Несколько рук стягивали с неё платье, сапоги, снимали штаны, укладывали в кровать и заворачивали в одеяло. Кира слышала женские голоса, оба были ей знакомы. Она открыла глаза, выхватывая деревянный потолок, стол со своими вещами, темноту и едва различимый силуэт трактирщика в коридоре.
– Спи, милая, отдыхай, – к голове прикоснулись теплой сухой ладонью, рождая в голове одно из первых воспоминаний из Храма: Мать-Настоятельница смывает с её крошечных ладошек жирную гарь, пока она, малютка, дремлет в беспамятстве. Дверь прикрыли, комната погрузилась в темноту, Кира – в беспокойный поверхностный сон.