Любовь Белякова
Сердце ангела
Мурка прижалась мордой к ногам новой хозяйки.
– Нормально перенесет! Она не девочка, а женщина с закалкой бойца! Сын просто не теряет время зря!
– Все вам нормально! На, режь яблоки, скоро мама Саши приедет! – сказала Ангелина, положив красные садовые яблоки перед мужем.
В этот вечер в квартире на пятом этаже долго не гас свет. Приходили из похоронки, и трое родителей решали, как все сделать. Это было так странно, хоронить тех, кто еще жив. Родителям было волнительно в этом участвовать. Волнение и вздохи придавали реалистичность всему происходящему. Те, кто следил за ними потом, не видел ничего подозрительного в окружающей обстановке. Через некоторое время дело было закрыто!
Эпилог.
– Пап, почему она так сидит? – спросил Макс.
Глеб внимательно смотрел на Бяшку, которая после перелета пребывала в прострации. Сидя по-собачьи, она нарушала козьи законы природы, которые гласили, что коза должна либо лежать, либо стоять.
Глеб вздохнул. Не любил он, когда его подопечных мучили.
– Кто-то связал ее задние ноги. Помоги мне. Дай ей сена, а я развяжу ее пока.
Дверь амбара протяжно скрипнула, в шелку попал теплый луч света. Он осветил амбар, солому, проявил пылинки, скачущие в воздухе.
– Мальчики, обед готов!
– Мам, мы сейчас, только вот подарок для тети Оли высвободим и придем! – сказал мальчик, неся сено козе.
Глеб широко улыбнулся. Сидя на пыльном полу в синей робе без футболки, он выглядел просто сногсшибательно.
– Ты решил подарить Оле на рождение ребенка козу?
– Малышке уже месяц. Они собирают небольшое торжество в честь крещения. Думаю, что ей очень понравится этот подарок. В конце концов, это одна из умнейших коз – она сама умеет открывать двери. С ней не будет проблем.
Вики мягко улыбнулась, покачала головой, тихо прошептав.
– Хорошо! Будь по-твоему, дорогой мой!
Она вышла, оставила дверь открытой, села на ступеньки амбара.
– Пап, ты здорово ладишь с животными. Научишь меня понимать их?
– Конечно. У всего живого есть душа. Она где-то там внутри нас, неосязаемая, невидимая. Ты должен беречь ее и видеть в других душу. В этом все дело.
– У вредного старого Антонио ее, наверное, не осталось. Он такой злой, что на днях обманул моего друга, купившего в его лавке хлеб. А вместо извинений и сдачи, этот злыдень выдал Пабло затрещину. Тетя Роза говорит, что он многих обижал в жизни, а еще в тюрьме сидел.
– Бедный несчастный Антонио! – сочувственно произнес Глеб.
– Он бедный? Почему ты его жалеешь? Ведь он всем вокруг причиняет страдания!
– Может быть это и так. Но когда-то он был таким же маленьким как ты, и в его сердце и разуме не было зла. Каждому дана своя сила, жизненная стойкость перед невзгодами, не стоит одного человека сравнивать с другим. Антонио не смог защитить себя от зла, что встречалось ему на жизненном пути. И теперь он отдает окружающим то, что есть в нем. Рано или поздно, он избавится от этого груза.
– Как же мне жить, чтобы не стать таким?
– Не борись с тьмой, сын мой, стремись к свету! Только так!
