Эллери Куин
Лицом к лицу
Для большинства убийц это означало бы бесславное поражение. Простой смертный сдался бы, махнул рукой, забрал свои пять тысяч и попытал бы счастья в другом месте. Любой – но только не вы! Не в ваших правилах останавливаться на полпути. Поэтому вы быстро сообразили, как сделать хорошую мину при плохой игре и обойти препятствия на пути к богатству, посмертно возведенные Глори. Всем известно, что убийца не имеет права официально пользоваться имуществом, полученным незаконным путем. И если бы главной наследнице состояния Джи-Джи – Лоретте Спейнер – было предъявлено обвинение в убийстве своей тетки, то ВСЕ НАСЛЕДСТВО АВТОМАТИЧЕСКИ ПЕРЕХОДИЛО БЫ В ПАШИ РУКИ, невзирая на условия брачного договора. Ведь в этом случае, после ухода со сцены Лоретты, вы оставались бы ЕДИНСТВЕННЫМ живым претендентом. У Глори Гилд больше не было ни одного законного наследника.
Таким образом, вы затеяли следующую партию в вашей игре и попытались навести подозрения в убийстве на Лоретту. Вы сообразили, что теперь ей можно приписать чрезвычайно веский мотив преступления: желание завладеть наследством. Заявление Лоретты о ее неведении относительно содержания завещания никакими доказательствами не подкреплялось. Вы выяснили, что ход событий теоретически давал Лоретте очень удобный случай совершить убийство. Оказалось, что имеется только одно личное утверждение Лоретты о том, что она оставила тетку в ночь убийства еще живой и здоровой. Имея в своем распоряжении мотив и подходящие условия для преступления, вам оставалось только добавить третий фактор, чтобы расставить для Лоретты классические юридические силки. Нужна была мелочь – хотя бы одна прямая улика. И вы подстроили так, что орудие убийства было найдено среди вещей Лоретты.
Но кто мог без особого труда подкинуть пистолет? Вы, Армандо, больше не проживали в квартире Глори. А вот Лоретта продолжала обитать там, а главное – и РОБЕРТА ТОЖЕ. Следовательно, никто иной как Роберта сунула оружие в шляпную коробку в шкафу Лоретты. А когда пистолет выпал оттуда, именно она настояла, что Харри Берку и мне – как ни странно, очень кстати оказавшимся в тот момент в квартире, – было немедленно сообщено о находке.
Теперь перейдем к третьему подтверждению моих обвинений, – Эллери прочистил внезапно пересохшее горло и торопливо заговорил, словно спешил сбросить с плеч тяжкий груз. – Неожиданно возникли кое-какие осложнения. Некий оборванец из Бауэри по прозвищу Спотти возник на горизонте и заявил, что располагает доказательствами невиновности Лоретты. Вы, Армандо, к этому моменту уже успешно организовали убийство своей жены, подстроили обвинение Лоретты, в общем, были почти у цели. Деньги Глори уже маячили перед вашими глазами. Естественно, что в такой ситуации вам было просто позарез необходимо избавиться от неожиданного свидетеля прежде, чем тот сможет выступить публично и разрушить так долго лелеемый план.
Поэтому вы, Армандо, действовали не задумываясь. Вы без колебаний избавились от Спотти. Он был убит в ночлежке в Бауэри, для чего вам понадобилось всего лишь переодеться в платье бродяги, назвать дежурному вымышленное имя, подняться в спальню, всадить нож в лежащего на койке Спотти и благополучно покинуть ночлежку под самым носом у Харри Берка. Или воспользоваться черным ходом.
Но тут возникает закономерный вопрос: каким же это образом удалось вам, Армандо, так быстро узнать о существовании нежеланного свидетеля? Откуда вам сразу же стало известно о его опасных для вашего плана намерениях? И, наконец, каким непостижимым образом вам удалось тут же обнаружить его в огромном городе? Когда бродяга явился в кабинет к Юри Френкелю продавать свою «информацию», вас там не было… А вот РОБЕРТА БЫЛА! Более того, как только Харри Берк решил выследить таинственного оборванца, она немедленно вызвалась составить ему компанию. Отсюда становится ясным, что пока Роберта отлучалась за кофе, оставив Берка на посту у входа в ночлежку, она успела связаться с вами по телефону. Это единственно возможный источник вашей информации, Армандо, давшей вам шанс быстро узнать о появлении лишнего свидетеля и оперативно избавиться от него.
Вот и вся печальная история, – утомленно подвел итог Эллери. – Надо отдать должное – задумано было просто великолепно.., если подобными вещами позволительно восхищаться честному человеку. Блестяще разработанный замысел, блестяще выполненный, блестяще сымпровизированный по ходу дела, когда понадобилось изменить первоначальный план. За последние годы я не встречал равного шедевра человеческой подлости.
Роберта, именно вы проникли в квартиру Глори Гилд вечером тридцатого декабря при помощи полученной от Армандо копии ключа. Именно вы постарались незаметно занять такую позицию, чтоб быть в курсе расследования и служить надежным источником информации для Армандо. Кстати, я уверен, что в ваши первоначальные планы входило вскружить голову именно мне, как человеку, близкому к ведущему расследование офицеру полиции. Но, поспешно заявившись ко мне среди ночи, вы увидели, что на вас сразу же клюнул славный Харри Берк, поэтому вы решили переключиться на него, что было и надежнее, и безопаснее. А доступ к розыскным сведениям он имел такой же, как и я. Именно вы, Роберта, постарались навести нас на ложный след – на поиски какой-то другой несуществующей женщины, якобы помогавшей Армандо. На самом деле этой женщиной были вы сами. Загадочная Фиолетовая Вуаль – это тоже вы. После убийства надобность в ней отпала и – само собой разумеется – никто ее больше не видел. В данном случае вы, Роберта, являлись одновременно и истинным убийцей, и отвлекающим маневром. В арсенале преступных уловок случай редчайший!
В усталом голосе Эллери все явственнее слышался какой-то неумолимый тон, что-то вроде «ваша-карта-бита». И он пугал больше, чем нацеленное прямо в лоб дуло пистолета. Роберта застыла на месте, не в силах пошевелиться. Что касается Армандо, то его злобные черные глазки буквально просверливали ее насквозь, пытаясь остановить, запугать, предостеречь. Но она, казалось, не видела его.., как, впрочем, и остальных.
– У меня, видимо, все, – сказал Эллери. – Если я забыл или перепутал какие-то детали – вы, Роберта, можете дополнить или исправить мой рассказ. ("Нет!!!" – завопили черные глаза Армандо,) Я полагаю, что разлад в отношениях с вашим любовником наступил после оправдания Лоретты. С этого момента ваши интересы разошлись. Денежки Глори, ради которых вы так старались, оказались вне вашей досягаемости.
А вот шансы Армандо, напротив, ничуть не уменьшились. Он обладает каким-то особым инстинктом, заставившим его своевременно направить свои чары на Лоретту, как он проделывал прежде со множеством женщин до нее, в том числе и с ее теткой. А вам, Роберта, стало ясно, что он намерен жениться на Лоретте и таким образом все-таки прибрать к рукам ускользнувшие было денежки. И в день, когда бы это произошло, вы, Роберта, полностью вышли бы из игры. Армандо перестал в вас нуждаться. Ваше взаимное алиби не имело теперь большого значения. И иногда, как часто случается с женщинами, вы переиграли. Вы начали усиленно предостерегать Лоретту против Армандо, пытаясь хотя бы таким образом сорвать его новые планы.., и я полагаю, пытаясь тем самым отвоевать в этой грязной истории для себя последнее – самого Армандо. Ведь вы в первую очередь были просто-напросто без памяти влюблены в него, позволив ему даже склонить себя на преступление. И вот теперь он ускользнул от вас.., к Лоретте!
– А как же я? – вскричал Харри Берк со странным клекотом в горле, словно встревоженная горная птица.
– Вы, Харри? – медленно переспросил Эллери. Чувствовалось, что ему, ох, как не хочется говорить – Неужели вы все еще находитесь в плену сладкого заблуждения, что Роберта была влюблена в вас? Вы послужили лишь пешкой в игре, слишком мелкой фигурой, чтобы считаться с вашими чувствами.
– Но для чего тогда было выходить за меня замуж?! – Шотландец круто обернулся и впервые за все время обратился прямо к Роберте, – Зачем ты выходишь за меня замуж?
Роберта с трудом разлепила губы:
– Харри…
– За каким дьяволом я понадобился тебе в мужья?!
– Харри, я на самом деле влюбилась в тебя. Я люблю тебя, правда!
– Это с руками-то, запачканными кровью?!
Губы ее затряслись, и когда она смогла вымолвить слово, голос был так тих, что все присутствующие с трудом разобрали невнятное:
– Да… – Затем она собралась с силами и продолжала уже громче, – Да, Эллери сказал правду – всю правду и об убийстве, и обо всем… Я действительно стреляла в нее. (Нет! Нет!! Нет!!! – визжали глаза Армандо…) Но в одном он ошибся: о нас с тобой, Харри. Я так хотела забыть все, словно страшный сон. Я всерьез собиралась начать новую жизнь…
– Дура! – заорал Карлос Армандо. – Круглая, набитая дура! Вот ты и вляпалась в куиновскую западню! Да он же просто хотел заставить тебя признаться, а ты и уши развесила! Даже такая дура, как ты, могла бы сообразить, что надо держать язык за зубами, тогда нам ничего не будет! Неужели тебе не ясно, что они ничего не могли поделать? Ведь за всей этой куиновской болтовней не стояло ни одной мало-мальской улики против нас! Никаких оснований для привлечения к суду! Дура. ДУРА!
Инспектор Куин спросил:
– Мисс Вест, вы готовы повторить ваше признание под присягой?
Роберта посмотрела на Харри Берка. Выражение его лица заставило ее отвернуться.
– Да, – сказала она инспектору, – Да.
Глава 45
Объявлялись взлеты и посадки. Обычный хаос аэропорта клубился вокруг них – не видящих и не слышащих его. Они представляли собой крохотный островок мертвого штиля в центре людского тайфуна. Они ждали, когда объявят рейс Берка.
Глаза шотландца потеряли свою прозрачность и приобрели кровавый оттенок. Со стороны казалось, что он не спал и не переодевался, по крайней мере, с неделю. Плотно сжатые губы непрерывно дрожали. Он не просил Эллери провожать его. На самом деле Берк просто сказал, что он желал бы никогда больше не видеть Эллери. Но тот, ничуть не обескураженный, отправился с ним в аэропорт.
– Я понимаю вас, Харри, – в который уже раз повторял Эллери. – Да, я воспользовался вами, вашими чувствами, но я иначе не мог. Я долго боролся с собой. Когда Лоретта спела песенку Джимми Уокера и у меня в мозгу ясно вспыхнула вся картина с этими майско-декабрьскими фокусами, в душе моей разгорелась самая тяжелая за всю мою жизнь внутренняя борьба. Я просто не знал, что делать, где выход из создавшегося положения. А когда вы с Робертой еще вдобавок с утра заявились прямо ко мне и сообщили о поспешном бракосочетании, я подумал, что не выдержу и сойду с ума. Ведь ваша свадьба давала мне редчайшую возможность заставить ее признаться. А тут еще мой отец решил собрать всех вместе. Он за долгие годы успел изучить меня вдоль и поперек и почувствовал, что в голове у меня уже готов ответ. Не зная в точности, каков он, отец все-таки знал, как подтолкнуть меня к развязке.
И тогда я сдался, Харри. Я вынужден был это сделать. Вне всяких сомнений – в этом был мой долг. И выбора у меня не оставалось. Армандо был прав: все мои доводы против Роберты – всего лишь доводы, недостаточные для суда. Мне оставалось только добиться прямого признания. Но это еще не все. Я чувствовал, что обязан помешать вашему браку с ней. Ведь не мог же я допустить, чтобы вашей женой стала убийца! Но я знал, что только ее личное признание в вашем присутствии способно убедить вас в ее виновности. Ну и, конечно, я не хотел, чтобы преступление осталось безнаказанным…
– Объявляется посадка на рейс девятнадцать Британской авиакомпании, выход номер десять, – раздалось в зале.
Берк схватил свой чемодан и почти побежал к десятому выходу. Эллери едва поспевал за ним.
– Харри.
Тогда шотландец обернулся, сказал исполненным ненависти голосом:
– Катитесь ко всем чертям! – и рванулся в забитый людьми проход, отшвырнув плечом пожилую служительницу, так что она чуть не упала.
Эллери успел подхватить ее.
– Он не совсем здоров, – пояснил он испуганной леди. Он остался у десятого выхода, пока тот не опустел. Пока самолет Британской авиакомпании не вырулил на взлетную полосу. Пока не оторвался от земли и не исчез в воздухе.
Конечно, Берк был несправедлив в своем гневе. Но какой справедливости можно требовать от человека, когда от его жизни и счастья только что не осталось камня на камне?
Наверное, ровно такой же, как и от того, кто вынужден был только что не оставить камня на камне от жизни и счастья другого.., ради конечного торжества этой самой справедливости.
Эллери все продолжал и продолжал стоять, совершенно потерянный.
Он все еще стоял – тихий островок посреди бушующего океана людей – когда чья-то рука легонько коснулась его.
Он обернулся и увидел – ну конечно же, он увидел именно того, кого из всего человечества только и ожидал увидеть – старого инспектора Куина.
– Эл, – сказал его отец, мягко подталкивая сына под локоть, – пойдем, я возьму тебе чашку кофе.
