Ксения Ратникова
Хозяин Леса
– Не сердись, Аридан, друг мой, не сердись, – улыбалась она. – Поймай лучше к ужину птицу.
Но когда волк в третий раз собрал одни и те же вещи, Далимия задумалась.
– Мы куда-то собираемся? – спросила она. – Нужно уходить?
Волк завилял хвостом, будто собака. Кажется, она угадала.
– Ну что ж, хозяин леса, – Далимия с почтением поклонилась. – Ты спасал мне жизнь эти годы, я верю тебе. Но куда мы пойдем?
Волк, разумеется, не ответил. Тогда Далимия сама собрала пожитки в узелок и вышла на улицу.
– Веди, – сказала она.
И волк повел. Луна успела пропасть и вырасти вновь, когда они вышли из Фанрона. Блестящее озеро, расположившееся в низине, ослепило привыкшую к сумраку леса Далимию. Рядом с озером раскинулись поля, огороды, пастбища и поселок. Далимия с замиранием сердца смотрела вниз.
– Друг мой… – прошептала она дрожащим голосом и повернулась к волку. – Ты вывел меня к людям…
Волк прищурился и ткнул ее носом в ногу, словно намекая – иди, пока отпускаю. Далимия села на колени, поклонилась до земли, а потом крепко обняла его за шею.
Волк вырвался сам, толкнул носом в плечо, развернулся и убежал в чащу. Далимия проводила взглядом лесного духа и пошла вниз в долину. Сердце ее трепетало от волнения. Как примут чужака? Какие тут обычаи? Что она будет здесь делать?
Люди в ярких одеждах, не таких, какие носили у нее на родине, встретили с удивлением, но, вопреки ожиданиям, приняли хорошо, а одна пожилая женщина позвала в свой дом. Не сразу Далимия изучила новый язык, но сразу полюбила это место всем сердцем. Жители в поселении оказались добрые и приветливые. Они не ходили в кровавые походы, охотились только у себя в местных лесах, ловили рыбу, выращивали злаки, фрукты и овощи. Мальчиков не забирали на обучение, и Далимия впервые увидела безбородых юношей. Браки разрешали им заводить, не требуя никаких испытаний.
По вечерам в особые дни – праздники – люди собирались за селом, жгли костры, пели песни и плясали. Взрослые мужчины и женщины веселились и играли чуть ли не наравне с детьми, и Далимия восхищалась их громкими голосами и заливистым смехом. Пожалуй, в таком месте она была бы не прочь стать чьей-то женой. У Далимии появились подруги, которые с удовольствием помогали освоиться, научили петь местные песни и сплетничать.
Поначалу Далимия каждый вечер приходила к опушке леса, приносила подношение для своего спасителя, но он не являлся, даже его силуэта не было видно сквозь деревья. Время шло, и все реже Далимия приходила к нему, реже вспоминала, увлеченная новой жизнью.
Спустя лето в их скромное жилище вдруг пришли самые уважаемые люди поселения.
– Девица Далимия, выходи, – заявила жена старейшины и протянула руку.
Далимия удивилась, но увидев ободряющую улыбку на лице Лины – хозяйки дома – без раздумий пошла следом. В месте для праздников горел большой костер. Далимию раздели и приказали ходить вокруг него, а после каждого круга рисовали на ее теле узоры еще горячей золой. Ритуал, совершаемый с детьми, сумевшими прожить один год.
– В этот день лето назад ты спустилась к нам из великого леса! – вещал шаман. – А сегодня ты порвешь последние узы с его богами и демонами и позабудешь свое прежнее имя. Нарекаю тебя Кирина! Запомни хорошо свое имя и отзывайся только на него.
По телу побежали мурашки, дыхание перехватило, а к глазам подступили слезы восторга. Не просто праздник года совершили сейчас с ней, а обряд Наречения. Сегодня ее приняли окончательно.
– Далимия! – позвали справа, но она не повернулась.
– Далимия! – раздался голос слева, и тогда она не повернула головы, истово веря в слова, сказанные шаманом с таким жаром в голосе.
– Кирина! – окликнула Лина. И только тут она повернулась.
– Доченька моя, – женщина распростерла руки и на ее глазах блестели слезы.
Кирина бросилась к своей матушке, позабыв все на свете. Она в самом деле ощутила, что вернулась домой. Прошлое будто расплылось, стерлось из памяти, уступив место счастливому настоящему.
Матушка нарядила ее в ярко-алое с желтой вышивкой платье, и как только заплела толстую косу, из домов повыходили люди. Всю ночь не смолкала музыка и веселые голоса, пахло едой, приготовленной на костре, и не было числа людским улыбкам, которыми одаривали Кирину. И больше других улыбался ей молодой парень с маленьким светлым хвостиком на макушке.
На рассвете уставшие все разошлись по домам, а Кирина, преисполненная восторга, сидела на пороге дома и любовалась зарей. Будущее виделось ей прекрасным и безоблачным, она ощущала себя частью деревни, будто родилась и выросла в этом месте. Когда деревня окончательно стихла, она вдруг услышала протяжный тоскливый вой со стороны леса. Будто умирающий волк прощается со своей возлюбленной. И вмиг вспомнилось прошлое: и скитания по лесу, и мудрые глаза белого волка. Вспомнилось и родное имя.
