Лев Цитоловский
Мир с членистоногими
Идол изнутри
(Эссе)
1. Как ты возник из тлена
Мы уже много знаем об окружающем мире и, в общих чертах, понимаем, как что устроено. Конечно, некоторые проблемы пока не решены: поведение черных дыр, загадки квантовой запутанности, прозрачность темной материи. Не понятно, как возникла жизнь из праха. Однако мы надеемся со временем разобраться во всем том, что пока не понимаем, потому что верим в силу нашего разума. А проблема самого разума стоит особняком. Нет на свете ничего более сложного, чем сознание. Здесь нам предстоит постигнуть себя и не вполне очевидно, что это возможно. Скажем, мясорубка устроена вполне примитивно, но она этого не знает.
Даже научного определения сознания, можно признаться, пока нет. Точнее, их множество, что, между прочим, одно и то же. Вместо определения часто дают синонимы. Сознание понимают, как нечто волевое, высшее, духовное, идеальное, нематериальное, непознаваемое, нередуцируемое, осмысленное, переживаемое, психическое, самоопределяющее, созерцаемое, субъективное, чувственное. И этот ряд легко продолжить
Всё это верно, но неконкретно. Отцы-основатели квантовой механики понимали сознание, как особый атрибут материи, вроде протяженности, заряда, массы и времени. Это бы означало, что сознание присуще любому материальному объекту, и мы имели бы немного мыслящие электроны и более разумные булыжники. К такому допущению приходят только от отчаяния перед сложностью проблемы. Прежде всего, необходимо понимать, о чем идет речь, и в чем особенности феномена.
Вполне естественно считать, что сознание – порождение жизни. Так мы сразу отсекаем от рассмотрения мыслящие камни. Животные, несомненно, обладают некоторым уровнем сознания. В последние годы появились данные, что каким-то, скорее всего примитивным, сознанием обладают и растения, они даже обмениваются сигналами. Этого долго не замечали, потому что ментальные процессы растений крайне медленные.
Мы не можем стать на место куста калины, муравья или мыши. Строго говоря, каждый из нас точно знает о существовании только собственного сознания. Даже о психике собеседника судят по его поведению и по аналогии с самим собой. Наличие какого-то сознания у одиночной клетки выявить тем более трудно, хотя его существование вполне вероятно на уровне «мне хорошо» или «мне плохо». Во всяком случае, клетки могут менять свое поведение, в зависимости от обстоятельств и вступают в коалиции, чтобы облегчить условия существования. Но хотелось бы, конечно, понять, каким это непостижимым образом чудо жизни возникло из ничего.
Один из важнейших законов физики утверждает, что в мире возрастает беспорядок, а для того, чтобы воссоздать порядок в хаосе необходимо затратить работу. Например, разбить вазу ничего не стоит, а реставрировать её сможет не каждый. Когда в древние времена, каким-то удивительным путем, возникло нечто, похожее на живую клетку, она тут же и погибла бы, если бы не имела возможности защитить себя от среды и деградации. Трагедия может случиться не только из-за внешней угрозы, но также из-за какого-то внутреннего сбоя, а при напряженной работе, сбои происходят постоянно. Поэтому обязательным атрибутом жизни является способность к самовосстановлению, гомеостаз, располагая которым живое ведет себя целесообразно. Пришедшее в мир существо должно было получить возможность оценивать степень своей целостности и восстанавливать свое самочувствие.
Особняком стоят бактерии, несоразмерно более простые, чем клетки, из которых построены растения, животные и мы сами. Жизнь их коротка, часы или дни, им не обязательно уметь воссоздавать норму. Есть более простой выход, разделиться надвое и каждая из половинок будет идентична изначальной. Скорее всего, бактериям также ни к чему совершенствовать свое поведение, и у них полностью отсутствует индивидуальность. В популяции их взаимоотношения ограничивается конкуренцией за субстрат, хищничеством или симбиозом.
Далее произошло кардинальное усложнение, неорганические молекулы удачно встретились и образовали живую клетку, так что появилась возможность судить о своем состоянии, воспринимать среду, обучаться, ставить цель, действовать, оценивать результат и даже вступать в отношения друг с другом. Не слишком убедительный сценарий?
Конечно, геном способен совершенствоваться путем отбора в эволюции тех случайных поломок, которые оказались удачными. Но срок существования предшественников живого не может быть долог, когда они ещё не способны себя защитить. А должны успеть удачно поломаться сразу во многих местах.
Между тем, наследственность зависит от воздействия среды и тогда фактор удачных случайностей не единственный путь эволюции генома. Как обнаружил Л.Б. Меклер, пространственная структура белка, с одной стороны, специфична своему рабочему субстрату, как ключ к замку, а, с другой стороны, подходит к своей ДНК тоже, как ключ к замку. Во всяком случае, иногда это так и есть. Получается, что геном – это коллекция копий тех субстратов, с которыми приходится иметь дело. Так мог сформироваться и первичный геном бактерий. Следует предупредить читателя, что нарисованная схема отнюдь не полна и нуждается в доработке. Она лишь демонстрирует, что нет повода предполагать участие акта творения в появлении жизни. Поэтому отнюдь не исключено, что способность к размножению возникла самопроизвольно. Но это отнюдь не единственное полезное умение, мы способны на большее.
2. Что делает тебя собой
Однажды возникнув, живое не может существовать, не имея какого-то, хотя бы самого примитивного, сознания. Одни обстоятельства оно воспринимает, как комфортные, а другие – как тревожные. Испытывает трепет радости жизни, но иногда ощущает угрозу гибели. Поэтому оно стремится избежать опасности и для постороннего наблюдателя это выглядит разумным действием. Любой, оценивающий свое состояние, осознает себя, как нечто особенное, отличающееся от всего остального и стремится уцелеть.
Здесь мы совершили логический скачок. От материальных процессов резко перешли к идеальному, идолу, живущему внутри нас. В каждой из клеток многоклеточного организма содержится ее стремление выжить, а их общее намерение спастись сливается в цель всего организма. Внутри, как бы, пребывает некий идол, единственная задача которого – уцелеть. Из гомеостаза рождается цель.
Возможностью непосредственно регистрировать субъективные явления мы не располагаем (кроме, подчеркнем, своих собственных). Тем не менее, влиять на них вполне реально, но о результатах мы судим по косвенным признакам. Как образуются чувства и где их субстрат, мы даже не пытаемся объяснить. Мы просто постулируем: если возникло живое, то возникло и ощущение.
Простейшее живое, клетка, обязана ощущать радость жизни или страх её потерять, иначе ей не выжить. Для живого существа нет ничего ужаснее, чем перспектива близкой смерти. Это выделяет её из неживой природы. И этого предположения достаточно, чтобы объяснить все тонкости сознания. Примитивное существо, конечно, не понимает, что такое смерть, но испытывает неприятное переживание при ухудшении своего состояния, а это усиливает беспокойство.
Существует множество вариантов повреждения сложной системы. Заранее запрограммировать все пути восстановления нереально. Но при обнаружении дефекта можно пробовать варианты и тогда появляется шанс избежать опасности. Вот почему способность оценивать свое положение на шкале «жизнь-смерть» обязательна для выживания. Невозможно оставаться живым без умения исцелять себя после поломки.
Легко показать, что следуя правилу «если тебе плохо делай хоть что-нибудь и чем тебе хуже, тем интенсивней действуй», ты удалишься от смерти, и не обязательно прилагать усилия в правильном направлении. Двигайся случайно, куда-нибудь. Если не туда, следующая попытка будет более мощной, а если угроза ушла – успокойся. Это свойство необходимо для жизни, но его не достаточно.
В частности, и неживой объект, способный увеличивать свою случайную активность, при отклонении некоего параметра от нормы, будет выглядеть, как немного мыслящий. Например, броуновские частицы смещаются в случайном направлении тем сильнее, чем выше температура в их окрестности. И если в среде создать полюс холода, то именно туда приведет частицу ее случайное блуждание и это даже используют, когда хотят очистить раствор от загрязнений. Поэтому способность к саморегуляции не свидетельствует о наличии осознанной цели, необходимо, чтобы цель была желанна. Природа наделила клетки способностью запоминать, какие факторы обычно ведут к беде. Поэтому сознание – это процесс оценки степени своей безопасности в данный момент, важных для настоящего времени прошлых событий и будущего, на которое ты надеешься или которого опасаешься.
3. Тебя собрали по крохам
Цель – это благоприятный вариант будущего, который когда-то уже имел место в твоём прошлом, или даже в прошлом твоих предков. Клетки и, в первую очередь, нейроны обладают полноценным химическим аппаратом памяти и перестраивают активность при обучении.
Нейроны одного организма получают разную информацию от тела и среды, и память их не вполне совпадает. Поэтому их вклад в состояние идола организма различается. Есть нейроны, связанные лишь с исходным стремлением выжить, они активируются всякий раз при угрозе, вне зависимости от обстоятельств, почти не участвуют в обучении, обеспечивая общую охрану безопасности тела, самооценку. Другие нейроны подключаются в экстренных случаях, после сопоставления актуальных данных с аппаратом памяти. Мозг – скорее коллектив нейронов, чем конструкция.
Внутренний мир конкретного нейрона не может быть чрезмерно богат. Скорее всего, его ощущения одномерны, ему хорошо или плохо. Плохо может быть по разным причинам, поэтому, когда одним нейронам неважно, другим комфортно, а большинству может быть просто безразлично. Вклад одних нейронов ты ощущаешь, как голод, других как страх, третьих как жажду. А каких-то – как твои впечатления от незнакомого бородача, с которым ты невзначай разговорился на прошлой неделе. Нейроны пробуждают воспоминания, которые когда-то были порождены в сходных ситуациях. Кроме того, опыт напоминает, какие тревоги они пережили потом, как следствие этого опыта.
И все эти элементарные ощущения отдельных нейронов складываются в некоего идола, который хранит все твои разрозненные переживания, простые и сложные, в неактивной форме, до тех пор, пока некоторые из них не понадобятся для формирования поведения в текущий момент. Тогда они переходят в активную форму, и ты ощущаешь себя деятельной личностью. Иногда он влияет на твоё поведение даже, если ты это не осознаешь. Естественно, в следующий момент идол подкорректирует компоненты духовных испытаний. Идол это весь ты, а не ты сейчас. Так это можно описать на идеальном уровне, но важно понять, что происходит в рамках материального мира.
Клетки мозга как-то объединяют свои усилия в борьбе за выживание. Нейроны взаимодействуют, обмениваясь нервными импульсами, которые бегут по аксону весьма быстро, это занимает доли секунды. Но не настолько быстро, как мысль. Нервный импульс влияет на тот объект, куда он прибыл. Образуется иерархия нейронной активности, каждая ступенька в ней требует времени и набегает секунда, или даже больше. Ясно, что этот сценарий не подходит для обогащения ощущений в данный момент и слияния их в твоем сознании.
Проблему, вероятно, могут решить прямые электрические связи между клетками, их называют щелевыми контактами. Образованы они особыми белками в местах соприкосновения клеток. Полости в каждом из белков, расположенных друг против друга, образуют трубку, которая связывают протоплазмы соседних клеток. Нейроны способны регулировать её проводимость с каждой из сторон, в зависимости от текущей ситуации и накопленного опыта. Помимо электрического тока через контакты проходят ионы и небольшие молекулы. Так возникает объединенное внутриклеточное пространство клеток, адекватных для данного момента, временный организм внутри нас. Он живет, пока мы испытываем данное переживание и динамически перестраивается вместе с нашими ощущениями.
Надо отметить, что такими связями наиболее богаты астроциты. Так что не исключено, что нейроны лишь обслуживают астроциты, а те уже и являются вместилищем сознания. Нейроны, релевантные событию, на своем месте и в свое время через щелевые контакты вовлекают астроциты, распространяя информацию почти мгновенно. Астроциты связывают воедино свою внутреннюю среду, свой опыт, свои возможности во временную коалицию и так сливают свои простые ощущения воедино. Впрочем, это пока лишь гипотеза. Во всём, что касается сознания, гипотез больше, чем реальных выводов.
4. Ты и твой мир
Организм, используя свойства своих клеток, их опыт и текущие обстоятельства, создает в некоем идеальном мире субъекта, идола, который проявляет во времени ту или иную свою ипостась. Но идол не повисает в пустоте. Совокупность факторов, оказывающих на тебя влияние, образуют среду, в которой ты существуешь, и образ этой среды постепенно запечатлевается в памяти, как целое. Элементы Я и элементы фона сосуществуют в твоем внутреннем мире. Но как различить, какой из элементов принадлежит тебе, а какой – окружающей обстановке, если и то, и другое виртуально, лишь плод воображения? В частности, как быть с твоим телом? Личность идеальна, а тело материально. Ты, скажем, ощущаешь, что рука – твоя. Но ведь Я не уменьшится, если ты потеряешь руку, ампутированная конечность может ныть или зудеть.
Критерий прост. Твое это то, чем ты всецело распоряжаешься, что полностью от тебя зависит. Ты командуешь своей рукой, как хочешь. Поэтому рука – часть тебя. На элементы внешнего мира тоже можно влиять до некоторой степени, но иногда и безраздельно. Твоя собственность, и реальная. и виртуальная, тоже часть тебя, и это изобрел не человек: крошечный зверек защищает окрестности своего гнезда, как самого себя. Даже и те, кто подвластен тебе, если у тебя они есть в наличии, сотрудники, слуги, рабы – часть тебя. В старину благородная дама могла принимать ванну в присутствии лакея, не воспринимая его, как отдельную личность. А вот существующий в твоей памяти фонарный столб или малознакомый бородач – не ты.
В распоряжении идола находятся представления о себе самом и окружающей среде. Это события, когда-то произошедших с тобой, твоя личная история, твои убеждения и даже элементы опыта прошлых поколений. Следы этих событий оседают в памяти, так что внутри живешь ты сам и всё остальное – твой мир. Кроме того, это и бесчисленные факты, о которых ты узнал тем или иным путем, хотя некоторые из них никогда не происходили на самом деле и живут лишь в твоем воображении.
Проявляет себя идол лишь в адекватных ситуациях. Сознание – это состояние идола, ограниченное штрихами данного момента. По ходу обслуживания идола сознание занято выживанием, самоутверждением и восторгом от себя самого. Тебе необходимо удовлетворить обширные аппетиты идола для поддержания жизни, расширить ареал влияния, чтобы сделать полезное для себя реально возможным, вырасти, усилиться и не нажить врагов. Всё это заметно и посторонним, но самолюбование в меньшей степени, чаще оно прячется в подсознании, хотя это наиболее сильное переживание идола. Его обеспечивает относительно постоянная популяция нейронов, слабо связанная с текущей деятельностью, но совершенно необходимая в нашем жестоком мире. Игнорирование её интересов приведет к утрате воли к жизни и серьезной поломке в организме.
Помимо важной для жизни информации, в памяти хранится много несущественного. Потом, когда земной путь окончен, оказывается, что несущественным было почти всё, и оно не пригодилось при встрече с реальностью. Несущественное, но твое. Как ты сидел на плечах у дяди Мони, возвышаясь над толпой и держась руками за его надежную голову. Как дрались пьяные матросы у причала. Как на твою улицу однажды опустился густой туман и даже пальцы вытянутой руки были почти не видны. Как на соседней толкучке ты с Валериком, сбежав от родителей, рассматривали бесчисленные сокровища, разложенные на газетах, и одно запомнилось особенно: сверкающий медью окуляр от перископа подводной лодки. Интересно, где он сейчас?
5. Ты и иные
Ты воспринимаешь себя в центре своего мироздания, ты и всё остальное. Ты, как бы, равноценен всему существующему, это целиком субъективное ощущение собственного величия, хотя оно обычно спрятано в глубинах идола. В этом чувстве ничего позорного или презренного нет. Жизнь это радость, а её утрата – беда. Ты воспринимаешь это через себя, иначе это сделать и невозможно. Вместе с непомерно высокой ценностью своей собственной персоны, отнюдь не атрофирована способность ощущать значение своих близких, каждый из которых немного ты сам. И это случается не только у нас, царей природы, но и у животных, которые иногда рискуют собой.
Почему каждый из нас так дорожит своей жизнью, что мы особенно ценим? Индивидуальный опыт, который мы собрали ценой нелегких усилий, наши достижения, добрые дела, на которые мы иногда решались? Нет, значимость себя самого превышает все остальные ценности. Любой человек, не слишком примечательный с точки зрения посторонних, ощущает себя венцом творенья, жизнь которого бесценна. Без него и мир внутри него погрузится во мрак.
И наши претензии не уникальны. На каждого из нас приходится по четверть миллиарда насекомых, которые вполне индивидуальны. Правда, их сознание обслуживает всего по миллиону нейронов, но в целом нервных клеток у них в тысячи раз больше, чем у нас. Их мир содержит больше информации, чем наш. Но, конечно, по сложности индивидуального сознания мы далеко впереди.
Куда же денется твой богатый внутренний мир потом? Поневоле ощущаешь что-то неестественное в том, что столь совершенная персона, уникальная, наполненная информацией, грандиозными планами после смерти исчезает бесследно. Только что была – и уже нет. Исчезновение сознания после смерти кажется логически неприемлемым, хотя разрушить всегда легче, чем создать.
Когда ты уйдешь из этого мира, тот мирок, в котором ты жил, на некоторое время останется, твой след, слабый или резкий, сохранится. Ты часть своего мира, он живет в тебе, а ты – в памяти его жителей, в памяти своей кошки и собаки своего приятеля. Ты иногда оживаешь в их воспоминаниях.
Но постепенно все твои знакомые исчезнут, возникнут новые сообщества, а потом уйдут и они. Изменится даже ландшафт. А вот Луна всё также будет оставлять на поверхности моря мерцающую дорожку. Луна и море не умирают. Правда, они и не живут.
Остаются лишь дела, которые ты успел совершить, сохраняются идеи и свершения. Ну и злодейства. Скажем, чувства большого поэта живут, пока жив язык, на котором он писал. Миллионы людей ощущают те переживания и блаженный покой, которые испытывал когда-то Иоганн Себастьян Бах. И всё равно, это не он сам среди нас. Даже если чьи-то свершения были грандиозны, помнят не его, помнят миф, легенду, сочиненную почитателями.
Ты, бесценный, исчезаешь. Поневоле те, кто слаб, придумывали себе утешение в виде бессмертной души и потустороннего мира. Но ещё 2000 лет назад император Траян и Плиний Младший в своей переписке иронизировали по поводу надежд плебса на загробный мир. Можно, однако, и позавидовать слабым. Дело не в страхе перед собственной гибелью, она лишь в будущем, не сию минуту. Но когда трагически погибает отец или дочь, надежда, что они где-то продолжают существовать, утешает.
Между тем, существует способ почти неограниченного продления разумной жизни. Соединение в коллектив, стаю или колонию способствует выживанию. Например, поведение огромной стаи птиц не выглядит случайным движением отдельных особей. Край стаи может взмахнуть вверх или опуститься вниз. Потом птицы все вместе изменяют направление полета. И вдруг, в какой-то момент, их координация нарушается, они движутся хаотически, а потом снова устанавливают связь. Естественно, птицы видят соседей, но согласованность их полетов на один-два порядка более точная, чем позволяет время их реакции на поведение соседей. Вероятно, они, будучи в чём-то похожи, просто сходно реагируют на какие-то внешние сигналы, порыв ветра, громкие звуки или затемнение. Телепатия здесь ни при чем.
Но что, если в будущем разные человеческие личности вступят в коалицию и сольются в единое сознание, как это, в примитивных случаях, иногда бывает в толпе, охваченной общим порывом? Кто знает, вдруг мы когда-нибудь научимся сливать вместе утонченные и, вместе с тем, разнородные человеческие стремления: наука и техника движутся вперёд. Пока мы знаем лишь один надежный пример, когда клетки мозга объединяют усилия в субъективный мир хозяина. В применении к людям, это привело бы к возникновению неугасаемого сверхразума, физические законы этому не противоречат. А если случится, никто об этом не узнает, так же, как одиночные нейроны не догадываются о существовании божественной души властелина.
