Клим Кирус
Записки колдуна
Глава 2
У меня не выходили из головы, упомянутые ларком, эльфы. Это сон! Точно, поэтому я не помню, как сюда попал – мне все это снится. По правилам я теперь могу управлять окружающей реальностью, хотя… если это чужой сон. Я сосредоточил усилия на изменении реальности вокруг: старался силой мысли вырвать могучие деревья, поднять землю или хотя бы изогнуть ее в другую плоскость. Земля вздрогнула и начала подниматься. Точнее, мне так на мгновение показалось, но это было разыгравшееся воображение. Жаль, что нет небольшой фигурки. Обдумывая возможности, открывающиеся перед сновидцем, я побрел среди редких деревьев, выбрав направление, в котором лес был менее густым, повышая шансы выбраться из него. Солнце висело на небе почти над головой, и я бы сказал, что в этом положении до его захода еще часов пять-шесть, но я уже ни в чем не был уверен. Здравый смысл подсказывал, что я не мог разговаривать с комаром, а уж тем более не существует никаких эльфов в реальности.
Спустя час пути, я взмок от жары, а в окружающем воздухе явственно ощущалась вековая сухость, в легкие вместо кислорода словно втягивался песок, раскаленный над печью в самом сердце кузницы. Благо, с водой проблем я не испытывал и легким движением губ наколдовал спасительной влаги. Утолив жажду, я мысленно был благодарен, что существует магия, сон, или не сон, но страдания реальнее некуда.
Я огляделся. После часа пути, пейзаж так и не изменился: редкая трава, пробивающаяся сквозь черную землю и те же деревья с брызгами-листочками. Каким только образом тут выживает этот лес? Кругом нет ни намека на воду, воздух режет глотку и нос, а с каждым шагом от земли поднимается целое облако пыли, дождя от которого ждать бессмысленно. Будто прочитав мои мысли из ствола дерева, рядом с которым я проходил, нарывом взорвался нарост, брызнувший густым зеленым соков в мою сторону. И вот откуда столько влаги в нем, чтобы пользоваться ей с таким расточительством.
Жара сводит с ума и плавит мои мозги, до волос уже невозможно дотронуться, не получив термического ожога. Заклинание воды приходилось вызывать все чаще и чаще, одежда на мне высыхала за минуту, а пить уже было невозможно из-за перегруженного желудка, поэтому пришлось выплевывать, лишь прополоскав рот и горло. Земля с неутолимой жаждой впитывала в себя каждую каплю. Если такой ад творится здесь, в лесистой тени, что меня будет ждать в чистом поле?
Твердо решив продолжать двигаться, придерживаясь того же направления, что и прежде, я шел вперед, в надежде найти выход из леса, как минимум, а лучше достижения цивилизации: поселение или город, в котором проще будет сориентироваться и понять куда я, все-таки, попал. В совсем уже далекой перспективе стоит цель выяснить о себе немного больше, чем ничего, которым я располагаю в настоящее время.
Внезапно мой слух отчетливо уловил странные звуки, которые навевали мысли об охоте. Надеюсь это не людоеды. Оглушающие звуки раздавались одновременно со всех сторон, да еще и в непосредственной близости от меня, вот только не было видно их источника. На уровне рефлекса, я произнес заклинание «инвизиб» и превратился в невидимку.
Из-за того, что звуки разносились по всему лесу, отражаясь от деревьев эхом и перекликая самих себя, то определить, откуда они исходили было затруднительно. Какафония всевозможных оттенков звучания действовала на нервы, а неизвестность заставляла ноги дрожать в напряжении, глаза ловили малейшие движения, а в груди образовалась свинцовая тяжесть. В дерево недалеко от меня с глухим стуком воткнулась стрела, и рука сама потянулась за спину выхватить клинок. Проследив траекторию полета стрелы, я не увидел ровным счетом ничего, кроме приевшихся темно-зеленых стволов различной толщины. Не осмеливаясь лишний раз пошевелиться, нащупывая рукоять клинка рукой за спиной, внимательно вглядывался в окружающий лес. Убедившись, что все еще невидим, я начал аккуратно продвигаться к волокнистому древу, из которого торчало древко стрелы, не забывая следить за обстановкой по сторонам. Не дойдя до своей цели буквально пары шагов, в землю рядом с моей стопой врезалась новая стрела, едва не лишив мое туловище полагающейся опоры. По-прежнему не было видно того, кто мог эту стрелу выпустить. На секунду я даже засомневался в своей невидимости, однако беглый взгляд на ладонь развеял даже мельчайшие опасения.
Всего в пятнадцати шагах от меня, (как я только раньше не заметил?), стояло гигантское животное, с потрясающими огромными ветвистыми рогами, длинным хоботом и стройным туловищем на худых ногах. Странно, что его не пугали нелесные звуки. Вся остальная живность попряталась в невидимые норы и убежища. Еще мгновение животное стояло неподвижно, водя небольшими ушами трубочками, словно оценивая обстановку, и с легкостью и грацией кота ринулось прочь с уверенностью победителя. Зверь бежал в противоположную от меня сторону, но не успел он преодолеть расстояние, чтобы скрыться от моего взгляда среди деревьев, как его окружили три высокие человеческие фигуры и закололи длинными острыми копьями и стрелами, выпущенными из арбалетов да луков. С падением огромной туши рогатого животного прекратились и горловые звуки.
Люди появлялись из укрытий один за другим, стягиваясь к поверженному созданию, пока, наконец, вся группа охотников не собралась вокруг своей добычи. Приблизившись на расстояние десяти шагов к ним, я увидел, когда они откинули маскировочные плащи, что это вовсе не люди, а, судя по всему, эльфы: высокие, статные, у них были длинные уши, кожа от светло до темно-синего, светящиеся глаза желтым, зеленым, у одного синим цветом. У синеглазого эльфа была величественная осанка и поведение лидера, предводителя этой группы охотников. В его манерах угадывалась привычка подчинять себе остальных, а грация в каждом движении определяла его не как случайного браконьера, а давала понять, что перед тобой человек… эльф королевской крови. Внешние признаки всей группы указывали именно на это: одеты они были в изысканные платья, вышитые серебром и золотом нитями замысловатыми узорами, на головах у них были длинные волосы различных оттенков синего, а в волосах заколоты гребни, инкрустированные драгоценными камнями, которые блестели на солнце радужными переливами.
Я постарался внимательно вслушаться в то, что они говорят, но не смог разобрать певуче-протяжные стоны незнакомого языка чуждой цивилизации. В надежде, что заклинание позволяет разговаривать не только с комарами, я прошептал трижды «лингуарум» и тут же стал понимать каждое их слово. Они меня не видели и не слышали.
– Отличная сегодня добыча, на празднество будет великолепным дополнением к фруктам и вину,– говорил тот, что их возглавлял.– Теперь доставьте тушу во дворец.– обратился он к своим людям… эльфам, осыпая какой-то переливающейся пылью тело животного. Я наблюдал за их действиями и не мог понять смысла всего, что вижу. Сначала я подумал, что пыль сделает тушу крохотной, потом решил, что она взлетит или телепортируется к нужному месту, поэтому пришел в замешательство, когда ничего из этого не произошло. Если быть точным, то не случилось вообще ничего, фигуры эльфов замерли неподвижно вокруг короля и зверя. А затем у туше подошли двое и взялись за лапы некогда величественного животного: один за две передние, другой две задние, и, с легкостью, будто подняли перышко, понесли его в неизвестном направлении. Хотя, направление-то как раз мне известно, но вот конечный пункт назначения точно нет. Остальная часть отряда окружила носильщиков с ношей и короля-эльфа, как я решил его называть, в боевом порядке.
Действие моего заклинания невидимости должно было вот-вот кончиться, поэтому я спрятался за ближайшее дерево, чтобы обновить его длительность и произнес нужное слово трижды, однако, вопреки ожиданиям о продлении невидимости, я стал полностью видимым. Случайно обнаружив этот эффект, я сделал в своей голове соответствующую пометку на будущее и повторил вновь три раза «инвизиб», сделавшись невидимым. Убедившись, что эльфы меня не услышали, я крался вслед за ними на безопасном, но в то же время близком расстоянии, стараясь уловить каждое их слово. Около получаса они шли в полном молчании, а мне приходилось скрываться за деревьями и не забывать обновлять действие заклинания невидимости.
Наконец один из эльфов – у него было копье с инкрустированным драгоценным камнем красного цвета – прервал молчание и обратился к королю-эльфу:
– Ваше величество, магический страж замка телепатировал о сильном всплеске магической энергии в двадцати длин к северу от нас. Это произошло около пяти часов назад и на место были отправлены два десятка стражей из караула.
– Почему нам не телепатировали об этом сразу?– властным голосом спросил монарх.
– Страж говорит, что этот всплеск создал несколько волн энергии, которые распространяясь, заблокировали на некоторое время телепатию, Ваше Величество.– Согнув туловище в низком поклоне, дрожащим голосом ответил эльф с копьем с красным камнем.
– Какова природа этих волн?– король сжимал челюсть и кулаки в ярости,– почему случился этот всплеск?– На последнем слове он сорвался и взвизгнул, а лицо светилось злобой, казалось, он хочет испепелить взглядом беднягу стражника.
– На месте работает лучший маг Его Величества,– продолжил лепетать услужливым голосом стражник,– вместе с отрядом боевого реагирования. Они попытаются определить, что стало причиной этой аномалии,– торопливо добавил он, как будто ставя барьер для своей защиты от пристального взгляда своего господина.
– Попытаются?– Завизжал в истерике он,– ты сказал «попытаются»?– Я с трудом подавил смешок, вызванный поведением этого королька. Этот юнец едва ли способен удержать собственный голос, как он подчиняет этих эльфов? Но этому солдату явно не до шуток. Остальные отвели взгляды в сторону, опустив головы.
– Простите, Ваше Величество, я хотел сказать, что маг определит, в чем была причина всплеска.– Практически умоляющим тоном причитал эльф, еще несколько таких вопросов и он разрыдается в ногах этого недокороля.
– Так-то лучше,– перейдя на спокойный тон, сказал предводитель эльфов и отвернулся от своей жертвы, жестом приказал продолжить движение.
Бедный солдат не осмеливался поднять головы, пока замыкающий член отряда не прошел мимо него, и только затем поплелся следом за группой.
У каждого из эльфов при себе было личное оружие: копья, арбалеты, луки, а каждое из них было украшено драгоценными камнями: у короля арбалет с прозрачным камнем в рукоятке, определенно похожий на алмаз, переливающийся всеми цветами радуги; у эльфа, который к нему обращался, красный, а у остальных зеленые. Возможно, это их способ отмечать положение в обществе и степень приближения к королю, так как обладатели зеленых камней не обращались к предводителю охотничьего отряда, а были скорее обычными стражниками, безмолвными и грозными воителями.
Внезапно раздался крик отчаяния и боли, разлетевшийся по лесу, отдавая эхом далеко отсюда, птицы покинули насиженные места от испуга. Это был крик эльфа. На замыкающего прыгнул всеми четырьмя лапами, уже знакомый мне, клиск, и, оттолкнувшись от спины, разодрал ее всю, переломав, судя по хрусту, позвоночник своей жертве. Я не заметил, в какой момент «провинившийся» эльф перестал быть замыкающим, но сейчас на земле лежало тело не его, а одного из стражей. Двое стражников, несших добычу, бросили на землю свою ношу и вместе с остальными развернулись на звук, встав наизготовку к бою, но клиск уже исчез где-то среди деревьев. В редколесье раздался еще один леденящий кровь крик: король увидел изуродованный труп и бился в истерике, прячась за спину того самого эльфа с красным камнем в копье. Эльф держался сосредоточенно, внимательно оглядывая окрестности, и твердо держал копье напряженными руками, даже наконечник не дрожал в этих крепких руках, и был направлен под сорок пять градусов вверх, как стрела. Следующие секунды длились целую вечность, в ожидании следующего броска зверя. Писклявый скулеж короля резал слух и вызывал только одно желание – кинуть в него огненный шар, чтобы прекратить страдания бедного животного, то есть мои, разумеется. Я вытащил клинок из ножен, но когда я это делал, он издал шуршащий шепот о кожаный чехол, на который повернулся весь отряд и направил свое оружие в мою сторону. В этот самый момент на спину оказавшегося позади эльфа налетел хищник и убил его в пару секунд, тот даже не успел ничего напоследок сказать, поделиться мыслями своими мыслями или крикнуть, как его товарищ. Из его гортани вырывались лишь хрип и кровь, они и были его последними словами в жизни, перед тем, как его глаза потухли. На этот раз я уследил за смертоносной машиной контролирующей популяцию эльфов. Он бежал как раз в то место, где я стоял с клинком в руке. Один из эльфов тоже успел вычислить движения клиска, и выпустил стрелу из лука, но оказался слишком медленным, или стрела не достаточно быстра, в любом случае, она не настигла цель.
Гроза эльфов бежал точно на меня с огромной скоростью, и при этом не издавал ни единого звука. Мне стало понятно, почему он ускользал от глаз наблюдателя: его мех был не синего, как у того, которого я убил сегодня утром, а зеленого цвета – такого же, как могучие деревья, торчащие из земли, между которыми он маневрировал с невероятной ловкостью. Я наставил свой клинок точно на линию движения клиска, чтобы пресечь его линию жизни. Нас разделяли десяток-полтора шагов, последняя секунда его жизни, но для меня она растянулась слишком долго, его движения – плавные и грациозные – заворожили мое воображение, но внимание оставалось сосредоточенным на одной цели, острие клинка смотрело в грудь клиска. В решающие мгновения я видел перед собой клинок, который проходил сквозь мягкую шкуру зверя и разрезал мышцы и кости, словно раскаленный нож прорезает жир. Я видел это, видел. как должен был клинок в моей руке это сделать, но это так и осталось в моем воображении. Уж не знаю, как, только этот ловкач поменял направление движения мастерски великолепно, будто задумывал этот трюк с самого начала своего представления, полностью погасив инерцию своего тела.
Очень не вовремя мое заклинание невидимости перестало действовать. В более подходящих обстоятельствах я бы восхитился тем, как зверь мгновенно среагировал и поменял направление движения, и перенес встречу с лезвием моего клинка на другое время. Я не терял его из виду, продолжая за ним наблюдать, хотя и давалось это непросто. Сейчас я надеялся, как бы много это не было, на две вещи: чтобы клиск предоставил мне еще один шанс, но куда важнее, чтобы эльфы не мешали и не атаковали меня самого. Клиск уже мчался снова мою сторону, петляя среди деревьев, пытаясь зайти мне за спину, чего я не давал ему сделать. Идея озарила мое сознание, как свеча темное подземелье. Чтобы ее реализовать, я стал отступать, повторяя заклинание «сомниум», из моей кисти сыпалась блестящая пыль, наполняя блестящими еле заметными бликами пространство. После этого я рискнул повернуться к этой завесе спиной и обратился в слух, пропустить приближение грозного противника могло означать гибель. Он совершил обманный маневр, заходя мне за спину, но я остался стоять неподвижно. Следующие секунды я вслушивался в окружающий мир: пространство наполняла тишина, даже предводитель эльфов перестал издавать звуки, замерев в ожидании окончания этой схватки. И лишь с трудом различимый шорох, который вспыхивал то там, то здесь, словно круги на озере от начинающегося дождя. А затем я услышал треск веточки точно позади себя в нескольких шагах, где начиналась завеса моего сонного царства, пусть небольшого, но активно действующего, а клиск, вероятно, прыгнул сквозь еле видное облако сонной пыли. Я тут же отпрыгнул в сторону, чтобы уйти от летящей на полной скорости убийственной машины, но выпущенные когти животного зацепили бок прямо под ребрами, вырвав солидный кусок моей плоти. Слезы навернулись на глаза, а из гортани вырвался неконтролируемый вскрик, боль пришла сразу, не дав мне даже нескольких секунд, спасительного шокового состояния; руки дрожали, а язык сплетался и закручивался, мысли путались, я мешал слова разных заклинаний, пробуя залечить свою рану, но кровь продолжала вытекать сквозь пальцы, вокруг ладоней, по рукам, собираясь на земле в густую лужицу. Последнее, что я помню – это приближающиеся фигуры ангелов, которые тянут ко мне свои руки.
Холодный пот стекал по лбу, попадал в глаза и вызывал зуд, волосы взмокли, а моя одежда пропиталась потом. Руки тряслись мелкой дрожью, а колени были напряжены до изнеможения, так я почувствовал, что пришел в себя. Адреналин бушевал в крови, но быстро шел на спад, как отголосок нахлынувшей волны паники, отголосок, который стремительно затухал в бодрствующем сознании. Ясная вспышка в сознании спалила все остальные мысли, заполнив каждый участок моего мозга: я умер от потери крови, не успел оказать себе помощь и угас, как огарок свечи. Затем была кратковременная темнота, и снова я ощутил свои влажные ладони, потом плечи, ноги, спину, которые опираются на мягкую землю. С усилием я открыл глаза и снова яркий свет ослепил меня, с каждым мгновением он резал глаза все меньше, а вскоре я стал различать силуэты, а потом тени над головой. Их нимбы сияли ореолом чистоты благодеяний, а волосы спадали на плечи, как струящиеся горные реки. Они по очереди протягивали ко мне руки и нежно прикасались к моей щеке, волосам, водили по животу.
Видение исчезло также внезапно, как и нахлынуло – я просто вдруг понял, что нахожусь там, где потерял сознание, а вокруг собрались эльфы с озабоченными лицами. Их глаза излучали тревогу, при этом горели цветными огоньками в глазницах. Кто-то помог мне сесть, и я оглядел свое ранение, прикосновения давались с большим трудом, пелена в первую секунду на мгновение вернулась, забирая в царство Морфея, но мне удалось взять себя в руки и даже унять их дрожь. Мой торс бережно забинтовали разными тряпками, но главное удалось – остановить кровь. Короткие фразы на певучем наречии тихо звучали вокруг меня, переговариваясь между собой, не пытаясь привлечь моего внимания. Я вновь дотронулся до повязки и почувствовал, как моя ладонь увязла в чем-то склизком, имеющем терпкий неприятный запах, но это была не кровь. Я вспомнил слова подходящего заклинания и произнес их трижды. Повзяку снимать было совершенно не больно, но мешали протестующие эльфы, показывающие жестами, что это лечебная повязка, что я могу умереть и так далее. Они, то ли не увидели зеленого свечения, которое вырвалось из моей ладони, то ли не поняли его предназначения. Кое-как отбившись от протестов этого народа, я все-таки снял повязку и увидел, что «куратио» сработало как надо, а чувствовал я себя несравненно лучше. Окружавшие меня эльфы поменялись в эмоциях на глазах: из озабоченных докторов превратились в удивленных детей – это ясно читалось на их лицах даже представителем не той расы, то есть мной. Если они и практикуют магию, то точно не умеют ее применять в таких случаев
Наконец молчание прервал их предводитель и пропел протяжные звуки, мимикой и движениями тела показывая, что обращается ко мне, но поняв безуспешность своих песнопений, стал жестом показывать на себя и протягивать одно слово: «Хда’a’aйэл’’». Он повторил это несколько раз, а когда мне наскучило притворяться, что между нами непреодолимый языковой барьер, я произнес заклинание «лингуарум» три раза про себя и заговорил так, что они понимали меня:
– Спасибо за то, что не дали мне умереть, друзья,– акцентировал я ударение на последнем слове, но они будто и не поняли, что я сказал, потому что все разом отдернулись от меня, как от огня, к которому неосторожный ребенок подошел опрометчиво близко, не ожидая потока горячего воздуха. Первым взял себя в руки невротичный король и, вопреки моим ожиданиям, терпеливо заговорил, тоном холодным, но учтивым ровно настолько, чтобы это не роняло его в глазах подданных, но не могло обидеть меня самого:
– Я – принц Даэль, благодарю тебя, за то, что ты спас наш отряд от взбешенного клиска.– Он прилагал заметные усилия для сохранения своего самообладания, как мне показалось. Что ж, не король, а принц, но я почти угадал. Услышав, что он принц, я слегка наклонился корпусом, отдавая дань его положению.
При упоминании своего имени, зверь пошевелился, и я вспомнил, что лишь усыпил его. Я поднял валявшийся на земле клинок и направил оружие во вздымающуюся от ровного дыхания грудь, но ком подкатил к горлу, удушая своими объятиями изнутри, мне пришлось резко вдохнуть носом воздух. Я понял, что не смогу убить спящего хищника, не смотря на то, что он не щадил своих жертв и бесчестно нападал на них сзади. Мне даже пришла мысль, что в его способе убийства есть свое благородство: его жертвы до последнего не узнают свой конец, не чувствуют страха даже в последние мгновения, а боль, если и настигает несчастных, то не дольше секунды длится.
Принц нервно глотал подходивший ком в горле, а пальцы на трясущихся руках сжались в кулаки, глаза перебегали с животного на стражу и обратно, отрывисто замирая на несколько секунд. Он разрывался между жгучим страхом перед хищником и сохранением своего достоинства передо мной. В конце концов, когда клиск снова пошевелился, он не выдержал и обратился к ближайшему стражнику:
– Убей его!– Приказал он, но голос подвел и сорвался на выкрик, как у мальчишки. Гвардеец исполнил приказ без промедления и вонзил стрелу, выпущенную из лука, в голову спящего животного. Трусливый принц заметно выдохнул, когда опасность миновала, что отразилось в его поведении и даже речи.
– Теперь он спит крепко,– насмешливо отозвался Даэль,– я вижу у тебя благородное сердце воина,– похвала его звучала вымученно и неискренне,– предлагаю тебе присоединиться к нам и последовать в замок Иаркли, мой отец – король Аэраэль – будет рад гостю. Ему принадлежат земли, на которых ты стоишь и деревья, и этот зверек,– пренебрежительно указал он на мертвого клиска.
Эльф с копьем откашлялся и нагнулся к уху принца что-то шепча, Даэль даже побагровел от злости, но не стал кричать, как делал это на моих глазах прежде, а лишь испытующе в упор глядел на своего помощника, тот поклонился и опустил голову в повиновении.
– Мой советник сказал, что,– Даэль на секунду замялся,– у тебя неподобающий вид для того, чтобы сопровождать меня, но это не имеет значения,– он усилил голос на последней фразе, коротко взглянув на подчиненного,– для моего спасителя.
– Ваше Величество, я с удовольствием приму ваше предложение, – почтительно кланяясь, проговорил я, однако выражение лица эльфа вновь вытянулось в удивлении. Он мне что-то пропел, но звуки, которыми он изъяснялся, плохо воспринимались в отдельные слова, я прошептал заклинание «лингуарум», уже в сотый раз с тех пор как шел за ними.
– Прошу прощения,– сказал я,– заклинание позволяющее понимать любые языки недолговременное, я хотел сказать, что с удовольствием принимаю Ваше приглашение.
– У тебя в мешочке на поясе я чувствую магическую пыль, и хотя состав ее мне неизвестен, свойства хорошо читаются – она усиливает действия любых заклинаний, осыпь ею свою голову.
Произнося эти слова, он развернулся и подошел к двум телам своих людей, в его лице невозможно было увидеть ни одной эмоции, сожалел ли он об убитых, злился ли он – внешне не было проявления ничего из этого. Принц Даэль вытянул руку и прошептал какое-то заклинание над обоими телами, в то же мгновение они начали таять, превращаясь в пыль вместе с одеждой и оружием: на месте двух эльфов лежали теперь только камни, которые были вставлены в их лук и копье, эти камни поднял эльф с рубином в копье и убрал в мешочек за поясом.
– Ты стал свидетелем ритуала погребения павших воинов, незнакомец,– встал рядом со мной и произнес приятным негромким голосом приближенный принца, делая ударение на последнем слове,– эти камни будут помещены в специальную усыпальницу в замке короля.
– Меня зовут Эрик,– также негромко, но чтобы принц расслышал мои слова, представился я, поняв намек в словах приближенного.
– Я – Бэзаф, личный советник принца Даэля,– назвал себя эльф с красным камнем в оружии.
Я достал и осыпал пылью свою голову, хотя скорее это был мелкий песок. Я провел пятерней сквозь волосы, но не почувствовал и намека на песчинки, как будто они впитались мне в кожу головы. Больше никаких перемен не случилось, а чувствовал себя я также хорошо, если не считать потери прошлого и несколько воспоминаний про ранения последних часов. Я присоединился к отряду королевских охотников и последовал в замок Иаркли по приглашению принца Даэля, где надеялся наесться от всей моей гуманной души, спасшей жизнь этим эльфам, еще и везучей, потому что один из них оказался принцем.
– Наш мир населяют множество различных представителей Разумных,– начал разговор Бэзаф спустя короткое время,– но такого как ты, я вижу впервые.– Он старался добродушно произносить эти слова, но в его тоне явно чувствовалась нотка холода, говорящая о подозрительности этого эльфа, но, думаю, что подозрительность входит в его обязанности по долгу службы.– В молодости я очень много путешествовал и объездил все земли светлой стороны, и никогда не видел подобных тебе.– Голос его умолк, но пристальный взгляд оставался на мне еще некоторое время
– Все просто, я – с темной стороны,– солгал я, чтобы отвести его излишние подозрения.
– На нашей стороне еще никогда не было Разумного с темной стороны, там никто не выжил после катастрофы.– Личный помощник принца подозрительно покосился в мою сторону,– впрочем, вы, наверняка, считаете также про светлую сторону,– погасил он назревающий конфликт.
– Когда я решился на это безумное путешествие, все вокруг решили, что я шучу или сошел с ума, а теперь, скорее всего, считают меня мертвецом,– продолжил гнуть свою линию повествования я. Главное в достаточной степени самому поверить в свою историю, тогда она будет достоверна для других.
– Телепатируй им, что у тебя все хорошо, возможно, мы сможем наладить контакт через тебя между нашими мирами.– Бэзаф отвел глаза и их оттенок изменился, потускнел, будто сигнализируя, что сознание отлучилось в мир грез. Его руки дернулись в неконтролируемом жесте, и он потер ладони.
– О существовании телепатии я узнал несколько часов назад,– сказал я, чтобы умерить его мечтания. Советник нахмурил лоб и подозрительно покосился в мою сторону, однако ничего не ответил. Его рассеянный взгляд и невнимание к окружающим событиям говорили о том, что он крепко задумался над своими мыслями. В полном молчании мы преодолели остаток пути до замка. Принц со мной так и не заговорил на протяжении всего пути.
Когда наш отряд вышел из леса, то моему взору предстал величественный замок с высокими башнями, из окон которых то и дело вылетали разноцветные магические шары, или же окна освещались очень яркими вспышками света, видными даже при свете солнца.
Солнца… Этот желтый диск, кажется, все-таки свел меня с ума, и, хотя, мысли о жаре вытиснились недавними событиями, а по ощущениям я почти привык к ней, галлюцинации все же есть: за все время, что я нахожусь здесь, где бы это «здесь» не находилось, солнце не сдвинулось с места ни на дюйм. Мой здравый смысл подсказывает мне, что оно должно двигаться по небу. Но может ли здравый смысл действительно подсказывать здравые вещи человеку с нездоровой головой? Есть ли вообще этот пресловутый здравый смысл? Одни вопросы, а те, кто может дать ответы, немногословны с чужаками вроде меня.
Я таращился на высокие башни, в которых кипела деятельность с открытым ртом, хотя понятия не имел предназначения этих вспышек и вылетающих шаров. Чувство подсказывало, что это учебное заведение, училище для магов или что-то в этом роде. Бэзаф заметил мое любопытство и пояснил, что башни отстроены для тренировки магических стражей:
– Эти шары – результат колдовства общей точности, или КОТ,– пояснил мой спутник. В этот момент я задумался, а спутник ли он мне, возможно, что я пленник или будущий арестант, что не имеет особой разницы, однако, открытой враждебности ко мне не проявляли ни стражники, ни принц, они просто делали вид, будто меня нет, только советник королевской крови со мной перебрасывался редкими фразами. Он продолжал говорить, пока я обдумывал положение, я его слушал вполуха.– КОТ – универсальное заклинание, которое подчиняется желанию мага. Например, этим шаром можно убить, подчинить себе жертву, усыпить ее и многое другое.
Он замолк, продолжая смотреть на меня с видом, будто учитель поймал ученика за сном во время занятия, я поспешил его успокоить:
– Почему среди охотников не было магов?
– Хорошие маги – это единицы среди эльфов, они входят лишь в королевскую стражу, а принцу не полагается управлять королевской гвардией, пока он не станет королем,– ответил он
– Можно взять в личную гвардию принца магов не очень хороших,– резонно заметил я.
– Маг бывает либо хороший, либо мертвый, а посредственным потенциалом обладают многие, но от посредственности не дождешься результата.– Я заметил, как у принца вздулись ноздри и руки сжались в кулаки, он часто задышал, как будто услышал наш разговор и старательно сдерживал ярость, чтобы не обрушить ее на своего человека…эльфа. Сам Бэзаф с опаской глядел на принца, осознав, что мог сказать лишнего слишком громко, резко сменил окрас сказанного,– поэтому наиболее искусному магу, нашему принцу Даэлю, не требуются, мешающиеся под ногами, ничтожества.– Как бы грубо и неуклюже не звучала эта лесть, но она сработала, и внешний облик принца выдавал в нем внутренне успокоение, во всяком случае, на эту минуту. Советник заметно приободрился, но вдруг переменил лицо на сосредоточенное выражение, как будто вспомнил важную мысль, посмотрел на меня оценивающим взглядом и снова отвернулся к фигуре принца. Такое ощущение, что эльфы не умеют совершенно контролировать выражение своих лиц, чтобы нельзя было считать их внутреннее состояние.
– В магическую стражу короля могут попасть все, кто хотя бы чуть-чуть имеет способности к магии?– Осторожно уточнил я.
– Не совсем, главная сложность в том, что при использовании КОТа учитываются и подсознательные желания, поэтому перед тем как применять это заклинание на практике, необходимо научиться контролировать все свои чувства и эмоции, а это не каждому под силу.– Спокойным голосом пояснил Бэзаф.
Пройдя за стены замка через каменные ворота, украшенные резьбой, я увидел невысокие дома, построенные из камня, будучи не похожими между собой, они идеально гармонировали и дополняли друг друга, создавая полноценный облик города, который впечатлял своей красотой. Некоторые здания были с колоннами, у других к фасадам крепились навесные балконы, какие-то встречали нас гладкими стенами с небольшими окнами; они были разного цвета, некоторые сочетали в себе несколько цветов. Все дома были покрыты резьбой в виде угловатых букв, которые мне не удалось расшифровать даже под действием заклинания. Проходя мимо одного из этих слов, я ощутил всем нутром, что древняя магия сокрыта в этих словах, словно, произнеси я эти звуки правильно, само мироздание отзовется на мой призыв. От той волны, что прокатилась по моему телу, у меня подкосились колени, сила этих слов в буквальном смысле припечатала меня к земле. По еле заметному сигналу принца пара стражников подхватили меня с земли и дали опору, чтобы я смог устоять на ногах, держась за их широкие плечи. Принц посмотрел мне в глаза немигающими огоньками глаз и сказал:
