Катерина Сергеевна Снежная
Для тебя
28
Карла Изольдовна стояла в дверях, наблюдая, как Выбров пристегивает Джона МакХьюита к стулу наручниками, заведя ему руки за спинку стула. И как это ее угораздило вляпаться в такую переделку?! Она сама от себя такого не ожидала – ударить человека кувшином по затылку. Какая дикость!
– Может, ему ноги перехватить скотчем? – спросила она, понимая, что МакХьюит и со стулом спокойно уйдет.
Выбров подумал и согласился, взяв широкую липкую ленту из рук секретаря. Перехватил ноги МакХьюита. Карла подумала, что МакХьюит еще очень-очень привлекательный мужчина. На вид лет сорок, но на деле ему пятьдесят с хвостиком.
– Всё, – произнес Выбров. – Я пошел.
– Нет, – взмолилась Карла Изольдовна, потерявшая обычный для себя апломб высокомерия, понимая, что не хочет оставаться с МакХьюитом один на один.
– У меня внизу шестеро охранников МакХьюита, хотите, чтобы они поднялись сюда?
Она быстро представила, как обороняется от здоровенных мужиков.
– Нет.
– Тогда всё.
Выбров ушел, оставив её одну. Ну, почти одну. Карла Изольдовна подумала, что неплохо бы сварить кофе, успокоиться. Утро выдалось нервным. К тому же Владимир Ковальд так и не появлялся на работе, как и эта вертихвостка Кейт. И только она вышла из помещения, повернув в кухонный закуток, как за дверью кабинета генерального послышались характерные звуки. «Ой!» – подумала она, быстро вернулась, столкнувшись с взглядом зеленых глаз. Где-то она такие уже видела. Тот оценил противника и, напрягая мышцы спины, шеи, плеч, снова начал прыгать вместе со стулом, целеустремленно продвигаясь к выходу и перестав обращать на неё внимание.
В голове Карлы Изольдовны прозвучал голос начальника. А ведь правда – если он свалит, то всё, конец карьере, а заодно и свободе. Она решительно вошла и захлопнула за собой дверь.
Джон МакХьюит недобро посмотрел на женщину.
– Предупреждаю, – угрожающе проговорил он, агрессивно оглядывая женщину, её стройную спортивную фигуру в глухой белой блузке и простой черной юбке-тюльпане, строго убранный каштановый волос, обеспокоенные карие глаза. – Не стойте у меня на пути.
– А то что? – с вызовом спросила она. – Связанным вы выглядите менее опасным, чем когда ворвались в приёмную. Я вас не боюсь.
Джон яростно посмотрел на женщину. Вот стерва!
– Это вы меня ударили по голове? – спросил он, оценивая возможность обойти препятствие. Или просто внаглую взять на таран. Сейчас он приблизится к ней, и она пропустит его, как миленькая. – Вы еще не знаете, с кем связались!
– Знаю, – ответила Карла Изольдовна, отреагировав на оскорбление.
Тот покраснел, почувствовав, что хочет прибить серую мышь. Теперь, когда он выпустил пар и поблизости не оказалось раздражающих объектов, он снова мог мыслить логически. Да, пожалуй, было глупым прийти сюда и начистить рожу Роджеру, но в тот момент, когда тендер выиграл не он, а Кейт и Макс находились неизвестно где, это показалось решением. Может, он зря паникует? Может быть, они уже дома.
– Уйдите с дороги!
– Нет.
– Нет?
МакХьюит напрягся и снова яростно попрыгал вместе со стулом к двери. Зрелище прыгающего, краснеющего мужика на стуле рассмешило её, и она, не сдержавшись, улыбнулась, затем оценивающе посмотрела на свои наманикюренные ноготки.
МакХьюит взревел:
– Как только освобожусь, придушу!
Карла Изольдовна лишь улыбнулась и, посмотрев на него, абсолютно не стесняясь, поставила ногу на перекладину между ног владельца металлургических комбинатов и ехидно улыбнулась.
– Ногти портить жалко. Ещё одно движение, и вы, Джон, полетите на спину. Возможно, заработаете сотрясение.
Несколько секунд Джон пристально смотрел на женщину, имевшую наглость угрожать, а затем заржал. Бросил откровенный взгляд на коленку, изящную лодыжку в тонких колготках и даже умудрился заглянуть под юбку. В её глазах проскользнула неуверенность. А именно её Джон и хотел увидеть.
– Попробуйте?! Ну, давайте!
Та разозлилась, покраснела. И это в её-то годы. Не девочка уже! Она с силой надавила на стул. Ничего. Джон не то что не упал навзничь, даже не шелохнулся, продолжая ехидно-игриво взирать на попытки опрокинуть стул вместе с ним и откровенно улыбаться.
– Слабо, да?! – рассмеялся МакХьюит.
Карла Изольдовна убрала ногу, смерив его презрительным взглядом. Джон снова попрыгал к выходу, напирая на секретаршу. Ничем она не могла ему помешать.
Недолго думая, та неожиданно резво развернулась к нему спиной и села прямо на МакХьюита. Тот снова заржал, не в силах сделать следующий рывок к двери до лифта. А там и охрана в помощь.
– Ну, это любопытно, конечно. Но, уважаемая, я женат! – сообщил он, улыбаясь, и резко развёл ноги. Карла Изольдовна, потеряв равновесие, чуть не хлопнулась на пол.
– Не врите! Не женаты, – не растерялась она, задрала юбку и, развернувшись, села на Джона верхом, глядя на него сверху вниз и вцепившись руками в шею, чтобы тот не сбросил её.
– Это уже интереснее. Достойно!
С двойным весом не хватало прыти перемещаться на стуле дальше. Он попытался и снова заржал, поднял голову, посмотрел. Секретарша явно была смущена, но отступать не собиралась.
– Вы всегда такая с работодателем?
– Какая?! – спросила та, взбешённая таким поворотом событий и собственными неприличными усилиями.
– Красивая и горячая.
– В смысле горячая?
Карла Изольдовна подозрительно сузила глаза и посмотрела на бизнесмена. За 18 лет работы ни один работодатель не мог укорить её в неисполнительности и отсутствии безукоризненного трудолюбия, сочетающегося с высокими моральными принципами. Она гордилась собой. И, очевидно, за это же трудолюбие и принципы ей грозила старость в девичестве. МакХьюит мгновенно понял, что попал в больное место.
– В том смысле, – начал он, понизив голос до соблазняющих тонов, – что вы сексуальная, возбуждающая, аппетитная…
– Что-о-о?
– Распаляющая… Наверняка очень горячая киска. Поди, течёт уже? М-м-м… Сладкая!
Карла Изольдовна порозовела, пошла красными пятнами и окончательно побагровела прямо на глазах. Гад добивался, чтобы она слезла с него. Заводился сам и неожиданно воспламенял её, только бешенством. Она начала оглядываться по сторонам кабинета в поисках чего-нибудь мягкого. До скотча бежать стратегически опасно, МакХьюит и так у двери.
– Замолчите сейчас же!
– У вас, наверное, чувственная, эротичная киска… М! А как насчёт сосков? – он скосил взгляд на поднимающийся и опускающийся от волнения внушительный бюст секретарши.
И вот тут Джон увидел то, чего совсем не ожидал. Выражение лица Карлы Изольдовны слегка изменилось, зрачки расширились, дыхание сбилось, и она слегка приоткрыла губы. А следом от его слов она игриво прикусила нижнюю губу.
– Очаровательно торчат, – продолжил он с наглым напором змея-искусителя. – Соблазнительная…
Она вдруг встала и отошла на шаг, с опаской глядя на него. А затем, запустив себе руки под юбку, сняла с себя трусики, оказавшиеся чёрными стрингами, и заткнула ими рот МакХьюиту, красная как огнетушитель, и снова уселась на него как на коня.
Оба замерли, разглядывая друг друга.
Джону стало ясно: у Родлера просто офигеть какая преданная секретарша!
Дверь распахнулась, в кабинет вошёл Алекс Блейк.
Он озадаченно посмотрел на глубоко дышащую секретаршу с задранной по бедра юбкой, неотрывно смотрящую на пленного с трусиками во рту, затем на МакХьюита, привязанного к стулу, но при этом явно возбужденного, а затем сказал:
– Карла Изольдовна, я просил только посторожить его! Чем это вы тут занимаетесь?
Та словно очнулась, ещё гуще зарделась и быстрым неловким движением поднялась, вернув юбку до положенной длины. Блейк прочистил горло, сделав вид, что не замечает чёрных стрингов во рту МакХьюита, и вопросительно посмотрел на него.
– Дайте слово, что будете держать себя в руках, и я развяжу вас, – сказал он.
МакХьюит кивнул.
– Карла Изольдовна, принесите нам кофе покрепче и стакан со льдом. И заберите… э-э-э… кляп, будьте добры.
Карла Изольдовна с опаской аккуратно вытащила пальчиками трусики из мужского рта и быстренько выскользнула за дверь, искренне сожалея, что придётся поить их кофе, размышляя, надевать их после такого или не стоит.
Блейк подошёл к Джону, достал ключ, отпер наручники, срезал ножницами скотч. Тот встал, потирая руки. Алекс Блейк сел в одно из кресел за переговорным столом.
Карла Изольдовна принесла кофе, стакан со льдом и под пристальным взглядом мужчин, продолжая алеть как роза, вышла, не глядя на них, не спрашивая, принести ли им чего-нибудь ещё. Джон выжидающе посмотрел на Алекса Блейка.
– Нам нужно серьёзно поговорить.
– Внимательно вас слушаю, – сказал Джон деловым тоном, но без намёка на дружелюбие.
– Сегодня утром пропал Владимир Ковальд, наш партнёр. И мне известно: ваши дети тоже. Мне нужна ваша помощь.
***
Алекс Блейк сообщил, что только накануне узнал о рейдерстве и поэтому готов помочь, чем сможет, даже ценой увольнения. А для этого требовалось добыть доказательства из бумаг компании Родлера.
Изначально Джон никак не связывал исчезновение Макса и Кейт с Владимиром Ковальдом и рейдерством. Но когда поздно вечером в его офис вошла женщина средних лет, стриженная под каре, представившись частным детективом, он несказанно удивился. Она оказалась в курсе происходивших дел не только в компании «Литье Корпорейшн», но и в его собственной «Сайбириэ Стилер». Неожиданно она предложила помощь и поддержку в обмен на информацию по Родлеру.
Видеокамеры, установленные в, казалось бы, никому не нужном глухом сквере, чётко зафиксировали машину с номерами Родлера, в салон которой села девушка, похожая на Кейт. А значит, Кейт имела уже вторую ниточку, ведущую к Ковальду, который также исчез и не вышел на связь со Снежаной Хэмилтон в воскресенье.
Что же касается Макса, Джон рассказал, что сын специально прилетел на выходные, потому что нашёл нечто, что могло спасти семейный бизнес от захвата. Джон не знал, что именно. Но если было нечто, способное угрожать многомиллионному контракту, у Родлера появлялся мотив избавиться как минимум от Максима МакХьюита.
Что бы это ни было, становилось очевидно, что все трое так или иначе связаны с Рождером Родлером. Люди из агентства Снежаны активно собирали данные, опрашивая свидетелей и очевидцев.
Также они запросили данные у воздушных служб аэропорта на предмет пропавшего самолёта, но делать это приходилось неофициально, так как официальные источники молчали. А доказать причастность к исчезновению трёх людей без подтверждения факта пропажи самолёта практически невозможно.
Узнав о проигранном тендере и намерении Джона взять кредит в банке, чтобы защититься от распыла акций компании, Снежана предложила подождать, пока появятся шансы найти доказательства причастности Родлера к исчезновению.
И Джон МакХьюит согласился. Согласился и не пожалел.
29
Все четыре месяца Владимир только и делал, что думал о Кейт. Ждать и терпеть. Позволять себе только фантазии, сгорать от желания, мучиться по ночам, во снах держать ее в руках, все еще утешая и восхищаясь стойкостью. Большего Владимир не мог позволить.
«За моей спиной самолет Як-40, совершивший аварийную посадку на заброшенной полосе в 65 км от деревни Хутры. На борту самолета находились три человека: Владимир Ковальд, владелец ГОКов на Севере-Западе России, а также Максим и Кейт МакХьюит, дети Джона МакХьюита, владельца компании «Сайбириэ стилер».
По рассказам выживших, накануне в салоне самолета проходила вечеринка в честь свадьбы Владимира Ковальда с Лейлой Родлер, наследницей компании «Литье Корпорейшн», прямого конкурента «Сайбириэ стилер».
В итоге двоим удалось спастись, Максим МакХьюит погиб на месте. В связи с данным происшествием инициировано расследование с участием особой комиссии с представителями Росавиации и транспортной прокуратуры.
Черные ящики уже переданы комиссии. Полиция возбудила уголовные дела по факту убийства, покушения на убийства, совершения преступления группой лиц по предварительному сговору. Ведется розыск пилота, исчезнувшего в день вылета самолета с аэродрома компании «Литье Корпорейшн».
Как стало известно, случившиеся не повлияло на решение провести свадьбу Владимира Ковальда и Лейлы Родлер, которая запланирована уже на конец этого месяца».
– Что ж, он выбрал неверный способ убийства, – заметила Снежана, откладывая газету в сторону. – Вряд ли кто-нибудь ожидал, что двум гражданским удастся посадить неисправный самолет. Всё должно было выглядеть как очередная выходка золотой молодежи, закончившаяся трагедией.
После подписания госконтракта всплыла информация о неполадках в агрегатных узлах тормозных систем, поставляемых «Литье Корпорейшн».
А после ареста Родлера по обвинению в убийстве и покушении журналисты как с цепи сорвались. Роджер Родлер не планировал убийства будущего зятя и Кейт, но после того, как Максу удалось раздобыть информацию о неполадках в выпускаемом ими оборудовании, при подписанном многомиллионном контракте ставки подскочили до небес. Родлер не мог рисковать и, действуя быстро, принял решение убрать детей МакХьюита, а будущий зять просто попал под горячую руку. История о спасении, рейдерстве, воссоединении братьев и свадьбе превратилась в один большой фарс на уровне страны.
Владимир едва мог выносить подобную популярность и с ужасом представлял, как такая «слава» может восприниматься Кейт. Слишком живым получился репортаж на «Первом канале», и не только в его памяти.
В подобных случаях компанию, выигравшую тендер, но не способную гарантировать качество, ждали большие проблемы, огромные неустойки и, что хуже всего, «черный список». Всё, что оставалось, – это вывести ГОКи из слияния.
Джон посмотрел на Владимира, затем на Снежану и повторил:
– Она не отменит свадьбу, гарантирую. Пока не узнает, не отменит.
– Я тоже так думаю, – согласилась Энджи, хорошо памятуя, как тяжело Кейт пережила свадьбу сводной сестры.
Особенно после того, как та прислала личное приглашение на бракосочетание, а затем пять раз отправляла красочный и подробный фотоотчет.
– Если Лейла не успеет родить, придется идти ва-банк, – резюмировала Снежана.
– Я бы просто выкрал и все дела, – предложил Алексей, до поры до времени молча слушавший обсуждения срыва предполагаемой свадьбы.
Братья привыкали друг к другу очень быстро. Удивительно, как родство при желании становится близким. Два предпринимателя, два упорных и сильных, им было о чем говорить, чем заняться. Но сейчас, когда роды Лейлы ожидались накануне свадьбы Кейт с Даниэлем Зверевым, никто, даже сам господь Бог в компании с Девой Марией и Буддой, не отговорил бы её от этого шага. Нужно ждать. Ждать и терпеть.
***
Сначала Кейт рыдала несколько недель, не в силах поверить, что всё случившееся ничего не значит. Даже похороны останков Макса не смогли перекрыть боли от факта, что Владимир женится на Лейле. Затем наступил период заторможенной злости и битья посуды. А затем настала фаза разрушения.
Как назло, подвернулся бывший ухажер с цветами и нежностью, готовый утешить Кейт в своих объятиях. И Кейт спустя два месяца настойчивых ухаживаний дала согласие на брак, изумив не только отца, но и подругу чрезвычайно большим рвением выйти замуж за нелюбимого человека.
В день свадьбы Кейт не могла найти себе места. Бессонная ночь легла кругами под глазами невесты. Все, включая маникюрщицу и парикмахера, страшно опаздывали. Благо до ЗАГСа рукой подать. Поэтому, когда не приехал лимузин, Кейт впала в неистовство и совершенно никак не связывала задержки с родами сводной сестры накануне в первом роддоме.
Наконец Кейт переступила порог ЗАГСа на набережной Иртыша, выяснив, что и жениха еще нет.
Нервно поглядывая на зеркала во весь рост, Кейт мерила шагами комнату невесты дворца бракосочетания. Разговор четырехмесячной давности никак не шел из головы.
– Сколько времени до регистрации? – нервно спросила Кейт, не зная, куда сунуть свадебный букет из нежно-белых роз. Она остановилась и снова придирчиво оглядела себя. Выбор пал на простое белое платье из шелка и органзы с открытым верхом и жестким корсетом. Голову девушки украшала небольшая тиара, а волосы спадали вьющимся каскадом на изящные белые плечи.
– Двадцать минут, – сообщила Энджи, чувствуя себя этаким оруженосцем, в красном вечернем платье, подчеркивающем огненную яркость густых волос и колдовской омут карих глаз. – Не волнуйся. Он сказал, будет через десять минут, он недалеко.
– Я когда-нибудь убью его, – в сердцах пообещала Кейт.
Жених задерживается на полчаса, так как у них затянулись сборы. Задерживается на собственную свадьбу.
Через полтора часа ожиданий, когда Энджи на очередной вопросительный взгляд работницы ЗАГСа отрицательно покачала головой, у Кейт кончилось терпение.
***
Примерно в это же время Владимир сидел напротив бывшей жены в гостевом фойе роддома № 1 и смотрел, как та изучает документы по передаче прав на новорожденного ему в обмен на все имеющиеся активы.
За неделю до родов он пришел в дом Родлеров и положил перед Лейлой на стол бумаги о разводе. Та пару минут изучала их, а затем, положив руки на живот, ударилась в слезы:
– Как ты можешь со мной так поступать? – праведно вопрошала она, прекрасно помня о шантаже, которому подвергала его все девять месяцев.
После ареста отца Лейла надеялась сохранить лицо перед общественностью и друзьями.
– Это же твой сын! Ты бессердечная скотина! – рыдала она, горько размазывая тушь по красивым скулам. – Будь ты проклят!
– Лейла, я бесплоден, поэтому в курсе, что он не мой, – спокойно сообщил Владимир, поражаясь актерским талантам жены.
Лейла тут же перестала рыдать и зло посмотрела на него из-под мокрых ресниц.
– Прекрасно, тогда и мне не нужен этот ублюдок, – произнесла она холодно, мстительно разглядывая Владимира. – Отдам в детский дом.
– Сколько ты хочешь за него? – вдруг спросил почти бывший муж с едва сдерживаемым чувством презрения.
– Всё, что у тебя есть, – она сузила глаза, совершенно не собираясь шутить.
Владимир не сомневался, если бы она могла, то подала бы на него иск за принуждение к суррогатному материнству. Он холодно кивнул.
И теперь, когда у него были все отцовские права, он забрал малыша из роддома и направился прямиком в ЗАГС. Только бы успеть.
30
Сентябрь выдался на удивление тёплым и золотым, будто природа решила подарить ещё немного лета в разгар осени. Гости, нарядные и вдохновленные, были одеты в лёгкие костюмы и платья, наслаждаясь мягким солнечным светом, который струился сквозь окна зала бракосочетания.
– Ну слава богу, – пробормотала Кейт, пытаясь успокоиться после неожиданной задержки на входе.
Они вошли в зал, и у обоих от удивления раскрылись рты. На месте ожидаемого регистратора стояла Карла Изольдовна, знакомая Кейт по работе. Её строгий взгляд и сцепленные ладони выдавали намерение провести церемонию по всем правилам, а возможно, и с небольшим личным уклоном.
– Смена работодателя. Итак, приступим, мои дорогие. В этот расчудесный, прекрасный, осенний день… – начала она с пафосом, который, казалось, не имел конца.
Минуты тянулись, и спустя сорок минут часть гостей, уставших и изнемогающих от жажды, были готовы проклясть администратора. Наконец, Кейт не выдержала:
– Хватит! – её голос прозвучал резко, отражая всё накопившееся недовольство.
Карла Изольдовна, не спеша, взглянула на неё и гостей, словно решая, стоит ли ей уступить. Наконец, она произнесла:
– Ну, хорошо.
Однако вместо того, чтобы ускорить процесс, Карла продолжила свою речь о любви и браке, словно не могла насытиться собственным голосом. Когда очередь дошла до вопросов жениху и невесте, Кейт была на грани нервного срыва.
– Согласен ли ты, Даниэль Викторович Зверев, взять в законные жёны эту прекрасную… – Карла сделала паузу, отдаваясь в новые дифирамбы.
Когда Кейт, наконец, произнесла своё «Согласна», она уже мечтала, что однажды эта церемония станет забавной историей. Но новый сюрприз не заставил себя ждать – ни у кого не оказалось ручки для подписи в регистрационной книге.
– Вы шутите, ни одной ручки на весь ЗАГС? – Кейт сузила глаза, чувствуя, как отчаяние превращается в ярость.
Карла Изольдовна предложила:
– Может, передумаете? Плохая примета.
Кейт нервно рассмеялась, а гости, понимая, что ситуация принимает комический оборот, принялись искать ручку. Наконец, кто-то из прохожих продал её за сто рублей.
Карла, окончательно вошедшая в роль судьбоносного вестника, продолжила:
– Есть кто-нибудь, кто против данного брака? М-м? Ну, хоть кто-нибудь?
Тишину нарушил неожиданный голос:
– Есть, – раздалось в дверях. В зал вошёл Владимир, и гости, утомлённые и изумлённые, зашептались, ожидая нового поворота событий.
Кейт обернулась, и в этот момент все её чувства будто обрушились внутрь, оставив её в состоянии полного замешательства. Стоя в дверях, Владимир выглядел так, будто пришёл из её прошлого – из тех дней…
– Ты… – произнесла она, не в силах отвести взгляд от его лица, которое когда-то было ей так дорого.
Жених, полон возмущения, шагнул вперёд, но тут же оказался на полу, споткнувшись о ногу подружки невесты, которая, возможно, сделала это неосознанно.
– Кейт, выслушай меня, прошу. Я люблю тебя. Очень, – прозвучал голос Владимира, наполненный искренностью и отчаянием.
– Ты женился на Лейле, – выпалила она, пытаясь защитить себя от нахлынувших эмоций. Сунув букет кому-то из гостей, она решительно шагнула к Владимиру. – Ты бросил меня! Ты мог бросить!
Владимир улыбнулся той самой обезоруживающей улыбкой, которая всегда заставляла её сердце дрогнуть.
– Нет, Кейт, прошу, выслушай меня. Я согласился на брак потому…
Он замер, собравшись с мыслями и силами, и, наконец, продолжил:
– …потому что хотел быть отцом. Егор был бы только моим сыном в глазах всего мира. Ты же понимаешь, что я знал, он не мой.
Кейт, потрясённая, повторила:
– Что?
Владимир выглядел таким уязвимым, стоя перед ней, а его слова эхом раздавались в её сознании.
– У меня не может быть детей, Кейт. Егор сын Макса.
Она почувствовала, как мир вокруг зашатался, и воздух словно исчез из её лёгких. Её голос был едва слышен, когда она снова спросила:
– Что?!
Она инстинктивно ухватилась за лацканы пиджака Владимира, пытаясь удержаться на ногах, и он, наконец, обнял её, удерживая в своих руках. Казалось, ничто не могло разлучить их в этот момент.
– Твой отец знает. Прости меня. Прости, – прошептал Владимир, и в его словах было столько боли и искренности, что Кейт почувствовала, как что-то внутри неё начало меняться.
Слёзы, долгое время скрытые глубоко внутри, теперь душили Кейт, словно тяжёлое бремя многомесячной обиды и предательства наконец начало освобождать её.
– Ты мог сказать, хотя бы намекнуть, – произнесла она с горечью, ощущая тяжесть этих слов.
Взгляд её случайно скользнул за спину Владимира, и она заметила женщину с младенцем на руках. Она уже видела её в той самой деревне. Это видение было одновременно тревожным и успокаивающим, как обещание новой жизни.
Кейт обернулась к своему отцу, Джону, который всё это время стоял рядом, не вмешиваясь в разговор. Его глаза излучали понимание и поддержку.
– Не лишай меня внука, – сказал он полушутя, но Кейт знала, что он серьёзен. Он видел, что она уже сделала свой выбор.
Владимир, с надеждой и отчаянием в голосе, добавил:
– Если ты откажешь, мне придётся воспитывать его одного. Выбери меня, Кейт.
Слёзы продолжали струиться по её щекам, но теперь они были не только от боли, но и от надежды на будущее. Зверев, в порыве ярости и обиды, открыл вторую дверь, грязно выругался и вышел из зала.
Владимир нежно притянул её к себе, заглядывая в глаза, полные счастливых слёз:
– Ты согласна стать моей, – он замолчал, улыбнувшись воспоминанию, и продолжил: – Женой? «Да»?
Кейт закивала, поддаваясь в объятия человека, которого любила больше жизни, ради которого столько месяцев жила в напряжении, не зная, что делать дальше.
– Да! – воскликнула она, чувствуя, как её сердце наполняется радостью и облегчением.
Карла Изольдовна, наблюдая за этой драматичной сценой, вздохнула, разрывая свидетельство о несостоявшемся бракосочетании. Она понимала, что её работа в этот день была не совсем обычной, но ради карьеры и нового босса она была готова на многое.
– Между прочим, заявления на брак пишут в кабинете №1, – сообщила она своим обычным высокомерным голосом, но потом, в редкий момент мягкости, добавила: – Могу одолжить ручку, – пошутила она и мило подмигнула Джону МакХьюиту, который ответил ей лукавой улыбкой.
Этот день, полный неожиданных поворотов и эмоциональных открытий, стал началом новой главы в жизни Кейт и Владимира, окружённой поддержкой и любовью близких.
