Карл Генрих Маркс
Капитал
Выгоды, вытекающие из высвобождения, и потери, вытекающие из связывания переменного капитала, существуют только для капитала, уже вложенного в дело и, следовательно, воспроизводящегося при данных отношениях. Для капитала, вкладываемого вновь, выгоды в одном случае, потери в другом сводятся к повышению, соответственно понижению, нормы прибавочной стоимости и к соответственному, хотя отнюдь не пропорциональному, изменению нормы прибыли.
Только что исследованное высвобождение и связывание переменного капитала есть результат понижения или повышения стоимости элементов переменного капитала, т. е. издержек воспроизводства рабочей силы. Переменный капитал может, однако, высвобождаться также в том случае, если вследствие развития производительной силы труда при неизменной норме заработной платы требуется меньше рабочих для того, чтобы привести в движение ту же самую массу постоянного капитала. Равным образом и наоборот, связывание добавочного переменного капитала может иметь место, если вследствие понижения производительной силы труда требуется больше рабочих на ту же самую массу постоянного капитала. Если, напротив, часть капитала, применявшегося до сих пор в качестве переменного, теперь применяется в форме постоянного капитала, если, следовательно, происходит лишь иное распределение между составными частями того же самого капитала, то хотя это и оказывает влияние на норму прибавочной стоимости и прибыли, но не относится к рассматриваемой здесь рубрике связывания и высвобождения капитала.
Постоянный капитал, как мы уже видели, также может связываться или высвобождаться вследствие повышения или понижения стоимости элементов, из которых он состоит. Если отвлечься от этого, связывание постоянного капитала (предполагается, что часть переменного не превращается в постоянный) возможно лишь в том случае, если производительная сила труда увеличивается, т. е. если та же самая масса труда производит больше продукта и, следовательно, приводит в движение больше постоянного капитала. То же самое при известных условиях может иметь место, если производительная сила уменьшается, например в земледелии, так что то же самое количество труда для производства того же самого продукта требует больше средств производства, например, больше семян, удобрений, дренирования и т. п. Без понижения стоимости его элементов постоянный капитал может высвобождаться в том случае, если усовершенствования, применение сил природы и т. д. делают постоянный капитал меньшей стоимости способным выполнять ту же техническую роль, какую раньше выполнял капитал более высокой стоимости.
В «Капитале», кн. II, мы уже видели, что после того как товары превращены в деньги, проданы, определенная часть этих денег должна снова превратиться в вещественные элементы постоянного капитала и как раз в том отношении, какого требует определенный технический характер каждой данной отрасли производства. С этой точки зрения во всех отраслях важнейшим, элементом, – если оставить в стороне заработную плату, следовательно, переменный капитал, – является сырье, включая и вспомогательные материалы, которые имеют особенно большое значение в тех отраслях производства, где нет сырья в строгом смысле слова, например, в горном деле и вообще в добывающей промышленности. Та часть цены, которая должна возмещать износ машин, принимается в расчет скорее идеально, до тех нор пока машины вообще способны функционировать; причем не так уж важно, будет ли эта часть оплачена и возмещена деньгами сегодня или завтра или в любой иной момент оборота капитала. Иначе обстоит дело с сырьем. Если цена сырья возрастает, становится невозможным после вычета заработной платы полностью возместить ее из стоимости товаров. Поэтому сильные колебания цен вызывают перерывы, крупные коллизии и даже катастрофы в процессе воспроизводства. Таким колебаниям стоимости вследствие изменчивых урожаев и т. п., – влияние кредитной системы мы здесь еще совершенно оставляем в стороне, – в особенности подвержены собственно земледельческие продукты, органическое сырье. Одно и то же количество труда может здесь в зависимости от не поддающихся контролю природных условий, благоприятной или неблагоприятной погоды и т. д. выражаться в очень различных количествах потребительных стоимостей, и потому определенное количество этих потребительных стоимостей может иметь весьма различную цену. Если стоимость х воплощается в 100 фунтах товара а, то цена одного фунта товара а = x/100 ; если та же стоимость представлена в 1 000 фунтах а, то цена одного фунта а = X/1000 и т.д. Таков, следовательно, один из элементов рассматриваемых нами колебаний цены сырья. Второй элемент, о котором мы упоминаем здесь только ради полноты, – так как конкуренция и система кредита лежат пока вне круга нашего рассмотрения, – заключается в следующем: количество растительного и животного сырья, рост и производство которого подчинены определенным органическим законам и связаны с известными естественными промежутками времени, по самой природе вещей не может быть внезапно увеличено в такой степени, как, например, количество машин и прочего основного капитала, угля, руды и т. п., увеличение которого при соответствующих природных условиях в промышленно развитой стране может совершаться очень быстро. Поэтому возможно, а при развитом капиталистическом производстве даже неизбежно, что производство и рост части постоянного капитала, состоящий из основного капитала, машин и т. д., значительно обгоняет производство и рост той его части, которая состоит из органического сырья; вследствие этого спрос на такое сырье увеличивается быстрее его предложения, и потому цена его повышается. Это повышение цены приводит на деле к тому, что: 1) сырье начинает подвозиться из более отдаленных местностей, так как повышенная цена покрывает увеличенные издержки перевозки; 2) производство его увеличивается, правда, действительное увеличение массы продукта по природе вещей может произойти не сразу, а, быть может, лишь через год, и 3) используются ранее неиспользуемые суррогаты и экономнее обращаются с отходами. Если повышение цен начинает очень заметно влиять на расширение производства и предложение, то это означает в большинстве случаев, что достигнут уже поворотный пункт, после которого вследствие продолжающегося удорожания сырья и всех товаров, в последние сырье входит как элемент, спрос понижается, а потому наступает реакция и в движении цен сырья. Кроме конвульсий, которые вызывает эта реакция вследствие понижения стоимости капитала в его различных формах, наступает еще ряд других обстоятельств, о которых мы сейчас упомянем.
Прежде всего уже из сказанного до сих пор ясно следующее: чем больше развито капиталистическое производство, чем больше поэтому средств для быстрого и непрерывного увеличения части постоянного капитала, состоящей из машин и т. д., чем быстрее накопление (особенно в периоды процветания), тем больше относительное перепроизводство машин и прочего основного капитала, тем чаще наступает относительное недопроизводство растительного и животного сырья, тем отчетливее проявляется вышеописанное увеличение их цены и соответствующая этому последнему реакция, тем чаще, следовательно, происходят те потрясения, которые вытекают из этого сильного колебания цены одного из главных элементов процесса воспроизводства.
И если наступает резкое падение этих высоких цен вследствие того, что рост их вызвал, с одной стороны, уменьшение спроса, а с другой, – расширение производства в данном месте и предложение со стороны отдаленных, до сих пор мало или вовсе нс использованных производственных областей, в результате чего предложение сырья превышает спрос на него, – превышает именно при старых высоких ценах, – то последствия этого должны быть рассмотрены с различных точек зрения. Внезапное падение цен на сырье тормозит его воспроизводство, и благодаря этому восстанавливается монополия тех стран его вывоза, которые производят при наиболее благоприятных условиях, – восстанавливается, быть может, с известными ограничениями, но все-таки восстанавливается. Правда, воспроизводство сырья вследствие раз данного толчка продолжается в расширенном масштабе, особенно в странах, которые в большей или меньшей степени обладают монополией этого производства. Но базис, на котором вследствие увеличения количества машин и т. п. совершается теперь производство и который теперь после нескольких колебаний должен стать новым нормальным базисом, новым исходным пунктом развития, чрезвычайно расширился благодаря процессам, имевшим место в течение последнего цикла оборота. Но при этом в некоторой части второстепенных источников сырья расширившееся было воспроизводство испытывает опять значительные затруднения. Так, например, данные об экспорте показывают, как за последние 30 лет (до 1865 г.) возрастало индийское производство хлопка, когда наступала убыль в американском производстве и затем вдруг снова начиналось более или менее длительное сокращение производства. При вздорожании промышленного сырья капиталисты объединяются, образуют ассоциации для регулирования производства. Так было, например, в Манчестере после повышения цен хлопка в 1848 г., то же было с производством льна в Ирландии. Но как только непосредственный повод исчезает и снова воцарится общий принцип конкуренции «покупать на самом дешевом рынке» (вместо того чтобы стремиться, подобно вышеупомянутым ассоциациям, к повышению производственной мощности соответствующих стран, доставляющих сырой продукт, независимо от цены, за которую непосредственно в данное время эти страны могут доставить продукт), – итак, раз принцип конкуренции снова полновластно господствует, регулировать предложение предоставляют снова «ценам». Всякая мысль о коллективном, решительном и дальновидном контроле над производством сырья, – контроле, который вообще совершенно несовместим с законами капиталистического производства и потому всегда остается благим пожеланием или ограничивается имеющими характер исключения коллективными действиями в момент большой непосредственной опасности и беспомощности,—уступает место вере, что предложение и спрос будут взаимно регулировать друг друга.[574] Суеверие капиталистов в этой области настолько грубо, что даже фабричные инспектора в своих отчетах снова и снова останавливаются перед ним с величайшим изумлением. Смена благоприятных и неблагоприятных лет, конечно, также вызывает удешевление сырья. Помимо тога непосредственного влияния, которое оказывает это обстоятельство на расширение спроса, сюда присоединяется еще в качестве стимула упомянутое выше влияние на норму прибыли. И вышеуказанный процесс, при котором производство сырья постепенно обгоняется производством машин и т. д., повторяется тогда в более широком масштабе. Действительное улучшение сырья, при котором оно доставлялось бы не только в надлежащем количестве, но и надлежащего качества, например получение хлопка из Индии, по качеству не уступающего американскому, потребовало бы продолжительного, регулярно возрастающего и постоянного спроса со стороны Европы (совершенно независимо от тех экономических условий, в которые поставлен индийский производитель у себя на родине). Но сфера производства сырья изменяется только скачками: то внезапно расширяясь, то сильно сокращаясь. Все это, как и дух капиталистического производства вообще, очень хорошо можно проследить на примере хлопкового голода 1861—1865 гг., когда наблюдалась еще та особенность, что временами вообще не было сырья, являющегося существеннейшим элементом воспроизводства. Собственно говоря, цена может повышаться и при вполне достаточном предложении, если это предложение осуществляется при сравнительно тяжелых условиях. Или же может иметь место действительный недостаток сырья. Во время хлопкового кризиса первоначально наблюдалось последнее.
Поэтому, чем ближе подходим мы в истории производства к современному моменту, тем регулярнее оказывается, и в особенности в решающих отраслях промышленности, постоянно повторяющаяся смена периодов относительного вздорожания и вытекающего отсюда последующего обесценения сырья органического происхождения. Иллюстрации к вышесказанному даны в приводимых ниже примерах из отчетов фабричных инспекторов.
Мораль истории, которую можно также извлечь, рассматривая земледелие с иной точки зрения, состоит в том, что капиталистическая система противоречит рациональному земледелию, или что рациональное земледелие несовместимо с капиталистической системой (хотя эта последняя и способствует его техническому развитию) и требует либо руки мелкого, живущего своим трудом крестьянина, либо контроля ассоциированных производителей.
Теперь мы приведем только что упомянутые иллюстрации из отчетов английских фабричных инспекторов.
«Положение дел улучшается; но цикл благоприятных и неблагоприятных периодов сокращается с увеличением количества машин, и так как при этом растет спрос на сырье, то вместе с тем становятся чаще колебания в ходе дел... В настоящее время не только восстановлено доверие после паники 1857 г., но и сама паника, по-видимому, почти совершенно забыта. Будет ли это улучшение длительным или нет, зависит в очень значительной степени от цены сырья. И, на мой взгляд, имеются признаки того, что в некоторых случаях уже достигнут тот максимум, выше которого производство будет становиться все менее выгодным, пока, наконец, оно не перестанет вовсе давать прибыли. Если возьмем, например, прибыльные годы в шерстяном производстве, 1849 и 1850, то мы увидим, что цена английской чесаной шерсти достигала 13 пенсов, австралийской 14—17 пенсов за фунт и что в среднем за 10 лет, с 1841 по 1850 г., цена английской шерсти никогда не превышала 14 пенсов, цена австралийской – 17 пенсов за фунт. Но в начале неблагоприятного 1857 г. австралийская шерсть продавалась по 23 пенса; в декабре, в самый разгар паники, цена ее упала до 18 пенсов, но в течение 1858 г. опять поднялась и достигла своей теперешней высоты – 21 пенса. Равным образом в начале 1857 г. цена английской шерсти была 20 пенсов, в апреле и сентябре повысилась до 21 пенса, в январе 1858 г. упала до 14 пенсов и затем поднялась до 17 пенсов, так что теперь она стоит на 3 пенса за фунт выше по сравнению со средней за вышеприведенное десятилетие... Это показывает, по моему мнению, что или банкротства 1857 г., вызванные аналогичными ценами, забыты, или шерсти производится как раз столько, сколько могут выпрясть наличные веретена, или же что цены на ткани испытывают стабильное повышение... Но в моей прошлой практике я имел возможность убедиться, что, с одной стороны, в невероятно короткое время может быть увеличено не только количество веретен и ткацких станков, но и скорость их работы; что, с другой стороны, почти в такой же степени увеличился наш вывоз шерсти во Францию, в то время как средний возраст разводимых овец как внутри страны, так и за границей становится все ниже, так как население быстро возрастает и овцеводы стремятся как можно скорее превратить свой скот в деньги. Поэтому я часто испытывал тяжелое чувство при виде людей, которые, не зная этого, связывали свою судьбу и свой капитал с предприятиями, успех которых зависит от предложения продукта, способного к увеличению только в рамках известных органических законов... Состояние спроса и предложения всех сырых материалов... объясняет, по-видимому, многие колебания в хлопчатобумажном деле, а также положение английского шерстяного рынка осенью 1857 г. и обусловленный последним промышленный кризис») (Р. Бейкер в «Reports of Insp. of Fact., October 1858», p. 56—57, 61).[575]
Время расцвета камвольной промышленности Уэст-Райдинга в Йоркшире относится к 1849—1850 годам. В 1838 г. там было занято 29 246 чел., в 1843 г. – 37 000, в 1845 г. – 48 097, в 1850 г. – 74 891. В том же самом округе в 1838 г. было 2 768 механических ткацких станков, в 1841 г. – 11 458, в 1843 г. – 16870, в 1845 г. – 19121 и в 1850 г. – 29539 («Reports of Insp. of Fact., [October] 1850», p. 60). Этот расцвет камвольной промышленности уже в октябре 1850 г. начал становиться подозрительным. В апрельском отчете за 1851 г. субинспектор Бейкер пишет о Лидсе и Брадфорде:
«Состояние дел с некоторого времени очень неудовлетворительно. Прядильщики чесаной шерсти быстро лишаются прибылей, какие они имели в 1850 г., и большинство ткачей находится не в лучшем положении. Мне кажется, что в настоящее время в шерстяной промышленности бездействует больше машин, чем когда бы то ни было раньше, и льнопрядильщики точно так же увольняют рабочих и останавливают машины. Циклы в текстильной промышленности являются в настоящее время действительно весьма неопределенными, и, я думаю, мы скоро придем к взгляду.., что не соблюдается пропорциональность между производственной мощностью веретен, количеством сырья и ростом населения» (стр. 52).
То же самое наблюдается и в хлопчатобумажной промышленности. В цитированном выше октябрьском отчете за 1858 г. мы читаем:
«С тех пор, как на фабриках установлен строго определенный рабочий день, количество потребляемого сырья, размеры производства и величина заработной платы во всех отраслях текстильной промышленности устанавливаются на основании простого тройного правила... Я привожу выдержку из недавнего доклада... г-на Бейнса, нынешнего мэра Блэкберна, о хлопчатобумажной промышленности, в котором он с чрезвычайной тщательностью суммирует данные промышленной статистики своего округа:
«Каждая действительная лошадиная сила приводит в движение 450 автоматических веретен с соответствующим подготовительным оборудованием, или 200 тростильных веретен, или 15 станков для 40-дюймового сукна вместе с машинами для наматывания шпуль, снования и шлихтования. На каждую лошадиную силу при прядении приходится 2'/г рабочих, а при ткачестве 10; их средняя заработная плата составляет более 10 1/2 шилл. на одного человека в неделю... Средние вырабатываемые номера – № 30—32 для основы и № 34—36 для утка; если принять, что еженедельно производимая пряжа составляет 13 унций на веретено, то это даст 824 700 фунтов пряжи в неделю, для чего должно быть потреблено 970 000 фунтов, или 2 300 кип хлопка на сумму в 28 300 фунтов стерлингов... В нашем округе (район вокруг Блэкберна радиусом в 5 английских миль) еженедельное потребление хлопка 1 530 000 фунтов, или 3 650 кип на сумму в 44 625 фунтов стерлингов. Это составляет 1/18 всей хлопчатобумажной промышленности Соединенного королевства и 1/6 всего механического ткачества».
Таким образом, по подсчетам г-на Бейнса, общее число веретен в хлопчатобумажной промышленности Соединенного королевства должно составлять 28 800 000, и, чтобы держать их в полном ходу, требуется ежегодно 1 432 080 000 фунтов хлопка. Но ввоз хлопка, за вычетом вывоза в 1856 и 1857 гг., составлял лишь 1022 576 832 фунта, следовательно, неизбежно должен был оказаться дефицит в 409 503 168 фунтов. Г-н Бейнс, который любезно согласился дать мне свои разъяснения по этому вопросу, полагает, что подсчет годового потребления хлопка, основанный на потреблении блэкбернского округа, должен был оказаться преувеличенным не только вследствие различия выпрядаемых номеров, но также вследствие большего совершенства машин. Он оценивает все годовое потребление хлопка в Соединенном королевстве в 1000 миллионов фунтов. Но если даже он прав, если действительно предложение превышает спрос на 22'/2 миллиона фунтов, то уже теперь спрос и предложение, по-видимому, почти уравновешиваются; между тем следует еще принять во внимание добавочные веретена и станки, которые, по г-ну Бейнсу, вводятся в его округе и, судя по последнему, вероятно, также и в других округах» (стр. 59, 60, 61).
III. Общая иллюстрация: хлопковый кризис 1861-1865 годов
Предшествующий период 1845-1860 годов
1845 год. Расцвет хлопчатобумажной промышленности. Очень низкие цены на хлопок.
Л.Хорнер пишет об этом времени:
«За последние 8 лет я не наблюдал ни одного периода столь интенсивного оживления в делах, как прошлым летом и осенью, в особенности в хлопчатобумажной промышленности. В течение целого полугодия я каждую неделю получал сообщения о новых капиталовложениях в фабрики: то сообщали о вновь строящихся фабриках, то немногие пустующие фабрики находили новых арендаторов, то, наконец, действующие фабрики расширялись и на них устанавливали более мощные паровые машины и большее количество рабочих машин» («Reports of Insp. of Fact., October 1845», p. 13).
1846 год. Начинаются жалобы:
«Уже в течение довольно продолжительного времени я слышу от очень многих хлопчатобумажных фабрикантов жалобы на угнетенное состояние их дел... за последние 6 недель различные фабрики перешли на сокращенное время работы, обыкновенно работают 8 часов в день вместо 12; это, по-видимому, распространяется... цены хлопка сильно повысились... не только не произошло повышения цен на готовые изделия, но... цены их стоят ниже, чем до вздорожания хлопка. Крупное увеличение числа хлопчатобумажных фабрик за последние 4 года должно было иметь своим последствием, с одной стороны, сильно возросший спрос на сырье, с другой стороны, сильно возросшее предложение готовых изделий на рынке; обе причины должны были, действуя одновременно, способствовать понижению прибыли, пока оставались неизменными предложение сырья и спрос на готовые изделия; но действие их оказалось тем значительнее, что, с одной стороны, предложение хлопка было за последнее время недостаточным, с другой стороны, спрос на готовые изделия со стороны различных внутренних и внешних рынков уменьшился» («Reports of Insp. of Fact., October 1846», p. 10).
Растущий спрос на сырье и переполнение рынка готовыми изделиями естественно идут рука об руку. Между прочим, тогдашнее расширение промышленности и последующий застой не ограничивались хлопчатобумажными округами. В брад-фордском камвольном округе в 1836 г. было лишь 318 фабрик, а в 1846 г. – 490. Эти цифры далеко не выражают действительного роста производства, так как существующие фабрики в то время были значительно расширены. Это в особенности относится к льнопрядильным фабрикам.
«В течение последних 10 лет все они в большей или меньшей степени способствовали переполнению рынка, которому главным образом должен быть приписан теперешний застой в делах... Угнетенное положение дел является совершенно естественным следствием столь быстрого увеличения числа фабрик и машин» («Reports of Insp. of Fact., October 1846», p. 30).
1847 год. В октябре денежный кризис.
Учетная ставка 8%. Уже ранее произошел крах железнодорожных спекуляций и махинаций с ост-индскими векселями. Но:
«Г-н Бейкер приводит очень интересные детали относительно возросшего за последние годы спроса на хлопок, шерсть и лен вследствие расширения соответственных отраслей промышленности. Возросший спрос на эти виды сырья, особенно потому, что он наступил в период, когда их предложение "упало далеко ниже средней, Бейкер считает почти достаточным для объяснения современного угнетенного состояния этих отраслей промышленности, даже если не принимать во внимание расстройства денежного рынка. Этот взгляд вполне подтверждается моими собственными наблюдениями и тем, что я узнал от компетентных людей. Эти различные отрасли промышленности испытывали уже очень сильное затруднение в тот период, когда учет легко можно было производить из 5% и менее. Между тем предложение шелка-сырца было достаточным, цены умеренными, и соответственно этому дела шли оживленно до... последних 2 или 3 недель, когда денежный кризис несомненно затронул не только самих фабрикантов шелка, но, и в еще-большей степени, их главных клиентов—фабрикантов модных товаров. Стоит взглянуть на опубликованные, официальные отчеты, чтобы убедиться, что хлопчатобумажное производство за последние три года выросло почти на 27%. Вследствие этого хлопок повысился в цене в округленных цифрах с 4 пенсов до 6 пенсов за фунт, в то время как цена пряжи благодаря увеличившемуся предложению стоит лишь немного выше своего прежнего уровня. Шерстяная промышленность начала расширяться в 1836 году; с этого времени в Йоркшире ее производство возросло на 40%, а в Шотландии еще больше. Еще значительнее рост ка.м вольной промышленности 18) . Здесь за тот же период расширение составляет более чем 74%. Потребление сырой шерсти было поэтому огромно. Льняная промышленность обнаруживает с 1839 г. прирост приблизительно на 25% в Англии, на 22% в Шотландии и почти па 90% в Ирландии 19); в результате цена сырья при одновременных плохих урожаях льна поднялась на 10 ф. ст. за тонну, тогда как цена пряжи упала на 6 пенсов за моток» («Reports of Insp. of Fact., 31sl October 1847», p. 30—31).
1849 год. За последние месяцы 1848 г. дела снова оживились.
«Цена сырья, стоявшая настолько низко, что достаточная прибыль казалась обеспеченной чуть ли нс при всяких условиях, побуждала фабрикантов непрерывно развивать свое производство... Фабриканты шерстяных изделий в начале года работали очень интенсивно... но я опасаюсь, что посылка шерстяных товаров на консигнацию зачастую заступает место действительного спроса и что периоды кажущегося процветания, т. е. периоды полной загрузки предприятий, нс всегда являются периодами реального спроса. В течение нескольких месяцев камвольное производство находилось в особенно хорошем состоянии... В начале упомянутого периода цена на шерсть стояла особенно низко; прядильщики запаслись ею по выгодным ценам, конечно, в значительном количестве. Когда во время весенних аукционов цена шерсти поднялась, прядильщики извлекли выгоду из этого и удержали ее, так как спрос на готовые изделия был значителен и постоянен» («Reports of Insp. of Fact., [April] 1849», p. 42).
«Если мы присмотримся к колебаниям в положении дел, имевшим место в фабричных округах Англии за последние 3 или 4 года, то мы должны, как мне кажется, допустить, что где-то существует серьезная причина, нарушающая правильный ход промышленности... Не является ли в этом отношении новым элементом гигантская производительная сила разросшегося машинного производства?» («Reports of Insp. of Fact., 30th April 1849», p. 42, 43).
В ноябре 1848 г., а также в мае и летом 1849 г. вплоть до октября, положение дел все улучшалось.
«В особенности это относится к производству материала из камвольной пряжи, которое концентрируется вокруг Брадфорда и Галифакса; это производство никогда раньше даже приблизительно не достигало своих нынешних размеров...[576] Спекуляция сырьем и неизвестность относительно размеров его возможного предложения уже давно вызывают в хлопчатобумажной промышленности большее возбуждение и более частые колебания, чем в какой бы то ни было другой отрасли промышленности. В настоящее время здесь наблюдается накопление запасов более грубых сортов хлопчатобумажных товаров, что вызывает беспокойство мелких прядильщиков и уже причиняет им вред, так что некоторые из них работают неполное время» («Reports of Insp. of Fact., October 1849», p. 64—65).[577]
1850 год. Апрель. Дела идут по-прежнему оживленно.
Исключение: «Сильно угнетенное состояние в части хлопчатобумажной промышленности вследствие недостаточного предложения сырья как раз для грубых номеров пряжи и тяжелых тканей. Возникает опасение, что аналогичная реакция будет вызвана и в камвольной промышленности, где за последнее время увеличено количество машин. По подсчетам г-на Бей-кера, в одном только 1849 г. в этой отрасли производство на ткацких станках выросло на 40%, на веретенах – на 25—30%, причем расширение предприятий все еще продолжается прежним темпом» («Reports of Insp. of Fact., April 1850», p. 54).
1850 год. Октябрь.
«Цена хлопка продолжает... вызывать заметное угнетение в этой отрасли промышленности, особенно для таких товаров, у которых сырье составляет значительную часть издержек производства. Крупное повыше ние цен на шелк-сырец во многих случаях приводило к угнетенному поло жению и в этой отрасли» («Reports of Insp. of Fact., October 1850», p. 14)
Согласно цитированному здесь отчету Комитета королевского общества культуры льна в Ирландии, высокая цена льна при низких ценах на другие сельскохозяйственные продукты обеспечивает значительное расширение производства льна в будущем году (там же, стр. 31, 33).
1853 год. Апрель. Интенсивный расцвет.
«За последние 17 лет ни разу в течение всего того времени, когда мне приходилось официально знакомиться с положением дел в фабричном округе Ланкашира, я не наблюдал такого всеобщего процветания; оживление во всех отраслях чрезвычайное», – говорит Леонард Хорнер («Reports of Insp. of Fact., April 1853», p. 19).
1853 год. Октябрь. Депрессия в хлопчатобумажной промышленности.
«Перепроизводство» («Reports of Insp. of Fact., October 1853», p. 15).
1854 год. Апрель.
«Хотя дела в шерстяной промышленности шли не бойко, все же она доставляла всем фабрикам работу в полном объеме; это относится и к хлопчатобумажной промышленности. Камвольная промышленность в течение всего истекшего полугодия сплошь работала с перебоями... В льнообра-батывающей промышленности имели место трудности, так как вследствие Крымской войны уменьшилось предложение льна и пеньки из России» («Reports of Insp. of Fact., [April] 1854», p. 37).
1859 год.
«В шотландской льнообрабатывающей промышленности дела все еще находятся в угнетенном состоянии... так как сырья не хватает и оно дорого; плохой урожай в прибалтийских странах, являющихся нашими главными поставщиками, будет оказывать отрицательное влияние на ход дел в этом округе; между тем джут, который мало-помалу вытесняет лен в производстве многих грубых товаров, стоит не слишком дорого и имеется в достаточном количестве... приблизительно половина машин в Данди прядет в настоящее время джут» («Reports of Insp. of Fact., April 1859», p. 19). – «Вследствие высокой цены сырья льнопрядение все еще не дает достаточной выгоды, и в то время как все другие фабрики работают полное время, мы имеем целый ряд примеров приостановки машин, перерабатывающих лен... Прядение джута... находится в более удовлетворительном положении, так как за последнее время цена на этот материал стала более умеренной» («Reports of Insp. of Pact., October 1859», p. 20).
