Кира РАЙТ
КНЯЖНА для двух дровосеков
Глава 10
Когда мужчина оказался совсем близко, я разглядела даже узоры на радужке его глаз. Они были невероятными, завораживающими – словно мороз нарисовал на стекле. Только глаза его были голубые, а эти рисунки синие и коричневые, меняя цвет глаз. Также в поле зрения оказался прямой ровный нос и ровная линия подбородка с густой короткой щетиной. А тёмно-русые волосы прилипали к его могучей шее и крупным плечам.
Машинально опустив глаза ниже, я наткнулась на накаченную грудь с тёмными сосками. На твёрдый пресс, уходящий мышцами прямо под низко сидящие свободные штаны. В лесу они ходили в других, более плотных. А эти тонкие – совсем не оставляющие простора воображению. И было прекрасно видно, что никакого нижнего белья под ними нет…
Я затряслась сильнее. Громко выдохнув, дровосек немного наклонился ко мне, почти касаясь своими губами моего носа.
– Брат послал меня к тебе находить общий язык, – пророкотал он, опуская и свои большие ладони на мои хрупкие плечи и обдавая меня своим совершенно не имеющим никакого аналога запахом.
Таким ярким, немного терпким, смешанным с лёгкой ноткой его пота, что почему-то не казалось отвратительным. Мужским. Свежим и острым одновременно. И это мешало сосредоточиться на его словах.
– Так что… Будем его искать? – спросил он без намёка на улыбку, продолжая удерживать меня.
– Кого? – мозг отказывался соображать здраво.
Мало мне было жарко от печи бани, так ещё и от его близости теперь пекло.
– Язык, – пояснил он многозначительно и нахмурился, очевидно заметив, что я совсем зажалась и едва-едва держусь в сознании.
Зато вспышкой до меня вдруг дошло, о чём он толкует!
Одд. Это же Одд! Хмурый, как я прозвала его про себя. И всегда злой. Стоит тут передо мной и хочет… Чего он хочет? Какой язык? Что ему надо? Помириться со мной? Зачем?
– У тебя правда мужика никогда не было? – пробасил вдруг, склонив голову вбок.
Я икнула. И покачала головой отрицательно. Он же не собирается стать моим первым… мужиком?
Большие руки на моих плечах сжались:
– А хотела бы? – спросил прямо, без реверансов, пожирая моё влажное тело взглядом.
Несмотря на неприязнь, кажется, кое-кто был бы не против лишить меня невинности прямо тут. В воображении так и рисовались картины того, как это может быть. Как он сорвёт свои штаны, схватит меня за волосы, овладев сначала моим ртом, как это уже делал Альгар, а потом повалит на полок и…
И от этой мысли меня снова ошпарило изнутри как кипятком. Стою тут, мямлю! Чего жду-то? Когда он меня нагнёт прямо здесь как какую-то безродную лёгкую девку?!
– Нет! – почти выкрикнула ему в лицо, и обняла себя за плечи, сбрасывая его руки.
Одд скрипнул зубами, хотя бугор в его штанах дёрнулся мне навстречу, пугая ещё больше.
– Я так и думал. Одни проблемы от баб, – цыкнул он и… просто вышел из бани, оставив меня одну.
Не стал настаивать, заставлять, пугать, угрожать, требовать. Ничего. Хотя мог бы. Где он – огромный против меня, и где я – хилая, словно пушинка на ветру по сравнению с ним? Но он просто ушёл. А я, ощущая жуткую слабость, осела на лавку, пытаясь убедить себя, что всё кончилось, не начавшись, и привести дыхание в норму.
Вот это меня угораздило, а. Бежала от одной напасти, а вляпалась в другую. Не захотела замуж, предложили роль то любовницы, то ли продажной девицы. Не захотела ложиться в постель с королём, едва не отдалась дровосеку в бане… И это пока он только один заявился. А если бы оба пришли и настояли?
Закрыв лицо ладошками, я сделала новую попытку успокоиться, что выходило плохо. Нужно просто подумать, как можно выйти из этой ситуации с минимальными потерями. Да, я осталась тут до весны, но ведь это не значит…
Дверь в баню вновь резко распахнулась.
Только на этот раз на пороге стоял полностью обнажённый огромный дровосек (которого опять не получалось узнать сходу!). И я икнула опять, против воли воззрившись на то, что гордо возвышалось между его крепких мускулистых ног, практически касаясь его живота, на котором была видна влажная полоска. От неё же тянулась тоненькая ниточка вязкой смазки к самому навершию того, что я видела в своей жизни впервые…
Глава 11
Нет, я примерно представляла, как именно происходило это между мужчиной и женщиной. А ещё примерно догадывалась, что может быть скрыто под штанами у первого. Но одно дело догадываться, а другое – видеть воочию этот огромный и толстый, увитый выпуклыми венками агрегат…
Плюхнувшись обратно на лавку (ведь когда он показался тут, опять машинально встала), я во все глаза наблюдала за тем, как раскачивается это орудие пыток, пока дровосек плавно и мягко шагает ко мне. Я даже не могла перевести взгляд на его лицо, потому что эти покачивания буквально расплавляли мой мозг и жутко пугали.
– Ну ты чего побледнела, Дарьянушка, – вдруг присел Альгар напротив, и я крепко зажмурилась, потому как его огромное мужское достоинство оказалась едва ли не напротив моих глаз. – Испугалась? – вдруг тихо рассмеялся он.
И я осторожно всё же открыла глаза. Что тут весёлого? Он пришёл, чтобы взять меня силой, да?
Но пока что великан просто смотрел, лишь протянув руку к моей пылающей от стыда щеке и легонько поглаживая.
– Я же говорил, что неволить тебя никто не станет.
– А зачем тогда… – кивнула ему на пах.
– Что зачем? – сделал он непонимающее выражение лица.
– Зачем разделись?
– Тебе самой-то нормально выкать голому мужику в бане? – вновь развеселился дровосек.
Я мотнула головой. Разве это сейчас вообще имеет значение?! Даже рассердилась на него.
– О том и говорю! – вспылила, почувствовав, что опасности правда нет. – Что вообще делает голый мужик в бане, где моюсь я?!
– Так это наша баня, Дарьянушка, – хмыкнул добрый. – Вот и пришёл. Подумал, что ты мне могла бы помочь мне промыть раны на спине. Самому-то не дотянуться, – и встал как ни в чём ни бывало, заставив меня снова зажмуриться, потому как теперь ЭТО было ровно напротив моего лица.
Чем и вызвала новую порцию его тихого смеха.
– А голый зачем? – фыркнула, не открывая глаз.
– Так в баню-то разве одетым ходят? – и уселся рядом со мной на лавку. – Да брось. Неужто неинтересно самой поглядеть? Мне вот на тебя ой как смотреть интересно…
– Сначала ваш брат приходил, смотрел, теперь вы! Я, что тут, на выставке что ли?! – всё же посмотрела ему в глаза, в которых плескались смешинки.
И ещё рисунки в них оказались синими и зелёными, а не коричневыми, как у Одда…
– На такую красоту и поглядеть не грех, – только и сказал. – Ну а брата я к тебе специально отправил. Думал, помиритесь.
– В бане?!
– Почему нет? – хитро ухмыльнулся Альгар. – У него на спине тоже раны есть. Да только ему ты помогать не захотела, видать…
– Он не просил! Он… про другое спрашивал! – тут же попыталась объяснить.
– Про что же? – сделал непонимающий вид дровосек, хотя ежу понятно, что всё он знал!
Издевается ещё!
– Вы знаете, – фыркнула.
– Понятия не имею, – пожал он плечами. – Ну так что? Раз ему не стала помогать, мне хоть поможешь? Я тебя бабой и дурой не называл. Только красавицей и малышкой, – сверкнул он глазами, огладив взглядом мою грудь с торчащими бесстыдно розовыми сосками.
– Только не смотрите, – попросила стыдливо, да какое там.
– Ну уж тут прости. Если только глаза выколоть. Как на такое, – в его глазах зажглось восхищение, – не смотреть? Я же не слепой. Да и разве можно винить меня за то, что не отвести взгляд от твой красоты?
– Вы правда меня не тронете?
– Если не захочешь, не трону. Обещал же, – и спокойно так повернулся ко мне спиной. – Ну что, поможешь, Дарьянушка?
Я быстро взяла тонкую тряпочку, которая лежала рядом с мочалками (не ими же его тереть), смочила её в мыльной воде и принялась осторожно водить по широкой мускулистой спине.
– Так не больно? – спросила тихо, сгорая от смущения, но чувствуя себя обязанной, ведь он из-за меня пострадал. Да и Одду правда помочь можно было, только он ведь правда не просил, про другое же начал…
– От тебя ничего не больно, – расслабленно протянул Альгар. – Продолжай, малышка.
Я же действительно по сравнению с ними была настоящей малышкой. Они оба головы на две выше. И шире раза в четыре. И всё у них гораздо больше моего…
Мыслями ну никак не могла не возвращаться к тому, что уже видела. КАК он себе вообще представляет между нами что-то? Да эта дубина никогда в жизни в меня не поместится! Разорвёт на две части, словно ледокол, и всё! О чём он вообще только думал, когда предлагал мне такое!
Сама не заметила, как дыхание сбилось от горячих мыслей и возмущения. А вот Альгар заметил.
– О чём ты там думаешь, Дарьянушка? – уточнил иронично, и быстро развернулся ко мне, опаляя жарким взглядом.
Глава 12
Я как-то инстинктивно отшатнулась от него, едва не слетев с лавки. Но сильные руки удержали от падения.
– Так о чём же? – продолжая хитро усмехаться, Альгар и не думал отставать.
– Ни о чём таком! – поспешно попыталась откреститься, чем и сдала себя с потрохами.
– И о чём же ТАКОМ ты могла бы думать? – приподнял он скептически одну бровь, а я опять икнула.
Зачем мучает меня? Уже хотела возмутиться и сказать, что помочь помогла, может уходить, как вдруг Альгар соблазнительно улыбнулся и, резко наклонившись к моему лицу, шепнул почти в губы:
– Хочу тебе кое-что показать…
Я не успела ничего спросить или воспротивиться, потому что уже отточенным движением он прижал меня к себе и крепко поцеловал, заставляя мой неумелый язычок играть в какую-то ужасно неприличную игру с его очень даже опытным. И хотя головой я понимала, что так нельзя, внутри всё равно начинал затягиваться горячий узел от осознания неправильности и порочности происходящего.
– Вот умница… Такая нежная… Отзывчивая… – хвалил дровосек, осторожно укладывая меня спиной на полок, а сам нависая сверху.
Я даже не успела запаниковать, как ощутила, что одна его ладонь выскользнула из-за моей спины, ложась на одну грудь и легонько сжимая её, пропустив между пальцами розовый сосочек, а вторая опустилась между моих ножек, нажимая на самое сокровенное и начиная медленно гладить…
– Ах! – громкий возглас сорвался с моих губ, одновременно с тем, как ногтями я впилась в его кожу на плечах, будто бы отталкивая, но не совсем…
Тот ураган чувств, который он на меня обрушил сейчас, напрочь отключал мозг. Он просто расплавился от высокой температуры и напряжения. А вместо него моим телом теперь управляло что-то другое. Горячее и тягучее. Заставляющее биться под его сильным телом, словно и пытаясь выбраться на волю, но почему-то по факту прижимаясь ближе….
Тем временем, продолжая терзать мои губы и владеть моим ртом, Альгар нежно поглаживал мою грудь и лоно. А ещё он потирал какую-то ну очень чувствительную точку там, внизу, отчего там становилось вязко и мокро. Я даже не знала, что у меня такая есть!
Но от каждого его прикосновения меня подбрасывало, будто бы било ударом молнии, а с губ срывался совсем не тихий вскрик.
– Какая чувствительная девочка… – шептал между тем наглец-искуситель. – Идеальная…
Его слова только прибавляли мне этой самой чувствительности. Я горела снаружи. И уже горела внутри. Узел внизу живота тоже горел нестерпимо. И почему-то вопреки всем своим прежде здравым мыслям, казалось, что только этот мужчина способен сейчас спасти меня из этого то ли адского, то ли райского пожара.
– Вот так, вот умница, – продолжал хвалить меня, аккуратно нависая сверху, и уже спускаясь поцелуями по моей шее вниз.
Когда его бесстыдные губы обхватили мой один сосок, я попыталась оттолкнуть его голову, щекочущую меня его длинными волосами и царапающую щетиной на щеках. То, что он делал, было немыслимо! Невозможно! Неприлично! Хотя с последним я наверное погорячилась… Будто бы было что-то приличное вообще в том, что оказалась тут с голым мужчиной…
И всё же, это было слишком! Но Альгар и не подумал останавливаться, продолжая нежно посасывать съёжившийся сосочек, втягивая его в рот и снова выпуская на свободу. А ещё совсем не замечая моего сопротивления. Одновременно он не прекращал и сладкую пытку, продолжая гладить меня внизу, чем просто сводил с ума…
В какой-то момент, когда его губы уже целовали мой живот, легонько прикусывая местами кожу, словно он хотел съесть меня целиком, я совсем потеряла себя, растворяясь в происходящем. Это уже была не я. Не знаю, кто, но точно не приличная, невинная и немного наивная сирота княжна Дарьяна.
Я потеряла себя настолько, что даже сама послушно развела ноги, когда он опустился своими горячими и требовательными губами прямо на моё лоно, не прекращая ласк сильными, но такими нежными пальцами. И когда кончик его языка ещё только легонько коснулся моей сердцевины, я громко вскрикнула, выгибаясь в спине.
Разряд молнии будто бы прошил меня насквозь. От того места, которого касался Альгар прямо до самой головы, окончательно отдавая меня в его власть.
Казалось, что ещё одно мгновение – и я растворюсь вовсе. Что разлечусь на миллионы маленьких Дарьян и навсегда останусь в этом лесу. Ощущая внутри надвигающийся взрыв, после которого казалось, что исчезнет всё вокруг, я, испугавшись собственных слишком сильных и таких огромных, порочных чувств, забилась под Альгаром заметнее, своей ладонью закрывая свой же рот, чтобы не закричать в голос. Как тут услышала, что он, продолжая гладить меня рукой, что-то спрашивает.
Сфокусировав пьяный, совершенно мутный взгляд на его довольном лице, увидела, как шевелятся его влажные от моих соков губы и услышала как сквозь вату:
– Так ты не против стать моей женщиной? Это будет ещё приятнее…
Я не понимала этих слов. Никаких кроме «приятнее». Это было понятно. И казалось, что приятнее уже некуда. Но ураган внутри будто бы затаился, словно раздумывая отступить или обрушиться на меня. И от мысли, что прямо сейчас, буквально на этом пике я остановлюсь, становилось пусто.
Хотелось кричать, рыдать от разочарования из-за этой заминки. Безумно хотелось, вопреки здравому смыслу, который покинул меня ещё после поцелуя, чтобы вулкан взорвался – и чтобы Альгар продолжал эту сладкую пытку. Словно тысячи волшебных огоньков в небе. Я не понимала этих чувств, не знала, чего именно желаю сейчас, но совсем не могла им противиться. И понимала, что Альгар точно знает…
Он сказал, что будет приятнее? Он снова сделает это своим языком? Оооо… если бы я знала, на что способен его язык и сам Альгар! И теперь я знала. И всё ещё была под пеленой этих жарких эмоций, продолжая ощущать, как он гладит меня, и ловить на себе его горячий, тёмный, обещающий сладкую истому, взгляд.
И не отдавая отчёт своим действиям, и так и не распознав в полной мере смысл его слов, желая только достичь этого невообразимого пика, что виделся самым невозможным в мире волшебством, я конечно же согласно кивнула…
Глава 13
Альгар
Она сказала «да»!
Я едва не воскликнул от радости, увидев её кивок на свой вопрос.
Было ли это коварно и нечестно? Было. Но было ли это желанно нами обоими сейчас? Тоже было!
Я никого и никогда так не желал, как сейчас эту нежную, сладкую девочку, что раскинулась передо мной на деревянном полке. Никого не хотел столько и такцеловать, как целовал её. Не хотел так сильно прижимать к себе, и в то же время бережно, чтобы случайно не навредить, ведь она слишком хрупкая.
Возможно, сыграло роль то, что мы нашли её бессознательную и её жизнь оказалась в наших руках. Или то, что нам пришлось искать её в зимнем лесу, несмотря на то, как сильно устали за день работы. Или то, что всё утро я только и надеялся, что она примет моё предложение и откажется уходить через портал, и с волнением ждал её решения, не желая отдавать свою вкусную и такую невинную находку. Или то, что у меня едва не остановилось сердце, когда я увидел её напротив хозяина леса собственной персоной. Или то, что в итоге она осталась здесь – в полной нашей власти (и несмотря на это, хотелось вовсе не демонстрировать ей эту власть, подчиняя, а приручать – нежно и ласково, словно крошечного белоснежного ягнёнка). Или то, что невозможно не хотел отдавать её в первый раз брату, ревнуя даже к нему и в тайне радуясь, что он остался ни с чем, ведь это значило, что самое вкусное достанется мне.
Как бы то ни было, я сделал всё правильно настолько, что теперь она дала мне согласие. Возможно, под давлением. Возможно, не из разумного решения. Но она согласилась! И я не собирался быть джентльменом и отказываться от того, что само падает в руки.
Пока она была такой – разомлевшей и растерянной, зацелованной и замилованной, а ещё расслабленной насколько это вообще возможно, я вновь навис над ней всем своим телом, наклонился для поцелуя, выпивая без остатка её предвкушающий выдох и… направил себя в неё.
В первое мгновение девочка подалась мне навстречу, считая это очередной порцией ласки. Но стоило мне только надавить на вход крупной головкой, как её веки широко распахнулись, а влажные ресницы задрожали. Сама же княжна попыталась отползти от меня по полку на попе. Да только так я и пустил…
Заткнув её сладкий ротик своим, чтобы не попросила остановиться (а то пришлось бы, ведь обещал исполнять её просьбы), усилил давление, ощущая, как поддаётся невинная плоть, медленно растягиваясь и принимая меня в свои объятия. Услышал растерянный полувздох-полустон.
Сейчас, ещё немного…
Продолжая отвлекать её ласками небольшой, аккуратной, как и всё у фарфоровой статуэтки, груди, я продолжал протискиваться в горячие тиски, сдерживая себя изо всех сил, чтобы это всё не закончилось слишком быстро и не сделать ей больно.
– Расслабься, всё будет хорррошо, ты готова, – промурлыкал ей на ушко, зацеловывая пушистые ресницы, на которых выступили солёные капельки.
Всё же небольшую боль мне пришлось ей причинить, когда наткнулся на преграду. Хотя и действовал мягко и плавно, всё равно она вцепилась в мои плечи своими тонкими пальчиками и подалась ближе к моей груди, будто бы ища защиты от этой боли у меня же.
От этого её действа меня буквально прострелило по позвоночнику новой волной невообразимого возбуждения. То, какая она мягкая и податливая, рождало в моей душе желание казаться рядом с ней ещё больше и сильнее. Словно самец в дикой природе, который хочет понравиться выбранной им самке, демонстрируя свою силу и надёжность.
Так и мне сейчас хотелось показать ей, какой я отличный любовник. Хотелось, чтобы спустя много лет она вспоминала этот свой первый раз со мной с лёгким томлением и мечтательной улыбкой, а не морщилась, думая, что я всё испортил, поторопившись.
Когда я протиснулся в неё почти весь, а она задрожала, я прикоснулся к её губам своими и замер, позволяя привыкнуть к новому ощущению наполненности и сам балдея от этой тесноты.
Какая же узкая! Какая тугая! Никогда прежде у меня такой не было. Не будет наверное и после. Слишком редкий десерт мы отхватили с братцем в нашем лесу. Даже жаль делить её с ним… Сейчас я точно не стал бы делиться.
Она тихо вздохнула.
– Ты умница, – похвалил снова, теперь двигаясь назад. – Сейчас будет приятно, – и снова вперёд. – Очень, малышка…
После пары моих поступательных движений, страх ушёл с её лица, вместе с бледностью. А щёчки снова раскраснелись.
– Вот так, да? Так тебе хорошо? – продолжил ласкать её пальцами внизу и целовать припухшие от моих жадных поцелуев губки.
В ответ она только позволила себе тихий, неуверенный стон, который очень скоро я превращу в крик удовольствия, и чуть двинулась навстречу…
В итоге несмотря на то, что это всё было для неё впервые, я не удержался и взял её сразу дважды. За себя, и за брата, который не смог её соблазнить десятками минут ранее. Ну и сам виноват. Мне досталось больше. И слаще…
Как же она стонала! Как смущённо отворачивалась, когда пытался смотреть ей прямо в глаза. Как краснела, но всё равно обнимала и прижималась ближе… Вкуснее девочки у меня и не было никогда. Не зря я с первого взгляда решил её оставить. Будто чувствовал, что тут за подарочек к новому году скрыт.
И какой это был подарочек! Ух!
Нежная такая, мягкая, скромная, но до жути страстная и отзывчивая. Только тронь – уже влажная. Только приласкай – так её стоны словно музыка для ушей. А уж эти губы – и мёд с ними не сравнится!
И дело было вовсе не в том, что у меня с осени не было женщины. Нет. Я прекрасно навёрстывал воздержание потом, когда выбирались в столицу. Да и ручной труд никто не отменял… Но теперь всё, что было до княжны, будто бы растворилось.
У меня даже ноги тряслись, чего в жизни не бывало. Хоть и снова хотелось в горячую тесную глубину. До упора… Да…
Стоит только подумать, как в паху всё колом стоит! Натурально.
Но брать её в третий раз я не решился. Не хотел причинить боль, хоть немного и пришлось. Правда, в общем вроде вышло неплохо. Растянул хорошенько, подготовил – даже крови почти не было. И второй раз она тоже не возражала. Хоть если честно, я и не спрашивал и от себя не отпустил. Так и ласкал с первого раза до второго, пока она несколько раз сама не вознеслась на пик удовольствия. И это было… Невыносимо прекрасно.
То, как она выгибала спинку и шире расставляла свои стройные ножки. То, как впивалась в мои плечи своими ноготками или прикусывала мои губы. Да я в жизни такого не видывал! Ни одна, даже самая опытная девица из дома терпимости подобного даже изобразить бы не смогла! Ни у одной бабы из деревни, готовой в любой момент поднять подол и подставить зад, и представить не вышло бы такого. Да и равнять её с ними вообще казалось преступлением.
Просто у меня других-то и не было. А это белокурое нежное создание хотелось не просто брать по животному быстро и грубовато. Хотелось ласкать её. Доводить до исступления. Целовать её всю от самых шелковистых волос и наивных глаз до гладких пяточек.
Я чувствовал себя рядом с ней дикарём. Зверем, который оголодал, но всё равно смакует свой долгожданный обед. Потому что с ней вовсе не хотелось торопиться. И я даже дождался, пока она получит удовольствие, прежде чем сорваться самому. Оба раза. Хотя терпением обычно не отличался. Но только не с княжной.
И наградой мне стало то, как она льнула ко мне. Каким замутнённым взглядом глядела. Как окончательно расслабилась, видимо, так и не придя в себя настолько, что даже позволила мне омыть её и обтереть. А потом завернуть в огромный отрез ткани накрепко и в свой полушубок, чтобы отнести в дом. Уложить в свою кровать и лечь рядом, потому что не хотелось ни на миг её выпускать из рук.
И я не выпускал. Даже натыкаясь на раздражённый взгляд брата.
– Ну что ты смотришь? – не выдержал первым, боясь, что своими посматриваниями он её разбудит.
– Дала, значит, – качнул он головой. – А ты и рад. Княжну оприходовал. Вот отрубят тебе за это голову потом, узнаешь.
Одд всегда был пессимистом.
– Так и ты был бы не прочь взять, просто договориться не смог, – фыркнул я.
За такое и головы лишиться не жалко. Но это озвучивать не стал. Зато брат разозлился больше.
– А что с ней договариваться? Прижал к полку – и готово. Да только у меня голова есть на плечах. Я не тем, что в штанах думаю, – встал он с постели и пошёл на выход.
– Это ты не слышал, как она стонет, – отбил я.
– Слышал, – хмуро бросил брат и ушёл тоже в баню. Видно, напряжение снимать от услышанного.
Да мне было всё равно. Знаю же, что не удержится. Хоть раз увидит, как я её беру, и тоже захочет. И хотя обычно мы легко делили женщин, сегодня я был рад, что всё досталось мне одному. И уже мечтал, чему ещё можно будет княжну научить…
Да, вот этот сладкий ротик не должен оставаться без внимания…
Девочка во сне что-то там пробубнила и прижалась щёчкой к моей груди. И я уже был готов к третьему заходу. Но конечно трогать не стал. Зато уже пожалел, что про весну ей сказал. Ну как её после зимы отпустить? Такое за всю жизнь не приестся. Только вот захочет ли княжна сидеть с нами в глуши?
Оглядел снова её тоненькую фигурку, что жалась ко мне сильнее. Прикрыл получше одеялом. Поцеловал в лоб.
Подумаю-ка я об этом когда-нибудь потом, а пока буду ловить момент и наслаждаться каждым мигом с ней. И чёрта с два я её от себя на печку ночевать отпущу теперь. Нет уж. В моей постели спать будет. Каждую зимнюю ночь… А зимой ночи ой какие долгие…