Константин Родионович Мазин
На подпевках
Глава 9. Не с начала.
Привет. Я играю на бас гитаре в группе «Зверь». Это моё первое интервью и я волнуюсь.
– Ничего, Артур. Хотите что-то передать поклонникам?
– Спасибо за поддержку всем фанатам.
(Артур.)
– Да, думаю, так будет нормально, – заявлял Лев, своим старым коллегам.
– Да, думаю, пойдёт. А ты что думаешь? Артур?
Артур молча кивал.
Мужчины обсуждали свою новую песню, посвящённую утрате солиста.
«На подпевках» являлась чем-то уникальным, чем-то отличающимся от старого творчества. Возможно, всё из-за трёх соло. Бас гитара, ревущая в начале, создающая атмосферу, пианинная середина, раскрывающая инструмент и голос пианиста, а также конец, полностью подстроенный под барабаны, их долгое завершение. Эта песня хорошо рассказывает про обновлённый состав группы и может получить популярность, даже если учесть бессмысленность текста. Какая в принципе слушателю разница кто ему поёт? Будь то гангста, крутые парни или ребята с чёрно-белым гримом на лице, какая разница? Важна лишь солянка звуков, соединяемых в одно произведение, история которую можно рассказать в песне или скрытая мораль и сатира. Не-не. Что-то накрыло. Важнее чтобы припев качал! ЁУ!
Прошла пара недель, после разговора с Димой в тюрьме, ребята успели вернуться из Европы, и попали под начало осени, возможно, самый красивый период для страны. Однако сейчас не до просмотра на смесь оранжевых, жёлтых и красных листьев, речь идёт о выживании в этом жестоком мире шоу-бизнеса, где необходимо работать, даже на закате карьеры. Иногда.
Пьяный уже успел подготовить песню, полностью разработав текст и поняв приблизительное звучание. Всё же рассматривалось это музыкальное произведение как труд нескольких людей и рассказ про них. Собственно, требовались изменения, сделанные под себя. Сегодня, на квартире Льва, где уже несколько недель хозяйничает Аля, собрались мужчины из группы «Зверь» дабы поработать над своей новой песней.
– Егор, с твоей частью закончили? – спросил пианист, обращаясь к барабанщику.
– В целом да. Надо только услышать, как будет звучать в живую, – ребята сидели за компьютером с несколькими экранами в приложении с аудиодорожками и слушали музыку через наушники для монтирования. Для Артура, пофигиста по жизни, иногда включали вывод на колонки: он кивал головой, выражая свою поддержку. Он не любил споры, тем более не хотел спорить с барабанщиком о барабанах, на которых играть барабанщику, а не человеку который не разбирается в барабанах. Барабан. Свою часть Артур сделал и даже внёс небольшие изменения, хотя сразу предупредил, о своей готовности вернуться к старому исполнению, если кому-то не понравится. Когда парень говорил такое раньше, над ним смеялся Зверь, которому бас-гитарист очень нравился. Последним можно было легко манипулировать и подстраивать под себя, а, учитывая традицию о гитаристах-певцах, к которым Дима себя относил, не нравиться Артур не мог. Кстати, Артур единственный человек без ника или статуса MC. Его имя лишь редко-редко пишут по-английски: «Artur».
Читатель заметил сходство в характерах ребят, собранных Зверем. Они все не «руководители», они хорошо выполняют данную им работу, не забирая себе больше чем остальные. Когда такие действия начала делать «Ай», развалился первый состав, началась борьба за власть, борьба за авторское право. И, возможно, Бассу и Аю удалось бы выиграть, если бы первый не сгорел как спичка.
Лев старался руководить процессом, говоря больше обычного. Его пугало то, что он может переусердствовать и парни просто не смогут смириться с новым Пьяным тираном, покинув последнего. Хотя, пока процесс двигался хорошо. Всё же открытый Егор никогда не строил из себя гения музыки, а Артур произнёс меньше ста слов за день, адресованных в адрес пианиста.
Доделав аудио часть, к вечеру, ребята пошли отдыхать в какое-то кафе, захватив с собой Алю. Весь день питаться бутербродами у компьютера – неприятно. Девушка постоянно приносила напитки и бутерброды с колбасой и сыром, постоянно спрашивая про нормальную еду. Ей не в тягость помогать и интересно смотреть за работой, но её достали своими глупостями:
– Уже почти всё, Аль!
– Сейчас, сейчас. Это последнее.
Девушка наивно выслушивала всё это, говорила, что может приготовить что-то нормальное и сытное (это явно не так занудно, как делать бутерброды), но слышала лишь:
– Уже почти всё, Аль!
– Сейчас, сейчас. Это последнее.
В итоге, к вечеру, удалось закончить и отыграть первые две части.
Завтра планировалась репетиция, но и она могла отмениться. Инструменты гитариста задерживались, а найти и подобрать новые – очень сложно. Учитывая, насколько парень привязался к трём старым гитарам. Да, всего три. Невероятно, не правда ли? У Льва есть замены, но они непривычные и не такие удобные. Артур подтвердил это сегодняшним днём, когда играл новую песню. Скорее всего, будут тренироваться на расслабоне, не выматывая себя. Плюс, всего два концерта через два месяца, на которых от них никто не ждёт ничего сверхъестественного. Подготовиться за такое время к нескольким выступлениям – легко.
В кафе, несмотря на вечер, почти никого не было. Неудивительно, учитывая какой сегодня день. Середина рабочей недели – среда. Поэтому, хорошее место у окна, в небольшом удалении от кондиционера, отдали без проблем. Чёрные кожаные диванчики, картины на стенах и попсовая музыка на различных языках окружали это место. Заказав себе пару пицц, ребята начали формальные разговоры, избегая единственной темы, чтобы не расстроить Алю. Но когда девушка ушла в туалет Егор, отважился утолить своё любопытство.
– А вы с Алей теперь вместе или как? И как к этому относиться Дима? Извини, если слишком личный вопрос.
– Нет. Всё нормально, – Лев оглянулся перед ответом, – только никому. Фалик, сын Лазаря, попросил нас заявить об отношениях, чтобы создать ещё больше шума вокруг Димы. Аля попозже заявит о проблемах у Димы с алкоголем и, может, его выпустят из тюрьмы и переведут в психбольницу для лечения алкоголизма.
– А-а… то есть, между вами ничего нет? Ладно. Показалось. Извини.
– Что показалось?
– Вы слишком мило общаетесь, для друзей. Я, опять же, не хочу тебя обидеть, просто говорю.
– Ничего. Мы должны изображать…
– Шухер – шепчет Артур.
Парни замолкают и мгновенно уходят в телефоны. Артур это делает настолько быстро, что показывает Егору смешную картинку, когда Аля подходит к столу.
– Ребят, – начинает она, спустя секунд тридцать молчания, – могу я вам кое-что рассказать, по секрету.
– Да, – отвечает барабанщик.
Гитарист спокойно кивает.
– Касательно нас со Львом, – на этих словах она берёт его за руку, – мы очень хорошие друзья. Я его люблю, но как друга. Всё что пишут про нас сейчас – вранье. Фалик, сын Лазаря, адвокат Димы, попросил нас изображать парочку, чтобы быстро развестись. Как бы, я ему изменяла, он начал пить и из-за этого всё произошло. Или я начала изменять. Потому что он начал пить? – вопрос адресован пианисту.
– Наверное, первое, Аль.
– Да, скорее всего. Мы же должны показать Диму жертвой, она сделала паузу в несколько секунд, а потом начала говорить вместе с Егором, – я надеюсь…
– Мы понимаем…
Оба замолчали, поняв позицию, друг друга.
– Спасибо, – прошептала девушка.
Артур кивнул.
Принесли пиццу и салат с креветками.
Лев снова почувствовал себя некомфортно, опять ему приходиться скрывать свои чувства от посторонних, врать и ожидать своего раскрытия. Ничего не изменилось. Он всё такой же дурень. Не способный к принятию своих поступков.
– Всё нормально? – спросила Аля, она рассказывала какую-то шутку и увидела грустное лицо «возлюбленного», не слушавшего её.
– Да, задумался о песне. Извини.
– Ладно. Как Европа, ребят? Куда на этот раз ездили?
Этот вечер предстоял быть очень долгим для Льва. Чувства обиды и унижения за свои слабости не отпускали вплоть до самого конца дня, и то потребовался допинг в виде стакана виски. Аля ничего не сказала насчёт алкоголя, да и вряд ли почуяла, слишком вымоталась врать за день и просто отрубилась, только коснувшись подушки. Парень же промочил горло и промочил глаза. Почему он так несчастлив с девушкой, которую так любил столько лет? И почему она не счастлива с ним? Он должен стать лучше!
Глава 10. Умерла эпоха и …
Видимо скоро нас ждёт новый виток истории группы «Зверь», уже без солиста. Обычно, когда группы пытаются менять фронтлейнера, у них ничего не выходит, ибо никто не знает людей, которые стоят за творчеством одного человека, имя которого в названии группы.
(Марк. Для своего живого журнала).
Прошло три месяца после заключения Димы в тюрьме. В его деле всё ещё никаких подвижек. Единственного, чего он смог добиться – наша первая ссора с Алей. Вызвана она была его старой просьбой. Зверь хотел выйти из клетки, найти себе самку и хорошо провести время. Фалик думал начёт этого. Старый план по разводу никуда не делся, но необходимость разрыва пока не рассматривалась, так как первая апелляция, по задумке Фалика, должна была вовсе убрать вину, а не смягчить наказание. Однако развод всё ещё являлся козырем в рукаве, который требовалось хранить до нужного момента. Провести пару дней вместе означало выкинуть эту карту. Бракоразводный процесс должен не выглядеть фиктивным, а для этого я и существую. Любовник, который отбил девушку, заставив последнюю пойти на развод из-за ненависти к бывшему.
Однако, к моему сожалению, Фалик разрешил провести им время вместе на общий страх и риск. Однако к концу дня (всего разрешено провести три дня вместе) Аля должна была удалиться в слезах или очень раздражённая, чтобы создать видимость ошибки от своего решения. Дима согласился на такую встречу, а Аля мялась, думала.
До одного момента. Я тогда писал новый текст, мечтал о будущем звучании. Она подошла, обняла сзади и поцеловала в волосы.
– Можно я съезжу к Диме на день?
– Конечно. Можем вдвоём съездить.
– Нет, Львёнок, я про другое. Ты не обидишься, если я проведу с ним весь день в помещениях для супругов?
– Обижусь, конечно.
– Почему?
Конечно же, я был против такого развития событий и Аля должна понимать это. Отпустить к бывшему, чтобы тот весь день провёл с ней. В её чувства верилось, она не могла променять наши чувства на «старую любовь», но мешало другое. В этом месте занимаются любовью. Я не мог этого допустить. Это фактически измена, от которой противно в горле.
– Потому что ты проведёшь весь день с Димой? Потому что вы переспите? Это измена, Аля!
– Ну, я же изменяю ему с тобой, – она потянулась, чтобы с улыбкой снова обнять меня, но удалось отдёрнуться. На её лице появились негативные эмоции: грусть, непонимание, страх.
– Это другое! Мы друг друга любим! А он, он просто использует тебя! – для меня это шуткой не являлось.
– Подожди. Ты прав, да. Это измена. Но если я пообещаю, что ничего не будет. Максимум пара поцелуев.
– Пара поцелуев? Этот человек противен и ужасен. Этот человек мерзок. Он убил двух детей (им по 20 – ещё дети) и пытается выйти на свободу . И ты хочешь его поцеловать теми же губами, что и целуешь меня? Хочешь обнимать его теми же руками что и меня? А если он будет настаивать? Если он возьмёт и изнасилует тебя?! Что ты будешь говорить? Я не хочу чувствовать его вкус с твоих губ, не хочу прикасаться к тебе, когда та прикасалась к нему, не хочу быть в тебе после него.
Удар. Больно. Отрезвляюще больно. Я хотел ответить из-за неожиданности, но устоял. Она расплакалась и убежала, а я глупо смотрел ей вслед.
Это чувство такое странное. Я понимаю, что она, скажем, целовалась с кем-то до меня, но не придавал этому значения, как и в других своих отношениях, но сейчас этот факт, взбесил меня. Я понял, сколько раз она спала со Зверем, и это опьянило, это злило. С другой стороны, почему Аля не могла такого сделать? Это её муж, а если даже не муж, то, что с того? Мне вдруг стало не по себе, стало жутко стыдно от чувства неполноценности, как будто что-то сломалось где-то глубоко внутри. Это неуверенность в себе заставляет себя вести себя как ревнивый идиот? Или ревность это нормальный процесс, свойственный человеку порядочному и семейному?
Возможно, из-за этих чувств, всё и сложилось так.
Москва первая открыла свою площадку для обновлённой группы «Зверь». До этого весь состав участвовал в рекламе концертов, ходил на шоу, рассказывал про новый клип, нарезанный очень дешево. Записывающая студия с парой микрофонов, нашими инструментами и пультом звукозаписи. Дальше начинается музыка, глупый, но живой монтаж с переходом туда-сюда. Довольно старый подход, но хорошо подошедший для сегодняшних реалий. Неизвестно сколько можно потратить, непонятно: сколько продлится карьера, если вообще снова запустится. Однако спустя полтора месяца после начала продаж получен статус «Sold out», означающий, что фанатская поддержка всё ещё есть.
Начинался тот день довольно грустно. Я сильно волновался, поэтому плохо спал, нервничал и постоянно хотел позвонить на площадку, где всё готовилось и узнать о каждой мелочи. Создалось ощущение первого концерта, когда не знаешь о реакции людей на твою музыку. Любой дебют до ужаса страшен. Как будто он внезапно нагрянул. Будильник начал напевать свою грустную мелодию, когда я уже сидел на уголке кровати и думал ни о чём. Услышав его, проснулась Аля, всё ещё чуть обиженная за недавний разговор. Сегодня, она видимо забыла о старом и тоже переживала.
– Как ты?
– Нормально.
– Уверен? – спросила она, обнимая со спины.
– Да. Надо успокоиться. Выпью чего-нибудь.
– Хорошо, – произнесла она и дальше завалилась в кровать.
Лентяйка. Как в последнее время она бесит. Невероятно занудная и скромная, совсем не такая, когда встречалась с Димой. Единственное, что изменилось, в худшую сторону – её внешний вид. Длинные волосы ушли, простые тона одежды заменились на броские, и элегантная обувка, преимущественно из сандалий и туфель, изменилась на спортивную. Да и всё тело изменилось за 20 лет. Хотя, что я несу? Наверное, просто всё ещё злюсь за глупую идею свидания с кем-то другим.
– Люблю, – произнёс я на прощание.
Трасса. Часть 2.
Жёлтые фонари освещают маленький участок дороги. Сзади виднеется неосвещённая лесополоса, преимущественно из хвойных ёлок и сосен, покрытых лёгким снегом. Спереди указатель на поворот в дачный кооператив повышенной комфортности. Всего пара километров отделяет город без проблем с отоплением и одинокие домики, где расположились, в своих домах люди, заработавшие чуть больше остальных. Им приелись небоскрёбы-новостройки со свисающими тут и там сосульками, уходящими лишь с приходом поздней весны, и пятиэтажные, маленькие и уродливые здания, построенные в третьей четверти прошлого века. От их домов не веет всей той грустью ушедшей эпохи. К этим людям не доберётся массовость, их личный поворот проезжают лишь путешественники и туристы, катящие по объездной куда-то по своим земским делам.
Мимо проезжает дальнобойщик, катящий первые сутки, ибо его грузовичок только что загрузили. Слушая радио и наслаждаясь теплотой машины, он видит в окне проезжающий чёрный внедорожник. За его рулём довольно упитанный мужчина, катящий чуть быстрее нужного. Валерий, так написано на фреске под стеклом, благодаря опыту уже начал видеть «скоростного нарушителя» одним взглядом. Возможно, когда-то водитель заплатит за свои нарушения…
Бум. Сильный удар, раздавшийся словно выстрел в глуши. Так и есть, впрочем.
Дальнобойщик слышит удар отдалённо и предшествующий занос, и не придаёт этому значения, продолжая подпевать любимой песни с радио. Действующее лицо меняется. Лысый упитанный мужчина из джипа, спустя минуту (хотя для не него прошла вечность) приходит в себя. Его бампер изрядно помялся, а голова ужасно болит уз-за удара о подушку безопасности. Он прислоняет руку ко лбу и не обнаруживает крови, на воспалённой болящей области, скоро там образуется шишка. Потом открывает окно, удивляясь, что электричество в машине работает. Холодный воздух отрезвляет, успокаивает боли, даёт немного информации о произошедшем. Водитель, что объехал ямку? Как удалось машине оказаться не на своей части трассы? С противоположной стороны на полной скорости влетел в джип лысого мужчины, после чего улетел очень далеко, куда-то на только заснеженную обочину.
– Вставай, Люся! – злобно подбадривает себя мужчина, как в сложные минуты агрессивно поддерживал его отец, – вставай, – через силу говорит он сам себе.
Открывая дверь «Люся» видит свой бампер, уменьшенный на сантиметров двадцать, помятую крышку капота, если так можно его назвать, и разбитую левую фару. Он осматривается в поисках пострадавшего. Удивительно для себя, мужчина не чувствует злости, хотя раньше за любую случайную царапину, оставленную на парковке каким-то глупым ребёнком он был готов «бить морду». Да такого обычно не доходило, но всё же. Лишь чувство страха присутствует в холодной декабрьской ночи. Применив логику и увидев следы от шин, всё же удаётся найти чужую машину, отлетевшую на обочину, перевернувшуюся несколько раз, почти дошедшую до лесополосы. Первая реакция до ужаса экспрессивна, содержит элементы фольклорного русского языка, без заимствованных слов. Выжить в данной катастрофе шанс очень маленький. Однако спустившись, потратив на это две минуты, перелезая через маленький забор и аккуратно спускаясь по небольшой горочке, мужчина чуть пришёл в себя, перестав себя обвинять в убийстве. Это произошло отнюдь не из-за хорошего состояния машины, которую увидел – ей конец, а из-за своей невиновности в произошедшем. Всё же в тот момент, он превысил скорость всего на двадцать километров в час, примерно, по СВОЕЙ полосе. При анализе кто-то сможет понять его скорость? В точности до километров? Нет. К тому же, двадцать не пятьдесят. Отделается штрафом, общественными работами, потерей прав, не больше.
– Живой? – спросил мужчина, наконец, дойдя до разбитого спорткара.
Картина грустная. Помятый жёлтый кусок автопрома, на свой стыд водитель внедорожника не знал марки, лежит на старой загнившей траве, туда-сюда разбросав только выпавший снег. Фары, вернее лампочки, иногда включаются, но спустя мгновение угасают, показывая свою неисправность. Спойлер показывает силу удара. Бесполезная доска сзади автомобиля отломалась и полетела чуть дальше, врезавшись в дерево и застряв в коре.
– Да, – раздаётся где-то изнутри, – вызови скорую! Я, кажется, сломал ногу.
– Сейчас, мужик. Ты главное живи.
– Ага, – слышится злой голос, явно ожидающий действий, а не наставлений.
Лысый мужчина достаёт телефон и быстро набирает цифры, номер, что еще ни разу в своей жизни не набирал, хотя знал ещё со школы.
– Поворот…там Воробушки…лесополоса…сейчас
– Спокойнее, ещё раз – слышится в трубке. Голос явно разражён ночной работе, но всё же понимает серьёзность происходящего.
– На посёлок Воробушки около лесополосы слетела машина вниз перевернулась… Сейчас, – Поток бреда стоит остановить, собраться и спасти чужую жизнь. После глубокого, но быстрого выдоха, есть силы продолжить, – около Воробушков авария. Человек застрял в машине, пожара нет. Приезжайте быстрее.
– Выезжаем. Как Вас зовут?
– Эээ…
– Вы имя своё забыли? – раздражённо и с издёвкой спрашивает голос, как будто отчитывает маленького ребёнка.
– Максим, Максим моё имя.
– Хорошо, не паникуйте. Возгорание есть?
– Возгорание есть? – кричит Максим человеку в машине.
– Нет.
– Нет, – отвечает мужичок в трубку.
– Ждите. Не паникуйте!
– Да, хорошо.
– Молодец! – слышится знакомый голос из под машины, – есть попить?
– Да. Сейчас принесу.
По пути мужичок едва не упал в обморок, но всё же выдержал и дождался спасения.
Глава 11. Скулящий зверь в клетке
Возвращения группы «Зверь» без солиста – что-то необычное. Как будто стало даже лучше. Нет, я серьёзно. Пианино, синтезатор, всегда какие-то лишние. Есть гитара и голос солиста – главные звуки. Барабаны отбивают ритм, бас гитара дополняет шумами. А сейчас слышится голос, очень даже неплохой, кстати, и три равных инструмента, хорошо сочетающиеся.
Удачи ребятам, успехов. Надеюсь, скоро порадуют нас всех ещё одним клипом, а может и альбомом.
(Иосиф П. в интервью для радио 90х)
Письмо 1. После скандального суда.
Прости меня за всё, пожалуйста. Я постоянно вспоминаю, как мы познакомились на квартире после концерта. Достаточно вместительная сталинка и все отсыпаются, после ужасной ночи. Ты единственная не пьяная (кроме Лёвы) и не накуренная пошла, готовить еду, хотя тебя никто и не знал, я тогда даже не помнил, что сам тебя позвал после концерта. Ты приготовила яичницу и принесла холодного пива, на опохмел, прямо в постель, где я и валялся. Такая красивая и молодая. С косичками и чистым белым лицом. Ничего не изменилось. До сих пор не понимаю, как ты оказалась так близко к такому придурку как я, но очень рад, что всё так произошло. Хотя, сейчас понимаю, как тебе было сложно. Да, я работал, но не обязательно же было настолько сильно напиваться каждый день, каждый раз, плюя на все претензии с высокой колокольни.
Потом ты терпела мои выходки двадцать лет, терпя алкоголизм, эго и нарциссизм (надеюсь, я так употребил слова). Спасибо, что не бросила меня, тогда, уверен, депрессия и алкоголь разрушили бы меня и довели бы до психушки на десять лет раньше. Я всё ещё уверен, что не изменил тебе тогда, как и никогда до этого. Мне всё больше кажется, что меня усыпили, подкинули снотворного и всё. Однако правду мы никогда не узнаем. Прости, что заставил страдать.
Сейчас я сижу в камере и обдумываю свою прошлую жизнь. Честно говоря, никогда не понимал твоего терпения, думая о нашем браке, как о равноправном союзе. Наверное, это частое заблуждение. В своей башке,даже представлял себя главным в семье. Однако это не так. Да, зарабатывать деньги – важно, но не так как работа над отношениями. Это всегда казалось полной чуйнёй. Зачем работать, если всё хорошо? А всё, оказалось, не хорошо. Просто ты терпела каждый день. Сначала не понимал, почему ты терпела, не сказала в лицо, я же мог бы измениться, стать лучше и перестать быть занозой в заднице. Сейчас понимаю. Не изменился бы. Для того ЗВЕРЯ не существовало кумиров, не существовало правых, не существовало достойных. Чувствую себя тем глупым парнем из «Преступление и наказание». Наверное, перечитаю его тут, если найду.
Спасибо, что согласилась пойти на жизнь со Львом ради меня, я это очень ценю. Хотя твоего лица очень не хватает на судах. Я тебе не писал, надеялся на личную встречу, но ты не приходишь и не пишешь. Да, конспирация должна быть, но не настолько же сильная. У меня всё хорошо, надеюсь, скоро увидимся.
Дима.
Письмо 2. После заключительного приговора.
Привет, как ты? Не слышал тебя уже кучу времени и очень сильно скучаю. Либо кретин Фалик ничего не передаёт, либо ты ничего не пишешь из-за обиды. Вторую причину я пойму, только скажи про неё. Напиши что-то, умоляю.
Касательно прошлого письма. Оно долго писалось, потому что я спрашивал у Фалика про последний абзац. Можешь его перечитать, если рядом бумажка. Мне можно писать о наших планах, так как существует тайна личной переписки и чтобы я тебе не написал это нельзя использовать в суде. Человека, который так сделает, самого ждёт посадка.
Расскажу немного про себя. Обращаются как со звездой. Поселили в двухкамерную палату с отдельным телевизором и столиком. Стула, правда, нет. Я ожидал, что всё будет намного хуже. Мой сосед тоже, как и я, убийца. Вова подрался и случайно убил какого-то паренька на улице, когда защищался. Как минимум, он сам так говорит. Не особо верю в рассказанную им историю, слишком часто он привирает по пустякам.
Большинство времени я читаю и смотрю телик. Ловит телеканалов десять, но зато каких… С ними, повезло. Первый, второй, конечно + спорт и канал со стендапами. Последний сильно достал за два дня, однотипные шутки, одни и те же темы. А когда темы другие, ты шуток не понимаешь. А вот спорт – тема. Хоть узнаю что-то и накачаю мышцы. Сейчас много баскетбола.
Касательно «увидеться». В тюрьмах, после какой-то реформы, оказывается можно приглашать к себе жену на пару дней. Я когда узнал, клянусь – заплакал, пряча слёзы от Вована. Ты как, насчёт этого? Выделят маленькую квартирку-комнатку с общими туалетами, типо общаги. Фалик говорит, что сможет устроить. Потом, если ты согласишься фиктивно развестись, это не будет иметь последствий. Наверно. Хрен знает. Посмотри в интернете как выглядит.
Передай огромное спасибо Лёвке. Знаю, ему тяжело с тобой. Шучу. С тобой очень приятно жить, очень сильно скучаю. Ответь, пожалуйста, на письма.
Даже не знаю, что ещё написать. Извини, что оказался в такой ситуации. Пока Фалик будет работать, скоро будет обжалование.
Дима.
Письмо 3. После концерта.
Привет, всё ещё жду от тебя ответов на письма. Фалику ты сказала, что получила и прочитала их, но ответов не последовало. Прошу ответь, скажи хоть что-то. Думаю, есть шанс, что твои письма, не доходят до меня, но не уверен в этом. В моём деле нет какой-то тайны, и я не политический заключённый, так что всё должно быть нормально. Ответь, прошу!
Прочитал пару книг, библиотека огромна и кишит новенькими детективами на пару дней. Зачитываешься и забываешь про всё, пока действие не кончится. Да, на воле я бы говорил, что сюжеты тут очень примитивные, действия глупые, а авторские приёмы просты, но это так просто читается. Когда я только зашёл сюда, взял антиутопию Оруэлла и постоянно откладывал её, слишком уставал от чтения сложности и запутанности. Как выйду, буду гордиться всеми прочитанными книгами Марининой.
Скоро должны дать работу, не просто так же тут сижу. Пока думаю, что могу делать, не особо уставая. Не знаю, когда дадут список, но Фалик говорит, что скоро. Он уже готов подавать первое обжалование, буду надеяться на его успех. Хотя, лучшее, на что я могу надеяться – пара лет в психбольнице и продолжение срока дома. Мечтаю об этом. Но пока, Фалик только затаскал по кабинетам психолога, доказывая, что я алкоголик. Если честно, боюсь больницы, намного больше чем тюрьмы. Тут меня не зарежут шизики, только Вован. Шутка.
Надеюсь, ты проводишь время нормально и не грустишь по пустякам. Езжай в какой-нибудь Париж, развеешься. Егор писал о городе только хорошее. Может, даже удастся затянуть в поездку Лёву. Будет забавно.
Думаю, чтобы добавить и ничего не приходит на ум. Быт скучный, еда нормальная. Очень сильно скучаю.
Ответь на письма. Я очень скучаю.
Дима.
Письмо №4. Перед обжалованием решения в суде.
Привет, у меня замечательные новости. Не знаю даже с чего начать. Фалик нашёл шанс выиграть. Я пока не буду про него говорить. В прошлых письмах я писал, что письма нельзя использовать как доказательства, но читать то их можно. Если кто-то узнает информацию о моих планах и раструбит её по всем каналам, будет не очень хорошо.
Чувствую свои последние дни в этой части тюрьмы, зря. Всегда любил делить шкуру не убитого медведя.
Я забыл поблагодарить тебя, за то, что приехала, надеюсь, скоро увидимся ещё раз, на этот раз, задержавшись на пару дней. Не знаю, когда такое будет возможно, но мечтаю об этом уже сегодня. Понял, твою позицию по письмам, не поддерживаю, но точно не осуждаю. Однако, пожалуйста, давай договоримся о регулярных телефонных созвонах, мне это необходимо.
Завидую успехам Лёвы, видел концерты по телику, исполнение лучше, чем у меня. Он всё-таки вернул старый смысл песни. Помню, мы как-то говорили о нашей первой песне после ребрендинга. Но он такой туманный, как будто никогда и не происходил. Напоминает сон. Я сначала извинялся перед ним за то, что переделал его песню, не спросив заранее, а потом заявил, что она моя по праву. Не знаю, почему так сказал, видно был пьян. Опять же, если это не сон.
Я надеюсь, ты поняла, что это за песня. Там вначале рифмовка с прокрастинацией и люстрацией, а дальше идут любовные строки. У меня шли любовные строки. У Льва же начинается грустное раскрытие персонажа с последующим суицидом. Хорошо звучит, особенно сейчас. Если не сложно, попроси его написать мне письмо, хочу узнать, когда он написал песню, чем он вдохновлялся. Хочу также. В последнее время начал заново учиться стихосложению, но получается неважно.
Вован сказал, что его тоже скоро переведут. Суд кончился, его приговорили к восьми годам в какой-то суровой тюрьме. Пока с исполнением почему-то не торопятся. Интересно кто дальше будет сидеть в этой камере. Всё же камера для випов, замешанных в громких и сложных делах. Может какой-то губернатор, скажем, из Хабароска.
Люблю тебя, ожидаю нашей встречи с нетерпением. Спасибо, что до сих пор поддерживаешь меня, не смотря на то, какой я козёл.
