Максим Алентьев
Книга первая. «Рождение»
В этот момент Пятно инстинктивно провел по шее рукой и тут же отдернул ее. Говорила мама, на себе не показывай. Глупое выражение из детства заставило его вернуться к мыслям, а что же делать дальше?
Все-таки вернуться, рассказать, как было? Но ему не простят, что он выжил и дело не сделал. А ныкаться по левым хатам, прячась и постоянно ожидая, что найдут свои же, тоже не вариант. Свои найдут, к бабке не ходи. Шеф опять же. Он ведь ему помог, когда Пятно откинулся месяц назад. Дал денег, приставил к делу, от ментов обещал прикрывать, если сильно не косячить. Должок за ним, получается.
Значит, надо идти за этой троицей, может, по пути чего-нибудь получится придумать, или удача к нему повернется не ж..й.
Есть в этой ситуации один плюс. До того, как первый раз попал по глупости на зону, Пятно жил в одной глухой деревеньке, а его отец был егерем в том лесничестве. Ну и таскал с собой постоянно по лесам, учил всему. В том числе и следы находить, а иногда и прятать. Браконьеров всегда полно было, и не со всеми удавалось по-хорошему разойтись.
Нашел место с пятнами крови.
Ха, с ПЯТНАМИ!
Обидно, конечно, становится, когда осознаешь, что любая клякса твоя тезка, но кликуха есть кликуха.
Ладно, у нас тут ранение не смертельное, раз тела нет. Значит, кого-то смог подстрелить. Не дай бог ту бабенку. Если она умрет и он будет тому причиной, то можно прямо сейчас пулю себе пускать. Шеф его не простит. Он прямо сказал: «Доставить живой и здоровой». От ранения он еще сможет отбрехаться, а вот если она в итоге загнется, все, труба.
Но в тот момент он видел, что последний из убегающих пропадает в кустах и выстрелил на инстинктах, даже не надеясь, что попадет. А оно вон как вышло.
Если бы был верующим, сейчас бы обязательно помолился за ее здравие.
В то же время его выстрел дал мизерный, но шанс на то, что теперь их можно будет отследить и догнать. Вот еще один повод не бросать охоту. Пора двигаться по следу.
Сначала Пятно просто шел по лесу за ними, благо неслись «олени», как лоси (да, я сегодня в ударе, шутка за шуткой), там и сям оставляя следы в виде сломанных веток и взъерошенного покрова из сброшенных еловых игл. Потом решил перейти на бег, опасаясь, что может потерять этих троих. Его смутило, что новых следов крови не было. И вообще где-то внутри у Пятна все время свербило, не давая покоя. В этой ловле простых лохов что-то было не так. Точнее даже, все не так.
Количество подключенных братков, даже гопоту несмышленую подтянули, огромная сумма, обещанная за поимку, шеф слишком серьезный. Тут еще этот ручной зверь-убийца. А самое странное, как лицо, немного приближенное к шефу, Пятно знал, что на поимку этих бедолаг еще до этой облавы были отправлены две группы. И ни одна не то что не вернулась, даже на связь не выходит. Ну не потерялись же они в лесу. И в тех бригадах были серьезные люди, проверенные, не чета двум дебилам, приставленным к нему.
Птицы эти еще галдят, правда, только где-то впереди. Рядом с ним ни одна пернатая тварь даже не чирикнула. Будто они бегут от него.
А почему он вообще на птиц обратил внимание?
Точно, шеф что-то такое говорил. Типа, опасайся большого скопления летунов. Пятно тогда подумал, что шеф немного того. Сейчас же вспомнились его слова.
Пятно не был тупым, несмотря на все свои «ходки», попадался он не по глупости. Каждый раз так фишка ложилась.
Вот и сейчас было о чем подумать. Ручной зверь, убивающий по приказу. Слова шефа и странное поведение птиц.
А не с ведунами или шаманами они связались, часом?
Может быть, все может быть.
Эти мысли не мешали Пятну двигаться короткими перебежками от одного явного следа к другому, пока вдруг птицы не замолкли. Он не сразу осознал, что птичий гомон, мешавший ему последние два часа, почти как комариное зудение, вдруг затих.
Нужно ускориться, если они покинут лес, по полям он их точно не найдет. Пятно побежал, выискивая следы уже на бегу, без остановок.
А потом он услышал рев. Он слышал в походах с отцом, как ревет Хозяин Тайги. Этот было так, как будто дикий предок медведя вернулся в свои леса.
Хорошо, что этот звук был намного левее его и явно на приличном расстоянии. Однако на всякий случай Пятно ускорился еще и остановился через полчаса только на краю леса.
Впереди, примерно в двух километрах, он увидел три удаляющиеся фигуры. Они спокойно, не торопясь, пересекали поле.
Пятно был почти благодарен им за их неспешность. Легкие у него отказали уже когда- то давно, ноги еще раньше. Бежал он на одной упрямости. И все-таки догнал.
Теперь-то уж не упустит.
Потом проводил их до деревни, со странно знакомым названием Саражан. Деревенька непростая, похоже, даже остановка автобусная есть, где он и прочитал название.
Проследив дальше, увидел, как они зашли во двор одного из домов, и спрятался в лесочке. Благо тот подступал вплотную к деревне, а нужный ему дом, точнее, калитка, через которую туда попадают и соответственно выходят, видна с места его лежки.
Он собирался ночью проникнуть в дом, если там не окажется собаки, и забрать бабенку. Что делать с «оленями», на месте решит. Убивать он был готов. Может, и не хотел, но готов.
Однако случилась оказия. Пятно так вымотался после этой беготни, что уснул. Проспал, что называется, до первых петухов.
Тьфу ты, это слово даже в мыслях нельзя произносить, вдруг сорвется когда, а его кореша не поймут.
Понял, что сейчас уже поздно к ним ломиться, стопудово кто-нибудь из соседей спалит и хай поднимет.
Значит, надо ждать и вылавливать их уже в ближайшем лесочке. А еще жрать охота, сутки ничего не жевал. И пить, очень хочется пить.
Потерпим, не впервой. Тут киоск коммерческий со жратвой есть, Пятно его видел вечером, когда следовал за троицей. Но вчера он уже был закрыт. Если его терпилы не появятся до открытия, надо будет сходить «заправиться».
Три часа прошло, похоже, уже не выйдут сегодня. Вот бесы! Пора идти за хавкой и питьем.
Почти вылез из кустов, в которых провел всю ночь, но увидел, как к нужному дому подходят три ухаря, и один из них имеет знакомую харю. Крот, точно он, и с ним двое его корешей. Они постоянно в цеху вместе трутся. Так вот почему название деревни знакомо. Они отсюда какую-то хитрую химию возят. Каждую неделю мотаются. Шеф один раз его хотел отправить вместо Крота, когда он приболел, даже инструкции все выдал, но потом что-то не срослось и поездка отменилась. Та история забылась давно, а вот сейчас увидел знакомца, и все вспомнилось.
Это что получается: та баба, за которой вся братва сейчас охотится, знакома с человеком шефа, который поставляет ему химию? Так, может, в этом все дело: терки какие у них вышли?
Хрен с ним, его дело маленькое, притащить бабенку, а эти трое ему помогут. Только не будем торопиться, посмотрим, как их встретят.
Плохо встретили. Сначала даже дверку открыли, а потом «кипиш» случился. Кто там, с той стороны калитки, Пятно не видел, но приголубил он Крота знатно, вон лежит орет матом, за руку и ногу одновременно хватается. Ну и дверь, соответственно, перед носом закрыли.
Покалеченный Крот, быстро придя в себя, видимо, не так уж сильно ему досталось, отправил куда-то своих помощников, а сам стал ломать калитку.
Пятно принял решение подождать и посмотреть, чем дело закончится. Пусть они друг дружку ушатают, а там и он сам подтянется. Если Крот с подельниками возьмет верх, то бабу все равно не убьют, захотят попользовать. Тут-то Пятно и появится, побудет, так сказать, рыцарем, спасающим прынцессу.
Прошло не так уж много времени, и Крот все-таки вынес дверку во двор. Увидев это, Пятно, недолго думая, рванул за ним. Почти догнал.
Картина маслом – какой-то тип в спину Кроту втыкает нож, а затем еще и контрольный удар проводит и собирается утаскивать тело. Пора действовать и Пятну. Два выстрела в грудь убийце Крота, а потом осечка.
Млять! Что ж такое?!
Черт с ним, потом можно будет с этой гребаной железякой разобраться.
А нет.
Выстрел, и уже в правом плече Пятна возникает жуткая боль, а тело немного ведет назад. Второй выстрел, и новая боль в районе живота. А еще через мгновение удар в голову гасит сознание.
Сколько провалялся, неизвестно, но приводили его в сознание не по-доброму, окунув в ледяную воду головой. Очнулся оттого, что в легких появилась вода и дышать стало невозможно.
Над Пятном стояли двое, и один из них не мог быть здесь. Он должен был сейчас валяться там, у дровника. Пятно отчетливо видел, как засадил обе пули в грудь. Однако этот тип жив и даже не выглядит раненым. Только два красных пятна на куртке на правой стороне груди говорят о том, что ранения были.
А потом был допрос, сначала Пятно, несмотря на боль от ранений и шум в голове, пытался посылать «этих». Но мужички злые уж очень попались, а один вообще чуть не убил, когда про выстрел у вокзала рассказал. Пятно понимал, что смерть близко, раны его доконают, но лучше уж сразу, чем через избиение, а может, даже и пытки. Выложил все, что произошло с ним за последние сутки, и стал ждать, когда тот, что постарше, добьет.
Но, видимо, у него кишка была тонка. Взгляд не тот. Он и стрелял-то в Пятно, не чтобы убить, спасти второго хотел. А вот второй, этот да, он и Крота зарезал, как сморкнулся.
Почему-то они медлили. Один вообще ушел. Ха, так и думал, что он слабак, очканул смотреть на казнь.
Тот, что остался, отошел немного от Пятна, достал телефон и кому-то стал звонить. Говорил не стесняясь, сначала спокойно, а потом, видимо, его разозлил тот, кому он набирал, и голос стал злым. Через минуту нажал отбой на мобиле, убрал ее в карман и достал нож. Потом задумался на секунду и вдруг свистнул. Через несколько секунд на его плечо влетел небольшой коричневый зверек. Человек прошептал своей ручной животине несколько слов, и тот снова исчез, как будто и не было его.
Потом его полоснули по шее. И в момент, когда его тело с огромной скоростью теряло остатки крови, в умирающем мозгу Пятна пронеслось воспоминание:
«В их деревне верили в таких и относились к ним очень серьезно. Сам Пятно никогда не сталкивался с ними, но его отец рассказал как-то раз по пьяни. Вообще он редко себе позволял выпить. Лес этого не любит. Но иногда по случаю, праздник там или поминки, мог напиться в зюзю.
В тот раз был день рождения у его брата, дяди Толи. Да, его назвали в честь отца, а Пятно в честь деда. Отец слушал вполуха мамину болтовню и наливал очередную рюмку водки, доводя себя до нужной кондиции. Запрыгнув на колени, здоровый сибирский котяра по имени Тимоха отвлек его и от мамы, и от выпивки. Сильно так отвлек, отец аж завис ненадолго. А как только очнулся, повернулся к сыну и трезвым голосом начал рассказ.
Дело было так: встретился он в лесу с мужичком. Дело нехитрое, у них вокруг конечно тайга, но еще не та страшная и гиблая, где людишки пачками пропадают. Бывает, конечно, и в их лесах такое, но очень редко. Вот и едут к ним грибники, ягодники да любители отдыха на природе.
Отец, как положено, начал расспрашивать: «Кто таков? Чего тут делает? Не охотится ли на кого без лицензии?»
Он ему в ответ: «Мол, гуляю, ягоды собираю, а охотиться на зверей вообще не имею привычки».
Отец видит, что серьезный мужчина, не ерничает, не обижается на вопросы. Но вот для сбора ягод, на который он ссылается, у него нет никакой тары. С другой стороны, может машина недалеко, и все там у него. Вот решил не докапываться, а только предупредить: «Аккуратней будьте, тут лисы, волки и даже рыси водятся. Не отходили бы вы от машины далеко, мало ли».
И тут мужик свистит, а потом с улыбкой спрашивает: «Такие?»
Отец на мгновение сбился, видимо, снова переживая тот момент, и еще тише продолжил рассказ:
Представляешь, Толик, я так никогда не пугался. А тут струхнул. За спину этому мужику с ближайших деревьев прыгает семь штук рысей. И не малолеток каких, а здоровых матерых кошаков. Дальше, как в цирке, шестеро усаживаются полукругом за ним, а один совсем уж гигантский, размером что твой тигр, подходит к этому дядьке и начинает тереться об него. Представь, как обыкновенная кошка.
После этого отец все-таки налил рюмку, выпил и закончил рассказ:
А потом он мне говорит, почесывая за ушами эту рысь: «У зверей к тебе претензий нет, но ты больше браконьеров не отпускай, совсем, даже за большой откуп, хорошо?». Вот, и, не дожидаясь моего ответа, развернулся и пошел, а все эти рыси за ним, как привязанные. Я, сынок, никому этого никогда не рассказывал, только тебе. И ты молчи. Знаешь, твой прадед давным-давно, когда я был, как ты, соплей лет десяти, одну байку мне на ночь рассказал. Что среди нас есть не совсем люди. То ли волхвы, то ли полубоги. Они повелевают всем живым на этом свете и очень не любят, когда люди вредят этому самому живому. Мне кажется, это был один из них. Ты это, в общем, животных никогда не обижай, даже домашних.
Отец после этого еще долго пил, но водка его в тот вечер не брала, а Пятно решил тогда, что это был пьяный бред и выкинул из головы слова отца.
Сейчас, в последнюю секунду своей жизни, Пятно вспомнил и понял, кто перед ним стоит.
Наверное.
***
Я не стал смотреть, как Никита его добьет.
Сам не решился. Духу не хватило. Одно дело в драке, когда или ты, или тебя, а тут…
Не хочу.
Умом понимаю, что не будь Никиты, пришлось бы.
Не знаю.
Эта тварь Олю подстрелила, и я его убить должен за это.
Пока не могу.
Может быть, в следующий раз.
Да.
В следующий раз точно, все сам сделаю.
Мысли, мысли, мысли. За ними не заметил, как пришел к Оле.
Открываю дверь, а она там сидит и ждет, как и положено офицерской жене. Стоп. Я не офицер. Ну да, мозг сам решает за меня проблему тягостных дум. Обычно вкидывает что-то из «О чем говорят мужчины», но тут, видимо, не тот случай.
На столе стоят три чашки, чайник, простой, электрический, две тарелки с нарезками и пиала с конфетами.
А я и забыл, что собираемся чаи гонять. Никите не сказал. Надо его позвать. Хотя он сам сейчас придет.
Закончит там и придет.
Ну что, хозяюшка, кипяти воду, сейчас перекусом займемся.
Вы там закончили?
Да, скоро Зверолов подойдет.
Вы долго.
Да там то да сё. И как себя чувствует этот японец?
Какой японец?
Датам Тодасё, ты же сам его имя только что назвал.
Ха, подловила. Надо запомнить, шутка – бомба.
Оля улыбнулась.
Кстати, у меня тоже есть. Где у нас кошки?
Что есть? Причем тут кошки?
Ну подожди, так где они?
Вон сидят, в парилке, там веник один очень вкусно пахнет, они его уже весь исслюнявили.
А ты за то, что бедные домашние киски ночевали на улице, ЗАГЛАДИЛА вину?
Да обойдутся. – и шепотом: – Мне кажется, им даже понравилось.
После Олиных слов синица, сидевшая на подоконнике, тренькнула, и моя жена, кивнув ей, продолжила, все еще шепотом:
Вот и Соня говорит, что они ночью сожрали валериану, а потом дрыхли до нашего подъема. Перебрались в баню уже со мной, ну и тот веник на старых дрожжах их добил. Так что ничего мы им не должны. Наоборот, с них магарыч за такое приключение.
Взяла шутку сломала, – я повторил уже по слогам, одновременно изображая поглаживание кошки. – За-гла-ди-ла. Ну? Поняла?
Аааааааа, ты в этом смысле. Ну да ниче так каламбур получился. Сам придумал?
Саааам, где моя награда?
Умывайся и садись. Сейчас чаю налью, а награду дома получишь. Когда вдвоем останемся.
Никитос пришел минут через десять после меня. Он, оказывается, восстанавливал засов на калитке.
Блин, а я и не подумал.
Плохо. Очень плохо.
Пора начинать «правильно» думать. Четвертые сутки нас и в хвост и в гриву, а я как на отдыхе себя веду.
По-быстрому влили в себя по чашке чая и заели это дело конфетами. Есть не хотелось, завтракали меньше часа назад. Но сладкое для заедания стресса зашло на ура.
Оля убрала остатки еды в холодильник, выгнала кошек на улицу, и мы вслед за ними отправились во двор. Выглянув за калитку и не обнаружив там никого подозрительного, я двинулся на улицу первым.
Когда вся наша гоп-компания собралась на дороге напротив дома, спросил у Никитоса:
А как же дверь? Мы же не закрыли.
Сёма скоро вернется, я ему звонил и предупредил об «удобрениях» за кустами.
Каких… Ааааа, понял. А он поможет?
Конечно, мы же с ним друзья.
Ну тогда двинули?
Двинули.
***
Зверолов пошел первым по дороге направо. Мы с женой вслед за ним, а в ногах у нас, еле перебирая лапами, плелись кошки. Дорога почти сразу за границей деревни уходила в лес и, по словам Никиты, должна была вывести нас к стации.
Но нет. Мы не ищем легких путей
Наш проводник, следуя каким-то своим ориентирам, не пройдя и ста метров, свернул на тропу, уходящую в глубину леса.
«Так короче», – вот и все, что он нам сообщил.
Ага, и вряд ли кого встретим. Кстати, о безлюдности:
Никита, а тебе не показалось что-нибудь странным в этом селе?
Нет.
Краткость, конечно, сестра таланта, но не в этот раз:
А вот мне показалось. Эти утырки там шумели на всю улицу, потом стрельба началась, а никто к нам на помощь так и не пришел. Разве это не странно? И вообще мы ни одного человека за два дня там не встретили.
Ты бы хотел, чтобы к нам во время той сшибки заявились соседи Сёмы?
Не знаю. В данной ситуации, наверное, нет. Но все равно, это же де-рев-ня! Там, если на одном конце улицы кто-то пукнул, через минуту уже полдеревни обсуждает, кто это сделал и что он ел на обед.
Что ты вообще можешь знать о деревенской жизни?
Это я-то? Да я, чтобы ты знал, с раннего детства, начиная с весны и заканчивая зимой, каждые выходные у бабушки проводил.
Тут моя жена нарочито громко вздохнула, чтобы точно все услышали, и вступила в разговор:
Началось, завелось, поехало. Сел на любимого конька. Сейчас жалиться будет, как ему детство испортили. Как он пропускал все гулянки друзей, впахивая на огороде, и так далее и тому подобное.
Пока Оля это говорила, я даже представил, как она закатила глаза.
Да, и что? Могу я поныть, если это все правда?
Можешь, но давай в другой раз? – осадила меня жена и неожиданно поддержала: – Никита, а правда, как-то не похоже поведение соседей Семёна на стандартные деревенские отношения.
Ну что вам сказать? Мы не очень общительные. Тем более, что в случае реальной опасности есть возможность подать сигнал. Вот после него бы помогли. В той ситуации я посчитал, что для нас нет серьезной угрозы. И, как видите, оказался прав.
Как всегда, ответ порождает еще больше вопросов.
Никита, а кто такие мы?
Все, теперь Оля не остановится, пока ее любопытство не удовлетворят. Главное, не упустить момент и подкинуть дровишек, когда ее костер любознательности начнет затухать.
А догадайся.
Даем знатокам минуту на размышление.
Ага, управилась раньше.
Не может быть! Что, вся деревня?
Да.
Ни фига себе!
Тут я был согласен с женой и не выдержал, влез:
Вот что ты с нами делаешь?! Сейчас же прямо миллион вопросов возникло!
Прямо столько?
Может, и не миллион, но девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять я тебе гарантирую.
Смотри, на слове поймаю.
Первый – почему ты сказал «мы»? У тебя там тоже домик есть? Почему тогда не у тебя ночевали? Так, это я погорячился, сразу три вопроса задал. Давай хотя бы на первый ответь, а потом я повторю оставшиеся два.
Нет. Не сейчас.
Если на вопросы неудобно отвечать, может, тогда просто расскажешь про это село? Так, глядишь, куча загадок и раскроется.
Не сейчас, – с нажимом повторил Зверолов. – Мне нужно подумать. Я потом вам в спокойной обстановке отвечу на вопросы. Может, не на все, но зато откровенно. Договорились?
Ты же все равно будешь молчать, даже если сейчас мы не отстанем?
Ну вот, вы уже умнеете.
Чего-чего?
Да я так, сам с собой.
Вот явно же идет и ржет над нами. Тоже мне, супермен выискался. И все то он знает, и все то он умеет, и даже пули его не берут. Тьфу!
Я обернулся к Оле, она улыбалась. Тоже, наверное, про себя надо мной смеется. Ну и черт с вами. Сам сейчас себе придумаю версию про эту деревню, а потом узнаю, Шерлок ли я.
Остаток пути до станции через леса, прерывающиеся полями, иногда даже засеянными зерновыми культурами, шли молча.
Каждый думал о своем.
Только время от времени кошки просили привал. Им было отказано, но я периодически брал на руки и нес то одну тушку, то другую, за что был благодарно обмурлыкан не один раз.
***
Пройдя минут сорок, мы все-таки сделали привал. Мы с Олей скинули куртки. Несмотря на еще ранний час, уже начало припекать, и воздух стал липким. Прогулка по лесу с рюкзаками, в плотной одежде заставила нас взопреть, и небольшая передышка в тени была как нельзя кстати. Нашли подходящую сидушку в виде поваленной старой березы и, плюхнувшись на нее, расслабились.
Я снова захотел есть и выпросил у жены оставшиеся со вчера бутерброды.
Честно предложил разделить на всех, но Оля и Никита отказались.
Мне больше достанется.
А жизнь-то налаживается, подумал я, доедая второй бутер.
Слово взял Зверолов:
План такой: садимся в разные вагоны, по одному, да и к остановке, думаю, нужно выбираться тоже по очереди. Макс первый, потом Ольга, я последний. Уже в электричке собираемся в одном вагоне, но держимся отдельно. Главное, не терять из вида друг друга. Подозреваю, что в электричках у ваших недругов тоже катаются свои люди. Но я уверен, ищут троих, двух мужчин и женщину. По одиночке, есть шанс, что нас не вычислят. Едем до станции «Смолино». Уже близко к городу, но до центрального вокзала еще три станции. Дальше от города выходить смысла нет, думаю, уже там нас вряд ли будут ждать.
Я вспомнил все свои сомнения и решил предложить альтернативный план:
Может, лучше нам податься подальше отсюда? Мы явно не вывозим войну с этим наркокортелем. Каждый день и не по разу нас кто-нибудь пытается убить. Дорогая, может, ну его на фиг? Давай свалим подальше и отсидимся годик. За это время или нас забудут, или полиция их всех повяжет. Родителей они, думаю, не тронут, а до сына им не дотянуться.
Нет. – Очень твердое нет от моей жены. – Мы должны закончить это дело и еще, если ты вдруг забыл, у нас поручение от Плисады. Оно может быть даже важнее. Но учитывая, что обе проблемы связаны, получается, решая любую, убьем двух зайцев.
Несмотря на вновь появившееся чувство тревоги, мне было лень спорить с женой. В конце концов, если все пойдет хуже, чем сейчас, смогу кинуть ей фразу: «Я же говорил!»
Мое Солнце смотрело на меня, ожидая ответа, и я, может быть, впервые в жизни не понимал, чего она на самом деле хочет. Чтобы я уговорил ее на побег или согласился и дальше вести неравный бой.
Пауза по театральной традиции затянулась. Пора делать жену должницей.
Ладно, уговорила. Но у меня есть условие. Давайте только в Смолино какой-нибудь сельмаг или кафешку посетим, а то так выпить хочется, что пожрать тянет. И вообще заманался я в Уральского Чингачгука играть. Мне комфорт нравится, а не вот это все.
В ответ на мое последнее заявление Никита только хмыкнул. Оля же вздохнула и кивнула с таким видом, что любому стало бы понятно, что ее эта ситуация тоже достала.
Посидев еще пять минут, мы снова надели куртки, натянули рюкзаки и тронулись в путь.
И все-таки меня не покидала мысль, что зря мы едем назад в город. Никита нам не поможет, сам так сказал. Плисада тоже «слилась». Полиция непонятно чем занята.
Остается нанять других темных личностей, чтобы разобраться с нашими. Но на это никаких денег не хватит. Даже если птицы будут наличку не искать, а из банков воровать.
Хотя…
Эту мысль нужно будет покрутить.
Нет. Бесполезно.
На группировки, которые могли бы разобраться с этой проблемой, выходы нужны. Пресловутый даркнет мы ни разу не посещали, а по-другому искать как? Не объявление же в газету давать: «Ищем, мол, крутую команду убийц для уничтожения организации по распространению наркотиков. Отморозкам просьба не обращаться. Принимаем предложения от банд с составом не менее 100 человек, портфолио для рассмотрения высылать на такую-то электронку».
Я так живо представил это объявление, что заржал в голос. Правда, почти сразу заткнул сам себя, но жена услышала и, остановившись, повернулась ко мне. Я шепотом и активной артикуляцией обещал ей потом рассказать, что меня так рассмешило.
А она сама о чем думает? Тоже ищет пути выхода из этой задницы? Хотя ей некогда, она почти всю дорогу о чем-то болтает со своей любимицей Соней. И как у нее дыхание не сбивается? Я бы уже сдох. Понятно, что мой стаж курения ей и не снился, но и спортом она не особо увлекается, так, поплавать иногда в бассейне может да неспешные прогулки совершать по парку.
Так, с мысли сбился. Нужно составить план, а еще лучше три плана, но это возможно только в спокойной обстановке и при наличии полной информации. Допустим, информация, кому мы противостоим, у нас есть. Однако, как оказалось, она неполная. В помощниках, реальных, а не тех, на кого мы могли бы рассчитывать, на данный момент никого.
А это значит что?
Что нам трындец.
Ладно, сгущаю краски. Нам просто нужно собрать больше данных. Не может быть, чтобы у наших визави не было естественных врагов. Просто мы их не искали. Надеялись на УБН. Оказалось, зря.
Получается, нам нужно время и безопасное место. А будет оно у нас не раньше, чем мы доберемся домой, ну или куда нас пристроит этот мутный Зверолов.
Ох какой я умный! Осталось все умные мысли записать и выпустить книгу.
В миллионный раз жалею, что я такой ленивый. Вот что мне мешало установить на телефон программу, которая преобразует речь в печатный текст? Шел бы сейчас, надиктовывал мысли и вопросы.
Можно, конечно, таскать с собой блокнот и ручку, но это уже перебор. Сейчас не те времена. Сейчас человек с блокнотом воспринимается как дебил. Да и если честно, неудобно это. Как на ходу писать?
А вот…
Мысль додумать я не успел. Никита остановился на краю очередной рощицы, которую мы пересекали, и мы тормознули вслед за ним.
Он указал вперед и влево.
Вон там станция, которая нам нужна. А вон там – Зверолов повернулся в другую сторону и снова показал рукой направление – дорога. Вы сейчас выйдете к ней и, как договаривались, по одному двинетесь в сторону остановки. Макс, ты выходишь позже, но так, чтобы всегда держал Ольгу в поле зрения. А я выйду к вам отсюда, прямо из леса.
Да понятно все. Зачем повторять? Мы и с первого раза поняли.
Че это моя «терпеливая» вдруг взъярилась?
Никита, скажи честно, что потом? Вот ты нам столько помогаешь, а зачем? Отец сказал и все такое мы уже слышали. А настоящая причина в чем? Если мы, как ты говоришь, сестренка и братик – вот это исполнение сарказма из уст моей жены, аплодирую – то почему до конца с нами не готов пойти? Может, мы не такие уж и близкие? Может, у тебя есть свой интерес в этом деле? Или интерес твоего Бога?
Ухххх, понесло женушку. Сто лет ее такой не видел. Вообще-то нет, правильно будет никогда.
Пусть тебя просветит твоя богиня. Думаю, со временем ты все узнаешь, если доживешь. – Тут он скривился, поняв, что ляпнул что-то не то.
Что? Значит? Доживу? – Оля произнесла это, делая после каждого слова паузу, и мне даже показалось, что ее лицо немного, ну даже не знаю, преобразовалось, что ли. Как будто сквозь привычные черты проступили другие, острые и хищные, как у птицы. Да и голос, которым она задавала вопрос, был не совсем ее. Она будто проскрипела эти слова.
Одновременно с этим вокруг внезапно стало шумно от хлопанья крыльев. К Оле начали слетаться ее подопечные. Огромное количество птиц, наверное, не меньше, чем было на «кровавой поляне». Только в этот раз большинство из них были условно хищными.
Удивительно, я вот кроме нескольких мелких пташек все это время вокруг нас никого не видел и не слышал. Даже мысль в голову приходила, что она опять своих пернатых отпустила на отдых. Значит, ошибался, и моя жена все- таки держала эту армию рядом. А я-то дурак, думал, что она преувеличивала, говоря о страховке на всякий случай.
Уже через минуту все ветки деревьев вокруг нас на обозримом пространстве были заняты птицами. Кого там только не было! Посмотрев на эту пернатую армию, которая продолжала увеличиваться, я внезапно подумал, что, может быть, и завалят они большого мишку. Того, чей рев мы вчера слышали. А еще, что мое Солнце оставило природу на многие километры без птиц.
Так и до экологической катастрофы можно дойти.
Трындец. Я за последние несколько дней такого навидался, что мои предыдущие сорок лет можно выкидывать. Теперь, мне кажется, я видел почти все!
Неа.
Никита тоже удивил. У меня сложилось такое ощущение, что все происходящее вокруг его не касается. Эта неприкрытая угроза от моей жены, туча птиц, внезапно появившаяся из ниоткуда. Он просто вздохнул, знаете, как мудрый старец, который вынужден возиться с детьми и, посмотрев на Олю, сказал:
Не ярись, девочка. Ничего такого я не имел в виду. Ты ведь сама заварила эту кашу? Те, кто сейчас пытается тебя поймать, могут случайно убить. Не хочется об этом думать, но шанс такой есть. Более того, твой спутник вообще имеет минимальные шансы на выживание. Если бы не моя, как ты правильно заметила, помощь, вас бы давно спеленали. Те самые ребятишки, что сейчас бегают по лесам, а также околачиваются у вокзалов и аэропортов в поисках ВАШИХ тушек. Так что, давай, отпусти своих птичек и успокойся.
Видя, что Оля никак не реагирует на его слова, Зверолов продолжил:
Да, и еще, я верю, что вся эта – тут он покрутил рукой, видимо, подбирая нужное слово – «ситуация» закончится для вас положительно. А иначе я зря теряю здесь время. Нет ни у меня, ни у Отца никакого интереса в этом деле. Кроме разве что помочь твоей Богине и тебе. Слово даю.
Не знаю, что проняло мою Птичницу. Может, тихий и спокойный голос, которым говорил Никита, а может, то, что он назвал ее девочкой. Но после фразы «Слово даю» она сразу успокоилась, даже отвела взгляд, как бы извиняясь за несдержанность.
А потом она прощебетала что-то вслух, и все птицы стали покидать свои временные насесты, разлетаясь во все стороны.
Всегда им поражался. Как они такими толпами передвигаются и не сталкиваются в воздухе? И ведь летают не по прямой, а со всякими выкрутасами.
Загадка.
Может, Оля потом мне объяснит.
Так же быстро, как они здесь появились, так и исчезли. Только Соня, как обычно, осталась с нами.
Оля посмотрела на меня, ища помощи, и, поняв это, я начал лихорадочно думать, что делать. А это, я вам скажу, исконно русский вопрос. Даже один известный писатель не смог на него ответить. Нет, я, естессно, был на стороне жены в любой ситуации, но тут-то как разруливать?
Реакцию жены на слова Никиты я вообще не понял. Ну ляпнул человек про смерть и ляпнул, все мы там будем. Может, он устал физически и морально, вот мысли мрачные и посетили его. Я постоянно чего-нибудь не то говорю, что же меня сразу под пернатый пресс пускать, что ли?