Людмила Буторина
А в школе разве интересно?
– Александр Юрьевич, не слишком ли вы увлекаетесь, когда даёте детям такую информацию.
– Какую же? Ничего такого, чего не было бы в архивных документах, я не даю.
– Вот, вот, а надо не по документам, а по учебникам. А вы рассказываете про наши неудачи. А школьников нужно научить любить свою родину. И чтобы они гордились ею.
– Но они должны знать и о провалах, чтобы понимать наши ошибки и уметь их исправлять. Когда мы разбираем ошибки…
– Вот, вот, не нужно никаких разборов.
– Но ведь это вызывает у детей неподдельный интерес к истории, учит их думать. Мы же хотим воспитать их культурными знающими людьми, которые умеют думать самостоятельно, а не воспринимать только чужие мысли.
– Есть и другие предметы, где их учат думать, а история должна воспитывать патриотизм, любовь к родине.
– Но ведь у них и возникает настоящая любовь к родине. Они очень переживают за ошибки и думают, что можно было бы сделать, чтобы избежать их.
– Ну ладно, посмотрим, – вяло сказал директор и закончил разговор.
– Вот так-то нас обучают, – сказала я, когда пересказала разговор с директором после кружка, и мы гурьбой возвращались домой, – Обманывают, говорят нам неправду, приукрашивают.
– Да мы и без придуманных побед любим нашу родину. Наш посёлок, улицу, лес… -
– И родителей, друзей.
– Даже школу с её дураком -директором.
– Не надо нам прикрывать недостатки и делать вид, что у нас их нет, и нам нечего исправлять.
– Или впихивать насильно любовь: любите меня, я хорошая, я всегда побеждаю, мы лучше всех.
– Хотя мы видим, что совсем и не лучше, и уже не верим истории, не хотим даже читать её…
– Чего читать враньё…
– И мало того, что мы не всегда защищались, а просто брали и захватывали другую страну.
– Да что вы говорите, – возмутилась Таня, – Это же наша родина. Да, трудно, да, бедно, но это же всё наше, родное, и это надо любить. Лучше нас, таких терпеливых, всё вынесших, никого нет.
– И мы любим её, – поддержала Катя, – И нам повезло, что мы живём здесь, а не где-то в Америке. Пусть там намного лучше, но “не нужно нам солнце чужое, чужая страна не нужна”.
– И мы с детства не любим другие страны, – буркнула я, – И не хотим у них брать всё хорошее, что у них есть.
– Потому что мы патриоты, – отозвалась Катя.
– Да, мы патриоты, – повторила Таня.
– Это значит, люби всё: и грязь, и неудобства, и администрацию, которая должна следить за порядком, и главное – никакой критики, принимай всё, что говорят и говорили нам ленины-сталины.
– Надо исправлять недостатки, а не скрывать. Если мы будем знать их, то будем искать, как их устранить, – сказал Коля.
– Если и есть небольшие недостатки, – возразила Таня, – то мы потерпим мы терпеливые
– А может лучше не терпеть? Почему в других странах чуть что, никто не терпит, а сразу пишут в газетах, проводят митинги и демонстрации, – не согласилась Саня.
– Действительно, почему это плохо бороться за свои права?
– У нас это не выработано, нет такой традиции, а надо воспринимать это у других стран.
– Не надо воспринимать, это чужое, у нас есть своё, – отрезала Катя.
На этом спор прекратился. Их не убедить. Как и директора.
Когда я вышла из школы, у ворот встретила Артёма. Мы пошли вместе. И вместо того, чтобы радоваться, что я иду со своей давней мечтой, я чувствовала себя напряжённой. Артём сказал:
– Завтра будем отмечать мой день рождения, приходи.
–Ладно, приду, – сказала, скрывая восторг.
Артём пригласил меня на день рождения. Это неожиданно. Радость смешивалась со смущением. Как это будет? Он из другого класса, там будут его одноклассники. Что я там одна буду делать? Надо что-то ему подарить? Что? Я долго думала и решила: поеду в город на утреннем поезде и как раз к вечеру вернусь.
В городе я долго бродила в поисках подходящего магазина, долго выбирала подарок. Решила подарить книгу. Долго выбирала, какую, наконец, увидела книгу моего любимого писателя и купила её. До вечернего поезда ещё оставалось время, и я пошла в кино. И по моей разгильдяйской привычке опаздывать, я и в этот раз опоздала на вечерний единственный поезд. Когда я подошла к станции, он только отошёл. У меня мелькнула мысль: побегу и догоню. А поезд как будто услышал мои мысли, стал набирать скорость. Не догонишь.
День был такой солнечный, что я решила: пойду пешком. Вон как светло, чего бояться, всего 30 километров. Пойду! И я уверенно двинулась вперед. Половину пути было солнечно, я шла легко и весело, предвкушая встречу. Но потом солнце исчезло. С обеих сторон давил чернотой лес, да ещё появился какой-то голубоватый туман. Мне стало не по себе. Над головой зловеще пролетали птицы. Стало совсем страшно. Чтобы как-то отвлечься, я стала думать об Артёме, потом о фильме. И вот последний посёлок перед моим. До него семь километров. Здесь было светлее, чем в лесу. Но дальше идти мне уже не хватило смелости. Лесная темень пугала. А здесь, в посёлке было не так страшно. Подожду, пока рассветёт и пойду дальше, решила я. Хорошо, что зима в этом году тёплая. Снега нет, мороза тоже нет. На календаре январь, а вокруг зелёная трава. В январе мы ждём снегопадов и метелей, а где они? Назвался груздем так…что? Зима притворилась весной. И так хорошо у неё получилось, что смородина поверила, и почки уже набухают.
Я села на брёвна возле дома и приготовилась ждать рассвета.
И вдруг вдалеке передо мной появилась компания, которая, видимо, возвращались с какого-то празднества и пела песню. Они вразнобой тянули её, и было это, как нельзя кстати. Именно песня мне нужна была в этот момент, как будто появился друг, и страх пропал. Совсем не страшно, подумала я, пойду дальше и буду слушать их песню. И я бодро двинулась вперед. Долго слышалась песня и как будто охраняла меня. Потом исчезла, но я уже бодро топала по шпалам. Вот, пасутся кони, значит посёлок совсем рядом.
Глава пятая
Было уже поздно, но я подумала, что у Артёма гости ещё не разошлись и направилась к нему. Когда я подошла к дому, в окнах горел свет, но шума не было слышно. Значит, все разошлись. Я повернула назад, но вдруг услышала голоса за забором. Я узнала голос Артёма. Были ещё чьи-то голоса, наверно, одноклассников Артёма.
– Как? – сказал голос.
– Ну я обычно так и делаю, подхожу к какой-нибудь девчонке, которая, ну ко мне хорошо настроена, неравнодушна, что ли, и прошу её помочь мне на контрольной по математике или ещё где, и мне помогают.
Я застыла, боясь пошевелиться. И не верила своим ушам, перестала дышать. Всё вокруг как будто замерло. Голоса затихли, наверно, они вошли в дом, а я всё стояла и не могла сдвинуться с места. Куда мне теперь? Я побрела домой, ничего не видя вокруг. Меня охватила страшная тоска.
С фильмом начались трудности. Толя заболел. Коля Кузьмин начал снимать, но сломалась камера. Он отдал её в починку. Вызвался помочь старшеклассник Боря, он стал снимать, но совсем не умел. Когда надо было снять, как мы разговариваем, он снимал не того, кто в этот момент говорил, а кого-то другого.
Всё время что-то шло не так. То мы никак не могли договориться, кому что сказать, то давали советы, то критиковали. Мы часто спорили. Александр Юрьевич говорил, что это хорошо, что в споре рождается истина. Я прямо извелась, боялась, что всё рухнет, как в прошлый раз. Но хотя мы и спорили, и даже ссорились, зато потом мирились и постепенно что-то продвигалось.
Коллеги Людиной тёти согласились (раз это нужно было для школы) снять те сцены, о которых мы их попросили. Но у них тоже дела шли туго, то не было времени, то никак не могли собраться. Я очень беспокоилась и давила на Люду, Люда на маму, чтобы та давила на свою сестру.
– Лучше бы мы сыграли сами, – сокрушалась Саня, которая всё сожалела о потерянной для себя роли Марины Мнишек. Людина тётя, наконец, передала диск, где они сняли все нужные нам эпизоды, и ещё несколько дополнительных, которые они придумали сами.
Я была захвачена историей. Мы в школе смотрим на историю, просто как на сухой предмет, это для нас что-то далёкое от жизни, а ведь это сама жизнь. Вот мы разбираем литературных героев, и ведь в истории были такие люди, жизнь которых интересно изучать. И ещё интересно понимать причины, почему так получилось, что события дошли до того, что началась война. Или почему м ы проиграли? Или победили. Каким образом пришёл к власти тиран, или почему началась революция? Так мы сможем лучше понимать современные события.
Я думала об Артёме и не спала всю ночь. Нет, я не погружалась в тоску, я принимала решение. Конечно, он ко мне подошёл, потому что увидел, что я влюблена. Я помогала ему усердно и старательно. Он вовсю использовал мою влюблённость. Кто бы, невлюблённый, стал ему так усердно помогать? Я прекращаю, всё кончено. Больше я ему не помогаю. Надо придумать, как отказаться. Или нет, я буду продолжать ему помогать, но без всяких таких взглядов, улыбок, сухо, вежливо. Если, конечно, у меня получится, что вряд ли.
На следующий день как раз должен быть кружок. Лишь бы удалось вести себя, как задумала. А то я, просто резко отвернусь и всё. Я себя знаю.
Меня всё время мучило, что он обратился ко мне не потому, что я ему нравлюсь…
Стали ходить слухи, что директор недоволен историком.
– Ну вот, как хороший учитель, так сразу начинают его гнобить…
– Директор, что, не хочет, чтобы было интересно учиться?
– Он думает, вдруг нам что-то запрещённое рассказывают.
– Завтра на урок придёт директор, – сообщил Александр Юрьевич.
Все забеспокоились. Что это, почему, неужели хочет уволить нашего любимого историка?
– Наверно, хочет посмотреть правильно ли он воспитывает у нас любовь к родине, не порочит ли её, не говорит ли о неудачах, которых у нас не должно было быть.
– Как так получается: как хороший учитель, так сразу все против него.
– Не все, конечно, а бездари, которые сами не могут…
– Да нет, все могут, но просто не хотят душу вкладывать в работу. Зачем расходовать себя, когда есть другие дела: семья, увлечения…
– А то растратишь все силы и для себя не останется…
Когда директор пришёл на урок, мы старались вовсю, такого энтузиазма у нас ещё не было: мы задавали вопросы, высказывали своё мнение, старались изо всех сил. Я изредка смотрела на директора, он внимательно слушал.
Неожиданно отличилась Саня. Когда урок кончился, она подошла к директору и показала ему газету, где была её заметка о том, что в нашей школе создан исторический кружок, и мы готовим учебный фильм по истории.
– А вы не могли бы, – обратилась она к директору, – сделать предложение всем школам нашего района тоже создавать учебные фильмы? По разным предметам.
– Ну что же, это хорошая идея. Я подумаю, как это лучше сделать, – ответил директор.
И ушёл, явно довольный.
Вот так Саня! Ну и молодчина!
Но не все были довольны:
– Мы придумали, начали делать, а все лавры директору, – сказала Таня с упрёком.
