Константин Родионович Мазин
На подпевках
Глава 12. На сцене.
Когда Зверь оказался в тюрьме, у меня даже не было идей, как жить дальше. Продолжать музыкальную карьеру? Да кто меня возьмёт? Когда ты состоишь в группе с вниманием на солисте, ты становишься невидимкой. Вероятно, если бы не поддержка Артура, я бы не ставал с кровати вообще. Не смейтесь, он совсем другой, когда мы наедине. Да, Артур?
– Как знаешь…
(Интервью после благотворительного концерта в Питере с участием Артура и Егора)
Как я оказался в совершенно той же ситуации, что и человек, которого я ненавидел? Может, это цена за мои мечты, ставшие реальностью? Я ведь всё-таки стремился полностью украсть его жизнь, старую жизнь, пропитанную радостной карьерой и девушкой, за которую я мог когда-то пойти на край света, но откладывал из-за чего-то. Может, меня ослепило чувство ревности? Зверь всегда был, извиняюсь сам перед собой за эту банальную мысль, солистом своей жизни. Никогда не стоял далеко и получал заслуженное, в то время как все остальные тусовались где-то там, на подпевках, не настаивая на своём вкладе.
Что ж. После первого концерта всё пошло не так как должно было идти. Я помню, как злой на Алю, за её «недостаточную поддержку», и одновременно влюблённый в неё, уходил из дома и садился в такси, подъехавшее чуть раньше, чтобы попробовать воплотить злостный план – взять деньги за ожидание. Однако у таксиста не вышло взять больше чем планировалось, хотя в бедняках он и не остался, хорошо покружив по развязкам.
Арена, к которой мы подъехали, внушала уважение всем тем людям, которые достигли возможности выступления тут. Многие начинающие музыканты ведь просто ищут возможности показать своё владение инструментами или голосом, а для этого дают концерты на улицах, переходах, в станциях метро и даже в пригородных электричках, мешаясь простым гражданам своими громадными сумками с гитарами, балалайками и колонками.
Вчера, когда тут выступал хор, в тот же самый час было спокойнее. Вероятно потому, что выступления проводились второй день подряд, и никакой смены афиши не требовалось, а сейчас всё наоборот. Группа «Зверь» без Зверя идёт выступать, это Вам не хухры-мухры.
– Привет, – крикнул знакомый голос, принадлежащий Егору.
Обернувшись, была заметна утренняя подготовка парня. Его отросшие волосы ушли вместе с их цветом. Сегодняшний Егор – блондин с короткими волосами. Седой? Альбинос? Не знаю. Цвет белый. Также изменилась и щетина, ушедшая полностью. Не уверен, что последнее самому парню нравилось, учитывая, сколько комплиментов мне он делал каждый раз относительно моей ухоженной бороды.
Артур же, шедший сзади, ничуть не изменился. Заспанные глаза, грустное лицо, чуть закрытое щетиной. Возможно, сверху чуть подровняли, но не особо заметно. В прочем. Не важно. До выступления ещё четыре часа, гримёры успеют сделать из нас что угодно.
– Привет, – произнёс я, – надеюсь, мы все готовы к концерту.
– Привет, – с кивком, через силу, выдавил из себя Артур.
В такой компании мы и вошли внутрь, ожидая остальных членов выступления. А именно звуковика, специалиста по освещениям, Лазаря и парней, вызванных на разогрев. Их нашёл Егор, всегда интересующийся молодыми талантами, как будто подыскивая себе запасную карьеру менеджера.
– Ребят. У вас была сотня концертов, а это сто первый, – начал свою мотивационную речь Лазарь, приехавший и опоздавший, для того чтобы поддержать наш первый концерт в обновлённом составе, – ничего нового не произошло. Выйдите и докажите всем, что ничего не изменилось.
Стажёр выбежал из-за угла, произнеся: «Ваш выход!»
– Хорошо, – ответил Лазарь, – короче, не пуха!
– К чёрту, – крикнул заведённый Егор, и мы двинулись на огромную сцену.
Толпы фанатов поддерживали нас, безумно кричали, махали фонарями и неоновыми палочками (они ещё где-то продаются?). И тут почувствовался страх, никогда ещё не был так близко к людям. Только когда сама площадка меньше – сцена меньше, но это другое. Солист всегда где-то впереди, стоит на краешке сцены, готовый упасть вниз и проехаться по чужим рукам. В этот раз вперёд вынесли синтезатор, и прикрутили к нему микрофон. Там моё место, в начале сцены. Справа сзади Егор на барабанах, слева сзади Артур на гитаре. Они на подпевках, а я… Не придумал слова. Впереди? Вперёд!
– Привет, Москва! Ждали?
Зал оглушительно ответил.
– Начинаем?
Зал ответил точно также.
– Я не слышу!
И вновь ничего не изменилось, такой же громкий рокот, пронёсшийся по рядам.
– А теперь тихо, – да, сначала попросил громче, а потом заткнуться. Не смейтесь, напомню, это первая речь на концертный зал за последние лет девятнадцать (когда был жив Ай, помню, как все что-то говорили, а не только Дима), – Я представлю вам новый состав группы. Это Артур!
Я поднял левую руку, а гитарист выдал несколько звуков с помощью гитары, а люди опять издали волну грома.
– А также наш специальный гость, Игорь!
Я поднял левую руку, – а Егор выдал знакомую всем барабанное тудудунтум, означающее плохую шутку.
– Ладно, в правом углу сцены Егор ! Эго!
Тут Егор уже не стал сдерживаться и секунд 10 барабанил как в последний раз, на потеху публике.
– А также прекрасный новый солист…Я! Пьяный! – после ещё одного взрыва удалось продолжить, – сейчас мы исполним песню, которую вы ждёте больше всего.
Гитара и мой голос. Синтезатор и мой голос. Барабаны, а в лирических паузах мой голос. А дальше песня за песней, специальный гость с фитом, ещё пару песен и выход на бис. Когда-то после второй или третей песни сказал, куда пойдут все деньги с билетов, а дальше снова песни и песни.
Всё это стёрлось из памяти после захода в гримёрку. Парни упали на диван, я сел на кресло, перед этим налив каждому по рюмке. Тостов делать не хотелось, как и говорить вообще. В горле, как будто образовался красный комок. Слишком сказывалась усталость. Единственный, кто мог говорить это возбуждённый Артур, как будто только что проснувшийся, выпивший кофе и сделавший зарядку.
– Ну, парни, вроде всё прошло удачно, – после наших с Егором кивков, он продолжил, – я рад, что мы это начали. Снова. Ещё, как минимум, один концерт в Питере, так что не расслабляйтесь. Выпьем.
Алкоголь не шёл в горло и казался ужасным. У нас в райдере, сколько себя помню, всегда есть бутылка неплохого коньяка, который выпивают до выступления (для горла и от мандража) и после. Сегодня, в первый раз, бутылка останется недопитой. Мы вызвали два такси, отписались Лазарю о проделанной работе (хотя, скорее всего, он уже спал) и направились на улицу.
Дома никто не встречал. Аля пропала, оставив записку.
«Привет, извини, что не пошла на концерт. На сегодня я запланировала поездку к Диме на пару часов, зная, что ты бы не разрешил. Не волнуйся. Я увижусь с ним, выпью чая, поговорю и останусь в гостинице у города. Ехать обратно, очень долго. Люблю.»
– Люблю…
То же самое – люблю, что удалость произнести перед выходом, хотя распирала злость. Почему я могу контролировать эмоции, а она нет?
Ярость заполняла тело. Однако сделать ничего нельзя. Фантазии хватило лишь на открытие бара, открытия бутылки «для важных гостей» и бутылки газировки, разбавленную, в будущем, пятьдесят на пятьдесят с алкоголем. Я упился до потери сознания, а был разбужен звонком Егора.
Глава 13. Питер, Саратов, Тула, Волгоград.
Знаете, как будто второе дыхание в жизни открылось. Не знаю, насколько меня хватит в таком темпе, но пока я готов продолжать! Делать и делать новое, открывая в себе новые и новые главы. Мы с Егором и Артуром ещё сделаем что-то ужасное. Что-то ужасно популярное.
( Лев Пьяный в интервью после концерта в Санкт-Петербурге)
Не могу передать словами как был рад переводу из тюрьмы в лечебницу при тюрьме. Работы мне всё ещё не дали, но устать от бесконечного телевизора, включенного Вованом, удалось. Ему очень повезло переводу именно в мою камеру, камеру ВИПов, предназначенную для громких дел. Как обычно не хватало мест, поэтому и перевели ко мне. Тут мой сокамерник отдыхал от бесконечной работы где-то на складе в ещё свободной жизни. Он очень смутно говорил о работе, как будто никогда там и не был. Не знаю, зачем эта ложь. Однако мне кажется, он постоянно врёт, такой тип личности.
Если бы двадцатилетний я узнал бы, что буду радоваться возможности почитать в тишине, я бы сошёл с ума. Старый Дима Зверь не любил чтение. Да и тот, что был пару месяцев назад, тоже не очень чествовал данное занятие. А сейчас, паузы в тюремном графике давали возможность отдохнуть от людей, от стен, пойти в несколько иной мир, насладиться одним интересным именно тебе человеком и его отдалёнными мыслями, присутствующие в персонажах. Где-то вы с ним сойдётесь, где-то, наоборот, поругаетесь. С эпохой телевидения люди перестали понимать смысл чтения, как и ваш покорный слуга.
В больнице всё стало походить на сказку. Даже еда, казалось, была вкуснее. Меня пичкали таблетками, каждый раз задавали одинаковые вопросы, спрашивали о самочувствии. Как будто оно может измениться… Только ешь и спишь, ешь и спишь. Спать, думаю, хочется от таблеток, учитывая, что некоторые дают перед сном. Утром какие-нибудь витамины, днём чуть-чуть спокойствия, а вечером лошадиная доза снотворного. Не думаю, что моё восприятие медикаментов хоть как-то связано с реальностью, но кажется всё так.
Остальной день можно проводить с книгами, тут всего один телевизор на всех, по которому идёт либо бокс, либо шоу с бесконечными одинаковыми шутками, устаревшими на пару лет. Они от этого не перестали быть смешными, наоборот, ещё веселее в грустной культуре «кенсела», скорее просто более тупые. Хотя, наверное, и сейчас все будут смеяться с чьего-то маленького достоинства, это никого не оскорбит.
Фалик, доказал свою «небесполезность» и всеми правдами и неправдами выбил мне заболевание под названием «алкоголизм». Если говорить честно, пришлось приврать, говорить о невозможности жизни без алкоголя, моего спутника и верного друга, поддерживающего в минуты тоски. Однако частично это правда. В первые дни ареста очень хотелось выпить, забыться и закончить всё это. Первое о чём ты думаешь, оказавшись в тюрьме: «Как тут выжить» или наоборот «Как быстро тут не выжить». Вопреки логике, кстати, в больнице при тюрьме не любят самоубийц. Их отправляют в тюрьму.
Существует уравнение с двумя константами (если такие существуют, давно не читал книги по математике и логике, в детективах только главные герои упоминают слово «константа», возможно всё же это «переменные»):
1)
Ты выпрыгнул из окна + тебя спасли = попадание в больницу = психологическое заболевание, требующее лечения.
Однако, при добавлении ещё одной константы, уравнение противопоставляется.
2)
Ты совершил преступление + ты выпрыгнул из окна + тебя спасли = остаёшься в тюрьме.
Скорее всего, если бы не пункт 2 теоремы Димы Зверя данный, «лайфхак» был бы слишком популярен и имело бы смысл выражение:
Попадаешь в тюрьму + делаешь попытку самоубийства = попадание в больницу.
Для непонятливых объясню. Не надо себя убивать, дальше ничего нет. Пытайтесь кайфовать от жизни, получать удовольствие. Однако самая худшая жизнь начинается тогда, когда «Планы» не срабатывают.
Как бы ни так, но я попал в больницу сразу же после развода с Алей в середине осени. Я очень ждал второй нашей встречи с ней, мечтал или как говорят писатели «Грезил» её увидеть такой же обновленной (с новой одеждой и причёской), как и в первую, встречу, но всё пошло не так.
В тюрьму пришёл Фалик, Аля и работник Загса, с которым мы и работали над документами. Работать громкое слово, конечно, пару закорючек оставить, но всё же. Судиться мы с ней не захотели, учитывая фиктивность процесса, и заранее договорились, кто что возьмёт. Пришлось попрощаться с квартирой, что я кучу времени забывал продать и лишь оплачивал счета с неё, машиной и солидной суммой на счёте. Ну, ей, хотя бы есть, где жить, если Лёве надоест чужое общество. Хотя, выгонять её из нашего коттеджа не обязательно, почему она не может там жить, если мы так договорились. За домом нужен уход, а я не могу его обеспечить самостоятельно. Вот бы выйти на пару дней и «Привести дела в порядок» как персонажу из «Рита Хейуорт» или «Побег из Шоушенка», всего на один день.
Она выглядела более подавленной, чем на всех судах, грустно смотрела на меня, постоянно молчала и лишь изредка поднимала взгляд чуть выше своих ногтей. После действия нам разрешили посидеть и поговорить, однако Аля лишь молча мотнула головой вправо-влево на все мои вопросы и ушла, как будто скрывая слёзы. Я остался один за столом, вспомнив, что читал об этом жесте в книге. Врождённый жест ребёнка, означающий, что его хватит кормить, наелся, уберите материнскую грудь.
Развод, кстати, оказался не нужен как раньше, не в такой степени. Спокойный судебный процесс решил перевести меня на лечение из-за заявления кучи врачей, поверивших в моё заболевание.
Я не понял, почему на суде не было Али и не было громких заявлений об алкоголе и последствиях связанных с употреблением.
«Почему Аля не пришла?» – спросил я.
«Не стоит делать лишний шум» – ответил еврей.
«Но раньше мы наоборот делали много шума» – заметил я.
«А сейчас о Вашем проступке забыли и лишь изредка перемывают кости. Нужно вести себя как можно тише» – Завершил диалог Фалик.
В целом Фалик прав, учитывая международный судебный опыт. Когда новость появляется важно, чтобы о ней все узнали, переспорили и надоели друг другу. Тогда через некоторое время, при появлении обновлений большинству будет не интересно продолжение истории и высасывание новых подробностей из ушедшей темы. Нужен только мейнстрим.
«А ты знаешь, что произошло со Зверем?»
«Тот мужик который попал в аварию?»
«Да».
«В тюрьме сидит, что ещё».
«Уже нет, теперь проходит лечение от алкоголизма, представляешь?»
«Ладно. А слышал о бла-бла бла-бла-блабла?»
«Да, Бла-бла-бла!»
«Нет, бла-бла-блабла».
Примерно так сейчас должны выглядеть диалоги обо мне на просторах рабочих «курилок». У людей намного более интересные новости. Как минимум о другом звере, группе «Зверь», восставшую из мёртвых под предводительством Льва. Что ж. Неожиданно.
Забавно, что спустя ещё 2 месяца, я перешёл в обычную психбольницу, с ужасом вспоминая тюрьму и больницу при тюрьме. Лазарь всё-таки гениальный человек. Не верю, что это мог сделать Фалик самостоятельно.
Глава 14. Карма и кома.
– Почему вы выбрали именно такую стратегию защиты?
– Вам не стыдно обвинять девочку из приличной семьи в таком?
– Фалик Лазаревич, Вы не боитесь, что на Вас заведут дело о клевете?
(вопросы, адресованные Фалику после скандального намёка на сексуальные действия, в машине потерпевшей и потерпевшего)
Иногда люди, совершают плохой с точки зрения морали выбор, но он оказывается единственным правильным для хорошего будущего. Иногда стоит забыть о прошлом, забыть об ужасном, чтобы начать по-настоящему новую жизнь. Эта небольшая жертва репутацией могла стоить родителям мальчика жизни их ребёнка, но всё обошлось как нельзя лучше и даже удалось заработать, казалось бы, в ужасной ситуации. В извинение за трагедию и за помощь в отмывании своего имени Зверь заплатил родителям юноши, находившегося в машине, большие деньги и сделал несколько дорогих услуг по нормализации жизни его семьи.
Самое важное – оплата всех операций и поддержание жизни в Израильской клинике. Не важно выживет ли парень или нет, Дима сделал всё от себя зависящее, чтобы спасти жизнь. За это ему и помогли родители, которые должны были не принимать все подарки, ненавидя все дружелюбные действия. Однако…. Спустя месяца три после аварии врачи решили понемногу выводить парня из искусственной комы, начатой ещё в России, сразу же после столкновения. Процесс это долгий и кропотливый, требующий внимания к пациенту и постоянного наблюдения.
Парень открыл глаза и нервно задёргался, пульс подскочил, но уже через минуту всё стало спокойно. Глаза осмотрели палату, а пациент угомонился, ожидая чего-то. Спустя неделю, длившуюся бесконечно под бесконечными бредовыми снами глюками, вызванными побочным действием рецептурных таблеток, парень произнёс первое слово, вернее попытался произнести, но медсестра не поняла смысла. Возможно, слово имело смысл, но только на родном языке, с которым тут как-то не очень. Другая страна, всё-таки. Ещё через пару дней, придя в палату, медсестра чётко услышала два вопроса, адресованные к ней: «Where me?» и «Where Lika?». Андрей, вскоре, он даже вспомнил своё имя при ответе врачу, хотел узнать, где находиться и где его спутница Лика. На первый вопрос был дан ответ, а второй решили проигнорировать до какого-то момента, когда пареньку станет легче воспринимать печальное известие. Плюс наркоманские бредни от лечения всё ещё мешали нормально общаться большую часть дня.
Через неделю, когда парень уже ходил на костылях, к нему приехали родители, хотевшие забрать сына, домой, но тот, хотя и обрадовался приезду, отказался возвращаться, прося телефон Зверя. Его прежняя жизнь разрушена, а судьба сама дала шанс забыть прошлое. Поступить так же, как и поступили его родители. Немного пожертвовать совестью, забыть о девушке в машине и получить хороший старт в начале новой жизни. К счастью для самого парня, чувства не вернулись, может, их никогда и не было? Или они не успели появиться? Андрей не мог вспомнить, сколько знал Лику и сколько они с ней встречались. А также насколько сами отношения успешны.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте, это Фалик? Адвокат Зверя?
– Да, а Вы кто?
– Тот парень, в которого влетел Ваш работодатель Зверь на своей машине и убил мою девушку.
Тон Андрея холоден, как будто, человек желает мести или справедливости. Ответа, на представление не последовало. В таком случае сложно найти слова.
– Родители сказали, что Вы оплатили моё лечение. Это так?
– Да. Всё так. Если ещё что-то…
– Подождите. Не перебивайте, пожалуйста, всё ещё очень сложно собраться с мыслями. Я не хочу возвращаться домой. Мне нечего там делать. Помогите мне перебраться в Израиль, и я уберу иск и помогу чем смогу.
– Вы закончили?
– Да.
– Мне сначала надо убедиться, что это действительно Вы. К тому же, это не телефонный разговор. Я приеду к Вам на следующей неделе, и мы обо всём договоримся.
– Хорошо.
Фалик тут же позвонил родителям молодого человека и удостоверился в пришедшей халяве, и не радоваться, пока не удостовериться, что это не телефонный розыгрыш. Спустя звонок, адвокат светился и выпрыгивал из штанов. Вскоре он расскажет об этом отцу и главному клиенту, а пока попросит у официанта что-то не из своей новой диеты, а, скажем… стейк.
Конечно же, забрать иск молодой человек не может. Дима убил человека, а такое в государстве не прощается, даже если убитый не против своей смерти и умоляет о действиях. Однако если парень чуть-чуть посотрудничает, сделает пару заявлений и докажет своё плохое зрение на момент аварии (как пример), то дело изменится кардинально в лучшую сторону.
Глава 15. Кем ты стал?
Я очень рад цветению Льва. Он всегда был трудоголиком, а его не ценили. Отодвигали на второй план и восхищались только Зверем, хотя Дима сам постоянно говорил, что, зачастую, не пишет свои песни. Сейчас же он (Лев) получает всё, что всегда заслуживал. Я очень рад за него и за себя, потому что наблюдаю рождение новой легенды от первого лица.
(Егор в интервью после успеха нового состава)
– Ты спишь? – звонок в час дня чуть не убил больной мозг, – милый?
– Спал.
– Просыпайся, соня. Хочу тебя увидеть. Прогуляемся?
– Да.
Я встал с кровати, еле подняв голову. Оглянувшись, увидел свою постель, разбросанные вещи и стаканчик мороженого, почему-то наполненный жидкостью. Понюхав, я узнал алкоголь. Фу. Водка. Почему я её туда налил? Отвратительно. Хотя, для опохмела сойдёт. Горячо. Пойдя за чистыми носками к шкафу, я обнаружил странное стечение обстоятельств. Чистых носков без узоров, пригодных для хождения в грязной осенней обуви не оказалось. В последний раз, такой…как это слово… феменезим? А, нет. Феномен. Последний раз такой феномен был обнаружен мной после съезда от родителей, когда молодой человек узнаёт о существовании стиральной машинки и ищет информацию о её использовании.
На самом деле с Алей всё происходило довольно грустно. Возможно, когда-то она представляла желанную девушку, что-то без чего жить невыносимо. Однако, как и случается с «вещами первой необходимости» они становятся неинтересны, как только проходит какое-то время. Ведь насколько часто люди покупают тренажёры, мультиварки и тому подобные вещи на одно использование. Не знаю как давно, я начал воспринимать Алю как балласт, но почему-то, всё становится лишь хуже с каждым концертом, когда куча фанаток намного заинтересованнее её, проявляют сильный интерес.
Возможно, такова цена популярности, что обрушилась после заточения Зверя. Песни, интервью, концерты, популярность – всё это за несколько месяцев отсутствия солиста. Минусов в этом пока не нахожу. Но пару новых, чистых чёрных носков, пожалуй, куплю.
Утренний кофе давно заменился на глоток вина или пива. Хорошо отрезвляет после ночи в трудах на концерте или выступлении для влиятельных людей. Такой я человек, постоянно работаю и должен всегда быть для людей, что могут узреть мой талант.
Послезавтра концерт в Туле, а сегодня я могу отдохнуть с Алей, занимающейся ремонтом в квартире, отсуженной у Зверя. Двухкомнатное помещение, купленное для…Отдыха от людей? Понимаю его, люди часто надоедают своей постоянной…глупостью.
Мы встретились в ресторане с красным бархатным диваном, тут, когда-то Фалик попросил нас начать встречаться. С тех самых пор, мы вместе официально для публики и суда. Приятное место. Аля сидела за тем же столом и листала меню. На её лице заметны морщины, неровные слои помады и неровные ресницы, старость не щадит никого, кем бы ты не был. Я знаю, как выглядят женщины помоложе. Они постоянно окружают сцену, подпевают песням и кричат громче солиста. Почему им хватает времени на хороший внешний вид.
– Привет, – я сел за стул и дотронулся до руки. Целовать это лицо резко перехотелось.
– Ой. Что с тобой? – с отвращением спросила шатенка с отрастающими жёлтыми корнями.
– Что не так? – я не понимал обвинения.
– Ужасный запах. Вчера пришлось много пить, да? Бедняга.
– Не твоё дело. Работа заставляет меня столько пить и не тебе меня обвинять. Работаю тут я, – возмутился я.
– Я понимаю. Но давай всё же закажем какой-нибудь острый суп для тебя. У Димы сразу пропадал запах изо рта и настроение улучшалось. Плюс, организму чуть проще восстановиться, когда пьёшь много жидкости.
– Давай. Но не упоминай своего урода бывшего.
– Что? Но я как раз хотела обсудить его. И он не урод. Зачем ты его обзываешь, он же твой друг?
– Не друг. Поговорим, видимо, не в этот раз. Давай отложим до того момента как вернусь из Тулы. После неё будет большой перерыв на отдых.
– Львёнок, нужно сейчас. Придётся выступить в суде, открылись новые подробности произошедшего. Мальчик из машины очнулся и хочет помочь в расследовании на нашей стороне.
– Нашей стороне? Что это за сторона?
– Сторона Димы. Ты не хочешь ему помочь?
– Нет. Нет-нет. Я не на стороне Димы, нет-нет. Я взял его группу, я взял его жену, я взял всё, что принадлежало ему и никогда не отдам. Ни-ко-гда! Он сам во всём виноват и получил по заслугам.
– Что ты говоришь? – Аля ничего не понимала, и вид был такой, будто она готова расплакаться.
– Я говорю о том, что ненавижу Диму и не отдам все, что забрал себе, это всё моё.
– Я думала, ты меня любишь. Поэтому мы вместе, а не, потому что хочешь отомстить…
– Нет. Я тебя не люблю. Ты представляла интерес только как чужой ресурс! – наврал я, чтобы… чтобы сделать больно.
Она глядит на меня, я смотрю на неё, искра, буря, удар по щеке и уход в закат.
– Пока! Дура.
…
Это конечно интересно, но не объясняет дальнейшего вашего поведения. Вы как вели себя по хамски, так и продолжали себя вести. Почему мы должны отнестись с пониманием к Вам?
– Я осознал свою ошибку. И хочу измениться.
– И когда же Вы её осознали?
– Чуть позже.
Мы поехали в Тулу, как я и говорил. Там оказалось очень холодно, хотя до зимы оставался целый месяц. Егор и Артур добрались на день раньше и подготавливали инструменты и площадку. Я приехал на поезде и сразу был окружён журналистами.
– Что вы знаете о новых подробностях в деле Зверя?
– Мальчик, который выжил, что он скажет?
– Дима Зверь выйдет из тюрьмы? – задавали вопросы журналисты, о делах, в которых не принимал участия.
Охранник помог сесть в такси, и мы отправились на площадку, на которой нас встретили ребята. Только вышли из машины, как его сразу же спросил: «Что там с Димой?»
– Не знаю.
– Говорят, парень, в которого он влетел, очнулся. Это так? Как Вы можете это прокомментировать.
Мягко говоря, я офигел от такого стечения обстоятельств и одновременно понял, что хотела обсудить Аля. У Зверя есть шансы вернуться в цивилизованный мир. Это ужасало. Я его боялся. Боялся не его мускулатуры, а осуждения. Боялся кары за сделанное. Но…это только цветочки. Главный казус произошёл спустя несколько часов, после нескольких стаканов коньяка для раздумий.
Мы выступаем, я пою свои лучшие песни и постоянно завожу зал, как вдруг, случается необъяснимое. В небольшой паузе, когда очень захотелось пить, из толпы раздались голоса:
– Лев, а что там с Димоном?
– Да, что со Зверем?
– Я не знаю, – честно признался я.
– Врёшь!
– Не вру, правда, не знаю.
– Он твой лучший друг.
– Какой лучший друг, они поругались из-за бабы.
Я видел его лицо. Типичное мужское лицо с глупой маленькой чёлкой, неровной бородой и кривым носом. Сразу же захотелось выпрямить этот нос. Я спрыгнул со сцены с каким-то глупым криком и ударил мужика по лицу. В тот момент ужасно взбесило слово «Баба» по отношению к женщине, которую я люблю. Хотя, чуть раньше, мы, формально, расстались…когда я сказал, что не люблю её.
Мне казалось, что я, мать его, Джеки Чан из любого фильма, но оказалось с моей физической формой всё не так хорошо, как после узнал. Очнувшись с разбитым носом и ватками в гримёрке, я увидел девушку, сидевшую в телефоне.
– Привет.
– Привет, драчун, – молодость била ключом в её голосе, чувствовалась женственность и отсутствие глупого смущения. И это лишь одна необязательная фраза. Очень необязательная, всё говорило её лицо и фигура в приглушённом свете. Хотя для меня, в тот момент, хватило бы простого отсутствия лифчика.
– Что я тут делаю?
– Полез драться на концерте, тебе разбили нос. Решили дать тебе отоспаться в гримёрке. Хоть никто не просил вернуть билет за сорванный концерт, получили такое шоу.
– Ладно. А ты что тут делаешь?
– Вообще, я тут работаю и могу находиться сколько захочу. Хоть, сейчас и закрылась в туалете, дожидаясь того как администратор с охранником закроют двери.
– Зачем?
– Сам догадаешься.
Она жадно полезла за поцелуем, но сделала его очень криво, мешала ватка, вставленная мне в разбитый нос. Но, в целом, этой ночью, я остался доволен.
…
– Вы рассказали, как разбили девушке любившей Вас сердце, как сорвали собственный концерт из-за одного грубого слова и как переспали с девушкой лёгкого поведения после концерта. Я, конечно, хочу проникнуться, мы все хотим проникнуться вашей историей, но пока лишь завидуем вашей половой жизни. Мы слишком стары, чтобы после выпитого просыпаться не для похода в туалет.
– Я не закончил.
– Сейчас будет история о том, как Вы собрали ещё один концерт и уединились с другой фанаткой?
– Нет. Конец. Я рассказываю всё по порядку. Осталась последняя часть и Вы поймёте, что я понимаю свои ошибки и понимал уже тогда.
– Ну что ж. Дерзайте.
…
Утром следующего дня меня разбудил Егор.
– Привет, как ты?
– Нормально, как всё прошло?
– Ты спрыгнул со сцены и всех напугал. Кое-как встал и полез с кулаками на какого-то «Шкафа». Тебе слабенько дали по носу и ты вырубился, начал храпеть, когда из носа текла кровь. Извини, что оставили тебя в гримёрке, решили, что в отеле ты сильнее испугаешься. Да и тащить тебя пьяным через всех журналистов вообще не хотелось. И так можешь посмотреть на свои трюки в ютубе.
– Нет, это ты извини. Делал всё как непрофессионал, а потом и вырубился, – политкорректно извинился я, упустив все косяки.
– Ничего. Мы с Артуром привыкли к такому. Дима часто творил разные глупости раньше.
– Дима…
– Что Дима?
– Говорю, решили, куда поедите отдыхать?
– Да. Решили посмотреть Японию, поэтому домой вернёшься один.
– Хорошо.
– Удачи, Лев. Передавай привет Але.
– Передам.
Тогда я почувствовал себя ничтожеством. Знаете, как показывают в фильмах крутых парней. У них всегда на кровати новая симпатичная девушка. А моя ночная подруга, ушла сразу же после открытия, ещё до того как я проснулся. Даже не оставила записку или номера телефона. Поматросила и бросила…
Я возвращался на поезде, смотрел в окно и думал над своей жизнью. Я, правда, стал Димой, которому плевать на свою прекрасную женщину, плевать на своих фанатов (они остались при нас, даже когда Дима опозорился на весь мир), ему и мне плевать на творчество. После быстрой поездки в такси я оказался дома и смотрел на свои грязные трусы, майки, футболки, рубашки и носки, разбросанные по полу. Когда Лев пьяный был непопулярен, он имел чувство собственного достоинства, чувствовал себя сильным человеком, готовым в любой момент стать главным игроком в музыке. Его единственной слабой частью являлась зависть, которую он хранил в себе целых двадцать лет, опозорившись всего один раз, когда судьба, наконец, дала шанс получить заслуженное.
Я открыл бутылку «для важных гостей» и думал, что делать дальше. Ужасно хотелось закончить жизнь, но что-то остановило. В моих действиях раньше по какой-то причине был смысл, заставлявший самосовершенствоваться. Деньги были всегда, слава тоже, единственного чего не хватало – любви. Я сделал мощный глоток и двинулся в Але. Моё поведение недопустимо. Её квартира оказалась заперта, телефон не отвечал. Пьяный мозг начал рисовать ужасные картины. На всей скорости пришлось ехать в её старый дом, где она могла проводить сколько угодно времени, так как Дима не имел ничего против этого. Я рулил на максимальной скорости, боясь опоздать, а слёзы застилали мне глаза.
