бы про себя заметил Герберт. – Может быть, это влияние электричества…

Но Герберт так и не закончил начатую фразу, потому что в эту минуту инженер, на которого были обращены все взоры, отрицательно покачал головой.

– Подождем, – сказал Гедеон Спилет. – Если действительно кто-то хочет говорить с нами, он позвонит еще раз.

– Но кто же это может быть, скажите, пожалуйста? – спросил Наб.

– Кто же другой, – ответил Пенкроф, – как не…

Пенкроф замолчал, потому что в эту минуту снова зазвенел звонок.

Сайрес Смит подошел к аппарату и, нажимая на кнопки, отправил в кораль следующую телеграмму:

«Что вам угодно?»

Несколько минут спустя обитатели Гранитного дворца получили ответ:

«Приходите скорее в кораль».

– Наконец-то! – воскликнул Сайрес Смит.

Да! Наконец они узнают эту тайну!

Возможность узнать тайну острова так их взволновала, что они забыли про усталость, забыли про то, как сильно им хотелось спать. В одну минуту колонисты собрались в дорогу, молча спустились вниз и быстро пошли по берегу. Топа и Юпа они оставили дома.

Ночь была очень темная. Хотя было новолуние, луна давно скрылась за тучами. Герберт не ошибся, сказав, что собирается гроза. Тяжелые свинцовые тучи нависли над островом. На небе не было видно ни одной звездочки, и только отблески далеких молний временами освещали темный горизонт. Гроза, видимо, приближалась. Не пройдет и нескольких часов, как над головами колонистов загремит гром, засверкают молнии и начнется сильный ливень. Ночь обещала быть очень бурной.

Но ни мрак, ни приближавшаяся гроза не могли остановить этих людей, хорошо знавших дорогу в кораль. Они быстро поднялись по левому берегу реки на плато, перешли через мост на Глицериновом ручье и бесстрашно углубились в лес.

Они шли очень быстро; волнение и любопытство придали им новые силы. Они были уверены, что наконец узнают разгадку тайны, которую так долго не могли отгадать, узнают имя таинственного незнакомца, деятельность которого так тесно связана с их существованием. Они хотели найти своего таинственного покровителя, такого могущественного и великодушного, и желание их наконец исполнялось. Разве можно сейчас думать об усталости! Кто знает, может быть, они услышат, каким образом он мог приходить к ним на помощь именно в ту минуту, когда это было необходимо? Может быть, он каким-то путем проникал в Гранитный дворец и, подслушивая их разговоры, слышал все, о чем они говорили?

Все эти мысли проносились в голове каждого колониста, еще больше возбуждая их любопытство, и они невольно ускоряли шаги. В лесу под деревьями было так темно, что с трудом можно было рассмотреть дорогу. Кругом царила мертвая тишина. Животные и птицы, чувствуя приближение грозы, притаились в кустах и затихли. Ветра не было. Лишь шаги колонистов, шагавших по твердой почве, раздавались в ночном безмолвии.

В первые пятнадцать минут пути молчание нарушил только Пенкроф, ограничившись одной фразой:

– Нам надо было захватить фонарь.

– Мы возьмем фонарь в корале, – ответил инженер.

Сайрес Смит и его товарищи вышли из Гранитного дворца в девять часов двенадцать минут. В девять часов сорок пять минут они уже прошли три мили, осталось еще две.

Вдруг над островом засверкали молнии. При ослепительном свете молний листья на деревьях казались темной кружевной массой, висевшей в воздухе. Гроза, по-видимому, должна была вот-вот разразиться. Вспышки молний сверкали все чаще, ослепляя колонистов, хотя громовые раскаты доносились еще издалека. Колонисты просто задыхались от духоты, но продолжали быстро идти вперед, словно увлекаемые таинственной силой.

В четверть одиннадцатого при яркой вспышке молнии они на мгновение увидели выступившую перед ними из мрака ограду кораля, и вслед за тем, еще раньше, чем они успели войти в ворота, над их головами загремели громовые раскаты.

Минуту спустя Сайрес Смит и его спутники стояли уже перед дверью бывшего дома Айртона.

Может быть, таинственный незнакомец ждал их в доме, потому что именно отсюда была послана телеграмма? Но если бы там был кто-нибудь, он не сидел бы в темноте, а между тем в окне не было света.

Инженер постучал в дверь.

Никто не ответил.

Сайрес Смит открыл дверь, и колонисты вошли в темную комнату.

Наб высек огонь и зажег фонарь, и колонисты осмотрели всю комнату…

В комнате никого не было. Все вещи стояли на своих обычных местах.

– Неужели мы ошиблись? Неужели это была галлюцинация? – пробормотал Сайрес Смит. – Нет! Ни о чем подобном не может быть и речи! Мы ведь сами телеграфировали и получили ответную телеграмму, в которой ясно было сказано: «Приходите скорее в кораль».

Колонисты все сразу подошли к столу, на котором стоял телеграфный аппарат. Там тоже все было в полном порядке.

– Кто был здесь в последний раз? – спросил инженер.

– Я, мистер Сайрес, – ответил Айртон.

– Когда это было?..

– Четыре дня тому назад.

– Смотрите! Записка! – воскликнул Герберт, указывая на бумажку, лежавшую на столе.

На бумажке было написано по-английски: «Идите вдоль нового телеграфного провода».

– Идем! – сказал Сайрес Смит, прочитав записку.

Теперь он все понял. Телеграмма была отправлена не из кораля, а прямо из таинственного убежища незнакомца, который подсоединился к телеграфному сообщению с помощью дополнительного провода.

Наб взял зажженный фонарь, и все вышли из дома.

Буря бушевала с ужасной силой. Удары грома раздавались почти мгновенно вслед за молнией. Грозная стихия завладела островом. В ослепительном блеске молний видна была вершина горы Франклина, окутанная дымом.

Во всем корале, между оградой и домом, колонисты не нашли нового телеграфного провода. Но как только они вышли из кораля и подбежали к первому столбу, инженер при вспышке молнии заметил провод, который от изолятора спускался прямо к земле.

– Вот он! – воскликнул он.

Провод тянулся по земле, по всей длине он был обмотан изоляционным материалом, как это делается обычно при прокладке кабеля под водой или в земле.

Судя по направлению провода, можно было предположить, что он шел через лес и южные отроги и, следовательно, вел на запад.

– Пойдем вдоль провода! – сказал Сайрес Смит.

При свете фонаря и блеске молний колонисты быстро пошли вдоль провода, который указывал им путь. Гром гремел непрерывно и с такой силой, что нельзя было расслышать ни одного слова. Впрочем, говорить было не о чем, нужно было только идти вперед.

Сайрес Смит и его товарищи поднялись по склону, идущему между долинами кораля и ручьем Водопада, который они перешли вброд в самом узком месте. Они уверенно двигались вперед, ориентируясь по проводу, который то висел на нижних ветвях деревьев, то тянулся по земле.

Инженер предполагал, что провод приведет их в глубину долины и что именно там и находится таинственное жилище. Но оказалось, что он ошибся. Им пришлось подняться на юго-западный отрог и спуститься в бесплодную равнину, которой заканчивалась базальтовая стена из беспорядочно, но очень живописно нагроможденных обломков скал. Время от времени кто-нибудь из колонистов нагибался, находил провод и, если оказывалось, что они уклонились с пути, сразу же исправлял ошибку. Теперь колонисты пришли к заключению, что провод ведет прямо к морю. Возможно, что там между скалами в какой-нибудь пещере находилось таинственное убежище их покровителя, которого они безрезультатно искали до сих пор.

Все небо было в огне. Молнии сверкали одна за другой. Несколько раз они ударяли в кратер вулкана и пропадали в клубах густого дыма. В такие моменты колонистам даже казалось, что это из жерла кратера извергается пламя.

В одиннадцать часов без нескольких минут колонисты стояли на западном берегу острова, который высоко поднимался над уровнем моря. Поднялся сильный ветер. Внизу, на расстоянии не более пятисот футов, бушевал прибой.

По расчетам Сайреса Смита, они прошли почти полторы мили от кораля.

Телеграфный провод в этом месте тянулся между скалами по очень крутому склону узкого извилистого ущелья. Колонисты один за другим осторожно стали спускаться в ущелье, перепрыгивая с камня на камень и рискуя каждую минуту свалиться в море. Спуск в этом месте был очень труден и опасен, но колонисты не обращали на это внимания. Они, даже если бы и хотели, не могли остановиться и вернуться назад, – какая-то сверхъестественная сила влекла их к таинственному убежищу, как магнит притягивает железо.

Итак, почти бессознательно спускались они по крутому склону ущелья, которое даже днем показалось бы непроходимым. Камни выскакивали у них из-под ног, с шумом скатывались вниз и при блеске молнии казались еще не остывшими болидами. Сайрес Смит как глава колонии шел впереди, Айртон как самый хладнокровный из всех замыкал шествие. Колонисты старались идти осторожно, но местами склон был таким крутым, что им приходилось скользить вниз по совершенно гладкой стене, затем они поднимались и продолжали путь.

Наконец провод резко повернул и пошел вдоль береговых скал, которые были очень похожи на ряд рифов и, наверное, накрывались водой во время прилива. Колонисты незаметно для себя достигли подножия высокой базальтовой стены.

Здесь начинался небольшой узкий выступ, который тянулся вдоль берега. Провод проходил по этому выступу, и колонисты тоже пошли этой дорогой. Но через сто шагов начался пологий спуск прямо к морю.

Инженер наклонился и приподнял провод. Оказалось, что он спускался в море.

Его товарищи были очень удивлены, не понимая, что это значит.

Все невольно вскрикнули. Неужели и на этот раз их обманула надежда раскрыть наконец эту тайну? Или, может быть, им нужно броситься в море и там искать подводную пещеру? Они были так возбуждены, что готовы были, не раздумывая, сделать это.

Инженер остановил их. Он отвел своих товарищей от берега в небольшое углубление в скале и, спокойно усаживаясь на камни, сказал:

– Подождем. Теперь прилив. Когда настанет время отлива, дорога будет открыта.

– Почему вы так уверены? – с раздражением спросил Пенкроф.

– Если бы к нему нельзя было пройти, он не позвал бы нас!

Сайрес Смит говорил это с таким убеждением, что все возражения замерли на устах его товарищей. Замечание его было вполне логично. Можно было предположить, что у подножия стены находилось отверстие, доступное во время отлива, а теперь скрытое под водой.

Нужно было подождать несколько часов. Колонисты молча расселись на камнях в глубоком портике, выдолбленном в скале. Едва только они успели сделать это, как начался дождь. Сначала он падал крупными каплями, а потом превратился в ливень. Разразилась сильная гроза. Почти каждую минуту сверкали молнии, гремел гром, и каждый удар, прежде чем затихнуть, долго еще отражался эхом в ущельях.

Волнение колонистов не поддавалось никакому описанию. Тревожные мысли не оставляли их ни на минуту. Они были близки к тому, чтобы поверить, что их таинственный покровитель не простой смертный, а какое-то сверхчеловеческое существо.

В полночь Сайрес Смит взял фонарь и осторожно спустился к воде взглянуть, не обнажились ли скалы. Со времени начала отлива прошло уже два часа.

Инженер не ошибся. Уровень воды у берега понизился, и над мрачной бездной океана обрисовались очертания полукруглого отверстия большой пещеры или тоннеля. В этом месте телеграфный провод, согнутый под прямым углом, уходил в зияющее отверстие.

Через минуту Сайрес Смит вернулся к своим спутникам и сказал:

– Через час проход будет свободен.

– Так он и в самом деле существует? – спросил Пенкроф.

– Неужели вы сомневались? – вместо ответа спросил Смит.

– Но ведь в пещере вода будет держаться на одном уровне с океаном, и поэтому идти там будет нельзя, – заметил Герберт.

– Или в этой пещере совсем не будет воды, – сказал Сайрес Смит, – и в таком случае мы пойдем через нее, как шли до сих пор, или же мы найдем там какой-нибудь способ добраться до таинственного убежища.

Прошел еще час. Колонисты под проливным дождем спустились к морю. За три часа уровень моря понизился на пятнадцать футов. Верхняя часть отверстия возвышалась над водой не менее чем на восемь футов. Свод подземной пещеры был похож на гигантскую арку какого-то фантастического моста, под которым с шумом катились пенящиеся волны.

Инженер наклонился и увидел большой черный предмет, плававший по поверхности воды.

Это была лодка, привязанная к одному из внутренних выступов в стене пещеры. Лодка оказалась сделана из листового железа, скрепленного заклепками. На дне под банками лежали весла.

– В лодку! – лаконично сказал Сайрес Смит.

Минуту спустя все колонисты уже сидели в лодке. Наб и Айртон взялись за весла, Пенкроф сел у руля. Смит расположился на носу, держа в руках фонарь, который должен был освещать им путь.

Лодка прошла под сводом, который сначала был очень узким, а затем внезапно расширился. Было очень темно, и света, отбрасываемого фонарем, не хватало для того, чтобы определить размеры этой пещеры, то есть ее ширину, высоту и длину. Под непроницаемыми сводами этой базальтовой галереи царила торжественная тишина. Ни малейший шум не доносился снаружи, даже раскаты грома не проникали сквозь массивные стены пещеры.

В некоторых местах земного шара существуют такие огромные пещеры – нечто вроде естественных катакомб, образовавшихся в отдаленные геологические эпохи. Одни из этих пещер всегда залиты океанской водой, в глубине других образуются целые озера. Таковы Фингалова пещера на острове Стаффа, принадлежащем к группе Гебридских островов, гроты Моргат в бухте Дуарнене в Бретани, пещеры Бонифацио на Корсике, Лизе-фьорд в Норвегии и огромная Мамонтова пещера в Кентукки, имеющая в высоту пятьсот футов и в длину более двадцати миль.

Но колонистов больше интересовал вопрос, как далеко простирается эта пещера и скоро ли они достигнут цели. Уже четверть часа лодка плыла по гладкой поверхности воды. Сайрес Смит отдавал приказания рулевому Пенкрофу, который беспрекословно поворачивал лодку в указанном направлении.

– Правее! – закричал вдруг инженер.

Лодка изменила направление и поплыла по правой стороне, почти у самой стены. Прежде чем плыть дальше, инженер хотел убедиться, что телеграфный провод по-прежнему тянется вдоль стены.

Провод, прикрепленный к выступам скалы, шел в глубь пещеры, как бы приглашая их следовать за собой.

– Вперед! – скомандовал Сайрес Смит.

Гребцы погрузили весла в воду, и лодка снова быстро двинулась дальше. Прошло еще четверть часа, и лодка за это время проплыла, наверное, не меньше полумили, считая от входа в пещеру. В эту минуту вдруг снова раздался голос Сайреса Смита:

– Стоп!

Лодка остановилась, и колонисты с удивлением увидели яркий свет, озарявший громадную пещеру, спрятанную глубоко в недрах острова.

На высоте не меньше ста футов виднелся свод пещеры, поддерживаемый базальтовыми колоннами, все они казались вылитыми по одному образцу. Неправильные наслоения базальта покрывали эти колонны, воздвигнутые природой, может быть, еще в первую эпоху образования Земли. Небольшие поднимавшиеся кверху столбики из базальта стояли правильными рядами, возвышаясь на сорок-пятьдесят футов. В то время как на океане бушевали волны, здесь не было заметно ни малейшего волнения, и спокойная вода только чуть плескалась у подножия базальтовых столбов. Яркий свет, на который инженер обратил внимание своих товарищей, как бы пронизывал стены пещеры насквозь, озаряя каждый выступ, каждый гребень, каждый камень, которые сверкали и переливались, как драгоценные камни.

Вся эта игра световых огней отражалась в гладкой поверхности воды, и лодка плыла между полос света и в то же время сама отражала от себя свет, который играл и переливался на мокрых веслах и в капельках воды, покрывавших ее борта.

Сайрес Смит, конечно, не сомневался в происхождении этих световых лучей, исходивших от источника света, в виде прямых ярких снопов. Только с помощью электричества можно было полностью осветить пещеру. Этот свет давало электрическое солнце, заливавшее своими лучами всю пещеру, освещая даже самые темные углы.

По знаку Сайреса Смита весла снова опустились в воду, подняв целый фонтан брызг, сверкающих, как алмазы, и лодка поплыла к источнику света, откуда расходились электрические лучи, и вскоре была от него на расстоянии не более полкабельтова.

В этом месте ширина пещеры составляла примерно триста пятьдесят футов, а дальше видна была огромная базальтовая стена, замыкавшая с другой стороны выход из таинственной пещеры. Пещера здесь принимала такие размеры, что наполнявшее ее море образовало здесь небольшое озеро с высокими базальтовыми берегами и таким же куполом, залитым волнами электрического света, отбрасываемого двумя рефлекторами. Косые лучи электрического солнца производили необыкновенный эффект, и чем ближе подплывали колонисты к источнику света, тем светлее становилось в пещере, но это был не резкий, а мягкий, успокаивающий свет, и даже больные глаза могли прямо смотреть на него. И в то же время он обладал всеми свойствами настоящего солнечного света.

В самом центре озера находился длинный веретенообразный темный массив, совершенно неподвижный. С двух его сторон снопами выходили лучи яркого света, словно из жерл двух раскаленных добела печей. По виду он был похож на гигантского кита, имел в длину около двухсот пятидесяти футов и возвышался над поверхностью воды на десять-двенадцать футов.

Лодка медленно приближалась к нему. Сайрес Смит встал, выпрямившись, на носу и с нескрываемым волнением смотрел на этот странный темный снаряд. Вдруг он схватил журналиста за руку.

– Это он! Это может быть только он! – вскричал инженер. – Это он!..

Затем он снова опустился на скамью и почти шепотом произнес имя, которое услышал только Гедеон Спилет.

Журналист, очевидно, тоже знал это имя, иначе оно не произвело бы на него такого сильного впечатления, и он в свою очередь тихо спросил:

– Неужели это он… человек вне закона?..

– Он! – подтвердил Сайрес Смит.

По приказу инженера лодка подплыла к плавучему снаряду и подошла к левому боку, откуда через толстое стекло вырывался поток яркого света.

Сайрес Смит и его товарищи поднялись на платформу. Там оказался открытый люк. Все вошли в него и спустились вниз по лестнице.

Лестница оканчивалась в узком коридоре, освещенном электричеством. В противоположном конце виднелась дверь, Сайрес Смит открыл ее.

Колонисты быстро, не останавливаясь, прошли через роскошно обставленную комнату, примыкавшую к библиотеке, с потолка которой лились потоки яркого света. В глубине библиотеки виднелась широкая дверь. Она тоже оказалась незапертой.

Глазам колонистов предстал большой зал, нечто вроде музея, где были собраны все драгоценные минералы, лучшие произведения искусства и чудеса техники. В первую минуту колонисты подумали, что находятся в мире чудес, в комнате какого-то могущественного волшебника.

На роскошном диване лежал человек, который, казалось, не замечал их присутствия.

Сайрес Смит сделал шаг вперед и, к величайшему изумлению своих спутников, за исключением, может быть, Гедеона Спилета, громко сказал:

– Капитан Немо, вы хотели нас видеть – и мы пришли.